Эскадрилья военных кораблей во главе с Ингрид и Бронзовым Лисом неторопливо отплывала от берега Красной Пустоши, будто не очень уж и рвалась в это путешествие и смертельный бой.
Алый, с розоватой дымкой, рассвет играл на руку флоту, вселяя в них уверенность и вдохновение. Сложно объяснить, насколько кровяной народ верил знакам погоды и природным явлениямю
Краснопустынники всегда имели особенно сильную связь с природой, и тем, что их окружает…Ведь ни в одной области Киритайна солнце никогда не всходило дважды. Это была удивительная загадка, достичь разгадку которой еще никому не удавалось, поэтому жители Красной Пустоши свято верили, что это был своего рода подарок от их великого, но темного создателя – одного из Трех Братьев, красноволосого Демона Хаоса и Веселья…
Он был их создателем, Отцом, но ему почти никто не поклонялся.
На этом и порешили.
Ингрид стояла на палубе, и соленый морской ветер весело путался в ее двух длинных косах, переплетенных колючим плющом. Нервно закусив губу, она заходила взад-вперед, разминая костяшки захрустевших пальцев.
Она получила свое, добилась признания, уважения и доверия…Однако, что-то тяжелое, невыносимо терзало ее душу изнутри.
Один из Кровопросцев, Хайдар, который был милостиво дарован девушке трагически погибшим Фарсаком, не спускал со своей госпожи глаз ни на секунду.
Глубоко вздохнув, Ингрид оглядела своих воинов, которые занимались делами, стояли на постах, тренировались или помогали в управлении кораблем старым морякам.
Здесь не было жесткой дисциплины, строгой муштры и четко отданных приказов. Каждый из них уже заведомо знал, что он может делать лучше всего и где точно пригодятся его умения.
Ингрид очень ценила самостоятельность, но иногда ей приходилось сдерживать желание отдать строгий приказ или заставить отряд действовать по ее хотению.
«Я не могу…Я не должна. Никто не виноват в том, что я родилась на Стальном Острове и не привыкла видеть такой строй и управление. Вернее, его отсутствие… Благодаря им, Алый Волк одержал победу над Демоном – а это уже о чем-то говорит. Я должна быть мудрее, спокойнее…Меня больше никто не будет отвлекать и сбивать с намеченного пути».
Общее количество воинов, выразивших желание служить своей королеве, включая женщин, составило примерно пять тысяч клинков.
Это было не очень много по меркам Киритайна, но Красные Пустоши в этом смысле превзошли самих себя. В городах остались только дети, старики и те, кто не мог держать меч в руках по определенным причинам.
У Ингрид побежали мурашки по спине.
«Я объединила целое Царство…
Огромное свободолюбивое Царство, которое никогда не будет завоеванным…!Я вселила в людей надежду и веру в свои силы. В это трудно поверить…трудно…невозможно поверить самой себе…Со времен Алого Волка, никто и никогда не пытался воплотить эту идею в жизнь..Это невозможно, невозможно!» - она бросила меткий взор на своего телохранителя с татуировкой на спине, ловя его сосредоточенный взгляд на себе. Он даже не моргнул глазом, хотя Кровопросцы никогда не защищали чужестранцев.
Их главная, первостепенная задача была – защита Царства от иноземцев. А тут – ими управляет какая-то жрица, прибывшая с далекого северо-запада.
Травянисто-зеленые глаза встретились с желтыми, звериными, и Ингрид, не выдержав, отвела взгляд.
«Меня ведет сам Алый Волк…С его милостивого благословения, Огненной Печати, я нахожусь на этом месте…Кем бы я была, не вмешайся он в дела краснопустынников? Меня закололи бы ятаганами, ступи на эту изъеденную жарой и палящим зноем, землю, как мерзкую чужестранку, возомнившую себя жрицей…королевой…? Меня подняли бы на смех!»
Ингрид подышала свежим морским воздухом и вернулась в свою каюту, внезапно обнаружив там Бронзового Лиса, сидевшого за стаканом айдарског вина.
Перед ним была разложена подробная карта Киритайна, которую он всегда носил с собой и разворачивал при необходимости. С тех пор, как полегли черноглубинники, бывший принц айдарский не снимал с себя кожаных пластинчатых доспехов, а шлем в виде лисьей головы всегда держал подле себя. Ингрид не видела его спящим или усталым; он ел очень мало, но зато в вине себе не отказывал. Это было странно, но Ингрид не желала вдаваться в воспоминания и подробности того дня, когда Принц Агварес погиб…
- Заходи, чего стоишь? – сухо поприветствовал он девушку, наливая и ей бокал красного. – Это ведь твоя каюта. Мне просто нравится здесь освещение…Такое мягкое, ненавязчивое…Этот вездесущий огонь мне уже режет глаза, нет от него ни малейшего покоя, не находишь?
- Огня? – встрепенулась Ингрид. Бронзовый Лис закивал, утыкаясь в карту. – Огня, огня…Вы же так почитаете огонь и Алого Волка…А я…Я все никак не могу привыкнуть.
- Тебе и не стоит, - сухо отозвалась Ингрид. – Демон Хаоса и Веселья создал не только Красные Пустоши, но и Айдар. Причем вы были первыми и…удачными. Зачем привыкать к тому, что уже заведомо было вложено в тебя еще до рождения?
- Гм, тоже верно. Ты ведь умная, Ингрид. Опытная, умная, много чего повидала в своей жизни… - То, что я испытал на своей шкуре – необъяснимо…И насколько я вижу, ты и сама не в силах объяснить, почему я жив, стою перед тобой. Ведь ты жаждала убить меня. Но, кто-то нарушил все твои планы… Я не виню тебя…Сейчас у меня совсем другие планы…Спасибо, что помогла рассмотреть в себе истину и самые что ни на есть настоящие мотивы.
Ингрид обернулась мельком на дверь, надеясь, что ее Хайдар ждет ее снаружи, но не почувствовала себя защищенной.
Бронзовый Лис уловил ее страх.
- Да ты не бойся. Я не собираюсь мстить тебе. Только отблагодарить за столь прекрасную возможность воплотить мои планы. Надеюсь, что они не помешают твоим.
- Все, чего я хочу – отомстить Трем Братьям, - сурово, но честно отозвалась Ингрид, делая глоток вина, отдающего приятной освежающей кислинкой. – Мне плевать на все остальное, - Бронзовый Лис понимающе угукнул.
