"Антикварное перо оставляет на бумаге чернильный блестящий след и вот пустое наполняется смыслом, мыслями и поступками. Прямо как моя жизнь.
Плохо прожил её, хорошо ли, не мне судить. Жил как мог, старался не ударить лицом в грязь, принимать взвешенные и разумные решения. Большей частью мне это удавалось, хотя конечно без досадных ошибок не обошлось. Но кто не грешен в этом мире?
Моя жизнь была хорошей. Да, именно хорошей, ведь судим мы исключительно со своей колокольни. За отмеренный мне судьбой срок я настроил, натворил, насоздавал много чего. За что-то мне стыдно, чем-то тихонько горжусь.
Дети выросли не паразитами и эгоистами, а настоящими людьми. Смею надеяться с большой буквы. С женой прожили душа в душу почти четыре десятилетия. Похоронил Светлану несколько лет назад, но просыпаясь всё ещё ощущаю аромат её волос и иногда ищу милое лицо в пустой комнате, злясь на себя за это. Старость и одиночество неразлучны, даже тогда когда ты окружен любящими тебя родственниками и десятком шалящих внуков. Вокруг нас так мало людей, с которыми мы готовы отправится в последний путь. Сейчас, когда до встречи с безносой остался всего один шаг оглядываюсь на прожитые годы без горечи. Это ли не показатель?
Всё чаще скучаю по Земле. По рекам и озёрам, по-настоящему голубому небу и галечному пляжу под ногами. Это всё старость и вздорные мечты. Утешаюсь тем, что колонии мои процветают и дают человечеству надежду на будущее. Процесс запущен и остановить его уже нельзя. Вот только...
Сигарета уже наполовину истлела, а я ещё не сделал ни одной затяжки. Зачем я пишу это в дневнике? Ну пусть прочитавшие его знают, что старику были не чужды вредные привычки. А то идеализируют меня... даже не удобно вспоминать. Это моя последняя сигарета и хоть курить я бросил много лет назад, не смог отказать себе в удовольствии.
И откуда они только взялись эти уроды. Всё же было хорошо. Жили, не тужили, работали, старались соблюдать хрупкое равновесие. И на тебе – сотни и тысячи убитых, горящие купола терраформирования, миллионы беженцев с окраин и экономический кризис готовый обрушить конфедерацию. Ну ладно бы они ещё противились нашей колонизации, так нет, они же просто грабители. Хлёсткое название придумали им наши десантники – Акриды. Саранча и есть. Кто-то должен остановить их, но сражаться с роем бесполезно, пробовали уже. Его нужно сломить, обезглавить, лишить цели.
Большой глоток и тепло внутри. Всё-таки колониальный виски хорош на вкус. А цвет в прозрачном стакане просто загляденье. Эта не та брага, которую гнали первые поселенцы, это качественный продукт и в метрополии он скоро будет нарасхват.
В общем, мне удалось заманить их лидера, самца, отца или как его там, к себе. Боже что я только не выдумывал пока добился результата. Сигнал подан, остаётся только ждать прибытие их делегации.
Жаль, что не попросил повара перед эвакуацией приготовить его замечательное жаркое в соусе. Кусочки мяса тающие во рту, томаты, сливки и немного базилика. М-м-м настоящее наслаждение. Есть хочется всё сильнее и сильнее, а вражеских кораблей мне в стеклянные огромные окна зала заседаний, пока не видно. Рот наполняется слюной только от одного воспоминания о любимом блюде. Господи, какие глупости приходят в голову перед смертью. Хотя … не хочется, в самом деле, помирать на голодный желудок.
А, вот и многообещающий звук раздаётся издалека. Ещё немного и тени за окном закрывают от меня местное солнце. Всё вокруг мелко завибрировало от приземлившейся возле здания громады. Рука моя выводит последние строчки, когда дверь раскрывается и в зал вторгается целая толпа трёхметровых монстров в защитных костюмах. Я как муравей перед ними за своим столом. Их много, очень много и они заполнили собой почти всё пространство огромного помещения. Акриды выстраиваются вдоль стен открывая дорогу самому громадному из них, в фиолетовом скафандре и насыщенного оранжевого цвета крыльями за спиной. Интересно они могут подниматься в воздух? Никогда об этом не слышал.
Ну, вот и всё. Пришло моё время. И всё же жаль, что здесь нет Огастуса с его коронным блюдом".
