Мы захохотали.
-А вы, весёлая женщина!
-Молодой была весёлой. Заводилой. И коллектив у нас в школе был хороший, послевоенный. Одни бабы, да два инвалида мужика. Мы над ними тряслись, как наседки, над цыплятами. Мужиков-то было мало! Это уже в начале пятидесятых стали отпускать мужиков из армии. Тогда стали и в нашей деревне мужики появляться. И мой пришёл, весь израненный. А до этого бабы сами себя удовлетворяли морковками, у кого она была. Были, тогда у нас и свиньи, но их выкармливать тяжело. А вот козочку держать легко и зимой и летом. Летом травы кругом полно, а зимой сено.
-А вы сыр из молока не делаете?
-Пробовала, но что-то не получилось. Да и не любители мы сыра.
-А я один раз пробовала козий сыр. Вано, парень из Грузии, учившийся со мной в техникуме привозил из дома. Мне понравился.
-Грузины умеют делать сыр. И из козьего и из овечьего молока. Люд, хорошая ты баба! Хоть, от тебя и исходят биотоки страсти, даже я, старая кобыла это почувст-вовала, и хоть мы и кошки, бабы, сучки, можешь и гульнуть иногда, для поднятия женского тонуса, только не бросай, его, моего Данечку! Я вижу, он к тебе прикипел!
-Галина Васильевна, он для меня, сейчас, после встречи с ним, самый родной человек. Лишь бы он меня сам не бросил, а я его не брошу!
-Он не бросит! Я уверена! Вот увидишь! Давай, ещё по пол стаканчика, а то он, с минуты, на минуту, придёт за тобой.
Куда ты меня завёл? Здесь же пекло! Ад! А где котёл, в который ты меня посадишь, Демон? Хочешь, чтобы я страдала за свои грехи?! Боже ж мой, как здесь жарко! Данечка, можно, я уйду? Я не выдержу!
81
-Ты думала, легко отделаешься, за то, что голая, Евой, ходила искать Змия-искусителя?
-Адам, но я же, его не нашла!
-Но отдалась ему мысленно!
-Мысленно отдаваться, никто не запрещал! Данечка, пожалей, я зажарюсь!
-Полезли наверх, на пОлок.
-Я на верхнюю полку не полезу! Я буду сидеть на нижней.
-Это – не полка, а пОлок! Эх, ты, деревенщина!
-Это ты – деревенщина, а я – городенщина, то есть городская.
-Ну, и как? Освоилась?
-Привыкаю. Но всё равно жарко.
-В холодильнике прохладно. Ты, что, ни разу не была в бане?
-Ни разу.
-Значит, у вас, в Горловке, живут тёмные люди. Раз не имеют бань.
-У нас бани есть. Даже с номерами и с бассейнам. Но нас, меня, с сестрой Алкой, мать ещё с детства настроила, что в бане можно прихватить любую заразу, особенно венерическую, вот мы и не ходили.
-А где же мылись?
-Сначала мать купала нас в корыте, а затем поставили котёл и ванну.
-Ты, что, правда, первый раз в бане?
-Первый, Данечка, первый, не приставай! А уже хорошо, даже.
-Для тебя. Сейчас, градусов шестьдесят, надо поддать парку, чтобы, хотя бы довести температуру до 80-85 градусов!
-Чтобы, свариться?
-Раздвинь ножки?
-Ты, что забыл, как она выглядит? На, смотри!
-Это я так, образно!
-И я тебе показываю её, образно.
82
-Люд, оптимальная температура в русской бане лежит в диапазоне 60-90 градусов. Это – комфортная температура. Но банщики, со стажем, могут чувствовать себя ком-фортно и при температуре до 100-120 градусов Цельсия.
-Данечка, может, ты и банщик со стажем, но я – не дурочка со стажем! И в школе была хорошисткой. И ещё с седьмого класса знаю, что вода закипает при 100 граду-сах, а ещё я знаю, что человек состоит на 80 процентов из воды. Так, что если поднять температуру до 100 градусов мы с тобой закипим и превратимся в пар. А я ещё хочу жить! Пить вино и травяной отвар и заниматься, чем, ты знаешь!
-Люд, я был в Киеве, у друга и он водил меня в баню, для большого начальства, в которой стоял градусник, и я сам сидел в парилке при 110 градусах.
-Данечка, сними, с ушей!
-Пот вытереть?
-Лапшу сними с ушей! Тебе нужно не картины писать, а детские сказки! Ишь, ты - 110 градусов?! Зачем ты уже третий раз добавляешь пар? Я уже вся мокрая. С меня течёт не пот, а вода. Она сейчас выйдет и останется один скелет. Ты, что будешь заниматься любовью со скелетом? А ты, когда мы входили в тот предбанник, шепнул, что будешь здесь меня «жарить», а сам «жаришь» в этой парилке. Не угробил на мотоцикле, так теперь хочешь зажарить здесь, как тёлку?