- Ты затеяла опасную игру, девочка, но не мне тебя судить и отговаривать. Я сам играю не по справедливым, общепринятым законам жизни и не отличаюсь светлым прошлым. И впереди будет еще много зла, крови и проблем…Я не доверяю тебе на все сто, как и ты мне.
- Мы можем заключить соглашение, - предложила Ингрид, понимая, что Бронзовый Лис внушает ей некий страх. «Нельзя доверять ему, нельзя…» Принц расхохотался каким-то грустным смехом.
– О нет, дорогая. Здесь не может быть соглашений. Ты ведьма, ты обманщица, ты преследуешь свои цели…Ты и сама это знаешь, не мне тебе рассказывать. Кровяной народ пока этого не понимает. Они все думают, что ты ведешь их в бой, чтобы сохранить и спасти их великое Царство, уничтожить Эрику и разорвать ее ненасытную глотку завоевателя. А там и с Братьями разобраться на обратном пути, хех. Все эти воины безумно любят свою землю, они преданны Красным Пустошам также сильно, как и ты своей мести.
Если ты допустишь ошибку – они разорвут тебя на месте.
Если ты нарушишь закон, данный самим Алым Волком – то Царство, которое всегда было свободным – падет. И в том будет только твоя вина. Но, знаешь, мне все равно! Тебе жить с этим чувством.
Я не заключу с тобой договор.
Ты хочешь уничтожить Трех Братьев.
Но для этого тебе нужно спровоцировать их, убить их…как ты там говорила? Их дитя…Раннвейг Ингольд, которая является самозванкой и величайшим творением одного их Братьев, верно?
Ингрид судорожно сглотнула, кивая в ответ. Бронзовый Лис вздохнул, наблюдая, как за окном гогочут чайки и бросаются в воду за рыбой.
- Ты многого не знаешь, девочка…Не знаешь всей истории…Не интересуешься прошлым, предпосылками и причинами…В тебе говорит месть обиженной женщины, и я тебя понимаю. Но, увы, я не дам тебе причинить вред Раннвейг.
Пусть это даже будет стоить мне жизни…
Ты думаешь, что являешься воплощением богини мести Райды, которую вроде бы ненавидишь, и которая так почитается в ваших краях. Но месть подают холодным. В тебе же пылает самый яростный огонь.
Как бы он не сжег тебя саму.
Щеки Ингрид заалели самым багровым румянцем.
- Ты не имеешь права так говорить! Ты обязан мне жизнью! Меня поддерживает сам Алый Волк! Разве ты забыл, как с его помощью я сожгла заживо Фарсака и его мерзкого старика?
- Я обязан тебе смертью, девочка, - только и усмехнулся Бронзовый Лис. – Я не могу доверять тому, кто однажды убил меня. Это было бы очень странно и глупо, ты не находишь?
- Мне нужна твоя поддержка, - тихо призналась Ингрид, еле сдерживая свой гнев, хотя в ее ушах шумела неистовая ярость. – Хотя бы до того, как мы войдем в воды Дэдхолла… - принц улыбнулся, кивая головой, хотя его ореховые, блестящие глаза совсем не выражали радости. – Я не выдам тебя, девочка. Но и ты не тронешь Раннвейг. Пусть за тобой будет целый народ Красных Пустошей и сам Алый Волк…Я вспорю глотку любому, кто причинит ей боль…
Пусть это будет даже сам бог или демон…
Ингрид молча допила остатки вина, скрипя зубами и краснея до самых кончиков ушей. В ее голове стучала обида и свирепая злоба. Она понимала, что может с помощью Алого Волка избавиться от Бронзового Лиса, как это случилось с Фарсаком и старым Азар Зираком…Но…Что-то ее удерживало от этого шага…
«Все получат по заслугам. Все…Рано или поздно.»
Она поднялась из-за стола, оправляя ремешок на просторных льняных штанах.
- Ингрид, - мягко окликнул ее принц. – Мм? – Знаешь историю о том, что все войны Айдар затевали только во имя любви? Не ради власти, денег, влияния, территорий. Все мои предки сгорели самым пламенным огнем, отдав свои жизни на ложе любви…Я восхищаюсь ими…Весь Киритайн поет им песни и слагает красивые легенды, ибо это так необычно и странно для этого мира…
А ради чего воюешь ты, Ингрид?
Ингрид захлопнула за собой дверь каюты и закрыла глаза, чувствуя, как обжигающее солнце палит ее и без того горячую кожу.
«Бронзовый Лис очень умен. Однако даже он не знает, каким таким волшебным образом он остался жив. Я унесу эту тайну с собой в могилу…»
Девушка очнулась и увидела, что на нее во все глаза смотрит ее телохранитель Хайдар.
- Все в порядке, госпожа? – гулким басом спросил он. – Вы не очень здорово выглядите? Хотите я принесу вам поесть?
Ингрид покачнулась на нетвердых ногах, но отрицательно покачала головой.
- Нет, нет, все хорошо…Скажи, когда мы войдем в воды Дэдхолла?
- Не меньше, чем через пару дней, госпожа.
«Хорошо…Замечательно…» - думала Ингрид, стискивая зубы. «Принц Агварес…Как же ты хорош во всей этой своей силе, любви и преданности…Айдар обязан гордится тобой. Настоящий герой доблестных преданий и сказок. Как жаль, что нам с тобой так не по пути…так не по пути».
- Как ты относишься к мести, Хайдар? – вдруг обратилась девушка к своему телохранителю. Тот серьезно посмотрел на нее, прищуривая желтоватые глаза так сильно, что россыпь мелких морщинок появилась на его загорелом скуластом лице. Ветер соблазнительно трепал его длинные алые волосы, выбивающиеся из заплетенной толстой косы.
- Зависит от конечной цели, госпожа. Стоит ли игра свеч? Иногда бывает так, что конец истории оказывается вовсе не таким прекрасным, как ты ожидал…
- Полная чушь, Хайдар! – вспыхнула Ингрид. – Иначе не существовал бы культ поклонения великой богине мести и отмщения Райде!
Месть – это дар. Это милость, данная нам богами…Ее благословили сами боги и демоны. Так от чего же мы должны так глупо оправдывать свое бездействие?
Хайдар угрюмо пожал плечами, предпочитая не отвечать на вопрос.
Они молчали какое-то время, глядя, как волны бирюзового моря неспешно поднимаются и наращивают мощность своей полуденной игры. Клекот чаек, да негромкие разговоры матросов нарушали эту гармоничную и размеренную тишину природы, где каждый звук был прописан самыми искусными и красивыми нотами.
