Глава 21. Мертвые обретут голоса
Лениво потягиваясь, Фарсак, откинул со лба упавшую красную прядь спутанных волос, и, опустив онемевшие ото сна ноги, тупо уставился в пол, не понимая, что так внезапно разбудило его. Ведь ему снился такой чудесный сон, где он бродил по зеленым садам незнакомого ему города и упивался ароматом свободы, а следом за ним несся легкий обжигающий ветерок огненного зноя, согревающий его ступни и пальцы холодеющих рук, обдавая теплом надежды и радости…
«Что за глупости?» - отмахнулся сам от себя Фарсак, пытаясь прогнать пустые мечты и фантазии. «Такие сны видят лишь женщины…»
Неужели кто-то в Киритайне еще не успел познакомиться со вкусом войны и запахом крови?
«А какие сны снятся воинам? Что они видят каждую ночь? О чем грезят, а чего страшатся?» - вдруг подумал красноволосый человек, натягивая легкие сапоги и ремень с кинжалами.
«Я – воин. Военачальник. Командир. Стыдно видеть такие изнеженные сны…»
Шум на улице все усиливался, обрастая некими зловещими оттенками, будто все жители Города Костей вышли встречать пришествие Трех Братьев, Алого Волка…или…
«Готовиться к войне?» - на секунду Фарсак понял, что сон его был настолько крепок и сладок, что он и думать позабыл о событиях прошлых дней.
«Ингрид…Алый Волк…предатели…дитя дьявола…Раннвейг Ингольд…армия, которая будет стоять у моих ног; армия, эта чертова армия, которую я с удовольствием обменял бы на поцелуй Ингрид, который бы длился вечно…!» - обдав смуглое худое лицо ледяной водой из ковшика, Фарсак поморщился и вдруг рассмотрел себя в пыльном осколке зеркала, висящем на стене.
Казалось, что он похудел и осунулся еще больше; когда-то яркие, янтарные глаза его блистали жизнерадостным огнем, побуждая и вдохновляя других на великие свершения…а сейчас…а сейчас они померкли и тускло ютятся во впалых глазницах, не выполняя боле никаких функций.
«Когда это случилось? Когда мое пламя жизни угасло?» Ответ так и крутился в голове человека, но он боялся признаться себе в этом. Ведь какой уважающий себя мужчина Киритайна захочет открыто признаться себе в трусости?
«С тех самых пор как я ступил на тропу войны…»
Гомон толпы тяжелой гулкой волной накатывал и на его собственный дом, затапливая противоречия Фарсака водами новых и новых терзающих вопросов.
«А ведь когда-то мне снились прекрасные девы…Только тогда они не были мне нужны…Я был поглощен битвами, походами, военным делом и неугомонными долгими ночами за пирушками с боевыми приятелями…По мне вообще мало кто сох и сходил с ума…Быть может дело в моей худобе? Но я всегда отличался ловкостью и грацией среди своих собратьев…Я выигрывал поединки хитростью и изворотливостью, а не силой…Обладаю ли я вообще этой самой воспетой песнями и стихами силой? О, прекрасная Ингрид, я не силен и не всесилен…Я не защищу тебя. Не стану тебе опорой и стеной. Не построю тебе убежище. Не воспитаю наших с тобой детей…Расколоть тебя пополам не просто…Ты сломаешь и разрушишь все, что помешает тебе достичь цели.»
Как жаль, что я – не твоя конечная цель.
Но военачальник дикарей не успел даже выйти из дома – его моментально подхватила многочисленная толпа горожан, потоком стремившаяся к площади, что у Храма Алого Волка. Фарсак мимолетом успел заметить, что она в большинстве своем состоит из женщин, причем где-то вдали он разглядел сухонькую фигуру своей матери, отчаянно кричавшей что-то и вскидывающей кулачок в воздух. Ярость, воодушевление, неистовое возбуждение так и горели на лицах молодых и пожилых женщин, что немного напугало Фарсака.