-Я и не думал, что ты такая болтливая! Вы, с маманей, уже успели хряпнуть?
-Чуть-чуть, по стаканчику вина. Но ты ей не говори, что я сказала, а, то она обидится!
Мы ещё посидели минут пять. Или меньше?
-Нет, Дань, я уже больше не могу! Пошла.
-А я - ещё добавлю парку!
-И твои, уже красные яйца, зажарятся, или сварятся всмятку, а может, даже - вкрутую. Если ты через пять мину не выйдешь из парилки, то я распахну входную дверь наружу.
83
-Чтобы впустить свежий воздух?
-Чтобы выпустить твою душу. Иначе, как она улетит к Богу.
-Кстати, глянь, там наверху форточка, я, похоже, забыл её закрыть. Закрой, а то комарики искусают твою красную мокрую задницу. Они летят на сырость. И ещё, не вздумай обтираться полотенцем! Завернись в простыню и пей горячий настой из термоса. Об ощущениях – расскажешь потом.
Я завернулась в простыню и налила чай из термоса. Организм частично обезвожился и просил жидкости. Было – хорошо. Затем, легла на широкие нары и закрыла глаза.
Когда дверь из парной открылась, меня обдала струя горячего воздуха, выскочившая оттуда. Он вышел весь красный и мокрый. Взял ведро воды и вылил на себя. Остатки плеснул мне в лицо. Оно сразу освежилось.
-Ты не обливалась?
-Нет! А зачем?
-Забыл тебе сказать. А зимой я сразу после парилки бегу и ложусь в снег.
-Потому, что нет мозгов.
-Это надо почувствовать. После парилки нужно или облиться холодной водой или прыгнуть в бассейн.
-Для чего?
-Разница температур оздоровляет тело.
-Теперь я поняла, почему в банях, в номерах, есть бассейны.
-А говорила, что не была в бане!
-Была. Нинка с нашей группы с хахалями. И потом рассказывала, что они после парилки прыгали в бассейн, а поплавав, и ополоснувшись под душем ... А мы слушали её и завидовали. Зачем ты стащил с меня простынь? Хочешь увидеть меня обнажённую?
-Твою простынь можно уже выжимать.
-Надо же столько воды из меня вышло?!
-Это пот, и шлаки. Давай я оболью тебя водичкой!
-Я боюсь холодной воды.
84
-Сейчас, холодной уже бесполезно, даже вредно. Надо было сразу, как вышла из парной. Я тёпленькой водой, ковшиком смою с тебя пот.
-Давай!
-Ты только встань, после ополоснём водой и топчан, а тогда можешь снова ложиться.
-Здорово. А мы ещё пойдём в парилку?
-Я пойду ещё два, три раза, а ты, как хочешь!
-Тоже, ещё раз схожу. Только выйдем вместе, и ты выльешь на меня ведро воды. Я сама не смогу. Силы воли не хватит. Как хорошо. Лей воду ещё на спину и грудь, на голову не надо. Я уже чистая, как Ангел. Можно приделывать крылья и отправлять в Рай.
-Ложись!
-Ты собрался меня «жарить» висячим сморчком? Я легла. Твой Ангел готов, мой Демон. А зачем ты опять льёшь воду на ноги? Сумасшедший, думаешь мои пальчики моих ног вкуснее моих губ?
-Тебе хорошо, родная?
-Да, да! Я не знала, что и они являются эрогенной зоной? Ты, как альпинист, начал восхождение снизу, с самого подножия. Давай, миленький, поднимайся выше и выше! Покори горную вершину.
А когда он, коснулся своим горячим телом, то ли от парилки, то ли от страсти и обжёг меня, а затем, одновременно, добрался до моих верхних и нижних губ, я, чи-стая, напаренная и вымытая, снова улетела к звёздам. И, там, меня встретили два Ангела с белыми крыльями и сказали мне:
-Людочка, ты, впервые, с тех пор, как стала грешить, а грешила ты почти всегда, такая чистая. Давай мы отведём тебя к Архангелу, а он созвонится с Всевышним, чтобы просить за тебя, и если он, Всевышний, разрешит, ты навсегда останешься в Раю. Ты никогда не будешь грешить и забудешь все земные утехи и всех своих поклонников. Что скажешь?
-Я не согласна! Опустите меня на топчан в предбаннике.
85
Я ещё раз хочу сходить в парилку и ещё раз хочу, чтобы Даня меня «жарил» на своём широком топчане.
-Люд, ты, вроде, что-то сказала?
-Всё-таки жариться в предбаннике, на топчане, лучше, чем на полоОке в парилке. Хотя и там хорошо потеть.
А потом, когда он, Даня, как владелец бани и меня, лежал на мне и, целуя мне глаза и ямочки, на щёчках, хотя, он, мой Вано, говорил, что никогда и никому не позволит целовать их, и просчитался, сказал:
-Люд, ты, что совсем не испугалась, когда я уехал, оставив тебя голой, в безлюдной степи, одну?