- И кто же по твоему достоин мести?– решила еще раз осторожно спросить Ингрид, бесцеремонно врываясь в мысли телохранителя. Хайдар задумался, хмуро созерцая водную гладь.
- Вард Аркелл… Бронзовый Лис…Их месть по своему даже священна. Госпожа, позвольте мне вернуться к своим обязанностям.
- Твоя обязанность – сохранять мне жизнь и быть моим телохранителем, - огрызнулась Ингрид, через секунду жалея, что проявила такую непростительную слабость.
« Стоит успокоиться…Расслабиться…Я не должна показывать свою женскую слабость и чрезмерную эмоциональность…Здесь я не женщина – здесь я воин, королева!»
- Накройте мне поесть! И вина принесите. Только не айдарского…Любого другого, только не айдарского, умоляю!
День уже клонился к вечеру, и море начинало показывать свой характер, вырывая из самых серых глубин мощные валуны сверкающих волн, переливающихся на закатном солнце перламутровыми бликами. Ветер переменился, пробирая суровых солдат, взирающих вдаль. Они, привыкшие к вечному зною Красных Пустошей, чувствовали себя неуютно, но неизменно мужественно подставляли свои смуглые, иссушенные солнцем, лица навстречу соленым порывам воздуха.
Краснопустынники, люди Алого Волка были чужды страха перед смертью. И стар и млад с самых ранних когтей осознавали неизбежность смерти и смело глядели ей в лицо. Однако, они не были безрассудны и лишены разума; они не бросались при любой возможности в бой, доказывая свою правоту и защищая оскорбленную честь. В них была…некая магия…их всегда окружал ореол таинственности и загадки, потому что никто в Киритайне не понимал, как можно счастливо жить на землях, где нет короля, нет правителя и иерархии…Как можно выигрывать битвы и сражения без какой-либо системы и постановки? Да, у них были военачальники, жрецы и старики, мнение которых всегда учитывалось. Но это был всего лишь здравый смысл – выслушать точку зрения опытного, умудренного годами человека, или юнца, у которого кровь бурлит от любого упоминания войны?
Они руководствовались разумом и заветами Алого Волка. Споры возникали крайне редко…
Айдар, в отличие от Кровяного народа были безумны на поле боя, особенно, будучи молодыми и незрелыми. Их ярость сжигала все на своем пути, даже своих собственных солдат. Многие предшественники Бронзового Лиса плохо кончили, упиваясь местью и желанием сжечь каждого недоброжелателя на своем пути. Но гораздо чаще они умирали из-за любви…
Краснопустынники никогда бы не рискнули жизнью своего соплеменника в угоду власти, деньгам и прочим материальным благам, так возвышающимся на материке. В Киритайне их побаивались из-за неизвестности, что нес за собой каждый выходец и жарких земель, освященных кровью Алого Волка, которого боялись, не понимали и от того страшились неизвестности пуще прежнего.
Смерть не страшна, как страшна неизвестность.
Ингрид пристально и моляще всматривалась в самый горизонт, провожая уходящее солнце, пытаясь разглядеть долгожданную темную полосу черных вод Дэдхолла, но ее старания пока были безуспешны. В ее голове копошились самые старые и неприятные воспоминания о прошлом, связанном с водами этой мутной, странной реки, которая всегда была так спокойна и неподвижна, будто боялась бурным течением нарушить чей-то мертвенный и грозный покой.
Она часто гуляла вдоль этих мрачных вод, в надежде проникнуться вдохновением и наслаждением природой этих мест. Ведь рядом находился густой Волчий Лес, славящися густотой чащоб и волшебной прохладой даже в самый жаркий летний день; воды Дэдхолла были полны всякой рыбы, которая сама выскакивала из реки, чем крайне радовала хищных птиц. Но здесь не было никаких поселений, деревень, городов, даже самых маленьких домов и хижин. Изредка она встречала охотников и рыбаков, которые завидев ее – пугались и скорее сворачивали свое дело, торопясь уйти на запад или юг.
Будто…Будто они чувствовали себя не на своей земле, не на своей территории, боялись остаться замеченными…Хотя леса просто кишели всякой живностью, ягодами, грибами и даже целебными травами.
Конечно же, люди не дураки.
Они знали, кто живет в Одиноком Замке Трех Братьев и обходили это место с дурной славой стороной, благо, чтобы попасть на их земли, нужно было переплывать Дэдхолл, с какой стороны ты бы не находился. Замок стоял на идеальном месте, недоступном всем желающим. С юга, запада и севера – могучий, меланхоличный Дэдхолл со своими притоками; с востока – необъятное Лучезарное море.
В народе ходили истории, что многие охотники, отважившиеся переплыть реку и вернуться с богатой добычей – так и не возвращались. Ингрид не спрашивала у братьев – куда же они девались – наверное, им было бы в большую радость показать ей на деле – куда…
Она чуть засмеялась сама себе и вздрогнула.
Рядом стоял Бронзовый Лис, заложив руки за спину. Как всегда, вооруженный саблями, в кожаном легком доспехе; его сильно отросшие черные волосы были убраны в хвост, доходивший ему до спины. Он смотрел в ту же сторону, что и Ингрид, и лицо его было задумчиво и печально, хотя и не выражало никакой враждебности.
- Не хочешь вина? – спросил он девушку, не отрывая взгляда от скрывающего солнца. – Пожалуй, - вздохнула Ингрид, сожалея о том, что в последнее время слишком часто отвечает согласием на предложение выпить. Им принесли все того же айдарского , но с мускатным орехом, которое считалось праздничным вином южаном.
Ингрид почувствовала себя гораздо лучше, хотя темные призраки прошлого так и кружили подле нее.
- Расскажи мне о Бранде, - неожиданно попросил Бронзовый Лис, добродушно улыбаясь. – Ну не смотри ты так. Нельзя пить такое хорошее вино молча и в ожесточенном состоянии духа. Это чудесное красное вино подавали по большим празднествам. Я плохо помню его вкус, так как всегда пропускал пиры, будучи в военных походах…Давно забытый вкус…Не хочется умирать, не вспомнив его вновь…
Отпив пару глоточков, Ингрид поняла о чем он. В сочетании с соленым ароматом морского ветра, ноток жасмина, исходящих от ее собственных волос, запахом солонины с черным перцем, мускатный терпкий привкус и правда отдавался чем-то очень торжественным…праздничным…теплым…cовершенно неподходящим всей этой обстановке нервного ожидания битвы...