Редко слабая половина всего населения Красных Пустошей так открыто выражала свои эмоции…Не то чтобы им это запрещалось…Этот жест вряд ли бы кто-то смог оценить по достоинству.
Подле Фарсака надрывала связки молодая дикарка с длинными тонкими косами и чумазым лицом, ровно в нее вселился сам дух безумия зыбучих песков; она брызгала слюной и лицо ее приобретало чудовищные гримасы. Однако, с ужасом воин обнаружил в ее желтых, обезумевших глазах нечто, что объединяло каждого человека, каждую женщину этого города, и внезапно его осенило твердое и точное осознание всего, что произошло за эти часы, что он мирно спал.
Их объединяло долгожданное, взлелеянное годами и веками… счастье?
И ни одна из них не была готова отдать его кому-то или безропотно смириться с потерей.
Толпа наконец остановилась подле Храма Алого Волка, выстроенного из костей погибших врагов Царства, которое никогда не будет завоевано.
Среди общего шума и гама толпы, пропитанного чем-то нечеловеческим, ненормальным, пробирающего Фарсака до самого нутра, его уши уловили одно единственное слово, которое неустанно повторяли окружающие.
«Королева! Королева! Королева!»
Ноги человека подкосились, и он чуть было не упал, если бы не плечи горожан, плотно смыкающие ряды. Он огляделся поверх красно-медных взмыленных голов, ища глазами всесущих и всевидящих Кровопросцев, которые должны были остановить это безумие, уничтожить зачинщика сего сумасшествия, но обнаружил, что они стояли на своих возвышенных постах и завороженно смотрели на распахнутые врата высокого Храма, в темных недрах у входа в который происходило какое-то порывистое движение.
Кровопросцы никому не подчиняются.
В Красных Пустошах нет правителя.
Никто не прикажет им…Они подчиняются только уставу Кровопросцев и сводам законов Алого Волка…а в них ничего не говорилось об…об этом странном шествии, которое замыкали собратья Фарсака, мужья и братья дев, которые выступили на первый план, оставив сильный пол позади себя. Люди, которые свято чтили заветы Алого Волка, вдруг за один день поменяли свои верования и поддержали королеву? Какую, к черту, королеву??
Гул толпы, раскат голосов нарастали, будто летняя невинная гроза, плавно переходящая в неистовый шторм, сносящий все на своем пути.
Они требовали, жаждали чего-то, что было неведомо Фарсаку с таким желанием и несокрушимой уверенностью, что воин сам того не замечая, завороженно перевел взгляд с потных, разъяренных лиц на высокие Врата Храма.
Первым из Храма Алого Волка неуклюже выполз чересчур высокий Азар Зирак, чье вытянутое лицо было спрятано под черным капюшоном. Толпа недовольно завопила, но старик лишь поднял руку, и не отрывая взгляда от выхода, что-то тихо проговорил.
- Громче! – завыли голоса. – Громче!!! – подхватили все жители столицы, жестикулируя и топая ногами.
- Она здесь! - чуть более громко и уверенно прокричал Азар Зирак толпе, которая тотчас передала его слова задним рядам.
- Здесь! Она здесь!
Губы Фарсака сжались и побледнели. Он успел заметить во тьме промелькнувшую огненную тень, объятую искорками пламени и легкие, еле видимые очертания женской фигуры с длинной толстой косой.
«Это была она. Она не обманула…Это страшное существо, опаснейшее существо, что только может привидеться человеку…Как жаль, что она реальна. Как жаль, что она дышит и ходит по этой земле, взращенной моими предками!» - Фарсак злобно сжал кулаки. «Ведьма…потомок Райды? Самозванка? Или призванная самим Алым Волком? Она была отмечена Огненной Печатью, но не умелый ли это трюк самой колдуньи? Я видел…видел собственными глазами ее завораживающие танцы у огня, неведомую мне северную магию, которой она внушила мне любовь...
Внушила ли?»
Тишина, внезапная, гробовая тишина оборвала мысли человека. Шум голосов прервался, а все взгляды были устремлены лишь на нее.