-Данечка, ты плохой психолог! Если бы ты мне оставил одежду, я бы обосралась, и у меня была бы истерика.
Вано, если бы бросил, не вернулся. Не потому, что он
плохой человек, он никогда не делал мне больно, пока я не делала ему. И на слова он никогда не обижался, только на мои дела – детские флирты. Но если он уходил, то сразу никогда не возвращался. У него твёрдая душа, а у тебя мягкая. Это первое. И не – главное. А второе и главное, что меня уже столько раз бросали, что я закалилась. Уехал бы, ты и уехал? Вешаться и топиться я бы не стала и не стану. Давай, больше не будем играть в такие игры! А укреплять наши отношения. Чем лучше ты станешь ко мне относиться, тем больше, такими же отношениями, я стану отвечать тебе. Или ты не согласен?
-Согласен. А ты?
-Я же сказала!
-Ты согласна ещё раз пойти в парилку?
-Согласна. Пошли, любимый!
И, мы, обнявшись, как муж и жена, только без штампа в паспорте, пошли в парилку.
Пока, Даня поливал камни водой, чтобы стало жарче, я уже уселась на верху полОка.
Он забрался ко мне и сказал:
-Роза таки, подвинь жопу! Заняла весь полоОк! Абрам тоже хочет париться.
И мы захохотали.
86
Мы уже стали понимать друг друга с полуслова.
В предбаннике, у Дани, снова появилось игривое настроение. То ли от жары, то ли, оттого, что он вместе со шлаком выбросил несколько лет жизни и помолодел, но у меня, после того, как он вылил на меня ведро холодной воды, словно выросли крылья и хотелось летать и я, впервые, отказалась от его ласк.
Мы лежали и разговаривали.
Лёгкая приятная усталость была в теле. Совсем не хотелось есть. А когда мы ввалились в дом, радостные весёлые и разгорячённые, и почувствовали запах яблок в утробе утки, которая крякала и приглашала нас к столу, чтобы ей поживиться, аппетит сразу подпрыгнул до потолка.
Нам, с его матерью, хотелось выпить. Мы стеснялись.
-Дань, может, выпьешь с нами стаканчик вина за компанию? Таким образом, как мне показалось, милейшая Галина Васильевна выспрашивала разрешения на выпивку у сына.
-Вы, дамы, как хотите, а я не буду. Хотя, ладно, пару глотков, сегодня я выпью. Наливай, мать!
-Вот и хорошо, вместе выпьем за здоровье!
-Здоровье от этого не прибавиться. Мам, мы, с моей, Людмилой решили пожениться. Официально. Она в конце лета поедет за сыном в Горловку и, заодно, разведётся с мужем.
-Дань, ты вроде, как спрашиваешь моего разрешения?
-Мам, я даже в три года не спрашивал твоего разрешения и писал в штаны. Просто сообщаю о наших действиях. Что мы создаём семью.
-Данечка, ты, когда привёз девушку, на своём верблюде, ей было всего 23, а сейчас, после бани, ей и шестнадцати нет, такая она молодая и красивая, а тебе, дурню, уже 35. Смотри, чтобы не получилось, попользовал и бросил.
-Галина Васильевна, заявляю вам официально, он, вчера, на сеновале, лишил меня невинности, при свидетелях: петуха с курами и козой с козлятами, если бросит,
87
я подам на него в суд.
Хорошо, что не успели поднять гранёные стаканы с вином. Моя новая свекруха, схватилась за живот, а как заразительно смеётся, Даня, я видела впервые. Он стал даже красивее.
Галина Васильевна налила вино в стаканы и сказала:
-За вас, дети! Будьте счастливы!
Не знаю, что мысленно сказал Даня, а я сказала:
-Господи, сделай так, чтобы мне не пришлось выходить третий раз замуж. Третий раунд, как в боксе, я не выдержу. И, прости меня, милый Вано!
Потом мы выпили, ещё по бокалу без Дани. Он отказался. И, позже говорили на разные темы.
Когда Данила вышел, Галина Васильевна спросила:
-Люд, ты такая же любительница скорости, как и он?
-Я страшная трусиха! Когда он развил большую скорость, я чуть не обсикалась.
-Он уже один раз разбивался. Говорил тебе об этом?
-Говорил, вскользь. Подробно не рассказывал.
-Я за него боюсь! Хорошо, что отделался шрамами на лице и теле и одним переломом ребра. А ты, теперь, не боишься садиться, на этот чёртов мотоцикл? Мне так и хочется его спалить!
-Галина Васильевна, если у пьющего отобрать бутылку, он купит другую. Если у Дани отобрать мольберт, краски и мотоцикл, он купит – другие. Давай, выпьем ещё по бокалу вина и пойдём поджигать Сириуса! Наливаю?
-Наливай, Люд!
Мы засмеялись.