Она снова взглянула на Лиса, и почему-то ощутила к нему волну жалости…как ощущают к товарищам по несчастью, братьям по оружию, людям, кто пережил голод, муки, разздоры наравне с тобой.
- Бранд…Я уже начинаю забывать его лицо в реальности. Хотя во сне вижу отчетливо каждую черточку его образа. Но просыпаюсь… и все…Ничего не помню…
- Говори, как говорит душа…
- Ну хорошо, - смягчилась девушка.
Он был красив тогда…в прошлом, знаешь…Когда мы впервые встретились…
Я проделала ужасно долгий и тяжелый путь. Ты, вероятно, и не догадываешься…Обычная девушка наверняка бы не выжила…
На старой лодке моего мертвого отца я доплыла до материка и была почти на грани смерти. Почти всю дорогу я плакала, гребла веслами, плакала и снова гребла…Родителей зарезали в тот вечер пьяные молодые наемники в угоду Богини Райды. Отец успел крикнуть мне, чтобы я садилась в лодку и уплывала отсюда, иначе та же участь ждала бы и меня…
Это был самый ужасный день моей жизни.
Я не видела смысла делать что-то и жить дальше, но я не могла ослушаться последней воли отца…Я очень его любила, хоть он и был надсмотрщиком в тюрьме Стилхофа. Это не мешало ему быть хорошим мужем и папой.
Тогда полегли очень многие невинные жители.
У меня были с собой кое-какие припасы, оставленные отцом в лодке, но они скоро закончились, и к концу моего плавания я была так истощена, что не понимала, куда меня вообще прибило течением. Мои руки болели так, что я не могла их поднять…Наверное, именно после этого путешествия они стали такими сильными и крепкими…Мне повезло, что не было бури или шторма, иначе меня разнесло бы как хлипкую щепку, ведь в этой части Стального моря почти всегда бушуют серые воды, разбивая корабли наивных путников, желающих посетить Стилхоф – столицу Стального Острова.
Но меня что-то вело. Что-то помогало мне выживать и находить в себе силы двигаться дальше…Но…куда? Куда дочь тюремного надсмотрщика Стального Острова может пойти? Нигде и никто не примет ее с распростертыми объятиями…Многие на материке презирают Богиню Отмщения и считают Стальной Остров обиталищем самых свирепых и злых людей, отличающихся невиданной жестокостью…
Отчасти эти люди правы…
Торвальд тогда был в неплохих отношениях с Медвежьим Королем, но Эрика терпеть не могла женщин. Это был бы билет в один конец на тот свет. Меня посетила порывистая мысль отправиться в Дагфинн, на остров Копий, что на далеком Севере, уж слишком магическим и загадочным казалось мне это место…Но я понимала разумом, что по дороге туда, меня точно поймают торвальдцы и взденут на пику…
Север не годился.
И тогда мне пришла совершенно сумасшедшая идея.
Мне было нечего терять.
Я не верила ни в каких богов.
Райда была мне чужда. Она, руками наемников, убила моих родителей. Но я не буду поддаваться ее чарам и мстить по ее навету. Я решила полностью отдаться в руки судьбы и плыть по течению, как плыла по Стальному морю к берегам материка…И я просто пошла вперед, Агварес, ты понимаешь? Вперед, без всякой цели и конечного пункта моего путешествия.
Конечно, я была в очень плохом состоянии…
Я не просыхала от слез, мало ела и почти не интересовалась происходящим. Я, словно, была в тумане, словно уже давно умерла и брожу по этой заброшенной земле, как призрак…Меня могли убить дикие звери, блуждающие наемники Дола Тысячи Лезвий, северяне и просто скучающие любители «поиграть» с молодой одинокой девушкой. Мне было все равно, понимаешь? Я шла, куда глаза глядят. Это был вечный, непрерывный кошмар, который не заканчивался спасительным пробуждением!
Это был такой, своего рода, опыт, эксперимент.
Я хотела понять, есть ли на этой земле настоящие боги? Есть ли справедливость, судьба, рок? Кто примет меня к себе? Кому я смогу выказать благодарность? Кто в Киритайне заслуживает поклонения и слов похвалы? Кто примет в свои объятия несчастную, истерзанную до самых костей, душу?
- И это оказались Три Брата, - понимающе хмыкнул Бронзовый Лис, доливая Ингрид еще вина. – Никто так хорошо не понимает человека, как те, кто наиболее близок к нему по духу – демоны. Это неудивительно, Ингрид. Демоны правят на земле. Земные насущные проблемы им гораздо интереснее. Они и первые приходят на помощь людям. Им просто ближе…хех…
- Я не жалею, что они меня услышали… - медленно произнесла Ингрид. – Хоть это и казалось мне очень страшным на тот момент.
Не помню даже что я ела. Помню, что этого было очень мало для сытости. Какой-то подножный корм – травы, ягоды – было так много голубики и черники, что мои руки были постоянно темно-синего цвета…Но я все равно была очень уставшая и обессиленная. И знаешь, что еще? Я не встретила на своем пути ни одного живого человека! Ни одного! Это было просто невозможно, потому что я немного представляла, в какую сторону я двигаюсь и какие поселения могут встретиться на дороге. Но ничего этого я не видела. Километры бесконечных хвойных лесов, зеленых лугов, подернутых утренней изморозью, неисчислимое количество полян вербены и незабудок, охотничьи тропинки и пыльные дороги - все это я прошагала своими ногами, стертыми в кровь.
И ни одна душа не вышла мне навстречу. Ровно меня вела сама рука демона…
Все сошлось, Агварес, ты прав…
Мне кажется, что я блуждала по Киритайну около месяца и одичала, как голодная пантера. Даже люди больше не привлекали меня. Встреча с ними больше не была для меня целью. Я почувствовала себя неотделимой и органичной частью этого мира, этих лесов, изумрудных лужаек и холодных ночных дождей.
В этом что-то было…в этом была сама я…
Но с каждым днем я слабела все сильнее…У меня был доступ к воде, так как дожди шли с неиссякаемой силой почти каждые несколько дней. Моя фляга никогда не пустовала, а ягоды наполняли мой желудок и дарили ложное чувство сытости. Мои сапоги истоптались, что я ощущала пальцами ног сырую землю, а по ночам меня не спасал старый отцовский плащ из медвежьей шкуры – мне постоянно было холодно, даже днем, даже в самый лютый полуденный зной…
Наверное, именно так люди чувствуют приближение смерти – слабость, жажда, усталость и вечно ноющее тело, непроходящий, сковывающий конечности холод и абсолютное равнодушие и необъяснимое спокойствие к осознанию скорого конца.