По правую руку от нее стоял старый высокий колдун, а по левую – незнакомый Фарсаку воин, облаченный в кожаный пластинчатый доспех и стальной шлем в виде морды лисы, закрывающий лицо.
Она была облачена в черную длинную мантию с откинутым капюшоном, подпоясанную серебряным ремнем с крупными кровавыми рубинами.
Это был пояс Алого Волка, который он носил, когда был еще человеком.
Никто не имел права прикасаться к нему. Это была священная реликвия Кровяного Народа, нашедшая убежище в Храме. Кто позволил Ингрид надеть его?
Но Ингрид, будто сама прочитала взволнованные мысли Фарсака, пробегая глазами по затихшей толпе, внимающей ее словам. Лицо ее было строгим и бледным, не выражающим былого огня и возбуждения. Но, видимо, то была лишь тактика девушки, отвлекающий маневр, внушающий народу доверие, а отвращение – Фарсаку.
- Алый Волк, - кивнула она, подбирая длинные полы черной мантии, делающей ее похожей на лесную ворону.
Рев толпы унес ее слова.
– АЛЫЙ ВОЛК! СЛАВА АЛОМУ ВОЛКУ! СЛАВА КРОВАВОМУ СПАСИТЕЛЮ!
Довольная и удовлетворенная улыбка тронула ее красивые бледные губы, и внезапно она обрела дар речи, успокоенная теплым приемом горожан.
- Царство, Которое Никогда не Будет Завоеванным? Что это за место? Кто им правит?
Красные Пустоши.
Земля горячих песков, неведомых тайн и необычных людей.
Царство Алого Волка. Единого и всесильного божества, проявляющего свое присутствие.
Вы, суровые и беспощадные дикари-краснопустынники с их великой столицей – Городом Костей, чей фундамент был заложен костями мертвых врагов кровавой страны…
Они не колеблются, не боятся и не…подчиняются…Это Королевство без Короля; Царство без трона; земля, которая существует благодаря законам крови, оставленным в наследие Алым Волком – непобедимым и загадочным воином, жившим много сотен лет назад, сразившим своим мечом одного из демонов. Таинственно исчезнув, он завещал людям Кровяного народа Свод Законов, по которым они должны были жить, дабы Великое Царство никогда не было бы завоевано. Суровая расправа грозила ослушникам и предателям, вплоть до лишения жизни или пожизненной отсылке резидента из Царства.
Потому краснопустынники так чтят свою исключительность, не вступая в брак с чужеземцами, не водя дружбу с выходцами из Киритайна и любых других существующих материков, не предавая доверие собратьев. Можно сказать, что у вас отсутствует какая-либо политическая структура, но весьма развита социальная и военная иерархия…Однако никто из «нижестоящих» не чувствует себя отбросом общества или нищим маргиналом, ибо каждый житель Царства Крови живет по законам Алого Волка.
А они – равны для каждого.»
Ингрид перевела дух, оглядывая лица внимательных горожан, будто ища в них знакомые черты, но Фарсак успел переметнуться в другое место, ближе к левому «охраннику» девы, прячась за сухим деревом.
- Древние мудрецы и старейшины пустынных деревень рассказывали своим внукам и правнукам загадочные истории о происхождении Кровяного Народа, еще до появления их великого бога – Алого Волка.
«Говорят, что при создании мира сего, Три Брата поделили между собой обязанности, и самому взбалмошному и красноречивому брату – Ранду, отличавшемуся отчаянной ловкостью, грацией и любовью к изысканным нарядам, по воле случая достались южане.
Сначала он кропотливо и с большим терпением подошел к своей работе и создал сильных и крепких людей с бронзовой кожей и смоляными волосами. Наделив их даром огнеустойчивости и предвидения, он решил добавить их королевству, стоящему на берегу соленого моря немного отличительного шика. И по песчаным ласковым берегам разгуливали не только мужественные, атлетично сложенные воины, так и готовые вступить в битву, но и ослепительные черноволосые женщины, скрывающие под шелковыми платьями и туниками кинжалы и пробирки с ядами.