-Люд, за вас с Данькой! Хорошая вы пара. Красивая, весёлая, не пьющая и не курящая, на вас со стороны любо смотреть.
Она выпила, а я долго держала гранёный стакан с вином, на весу и смотрела на игру граней. А сама думала:
Видел бы, сейчас, меня Вано, моралистку, трезвенницу, упрекавшую его за кружку выпитого пива, а сама, в последний год, часто заглядывавшая, в рюмку! Хотя,
88
с Даней, я почти перестала выпивать. Особенно много пила, после смерти Глеба. Но тогда, по-другому не могло и быть! Смерть близкого человека всегда выбивает из колеи.
-О чём задумалась, Люд?
-О жизни. О том, что смерть близких людей всегда и резко выбивает из колеи.
-У тебя кто-то погиб из близких?
-До Дани, у меня был любовник, Глеб, но мы с ним жили, недолго, три с лишним месяца, как муж и жена. Погиб на работе. Я сильно переживала.
-А после него встретила Даню?
-Нет, были разовые, однодневные. Без мужика бабе тяжело.
-Знаю по себе. Ты молодая и тебе в городе было легче найти мужика, а у нас, в деревне, их нет, одиноких вдовцов, а те, что есть – пьяницы.
-Так и жила всё время без ласк?
-Витька, тракторист – ласкал. У него трое детей. Жена – страшилище! Хоть, как человек, хорошая, да, и он сам не красавец. Но когда приходил, я на его морду не смотрела. А там у него было всё в порядке. Главное – не болтун! За четыре года, что он меня отоваривает, никто так и не догадался и не догадывается. И сплетен нет.
-И сейчас?
-Думаешь, я старая? Я ему, на том сеновале, где вы кувыркались, или в бане, отдаюсь, как принцесса – принцу. А в хате мы с ним этим не занимаемся – боюсь поймают. Подсмотрят в окна. У нас народ – любопытный.
-А зимой?
-Зимой, в основном в предбаннике. Чуть протоплю, чтобы было не холодно. Раз баня не топится, туда никто не сунется, а мы там. Они, мои первые ученики, решили взять шефство надо мной, после смерти мужа.
-Он - бывший ученик?
-Да. Младше на десять лет. Послевоенные дети, многие, поздно пошли учиться. Он из таких. А я была молодой учительницей.
89
Потом говорил, что любил, ещё со школы. То ли правда, то ли врал?
Когда муж умер, стали приходить, помогать, кто, чем может. Месяцев через восемь, в очередной раз забежал он, Витёк, чтобы наколоть дров, а я уже немного выпила с соседкой самогона. Сидели, говорили о молодости, мужиках и так захотелось самца, не представляешь!
-Представляю, у меня тоже бывали такие моменты.
-Пока, Витёк колол дрова, я сбегала за бутылкой водки, пожарила картошку, а потом смотрела в окно, как он колет дрова. Здоровый, разгорячённый самец. Он колол дро-ва, а я тёрла у себя между ног.
После второй рюмки, он спросил:
-Галина Васильевна, дровишек наколол много, может, ещё, чем-то другим, помочь?
-Мужиком, Витёк!
-А где я его найду?
-Ищи! А не найдёшь, сам ублажай! Я уже была пьяненькая и потеряла совесть.
-Сам-то я мог бы! Ты мне ещё со школы нравилась, любил тебя, но ты ведь была учительница! Это ты говоришь так, а тронь тебя, надоёшь по морде и ославишь на всю деревню.
-А ты, попробуй, тронь! Может, не надаю? Или испугался бабы?
Он встал, подошёл и обнял меня. А затем я, сама, потащила его в кровать. Это было единственным разом в хате. Потом, с месяц, боялась. Думала, вся деревня уже знает. А когда он пришёл, недели через три, спросила:
-Вить, а что это в деревне о нас с тобой не болтают?
-Наверно, потому, что ты никому не проболталась. Начнёшь трепаться и все начнут.
-А ты, сам, не станешь болтать?
-Если бы болтал и все болтали. У меня сегодня нет времени, а завтра, до обеда, могу прийти, поколоть тебе дров между ног, если, не против?
-Витичка, конечно, не против. Буду ждать.
90
Так мы стали с ним тайно встречаться. Два-три раза в месяц, у меня жирная пища, а в остальные дни пост. Но мне этого хватает.
-Поэтому, милочка, если у вас всё будет нормально, лучше больше любите друг друга и берегите. Данька, у меня, - хороший! Конечно, любая мать, хвалит своего сына, но Данька, правда, хороший!
-Галина Васильевна, он не хороший! Он – лучший из тех, кто мне встречался в жизни. Я бы его на руках носила, но мне не под силу, носить такого здоровяка. Поэтому, пока только он носит меня на руках, и я его ни кому не отдам. Только – искусству. Здесь я – бессильна. И ещё этому дымному скакуну – Сириусу, потому что – они с ним – друзья! Даня меня, иногда, оставляет на некоторое время, и машет кисточкой, но к искусству я его не ревную, а вот его чёртового коня – боюсь! Давай, пока его нет, выпьем за Даню! Разольём остатки. Жаль я не взяла три бутылки! Вино – отличное!