Я хотела умереть.
Я хотела освободиться, ведь это было бы долгожданным облегчением всем моим мукам!
Но я и не подозревала, что за меня уже приняли решение.
Когда в хмурый дождливый день, где-то вдали, за верхушками гигантских черных елей я стала различать смутные темные очертания какого-то огромного, нечеловеческого строения, напоминающего башню, сокрытого от посторонних глах в дымке сизого тумана, я скоропостижно упала лицом в прохладный мягкий мох, на долю секунды понимая, что наконец-то, свершилось…я умираю…
Эта мысль была так сладка…
Очнулась я в свежей белоснежной постели, которая так и благоухала цветами вербены, каких то сладких приторных специй и удушливого хвойного масла. Эта необычная смесь до сих пор отдается приятной ностальгией в моем сердце. Странный, противоречивый аромат сладости ванили в сочетании с горькой еловой еловой и свежесть вербены…Мне кажется, что именно этот запах был способен принести мне хотя бы малую толику спокойствия, умиротворения и гармонии. Ни один человек в мире не сумел подарить мне это сладостное ощущение покоя и неги…
Запахи гораздо влиятельнее людей.
Рядом стояли какие-то фрукты, вино и целый поднос с орехами. Из широкого окна, выбитого в каменной стене в форме большого прямоугольника сияли мягкие лучи утреннего солнца. Казалось, что я проспала целую вечность и пропустила все, даже конец Киритайна…
А напротив меня на резном дубовом стуле сидел Бранд.
Как я уже сказала, он был красив. Или он сам внушил мне это. Он крепко, но при этом нежно держал мою слабую руку своими грубыми мозолистыми пальцами и завороженно глядел на меня замораживающим взглядом темных, почти черных глаз, будто я свалилась с небес или прибыла из какой-то неведомой заморской страны. Его темные, каштановые гладкие волос ниспадали на плечи, обрамляя широкое скуластое лицо с мужественным подбородком, заросшим небольшой щетиной.
Моя мать любила сравнивать людей с животными, опираясь не только на их внешность, но и на характер. Это было так интересно и занимательно в детстве, что мои друзья по играм вечно дулись, когда я награждала их титулами жаб или морских змей.
Меня же мама сравнивала с огненной саламандрой. Я тоже обижалась, потому что терпеть не могла никаких земноводных и вообще ползучих гадов, к коим относила это существо, обитающее преимущественно в Красных Пустошах.
Если демоны и обладают чем-то волшебным, то это их аура.
Она не имеет ничего общего с человеческой, Агварес…Обычного человека она бы напугала до смерти, ибо так сложно признать, что ты столкнулся с тем, что создало этот мир… с тем, что может уничтожить тебя в самый мелкий пепел одним движением ресниц…с тем, что одновременно источает самый ужасающий холод и самый обжигающий огненный жар.
Это колоссальная сила, Агварес, понимаешь? Мне сложно говорить об этом словами, потому что это стоит прочувствовать кожей. Это самое огромное и могущественное сосредоточение силы, что существует и существовала во все времена и до их начала. И я находилась рядом с этой мощной, разрушительной энергией. И она спасла мне жизнь…Я никогда не была так близка в своей жизни к пониманию того, что представляет из себя весь этот мир или миры, если они существуют… я была причастна к источнику чистой жизни и самой гнилой смерти…
Помню, что все это так вскружило мне голову, что я, кажется, снова потеряла сознание…
Если смерть выглядит именно так – то я больше не боюсь уйти в мир иной.
Дни сменяли другой, недели шли за неделей, и я стала чувствовать себя гораздо лучше. Бранд почти всегда молчал, но с упрямой стабильностью приходил ко мне каждый вечер и держал меня за руку. Это успокаивало и пугало меня одновременно.
И вот, наконец, наступили те времена, когда я обедала с братьями за одним столом, разделяла их кров и слушала насущные обсуждения их забот и проблем.
Красноволосый и худощавый щеголь Ранд – большой любитель охоты и всевозможных козней против королевских особ, не слишком проявлял ко мне радушие гостеприимного хозяина и не удостаивал меня каким-то особенным вниманием. От его бледной, синеватой кожи так и веяло опасностью и смертью, несмотря на горящие янтарным, неугомонным пламенем, желтые лисьи глаза.
Народ Красных Пустошей унаследовал его внешние признаки в полной мере.
В народе его называли Багряным Петухом, и многие его поклонники на юге делали себе татуировки на лице в виде петуха. Да, у демонов были свои поклонники и последователи, пусть и немногочисленные. Однако религией этому помешательству не суждено было стать, так как «боги» были одинаково немилосердны абсолютно ко всем, даже к своим почитателям.
Кати, поражавший высоким ростом, светлой, вечно грязной копной выцветших, желтоватых волос и невинной улыбкой доверчивого подростка, мог бы стать неплохим персонажем для детской сказки или героической песни северян. Где-то не в этом мире…ведь не зря его называли «мрачноликим»…
Почти всегда он ходил в черном плаще с капюшоном, натянутым по самые уши, изредка одаряя своих собеседников чуть усталым и осуждающим колючим взглядом. Он казался мне…как бы это лучше охарактеризовать? Самым древним из всех? Старшим...опытным, даже мудрым, но при этом таким молодым и безумным, если не безумнее самого Ранда, с которым никто из смертных и ныне живущих не в силах тягаться…
Если его глаза, цвета бушующего океана, начинали нехорошо блестеть, значит он задумал что-то очень плохое…
Главное его отличие от Ранда было в том, что красноволосый брат творил свои деяния во имя смеха и собственного удовлетворения, дабы повеселиться и приятно провести время…Но Кати двигали какие-то совершенно иные мотивы, чуждые моему понимаю.
Я так и не сумела раскусить его загадку. Осторожность и скрытность – это были его главные козыри в планировании своих грандиозных деяний…Но…его поступки отдавали жестокостью…и он упивался этим…Хотя мне сложно судить его противоречивую натуру.