Ранд хотел, чтобы здесь уважали и ценили женщин. Хотя бы в каком-то уголке Киритайна.
Но он также прекрасно знал, что уважение и признание завоевывается только силой.
Так пусть женщины Айдарского Золотого Королевства внушают страх чужеземцам, а любовь – своим мужьям!
Довольный своей работой, веселый и беззаботный Ранд сделал перерыв и наполнил свой золотой кубок, украшенный рубинами, самым лучшим вином, которое впредь называли айдарским, которое впоследствии называли не иначе, как «дар демона»!
Но старшие братья – молчаливый, как медведь, Бранд и мрачноликий и скользкий, как белая морская змея – Кати, осмеяли творение младшего брата, грубо и невежественно намекая ему на то, что они не добрые, милостивые боги, осыпающие людей дарами и благами, а демоны, которые должны подтверждать свое имя и жить так, как им вздумается.
Какой смысл создавать нечто идеальное, когда можно вдоволь повеселиться, наблюдая за распрями между народами и целыми государствами, воюющими за справедливость, равноправие и тому подобное? Вот глупцы! Мелкие людишки даже не задумывались о том, что уже были созданы неравными и неодинаковыми!
Не на шутку разозлился тогда вспыльчивый Ранд, и выхватив кинжал, попытался ударить им своего брата Кати, но тот ловко извернулся, и в ответ прошелся ножом по его боку, разорвав ткань красного бархатного костюма и выпустив кровь демона наружу. Взвыл разъяренный и обиженный Бог Хаоса и Веселья, но гордо позволил братьям уйти, глотая свою обиду и лелея самую черную месть в своей неуспокоенной и противоречивой душе.
Не глядя ткнул он пальцем на карту Киритайна и попал точно в центр Лучезарного Моря, омывающего восток материка Киритайна. Безумный смешок подернул его кривую ухмылку, и дикая, но гениальная мысль посетила его голову.
Кровь из раны на боку медленно сочилась и капала в область Лучезарного Моря на карте, и Ранд обвел пальцем эту каплю своей крови, пропитавшей карту будущего мира.
«Здесь будет новое государство…новое Великое Царство…Красные Пустоши…Кровавые Пустоши…тамошний песок будет пропитан моей кровью, а каждый вечер люди будут наблюдать багровый закат и рассвет дважды…Дважды! Солнце появится и исчезнет, появится и исчезнет снова, как неразборчивый бред безумца, дабы чествовать и славить мое дьявольское имя, от которого будут дрожать враги Красных Пустошей! Что может быть ужаснее…? Ужаснее, страшнее, чем неизвестность, загадка? Двойной восход солнца только над Кровавым Народом! Кто покровительствует им? Кто защищает? Солнце? Боги? Демоны? Какая уже разница, ведь вина в том лишь моей капли крови!
Ах, да…Да…чуть не забыл…Все они будут иметь красно-медный цвет волос, что будет символизировать их принадлежность к моей сущности…Ах, такие же волосы, как у меня! Как это хорошо, как восхитительно! А коли коснется их волос вода…так пусть источают они аромат крови, доколе не высохнут! Ха-ха-ха! Как это восхитительно, прелестно, непредсказуемо! И у них будут глаза песчаных койотов, что водятся в тех землях…Как у меня! Желтые, звериные, зоркие и острые!
Да не будет у них правителя, да не будет у них королей, царей, императоров! Все, все они будут равны между собой, дружны и сплочены! Они убьют любого враждебного чужака, кто ступит на их землю, испепелят каждого, кто посмеет нарушить целостность их общества;
Непоколебимо будет их Царство без Короля.
Однако…когда все идеально – скучно, не так ли, бедняга Кати? Слушайся старших, да будет тебе счастье! Тьфу, дурацкие семейные ценности! Я допущу ошибку, я промахнусь и закрою свои прекрасные глаза ради тебя, дорогой и любезный Кати!
Царство их будет стоять вечно, а воины – слыть непобедимыми и преданными государству и своим семьям. Процветание и радость будут господствовать в Красных Пустошах, до тех пор…до тех…до тех пор…ах, какая досада!