* * *
За время прочтения дневника Дариуса Оллистера ни один из двухсот присутствующих здесь людей не нарушил молчание, но последняя фраза вызвала десятки восклицаний. Всех активней возмущался маленький толстячок с цепью банкира на шее. Он даже соскочил со своего места и начал подпрыгивать на месте притопывая ногами.
– И это всё? Великолепный, ни слова не написал о том кому оставит свою империю? Последние слова о жарком его любимого повара? Какой кошмар мы зря здесь собрались!
Какой-то элегантно одетый мужчина потрясал кулаком в лайковой перчатке:
– Нас обманули! Какой позор! Здесь нет не слова о последней воле Оллистера!
– Тихо! Тихо! – стучал деревянным молотком по столу Верховный распорядитель хмуря густые брови. Господа ведите себя сдержано!
Когда с места поднялся Александр Олиистер, нарушители порядка как по команде замолчали. Именно ему, правнуку Великолепного – легендарного основателя колоний, должна была достаться подавляющая часть наследства. Обведя спокойным взглядом всех присутствующих – дальних и близких родственников, а также родственников тех самых людей кто помогал его прадеду создавать поселения на других планетах, мужчина сказал:
– Что ж, дневник, найденный на восстанавливаемой Гее, на который Мы так все надеялись, не озвучил последней роли Дариуса. А значит все колонии, вся инфраструктура и доходы, прошлые и будущие так и остаются во владении Земной конфедерации.
– Вы что сдались? – тонким от волнения голоском произнёс толстячок с цепью банкира. – Просто возьмёте и отдадите всё черни?
Улыбнувшись, Александр, повернулся к говорившему.
– Я не бедствую и вы я вижу тоже Октис.
– Мой прадед Арчибальд Бран не для того вкладывал свои денежки в проекты вашего деда, чтобы...
– И он вернул все деньги с процентами, не так ли? – жестко перебил толстяка, Александр. – Так же как любой инвестор. И вы потомки этих людей можете это подтвердить!
В зале многие закивали в ответ, а кто-то даже что-то залепетал, впрочем не слишком громко и отчётливо.
– Да, но мы имеем право на доходы колоний! – перекинув из руки в руку изящную трость, вмешался в беседу господин в лайковых перчатках.
– Только в том случае если есть завещание, – рубанув ребром ладони воздух, закончил правнук Дариуса. – В обратном же случае все принадлежит людям, для которых мой прадед и создавал поселения на других планетах.
* * *
Зал шумел как пчелиный улий когда Александр покидал его. Эти богатые, высокомерные ублюдки ещё не скоро смирятся с рухнувшими мечтами и планами растащить процветающую империю на части. Нет уж, не дождётесь. Не для того прадед рвал жилы возводя жизнь в других мирах и пожертвовал жизнью, чтобы уничтожить акридов.
Опустившись на кожаное сидение лимузина, Александр, вынул из кармана пожелтевший от времени конверт из плотной бумаги. Дариус был консервативен и сентиментален. Любил писать старинными ручками на бумаге.
В его руках была бомба. То самое завещание, найденное внутри дневника. Триллионы, квадриллионы, сикстиллионы долларов, власть и надежды толстосумов.
Всё ещё удерживая конверт в руке, он приказал водителю отправляться домой. Закурив безникатиновую сигарету, Александр, долго смотрел на бумажный свёрток, а затем решительно поджёг его и бросил в серебреное ведёрко для льда.
Да, огонь уничтожал и его деньги, но ему было не жалко. Должность одного из президентов компании его вполне устраивала. Главное, что он сможет спокойно взглянуть в глаза своему отцу всю жизнь положившему во благо процветания колоний простым врачом. По-настоящему, Александр жалел только об одном, что никогда не сможет узнать о последних минутах жизни своего великого предка.
* * *
Главный акрид захрипел, захрустел и из динамиков скафандра раздался голос:
– Что тебе нужно? Зачем ты звал НАС?
Опрокинув в горло последний глоток виски и сделав последнюю затяжку, обжигая пальцы сигаретой, Дариус улыбнулся замершим перед ним врагам и, опустив дневник в бронированный ящик, сказал:
– Вот вечно так. Хорошее и плохое рядом, как день и ночь, как свет и тьма. Всю жизнь я был создателем и из ничего делал что-то.
– О чём ты человек? – проскрипел Акрид, сделав несколько шагов в его сторону.
– Да просто плохим бы я был строителем, если свои неудавшиеся проекты не умел сносить быстро и без следа.
Нажатие кнопки обратило окружающее в столб света, ударившего в небо, и одновременно превратившего Дариуса Оллистера – инженера и строителя, в легенду.