Волк в овечьей шкуре - и тот, куда быстрее бы расколол свою истинную сущность, но не Кати – единственный создатель Острова Копий, самого северного участка суши в Киритайне.Этот остров и без Кати окружают многочисленные тайны и загадки. Кто вообще бывал там? Бродил по этим землям? Ты ведь помнишь тот день, когда с Острова Копий пропали все жители, а те, кто выжил, пришли во владения Торвальда с обожженными глазами; и никто не сумел разговорить их и добиться информации о случившемся на острове…даже Эрика не осмелилась приехать во свои бывшие владения…Ты помнишь, да. Я не удивлюсь, что все это и был большой план Кати, хотя сам он упорно отрицал любые мои попытки обвинить его во лжи.
Это не новость, согласись, Агварес, что демоны часто идут на контакт со смертными, иногда даже принимают определенную сторону в войне или битве, чтобы размять конечности? Иногда они совершают сделки, иногда идут на уступки, но чаще всего – убивают из-за скуки.
Так вот, из всех трех братьев, Кати крайне редко контактирует со смертными.
Только, если ему самому что-то сильно потребовалось. И то…Расплата за такое ценное взаимодействие с древним демоном, будет гораздо выше, чем может себе представить себе обычный человек.
Традиционно, еще с древних времен образ Кати всегда изображали в виде змеи.
Как ты уже догадался – Бранд, символом которого считается медведь или росомаха, был создателем северной части Киритайна и близлежащих территорий, включая острова по западу и востоку. Он был известен своей щедростью, благодушием и огромной силой, которую особенно любил использовать в битвах и противостояниях королевств, регулярно сотрясающих земли Киритайна.
Никто не выживал при прямом столкновении с молотом Бранда. Война – это было его единственное любимое развлечение, на которое он тратил все время и силы, и даже во дворце Лауритса он был всегда желанным гостем, рассчитывающим на шикарный ужин и развлечения.
Близкий к народу, бесстрашный, могучий, но при этом не заслуживающий доверия, как и любой демон.
Однако, он единственный из братьев не приносил какого-то намеренного зла в этот мир;не строил козни, не планировал разздоры и не искал утешения в горестях смертных. Он обожал вкусно поесть, выпить эля и даже посидеть в таверне за кружкой пива с бывалыми солдатами и простыми фермерами.
Братья часто подсмеивались над ним, а я…я просто не понимала…кто он? Бранд-медведь – чистое зло? Или самое светлое добро? Откуда эдакий полубог, полудемон в Замке Трех Братьев? В чем его слабость? В чем его «демонизм»? Не существует праведных демонов, вот не верю я в этот абсурд!
Нельзя было недооценивать Трех Братьев! Ведь я была очередной игрушкой для развлечения.
Какое это было глубочайшее заблуждение! Мне кажется, что я совершила самую большую ошибку, попытавшись очеловечить образ Бранда и довериться ему! Довериться демону! Самому могущественному, сильному и при этом жесточайшему и свирепому существу в этом мире! Существу, которому чуждо что-либо человеческое!
- Ты влюбилась в него, - улыбнувшись, констатировал Бронзовый Лис. Ингрид горько усмехнулась. – Какой ты догадливый.
Солнце почти скрылось за темной полоской горизонта, но два собеседника на борту даже не собирались расходиться. Матросы уселись ужинать, сочетая вяленую рыбу с вином и черным хлебом, а часть воинов краснопустынников отправилась на заслуженный отдых, сменяя других посвежевших от сна солдат. Только неутомимый Хайдар продолжал упорно и неустанно стоять на своем посту, не выказывая признаков утомления и слабости.
Он был одним из лучших в своем роде, чистокровный уроженец земель Алого Волка, Кровопросец, чей зоркий и молниеносный взгляд никогда не упускал ни малейшей детали, ловко и мастерски различая чужаков и своих. Лучшие воины, вооруженные кривыми ятаганами, всегда ощущали за собой яркий след восхищения и зависти. Наверное, их можно было бы поставить в один гордый ряд с такими явлениями Красных Пустошей, как Храм Костей или солнце, всходящее дважды за утро.
Говорят, что они вполне себе могли иметь семьи и детей, но большинство Кровопросцев предпочитали полностью отдавать себя кровавому ремеслу, чем неслыханно восторгали горожан. Девушки мечтали о таких мужьях, а мужчины хотели обладать такой же смелостью и силой.
У каждого Кровопросца на спине была большая татуировка с изображением Алого Волка, в образе зверя. Они поклонялись ему со всей пылкостью и страстью, восхваляли и защищали его заветы и законы ценой собственной крови и жизни.
Но в этот вечер Хайдар был темнее тучи, хотя и не показывал виду, что его могучую фигуру снедает некая печаль. Его острые, желтоватые глаза с прищуром, напоминающие лисьи, упорно глядели то на Ингрид, то в самую даль чернеющего моря, то на захмелевшего Бронзового Лиса, которому он не слишком доверял.
- Я не собираюсь убеждать тебя в том, что Три Брата заслуживают жизни, несмотря на мои былые чувства к Бранду… - холодно отрезала Ингрид, замечая насмешливую улыбку Агвареса. – Как и их дитя…Раннвейг Ингольд…которая не имеет никакого отношения к проклятому семейству Ингольд, правящее когда-то Островом Копий в далеком Дагфинне.
- Око за око, дорогая Ингрид, - процедил сквозь зубы мужчина. – Ты рассказываешь мне о Трех Братьях, Эрике, Острове Копий…А я поведаю тебе о Раннвейг Ингольд…
- Значит, все-таки, договор?
- Договор.
Я не очень много знаю о семье Ингольд. Но я открою лишь те тайны, что узнала сама в Замке Трех Братьев. И лишь те, которые я посчитаю нужным рассказать…
Остров Копий – не близкий свет, даже, если ты находишься в Торвальде. Даже в годы самого яркого расцвета и изобилия Дагфинна, редко находились желающие попутешествовать по суровым снежным лесам, преодолеть каменистые уступы и отвесные утесы, острые, гладкие скалы, окружающие знаменитую и древнейшую столицу Киритайна – Дагфинн.
Ты не найдешь этого в книгах и самых старых свитках библиотеки Красных Пустошей, но, поверь, я знаю из первых уст творца, что семья Ингольд правила островом, начиная от самого основания столицы.
Сам Кати посадил их туда. Это была его воля. Ты можешь не верить мне…но именно Ингольды по праву считаются самыми древними правителями Киритайна, заставшие самый рассвет эпохи людей и зарождения жизни, как бы грустно это ни звучало.
Кати создавал их по образу и подобию своему.