Пока в их собственных рядах не появится зачинщик конфликта! До тех пор…пока кто-то не задумается над тем…что может стать лучше и выше другого!
И тогда…и тогда Великое Царство Крови падет…
Навеки сгинет в забытьи и потонет в своей чистой крови…моей крови!
Если, конечно…я не захочу помочь им…А это уж от настроения зависит…И вина…Что за чудесное редкостное вино! Ради него и Царство спасти – не грех!
Или разрушить.»
- Так кто же прав?! – вскричала та самая дева-горожанка с тонкими косичками и измазанным сажей лицом. В ее расширившихся глазах отражался ужас и удивление, будто кто-то доказал ей существование или отсутствие бога на земле. – Кто правит Красными Пустошами? Алый Волк? Или демон Ранд? Что за страшные вещи ты говоришь? Ты подвергаешь нашу веру сомнению?
Одобрительный шум толпы подхватил ее слова, и лица горожан приобрели мрачноватый оттенок.
Ингрид замешкалась, не теряя надежды отыскать кого-то глазами в многочисленной толпе красноволосых людей, и губы ее дернулись в злостной усмешке. Казалось, она вот-вот испепелит бунтарку одним только взглядом.
- Если бы ты попридержала свой глупый язык, то узнала бы ответы на свои вопросы. Будь терпеливой и последовательной. Какой пример ты подаешь своим соратникам?
Дева потупилась и опустила голову, хотя ее бесстрашный дух никуда не испарился.
- Все просто, безумно просто… - продолжила Ингрид, прохаживаясь взад-вперед с томной грациозностью, которая когда-то заворожила Фарсака, а теперь принялась и за целый народ.
– Добро и зло сосуществуют вместе. Они неразделимы. Алый Волк олицетворяет светлые силы, бросившие вызов темным. По легенде, Алый Волк поразил Ранда своей саблей, и раненый Бог Хаоса и Веселья пал перед ним ниц. В тот день Добро одержало бесспорную победу, освободив Царство от злых козней демона…Демона-Создателя, Демона, который создал каждого из вас, наделив своей собственной частичкой зла, что присутствует в вашей бесценной крови.
Но мы забыли о главном…о том, что Алый Волк – был человеком.
Тысячи лет назад он ходил по вашей земле, охотился на койотов, собирал травы и устраивал ночлеги в пустыне…так же, как мы сейчас. Но его нечеловеческие, героические деяния снискали ему божественную славу! Кто знает…кто знает…Азар Зирак расскажет вам куда больше, чем я, верно? – старик поспешно закивал, укрывая голову капюшоном.
– Зло создало этот мир…Зло правило этим миром…И только человек сумел победить его, истребить из Царства хотя бы на время…Неужели Алый Волк не сумел показать вам своим примером, что уничтожить зло – возможно?!
Когда человек отрекается от собственных желаний, потребностей и следует пути, который указывает ему судьба, отметая ненужное и сосредотачиваясь на долге – он становится богом…
- Значит каждый человек может стать богом? – полный сомнений, знакомый голос, долетел до ушей Ингрид. Она благосклонно улыбнулась и повернулась к вопрошающему. Почти прямо перед ней, ухмыляясь, стоял Фарсак. Губы его дрожали.
- Далеко не каждый, друг мой…далеко не каждый…Это тяжело…даже…чуждо человеческой эгоистичной природе… - грустно заметила Ингрид, не глядя Фарсаку в глаза.
- И почему же? – настаивал Фарсак, буравя суровым взором девушку.
- …Потому что не каждый обладает такой силой…Силой принять и полюбить свою жизнь. А потом – отказаться от нее. Когда ты отвергнешь все, что любил, к чему стремился и поставишь перед собой только долг…тогда ты обретешь свет в своей душе, необыкновенные способности и силу, которая повергнет Зло в пучину безвестности…!
- Значит…значит ты видишь…ты видишь эту цель? – прерывающимся голосом, продолжил Фарсак, обегая взором фигуры девы, старика и двух воинов в доспехах.