-Пока, вы терли там спины друг другу, на топчане, я смоталась в магазин и купила такое же вино, ещё пару бутылок. Разливай остатки, Люд, а я открою ещё одну.
-А этот бокал-стакан с вином, Галина Васильевна, я хочу выпить за тебя..
-Но..
-Подожди, не перебивай и поймёшь почему! Ты, вроде, как моя вторая свекруха. И вот, мы сидим вдвоём и болтаем, но не как невестка со свекровью, а как подруги. Даже поделились историями с хахалями. Мне иногда хочется, обратиться к тебе по имени и сказать, Галь, а помнишь? Или что-то в этом духе. Не представляю себе такой ситуации со своей первой свекрухой. Никогда не осмелилась бы назвать её на ты, как тебя. Считаю, что мне повезло вдвойне и с Даней и с тобой. Вы оба - хорошие люди. Мне, кажется, я поняла пословицу «яблоко от яблони – недалеко падает». Мой первый муж, яблоко-Володька, недалеко упал от своей мамаши-яблони. Но только они не яблоко с яблоней, а оба – говно! Поэтому, Васильевна, да-
91
вай хлебнём за тебя!
Мы чокнулись, выпили и закусили. А, потом, Галина Васильевна сказала:
-Люд, мне кажется, что, если мы хряпнем ещё по стаканчику, то кто-то из нас скажет «-Ну, что, подружка, а, теперь - не пойти ли нам на ****ки»?!
И мы стали хохотать. За этим занятием нас и застал Даня.
-А вы уже подружились, хохочете, не как, невестка со свекровью, а как две подружки!
Он подлил масла в огонь, и мы ещё сильнее стали хохотать. Уже втроём.
А, потом Даня принёс гитару, и мы пели. Пели они. У них были красивые голоса У него низкий голос, баритон, как у Шаляпина, а у неё тоже грубоватый, но мелодич-ный. Особенно у них хорошо получались русские и украинские народные песни. И ещё – цыганские. А я, пытаясь им подпевать, только фальшивила.
-Откуда вы знаете столько цыганских песен? – спросила я, после очередной песни.
-А между нашими двумя деревнями, стоит цыганский табор с незапамятных времён. – сказала Васильевна, они часто приходят в нашу деревню. А Данька, когда, учился в школе, часто пропадал в их таборе. Оттуда и страсть игры на гитаре и любовь к цыганским песням.
-А табор и сейчас там стоит?
-Да, а куда ему деться? Они там потихоньку обустраиваются. У их барона там дом, правда, небольшой.
-Никогда не была в цыганском таборе. Дань, когда-нибудь сходим туда?
-Туда идти далеко! Километров семь. А на моём коне всего-то ничего. Пять минут езды. Хочешь, поехали?!
-Ты же выпил, сынок?!
-Два глотка вина. Два часа назад. Ну, что Люд, решай!
-А, поехали, только если ты не будешь гнать на своём ишаке!
-Люд, не оскорбляй его! Он – злопамятный! Если ехать километр,
92
в час, то за семь минут доедем.
Данька пошёл запрягать Сириуса, а я – красить губы.
-Люд, только не спорь там с цыганами, а особенно с цыганками. Станут приставать насчёт гаданья, согласись. У меня есть копеечное кольцо с вставленной стекляшкой, возьми, отдашь за гадание. Всё равно, раз пришли к ним, надо что-то давать. И ещё, смотри, чтобы там цыгане не увели Данину кобылу!
-Уведут, ну и чёрт с ним, с этим мотоциклом!
-Людочка, я не о мотоцикле беспокоюсь! Мотоцикл – его конь, а ты – его кобыла. Будь осторожна, родненькая!
Она чмокнула меня в щёку.
-Хочешь ещё выпить, доченька?
-А, давай, мамуля!
В голове всё смешалось: звёзды над головой, пьянящий степной ветер, Данино тело, за которое я крепко держалась, бабочки и мошки, ударяющие в лицо.
-Мы никогда не доедем, если ты вправду будешь ехать один километр в час!
-Я еду – сорок километров в час.
-Прибавь немного, или трусишь?
-Прибавлять нечего, видишь огни. Уже приехали. А нам, Люд, повезло! У них какое-то торжество. Удачно попали.
Зрелище было неописуемым. Платья цыганок, играли в свете огня от костра и переливались, как в калейдоскопе.
Когда мы остановились недалеко от костра, гвалт прекратился, а когда они узнали Даню, начался ещё сильнее.
Даню, два парня повели, к мужчине, лет шестидесяти, сидящему в центре толпы мужиков. А меня, две цыганки, к старухе, тоже в центре толпы, но женской. Мне было интересно, но и жутковато.