Ты понимаешь о чем я? Каждый из Братьев дал своим народам частичку своей крови, своего характера…Грех жаловаться и причитать, что демоны приносят только боль и войны, ведь в нас течет их грешная и черная кровь.
Мы поклоняемся богам, светлым, чистым, благородным, чтобы хоть на время утихомирить истинный зов крови.
Зов, который призывает к нам с самого момента рождения…Но мы отказываемся его слышать и отрицать эту истинную часть человеческой природы…Я тоже отказываюсь, потому что искренне верю в Алого Волка, спасшего мою шкуру неоднократно!
Да, я правда влюбилась в Бранда.
А он, вроде бы, влюбился в меня. Сейчас я стою здесь и понимаю весь нелепый абсурд той ситуации. Какая любовь? Демоны не умеют любить. Это чуждо их природе, если вообще они предстают перед нами именно в том образе, который соответствует их настоящему наполнению.
Но тогда я правда чувствовала тепло его рук, губ – это была таким настоящим, естественным, что я на время внушила себе, что Бранд – такой же человек, обладающий сердцем, эмоциями, горячей кожей и теплой кровью. Он не походил на своих братьев. Я хотела быть его слабостью, его поворотным моментом изменения. Каждая женщина искренне надеется, что сумеет изменить мужчину в лучшую сторону, в ту сторону, которая удобна ей самой.
Одиночество, безысходность, отсутствие смысла в жизни – все это привязало меня к этому демону так крепко, что я была готова исполнить любой его каприз, любую просьбу и приказ, лишь бы добиться хоть каплю его драгоценного внимания.
Я не хотела быть одна. Я отчаянно держалась за Бранда. Одно его слово - и я бы убила за него…Это было похоже на помешательство, на чистой воды безумие, но как же я упивалась этим!
Мне казалось, что я такая же, как они.
Сестра Трех Братьев.
Я растворилась в этой обстановке, в этом темном, мрачном замке, и, кажется, прониклась этой таинственной, зловещей атмосферой до самых костей.
У меня был Бранд, с которым я встречала рассветы и провожала закаты. Для меня он оставался демоном…демоном, приобретшим человеческий облик, благодаря моему влиянию и присутствию…
- Как это глупо, - пробубнил Бронзовый Лис, недовольно оглядываясь и смеривая Хайдара неодобрительным взглядом. – Ни одна женщина не способна изменить мужчину. Только, если этого не захочет он сам. А этот здоровяк так и будет смотреть за мной?
- Будет. Хайдар – мой телохранитель, - сердито отозвалась Ингрид, отвечая только на последний вопрос.
- Кровопросец, природное дитя Красных Пустошей, ярый поклонник Алого Волка и защитник чистоты крови – телохранитель иноземки-северянки…хм…ну продолжай…
Ингрид сделала вид, что эта реплика ее не обидела и, умолкнув, налила себе остатки вина.
Зимы сменялись веснами, лето осенью, и дни в Замке Трех Братьев протекали так незаметно и скоротечно, что, кажется, я перестала замечать не только месяцы, сезоны и дни, но и целые годы.
Мысли о том, что никакого будущего, семьи с Брандом у нас никогда не может быть – даже не посещали мою голову. Я была уверена в том, что мы вместе навсегда. Доверяла ли я ему?
Всецело и полностью. Он был рядом и никогда не позволял мне скучать, хотя и не делился чем-то скоровенным. Смею напомнить тебе, Агварес, что я считала его человеком и наделяла его самыми положительными и трационными человеческими качествами.
Однако, в отличие от Кати и Ранда, я так и не раскусила его природную слабость. Братья ничего не рассказывали мне, но я знала, что за моей спиной они подсмеиваются надо мной, ровно знали, что случится дальше и представляли мою бурную реакцию.
Багровый Петух и Змея знали что-то, о чем я даже не подозревала.
Вскоре, я поняла, о чем они умалчивали.
Была уже глубокая осень, которая в тех местах отличалась сильной дождливостью и промозглыми ветрами, пробирающими до костей. Я редко выходила на холод, предпочитая проводить свои дни на медвежьих шкурах подле большого камина в Главном Зале.
Там еще была кухарка, которая искусно готовила любые блюда, опираясь на рецепты со всего Киритайна. К моему удивлению, она была самой обычной, простой деревенской женщиной, которую Бранд спас от насильственной смерти во время восстания наемников в Видархолле и привез в замок.
Как же ее звали? Такое типичное северное имя…Кажется, Ида или Уна…Она была молчалива и хмура, редко заговаривала первой, но при этом готовила, как богиня. Иногда, когда братья отсутствовали, она покидала свое рабочее место, усаживалась возле меня у камина и часами глядела в танцующий огонь, будто вспоминала о чем-то очень важном…приятном…далеком…Ее лицо не отдавала свежестью молодости, но было в ней что-то от далеких благородных предков, которые даже в преклонном возрасте оставляли напоминание о их гордом прошлом.
В один из таких одиноких, осенних дней, мы сидели в прохладном зале и грели руки у пляшущих огоньков пламени, попивая ароматный черный чай с чабрецом. По сей день я вспоминаю вкус этого напитка, который так отдается эхом в моей голове, как гулкое напоминание. Тогда Уна была особенно молчалива и углублена в свои мысли. Она смотрела на меня так пристально и настойчиво в те моменты, когда я отворачивалась, или отводила взгляд в сторону, думая, что я не замечаю ее любопытства.
- Почему ты так смотришь на меня? - умехнулась я. – Можешь сказать мне в лицо все, что ты хочешь сказать…Обещаю, я не обижусь… - Уна скромно потупила взор, продолжая греть руки о чашку и смотреть в огонь.
- Искрене прошу меня извинить, Ингрид. Не хочу причинять тебе неудобство, - ответила она, но эта реплика меня возмутила. – Нет уж! Уна, перестань обманывать меня! Говори, что тебя гложет! Ты постоянно так делаешь, будто что-то скрываешь от меня! Что я сделала тебе, чтобы ты замалчивала от меня что-то важное? Это не может не раздражать!
- Ну хорошо, - Уна смягчилась, но ее глаза продолжали тревожно сверкать. – Мне очень жаль тебя, Ингрид…Жаль твою семью…твое прошлое…увы, их уже не вернешь, только…
- Что, «только»?! – совсем вскипела я, забывая об простых правилах приличия и уважении к старшим. Я чувствовала, как мое лицо пылает самым горячим и обжигающим огнем. – Не нужно меня жалеть.