Ингрид немного попятилась назад, теряя дар речи на секунду, однако ее хитроумная природа взяла верх над притворством и ложной застенчивостью.
Толпа неистовствовала, провозглашая ее имя.
–Видишь ли ты свою цель, Ингрид?!– когда-то скромный голос военачальника приобрел дребезжащие нотки, походя на рев раненого хищного животного.
Губы огненноволосой девы скривились и сжались в одну тонкую линию. Непривычная бледность мигом исчезла с ее скуластого, веснушчатого лица, освобождая место только для багрового, пламенного румянца. Зрачки ее полыхали неугасимым пламенем. Она внушала страх, неутолимый, полный магических тайн, страх, которому хотелось поклоняться, который хотелось чувствовать всей кожей, всем нутром…! «Тебе страшно, тебе пугает неизвестность, но ты готов переступить эту линию, совершить прыжок в неизведанное, дабы познать истинное лицо страха!»
Такой была Ингрид и ее магия огня.
Только странно все это было…казалось, что не сама Ингрид была вместилищем магии…Но…будто сама магия родилась вместе с ней, избрав ее тело орудием свершения своих деяний и известных только ей самой, планов.
- Ты спрашиваешь, вижу ли я цель? Ты думаешь, я собираюсь обрести божественный дар, стать вторым Алым Волком? – она пронзительно расхохоталась. – Ты…ты не знаешь меня ни секунды, друг мой…ты не знаешь себя самого, ты боишься своих желаний, боишься жизни…Ты хотел быть счастливым и обрести любовь…Но ничего этого ты не получишь, слышишь? Не получишь! Пока не перестанешь жить чужой жизнью, чужими мыслями, чужими целями!!! И не только ты… - она указала рукой на всю толпу, отчаянно сверля ее молящим взглядом. – ВЫ ВСЕ! ВЫ НИКОГДА НЕ ОБРЕТЕТЕ СВОБОДУ, ПОКА НЕ ПОЙМЕТЕ, РАДИ ЧЕГО СТОИТ ЖИТЬ!
Я, Ингрид, прибывшая со Стального Острова, отмеченная холодным поцелуем Богини Отмщения Райды и Огненной Печатью Алого Волка, жрица Храма Костей, повелительница огня и магии трав, я публично признаюсь, что я – не БОГ! Я – простой человек! И если бы ты, Фарсак, слушал меня чуть внимательнее, то вспомнил бы, о чем я говорила! Я ясно выражалась, что мною движет только одно чувство…эгоистичное, неправедное, грешное чувство… - месть!
Я хочу показать вам, мои дорогие сограждане, что нельзя жить чужими наветами, но нужно жить собственными жизнями! Моя жизненная цель косвенно совпало с теми событиями, что грядут обрушиться на Кровяное Царство, и я готова помочь вам, благо силы Добра приняли мои молитвы и дали свое согласие…Вы видели Огненную Печать, вы видели присутствие Алого Волка, чьей поддержкой я заручаюсь!
Ингрид громко выдохнула, тяжело дыша и переводя дух. Щеки ее горели, а губы приобрели ярко-вишневый оттенок.
Народ затаил молчание. Фарсак выжидающе глядел на деву, не выказывая признаков эмоций. Азар Зирак застыл в полном ошеломлении ровно неподвижная бородатая статуя замер в нелепой позе деревенского дурачка.
Поправляя длинные черные полы мантии с капюшоном, она лукаво улыбнулась, переводя взор на одного из своих охранников в кожаной пластинчатой броне и шлеме с изображением лисы.
- Как я могу оставить свой народ без ответов…без удовлетворения их бездонного любопытства…? Я собрала вас здесь не ради споров и обсуждения моей судьбы. – Она изящно подошла к воину и сняла пояс с красным рубином, великую реликвию Кровяного Народа.
– Вы все задаетесь вопросом, а кто готов принять себя целиком и отказаться от своей жизни…мечтаний…грез…семьи и возлюбленных…судьбы, которую вы любовно строите сами…кто согласится отдать все, ради победы Добра над Злом?