-Ты кто Дане, красавица, подружка или сестра спросила старуха, к которой подвели.?
-Жена.
93
-У него жена Фая. Много раз была здесь.
-А теперь его жена – Людмила! Это я.
-А ты - красивая!
-А вы тоже все красивые! Знаете, как кто?
-Как кто?
-Как цыганки!
Они все заржали цыганскими кобылами. Потому, что и были ими. Даже одна, 14-15 летняя, которая должна была находиться уже в кроватке, а она разгуливала среди взрослых – беременной. Месяцев семь – не меньше! Скоро станет мамой. И живот у неё острый, как был, тогда, у меня. Дима, тогда говорил, что с такими животами, бабы рожают мальчиков. И во сколько же лет её выдали замуж? У цыган редкая баба рожает без мужа.
-А ты – весёлая!
-И вы весёлые.
-Как цыгане?
-И, как молдаване. А я думала на меня сразу накинутся, чтобы погадать, а мне никто не предлагает. Тогда позолотите ручку, и я вам погадаю. Вот тебе, например, красавица, скажу, кто у тебя будет мальчик или девочка! Тебе я погадаю бесплатно. У тебя будет – мальчик!
Они загалдели на своём языке. Старая цыганка, которая была, видимо, старшей, сказала:
-Милая, хоть ты и весёлая, но слова просто так нельзя бросать на ветер! За враньё - Бог наказывает.
-Когда вы гадаете, то не всегда узнаёте чью-то судьбу. Я тоже могу ошибиться, но только на пять процентов. У неё по всем признакам, должен быть мальчик. Мой брат, гинеколог, меня этому научил. У беременной, если живот круглый, как арбуз, рождается девочка, а с таким острым животом, будет мальчик.
-Это правда, тётя? У меня будет мальчик?
-Как тебя зовут, и кого ты хочешь родить?
-Талэйта, или маленькая девочка. А родить я хочу мальчика. Если будет мальчик, мой муж тебя озолотит. Он так хочет мальчика!
94
-Вот тебе моё кольцо. Оно – простое. А если, будет мальчик, то вы с мужем вернёте его мне - золотым.
Они снова загалдели и стали рассматривать колечко. А я их.
Внезапно встретилась взглядом с цыганкой лет 35-40, ровесницей Дани, или чуть старше или чуть моложе? Сам чёрт не разберёт их возраст. Её колючие глаза, ядовитые злые глаза кобры, смотрели на меня. Я не смогла выдержать её взгляда и отвела свой. Тогда она, через минуту подошла ко мне и сказала красивым, приятным голосом:
-Красавица, Людмила, говоришь, тебя зовут, да?
-Да, Людмила.
-А меня – Мирела! Что означает: восхитительная или восхищающая. Ты нагадала Талэйте, этой маленькой девочке, что у неё будет мальчик, А погадай мне! Вот, в моей ладони золотое кольцо с жемчужиной, только не ври и скажи мне всю правду! И, давай, отойдём!
Мы отошли ото всех в сторонку.
-Мирела, восхитительная, но я пошутила, там, я точно знаю, что будет мальчик, а о тебе ничего не могу сказать.
-А о себе?
-А о себе я могу рассказать всю свою непродолжительную жизнь, а что в ней будет завтра – не знаю. Так, что мне твоё кольцо с жемчугом не понадобится.
-Тогда скажи мне, кто ты Дане? Очередная подружка?
-Была ею, пару недель, а с сегодняшнего дня стала женой.
-Вы расписались?
-Пока, нет. Он без благословения матери не решался. А сегодня она нас благословила.
-Он всегда почитал мать. И с детства верил в бога, как и его мать.
-Ты его знала раньше?
-Почти вместе вырастали в таборе, он часто бывал у нас, особенно после четырнадцати лет. Мы любили друг друга. Убегали в степь и там целовались. Но между нами больше ничего не было. И так, до шестнадцати. А когда
95
меня насильно выдали замуж, перестал приходить к нам.
-Тебя выдали, так рано, в шестнадцать лет, замуж?
-Поздно! Вот эту малышку - Талэйту, в четырнадцать.Когда меня выдали замуж, он перестал ходить. Совсем.
Я для него умерла. А он для меня никогда не умирал. А, потом, когда мужа посадили и в тюрьме зарезали, он уже был женат и у него был сын. А, затем, он, однажды, приехал вечером на мотоцикле и мы встретились, то рассказал, что расстался с женой и живёт один. Позвал к себе. Я пожила у него в квартире неделю и больше не смогла. Канарейку нельзя держать в клетке. Я умоляла его остаться у нас в таборе, но он отказался. Сказал, что не сможет. Многие наши мужчины пьют и курят травку. Мы, когда дороги свободны от снега, встречались с ним. Летом – чаще. Последних три воскресенья он пропустил. Думала, наконец-то приехал. А он приехал с тобой. Но я тебя не виню. Ты не причём! Люда, раз ты стала его женой, позволь мне сегодня последний раз погулять с ним, поговорить. Я не знаю, какой разговор у нас с ним получится? Но для тебя и для меня, для нас всех троих, будет лучше, когда он выберет одну из нас. Хотя, похоже, он всё решил, иначе не привёз бы тебя сюда, чтобы показать мне, что это у него серьёзно. Людочка, если, даже, сегодня, мы напоследок, согрешим – ничего страшного не произойдёт. Он столько раз любил меня в этих степях, что ещё один, не сыграет ни какой роли. Он уже идёт к нам. Я сама скажу ему, что рассказала тебе о нас.
