Глава пятая
А Дина о чуде просто не думала. Мысли о смерти донимали ее так часто, что она на несколько минут выпадала из реальности. Хоронила себя, Олега…Правда, картинка собственной смерти получалась киношной и не вызывала даже сердцебиения. Зато уход мужа представляла так зримо, что слезы лились потоком, и сердце уходило в опасную аритмию.
«Придет день икс, – думала, уже немного успокоившись. – Он наступает у каждого. Где-то там, намеченный в небесах. И никому не дано знать его дату. Нужно жить одним днем, чтобы не свихнуться».
А в глубине мозга тлела мысль о точности этой метафоры и красоте. И это значит – ее можно использовать в повести.
Но писать не хотелось. Вымышленный мир, который она создавала столько лет, оставался нетронутым. Он уже существовал своей жизнью, от Дины не зависящей, словно отторг свою создательницу – наказал за предательство. Ты ушла, а мы живем! Мы, твои герои, радуем людей или огорчаем. Судьбы наши уже так прочно встроены в сознание читателей, что ничего изменить нельзя. Ты покорилась своим болезням, но придет день, и ты пожалеешь о своем уходе из нашего мира. Ты затоскуешь!
Эти мысли походили на облака, которые, уплывая, меняют форму, наполняя ее смыслом или в секунду тая, чтобы тут же возродиться.
– О чем ты думаешь? – спрашивал Олег, застав Дину в странной позе, словно она резко оборвала движение. – Ты меня слышишь?
Отвечать не имело смысла. Муж не понимал жену с полуслова, как случается с теми, кто прожил вместе больше полувека. Их тела находились в одном пространстве, а разум и сердце – вне его, то витая в небесах, то приземляясь на грешную землю, но чаще всего невпопад.
Так думала Дина, не желая мириться с этим раздвоением тела и души.
Ведь бывало же иначе! В минуты опасности для жизни вдруг наступало то единение, что и должно было стать смыслом их союза.
Вот как случилось почти год назад. Судьба дала им еще один шанс соединиться. Правда, она, как всегда, перестаралась, не рассчитав физические силы у Дины и душевные у Олега.
« Я растеряла все свое мужество, – думала Дина печально. – А, может, у меня его и не было? Разве все пережитое в онкологии и потом – не удел каждой, кто заболел раком? Друзья и знакомые путали мое терпение с мужеством, приписывая мне такую силу, какой не было и в помине. А я плакала от боли и отчаяния, как все. Просто терпела неудобства и боль, если рядом были люди, требующие тишины. Или нужно было преодолеть боль ради своего спасения…Когда брали биопсию, например. Или делали перевязку, а на соседнем столе ждала своей очереди молоденькая Катя, которую нельзя было пугать своим стоном…»
Дина не забыла, как начался очередной ад, из которого она все-таки вышла. Как раз с такого вот маленького подвига…
…Утром она проснулась в хорошем настроении. Умылась, вышла в кухню поставить чайник. Открыла подвесной шкафчик, чтобы достать чашку. Дверцы не успела захлопнуть – слегка ударилась головой об одну из них. И упала. Повалилась на пол так, словно ее толкнули. Но не было этого, и прикоснулась к распахнутой дверце она почти незаметно!
Что это было? Что свалило ее с ног? Что творилось в ее организме, подорванном болезнями?
Упала Дина на спину и тут же почувствовала боль, которая сразу стала невыносимой. «Это перелом. Нужно как-то подняться…» – подумала она, пытаясь повернуться со спины на бок.
Встать не получилось, оставался один выход – ползти. И она поползла на спине, отталкиваясь руками от пола, – из кухни по коридору, до самой гостиной. И все молча, пока молча…
Олег растерянно следовал за нею, понимая, что больше ничем не может помочь. Поднять Дину с пола самому? Но после инфаркта он боялся физического напряжения.
Все, что было потом, казалось сейчас кошмарным сном. «Скорая», растерянный муж, приезд Артема с другом и сыном Тишей…Как ее в согнутом виде впихивали в тесный лифт, как долго ждали рентгена в больнице…
– У вас перелом седалищной и лобковой костей, – сказал врач,
разглядывая снимок. – Но в травматологии места свободного нет. Будете лежать в коридоре. И ухаживать за вами будет некому, учтите. Нянек всех давно уволили…
– Нет, мы – домой! – сразу же решила Дина.
И потянулись бесконечные дни на диване в гостиной… Она страдала от боли и невозможности повернуться со спины на бок, но еще больше от чувства вины перед Олегом. Тот превратился в сиделку: поил лекарствами, выносил судно, делал уколы, готовил еду и кормил. Плохо спал, прислушиваясь к ее стонам, и терпел капризы…
Правда, он принимал за капризы все, что ему казалось ненужным: подать что-то, без чего можно обойтись, по его мнению, или поменять постельное белье, убрать лишнюю посуду с журнального столика, заваленного лекарствами в упаковках, пузырьках, а также рецептами, бумагой, ручками.
– Она тебе мешает – эта тарелка? Или чашка? – спрашивал недовольно.
И детям пришлось нелегко. Старшая дочка, Оля, приезжала два раза в неделю после работы – приготовить еду, убрать в квартире, затем переночевать, сменяя отца на посту . Артем снабжал их продуктами и лекарством, иногда ночевал.
А ведь у каждого была семья, а жили они далеко от родителей.
«Я всем испоганила жизнь», – думала Дина в отчаянье, что ничем не может эту жизнь облегчить.
Через два месяца она могла уже встать на ходунки. И снова совершила невольную ошибку, перестаралась…
Не могла она сказать мужу, как ужаснулась, выйдя первый раз в кухню. Это только женский глаз видит непорядок…
– Боже мой! – шептала Дина, разглядывая плиту с подтеками и следами жира между конфорками.
Ноги прилипали к давно не мытому полу. Правда, в мойке не громоздилась грязная посуда. Значит, бедняга старался.
– Что ты творишь?! – возмутился Олег, обнаружив утром жену в кухне и оскорбленный таким вмешательством в свое хозяйство.
Дина, сидя на табурете, мыла полы шваброй, передвигаясь между плитой и столом.
– Ты хочешь сказать, что я – лентяй?!
– Но я просто хочу тебе помочь! Я тоже соскучилась по работе! – оправдывалась она, испуганная такой реакцией мужа.
– Черт с тобой! – сказал Олег, выскакивая из кухни и тут же возвращаясь. – Только не жалуйся, когда снова сляжешь! Ты хоть помнишь, что тебе врач сказал? Про твой остеопороз? Ты теперь хрустальная!
Как в воду глядел… Самопроизвольный перелом случился в тот же день. Олег бушевал, обзывая ее эгоисткой, она плакала, снова оправдываясь, сын молча дулся на мать, дочка читала мамочке мораль по телефону, словно та была ее ребенком.
И снова два месяца на спине, боль от малейшего движения, стыд за то, что всем испортила жизнь…
– Но все когда-нибудь кончается, – утешала ее Оксана. – Так устроена жизнь. Природа любого явления нуждается в отдыхе. И безжалостная госпожа Судьба иногда устает от собственной жестокости. Ты снова встанешь и пойдешь!
Оксана тоже забегала после работы. Ей доставалась самая деликатная часть ухода – купанье, всякие туалетные процедуры. Она уводила Дину в мир других людей с их радостями и бедами. Знала, как любит та разные непридуманные истории, переданные по свежему следу.
– Ты ведь знаешь: у меня каждая семья на участке – это готовая повесть! Только записывай. Вот когда встанешь на ноги...
Продолжение http://www.proza.ru/2018/02/18/1347