Это не ты Фарсак…ты слишком влюблен в меня, только боишься, что твои родственники выгонят тебя из дома, если ты женишься на чужестранке…
Это не ты дева с косичками…Ты слишком занята собой и хочешь, чтобы тебя услышали, поняли, приняли…Это обычное состояние молодой бунтующей девушки, знающей себе цену…
И да, безусловно, это не Азар Зирак, который ни дня не может прожить без обжигающего чая. Даже если грянет Великая Война или конец мира, Азар Зирак ни за что не откажется от чая, даже если это бы спасло весь мир.
Оставайся собой, дорогой друг, не нужно меняться и притворяться великодушным мудрецом…не обманывай себя и других…
Что до меня…То я снимаю с себя священную реликвию, которую когда-то носил сам Алый Волк.
Я – не Бог. Я – не Демон.
Я – Карающая Длань светлых сил, оружие Добра, его правая рука.
Однако среди нас есть тот, кто отказался от своей жизни…От чудесной, радостной, счастливой жизни…Он бросил семью…детей, свою любовь, которая дарила ему нежность и тепло в его последние дни. Он покинул всех, кто был ему верен, всех, кто боготворил и ценил его.
Целое Королевство будет скорбеть о потере этого талантливого воина и правителя…
Он не будет забыт. Но у него появится другая дорога, другой путь…Каждый из вас знает его, многие встречались с ним…
С гордостью и великой радостью передаю я ему реликвию Алого Волка.
Воин, что стоял рядом с ней, снял шлем в виде лисы, а Ингрид ловко надела ему на пояс кроваво-красный рубин, который мигом засиял мягким мерцающим светом.
«Спаситель!» - вскричал кто-то в толпе и явно потерял сознание. Один за другим, жители Города Костей ахали и охали, закрывая рты руками; кто-то даже падал, кто-то с трудом держался на ногах. Сам суровый Фарсак обмер, не говоря ни слова.
- Спаситель! Спаситель! – восклицали люди, хотя и толком не понимали, что вообще произошло, сон ли это, таинственная ли магия колдуньи Ингрид, или просто чудесный мираж, который вот-вот рассеется. Кровяной народ, будто бы находился под мощным гипнозом или в помешательстве, жадно глотая каждое слово, произнесенное Ингрид-ведьмой.
- Этот человек отказался от своей жизни, принимая иную судьбу. Примите и вы его…ибо вся надежда – только на него! Ну а я… -
Ингрид замялась, но загадочный высокий человек поднял смуглую ладонь и выступил вперед, обращаясь к гражданам мрачным и суровым голосом:
- Принца Агвареса Айдарского больше не существует. Он погиб в тот день, когда его поразила Огненная печать самого Алого Волка. Ингрид была ею – этой самой печатью.
Я сам избрал этот путь. Алый Волк благословил меня моей смертью…Когда-нибудь я поведаю вам подробности моей жизни. Но точно не сегодня… - человек закончил, а травянистые глаза ведьмы наполнились слезами, и она еле сдерживалась.
- Примите королеву Ингрид со Стального Острова с величайшим признанием и уважением…ибо она назначена главным командующим армии Красной Пустоши.
Ну а я…Зовите меня Бронзовый Лис.
Принц Айдарский мертв и ничто не в силах воскресить его.
Он снова надел шлем в виде лисьей головы и поклонился толпе, которая медленно, с большой осторожностью сменила шок на редкие хлопки, постепенно сменяющиеся оглушительным грохотом рукоплесканий.
По правую руку его стояла Ингрид, отмеченная Огненной Печатью. Медно-рыжие волосы ее растрепались и теперь плавно развевались на знойном ветру, отдавая искристым солнечным пламенем.
- Да будет свет! – воскликнул Бронзовый Лис, вскидываю обнаженную саблю.
- Да будет пламя! – вдохновенно отвечала ему светящаяся счастьем, Ингрид, поднимая со свистом в воздух оба своих кинжала.