-Здравствуй, Мирелочка!
-Здравствуй, Данечка! Я погадала Людмиле и рассказала о её судьбе. Она скоро официально выйдет замуж. Я поздравляю вас. Вы красивая пара. И ещё, она мне разрешила украсть тебя, на сегодняшний вечер. Мне потом будет легче, без тебя. Я сегодня продам тебя, как цыган лошадь. Любимую лошадь! А потом будет плакать о ней!
-Правда, Люда? Ты разрешаешь нам уйти?
-Разрешаю, милый!
-Я сам хотел тебе всё рассказать, чтобы поехать к ней,
96
Миреле и сообщить обо всём. Врать я не умею и не люблю. Хорошо, что ты сама решила поехать в табор и вы познакомились.
-Не теряйте время! Можете гулять всю ночь. Но, учти, Данечка, если твою кобылу уведёт цыган, не бесись!
-Не, буду! Но с условием, что только на одну ночь!
-Спасибо тебе Люда! Даня, вот тебе колечко. Оно осталось от моего мужа, вернее, нам кто-то подарил его на свадьбу. Вот моя правая рука. Нейтральная. А вот левая, вытянутая. Люда, вытяни также, левую. А теперь, Даня, возьми моё нейтральное кольцо и надень на палец, той, кто сейчас более тебе дорог.
-Не буду! Это не моё кольцо, а твоё и пусть останется у тебя.
-Этим ты говоришь, что я тебе дороже, чем Люда.
-Я этого не говорил.
-Тогда будь мужчиной и выбери одну из нас! Нельзя мучить несчастных женщин.
-Я выбрал, Мирелла. Это – Людмила. Я сегодня назвал её своей женой. И приехал с ней, чтобы сказать тебе об этом.
-Люда, Я обещала отдать тебе это кольцо, за то, что ты мне погадаешь. И ты мне гадала. Бери кольцо. Оно твоё. От меня. А Даня своё кольцо сам тебе купит и наденет.
-Спасибо, Мирелла! Если оно от души.
-От души, от души. И Даню тебе отдаю, но, отрывая от сердца, и кровь хлещет струёй. Но без любви нет счастья! Ты это поймёшь, если кого-то любила или полюбишь! Значит, ты, нас отпускаешь?
-Я уже сказала.
Они пошли, а у меня сердце сжалось от боли. Цыганки страстные женщины и чародейки. Зачем, я, дура, согласилась взять от неё кольцо? Оно, может, отвратить меня от Дани. Будь, что будет!
Цыгане начали плясать. Ко мне подошла беременная Талэйта, маленькая девочка, познавшая материнство в свои пятнадцать лет.
97
-Тётя Люда, пойдём с нами. Попляшем.
-И ты будешь плясать?
-Конечно! У нас все беременные пляшут. Одна даже родила, отплясывая цыганочку.
-Свободные вы люди от предрассудков! Талэйта, а я не умею по-цыгански плясать!
-И не надо! Пляши по-украински!
-Гопак, что ли?
-Что хочешь. Главное посильнее крути жопой! Мужикам тогда понравится.
Мы вошли в круг пляшущих. У многих глаза горели неестественным блеском. И у мужчин и у женщин. Я чуть-чуть потрясла жопой, и стала выходить из круга. Белая ворона – это украинка танцующая гопак, о котором она не имеет представления, среди цыган танцующих родной танец - цыганочку.
-Тётя Люда, ты куда? у тебя хорошо получается.
-Я лучше похожу. Пойдём со мной, походим?!
-Пошли. Мне тоже тяжело скакать.
-Тебе не надо в таком положении скакать. Может случиться выкидыш.
-Как это?
-Начнутся преждевременные роды, и ребёнок, может родиться мёртвым. И ты можешь умереть.
Сзади раздался голос:
-Эй, Талэйта, подожди!?
-Тебя кто-то зовёт, муж?
-Брат, Гожо.
-У вас трудно запоминаемые имена.
-Почему трудно? Талэйта – маленькая девочка, а, Гожо – красавчик.
-Так уж и красавчик?! Подойдёт, посмотрим!
-Он самый красивый цыган в таборе. В него не только все девочки влюблены, но и женщины.
И он нас догнал. У меня был такой же шок, как тогда, когда я встретила Глеба с лицом Вано.
98
Передо мной стоял Флорин. Те же волосы, до плеч, та же фигура, такие же полные, жаждущие поцелуя губы, те же горящие от страсти глаза и главное тот же возраст. Девятнадцать-двадцать лет. Лица; Флорина я чётко не помнила, ведь прошло уже десять лет. И виделись мы с ним, от силы, четыре-пять часов. Но если очень захотел увидеть Ангела, увидишь Ангела, а если Чёрта, перед тобой предстанет чёрт.
А я, внезапно захотела увидеть Флорина, и он предстал передо мной. Я с такой нескрываемой наглостью и любовью смотрела на него, что он отвёл взгляд.
-Гожо?
-Да, Гожо!
-Нет, ты не Гожо! Ты, правда, красавчик! Хотел забрать сестру!
-Хотел предупредить пусть далеко не ходит.
-А ты с нами, красавчик, пойдёшь гулять?
-Можно.
-Талэйта, возьмём его с собой?
-Может, вы погуляете, а я вернусь?
-А что, скажут в таборе обо мне, когда мы вернёмся с ним вдвоём? Наверно, плохо подумают?! Пойдём вместе. И вернёмся вместе. Ты не против, красавчик?
-Нет!
-Тогда дай твою руку!
От прикосновения его руки у меня стало всё намокать внизу. Это точно он, Флорин, вернулся с того света, чтобы «взять» меня сегодня в этой южной звёздной степи.
-Людка, сказала я себе, если ты сегодня не совратишь этого юнца, то зря прожила первую половину жизни.
-Тётя Люда, а куда мы пойдём?
-Девочка, туда, где темнее ночь, ярче звёзды и пахучее полевые цветы и нет людей. Вы знаете такие места?
-Тогда я пойду впереди, а вы сзади.
-Только осторожно иди, не споткнись!
Она пошла вперёд, а я сразу стала водить его рукой по своей левой ляжке. А потом положила его руку на свою
99
левую грудь. Через минуту мы остановились и стали целоваться. Я свой передок, чуть не задвинула в его. Его дружок упорно, без надежды, что осилит, рвал, его брюки.
-Мальчик, красавчик, ты хочешь меня взять? Хочешь обладать моим телом?
-Я, как увидел тебя ещё на мотоцикле с Даней, влюбился.
-У тебя были девочки?
-Были, Люда, но такой, как ты не было.
-Красивой?
-Не знаю, какой-то шальной! Ты вся пахнешь степью.
-Поласкай мои груди языком. Ты умеешь? Сумасшедший, как же мне с тобой хорошо!
Талэйта подошла так тихо, как рысь, только глаза горели огнем. В одной руке, она держала сигарету, а в другой венок из полевых цветов.
-Что вы целуетесь стоя? Лёжа будет приятнее.
Она что-то сказала брату на цыганском.
-Вы уж при мне говорите по-русски!
-Она сказала, что недалеко здесь два шалаша. Надо идти туда. Там всё приготовлено для любви. Талэйта, дай, курнуть?
-Девочка, тебе не нужно беременной курить!
-А я и не курю. Только иногда, травку. После неё лучше заниматься любовью. Попробуешь? Но, вначале, я надену на твою голову этот венок и все цыганские боги любви будут покровительствовать тебе.
Мы, в техникумовском общежитии все пробовали курить и все научились вдыхать дым, затягиваться. И только Лариска пристрастилась к курению. А когда я ездила в Горловку и встречалась с ней, то мы обе покуривали. Но тяги к курению, слава богу, у меня не возникло.
-Давай, попробую?
Я затянулась раза три. Приятное тепло стало разливаться по всему телу, ощущались лёгкость и невесомость. Появилось непонятное ощущение свободы, мир стал более красочным, а звёзды более яркими. Пришла раскован-
100
Продолжение 5 следует.
Уважаемые читатели! У меня ещё порядка шести тысяч стихов, которые ждут, чтобы их прочитали. Но времени остаётся мало. Мне 78 лет. Было 4 (четыре) инфаркта. Слава Богу, что не инсульт. Пенсия 14 тысяч. Еле хватает на жратву и ЖКХ. И часть на плохие лекарства. На хорошие денег нет. Почти все российские поэты умирали в нищете. Кладу перед Вами шапку, как нищий у церкви, на паперти, оставляю свой номер расчетного счёта. Только я не прошу, как милостыню, а мизерное (можно по десятке или по полтиннику) вознаграждение за свои произведения. Кто мимо пройдёт, не обижусь! Кто плюнет в шапку – тоже! Значит, заслужил.
Моя карточка (пока совершенно пустая). Кто хочет ещё N –ное количество времени читать мои стихи, вот мой номер карточки: 63900262 9002342946 Набережные Челны Сбербанк. С уважением к ВАМ автор Иван Капцов.
мой сайт:
www.kapczov-stihi.ru
На Стихи. ру публикуется много моих стихов.