- Да..да…конечно, дорогая… я все понимаю…Я пожалею о том, что сейчас скажу. Быть может, Бранд выгонит меня и лишит работы за это. Тогда мне тоже некуда будет идти, ведь моя семья, как и твоя, была убита солдатами Лауритса во время Видархолльского восстания наемников… Но, я хочу сказать только одно: мы с тобой находимся не в Киритайне. Не на земле. И далеко, не на небесах.
Это промежуточное место, между жизнью и смертью, добром и злом. Этот замок, стоящий на берегу Дэдхолла на самом краю земли, противоречит всему настоящему, реальному и человеческому.
Все, что ты здесь видишь, в равной степени может быть как злом, так и добром. Ничто не истинно и ничто не чуждо.
Демонам не доверяют. Это их обитель, их разрушительная стихия… - она чуть умолкла, переводя дух.
У меня по спине побежали мурашки, будто бы стены моего волшебного воздушного замка начинали рушиться. – Пойми, что я не желаю тебе зла. Но у тебя впереди вся жизнь, целое будущее…Мои дни клонятся к закату. Я останусь здесь до конца своих лет. Наверное, это и есть моя судьба - окончить свой путь в прибежище демонов в качестве их прислуги. Я заслужила это. Мне есть, чего стыдиться и за что просить прощения.
Бранд, он же медведь, хранитель и создатель Севера – могучий, сильый и бесстрашный воин, солдат войны, холодного ветра и смертоносного молота. Знаешь ли ты в чем его проклятье? Ты не находишь в нем минусов, о да…
Бранд помогает всем, Ингрид. Утешает всех. Приходит на помощь к каждому, если он ней попросят.
- Что же тут плохого? – недоверчиво спросила я. – Бранд спас меня от смерти. - …Потому что ты подошла к стенам его дома…У не было иного выхода. Это сложно понять смертному, сложно понять, чего хотят демоны, зачем им это и какова их роль в этом мире.
Попробуй ответить на свой вопрос сама.
Когда-то Медвежий Король Ярл попросил Бранда о помощи. Ему нужен был сильный воин, чтобы подавить восстание его наемников, возмущенных низким качеством жизни, бедностью и скудной едой в Видархолле. Он просто желал припугнуть их, чтобы убедить их в своем влиянии на Братьев, обратить их внимание и трепет на тот факт, что он сотрудничает с самим Брандом и шутки с его королевским величеством всегда будут заканчиваться кровью.
Однако, хитрый Стиг, главарь наемников Видархолла, тот еще пройдоха и петух, оказался не робкого десятка, и проявил недюжинную смелость, воззвав к тому же демону, попросив его о помощи. И что же ты думаешь?
Бранд ответил согласием обоим.
Нетрудно догадаться, к чему это привело. От молота северного демона полегли практически все воины в тот день – наемники Видархолла, гвардейцы и офицеры Лауритса и солдаты Дола Тысячи Лезвий.
Бранд не нарушил своих обещаний и «помог» абсолютно всем просящим…
Это было не восстание двух сторон, Ингрид.
Это была бойня, как забивают скот.
Уж не знаю, чем я заслужила благосклонность Бранда, но он пощадил меня и привез на берега Дэдхолла.
Темный демон Севера оказывает помощь всем, кто ее попросит. Даже врагам своих друзей.
Только у демонов нет друзей, Ингрид.
Я слушала старую кухарку, и волосы начинали шевелиться на моей голове. Мне не хотелось верить Уне, но лгать ей не было смысла.
Вечером бушевала гроза, а я ждала Бранда с охоты, на которую его затащил верткий и неугомонный Ранд, но ко мне в спальню бесцеремонно зашел угрюмый и высокий, как скала, Кати, не снимающий черного капюшона даже в жаркие дни лета.
Внутри меня зашевелился леденящий комок шевелящихся змей. Когда этот демон был неподалеку, меня никогда не отпускал этот накатывающий и душащий холод, внушающий ужас и панику. Наверное, это была его неким персональным приветствием и предупреждением.
- Тебе здесь не место, Ингрид, - тихо, но отчетливо проговорил он. – Если ты не покинешь замок прямо сейчас – ты принесешь горе и беды тем, кого полюбишь. Ты слаба. Ты не в силах противостоять своим эмоциям и жестокой правде, которую так отчанно отрицаешь. Убеждаюсь в который раз, что люди слабы. Вам не место среди нас. Вы – гораздо слабее. Уходи сейчас же, Ингрид, иначе будешь жалеть о том, что медлила всю жизнь. Я помогу тебе найти жилье и источник пропитания. Только уходи прямо сейчас. Бранд переживет. С ним ничего не случится, уж поверь, - усмехнулся он последней фразе, подходя к распахнутому настежь окну, за которым сверкала молния и лил самый сильный проливной дождь, что я только видела на своем веку.
Но я была тверда и непреклонна, как самый жесткий и неподвижный камень.
- Нет, Кати. Я докажу вам свою силу – я останусь. Ради любви Бранда и своей любви. Я покажу на что способен человек, в сердце которого пылают самые сильные и яркие чувства. Холод никогда еще никого не согрел, в отличие от огня.
Я – огонь, Кати.
Я сильнее вас.
Горькая усмешка, тронула тонкие бледные губы Кати, и он сочувственно кивнул мне, разворачиваясь и уходя прочь.
В тишине ночного моря раздался громкий хохот Бронзового Лиса.
- Прости меня, Ингрид…Но это так смешно…! В первый раз вижу такую гордую самоуверенность. Ты всерьез полагала, что ты сильнее демонов?
- Я уверена в этом и сейчас, Агварес, - невозмутиво парировала девушка. – Иначе мы бы сейчас не направлялись к Замку Трех Братьев.
Бранд предал меня. Предал не раз. Я вспоминаю эти ужасные темные моменты моей жизни и понимаю, что была абсолютно бессильна что либо сделать, изменить, запретить…
Иногда я приходила в спальню и наблюдала там разных женщин. Старух, молодых, не имело значения. Порой, их количество переваливало за три и даже за пять…
Конечно же это разбивало мое сердце…Неизменно и стабильно, Бранд приходил ко мне и клялся мне в любви, просил прощения и говорил, что во всем виновато его проклятье, обвинял какие-то силы, мешающие ему жить и любить по настоящему…Неподдельный страх тогда овладевал им, будто он и правда что-то чувствовал ко мне, просил о помощи и молил не покидать его…
Но мое снисхождение не избавило бы нас от проблем. Я не сумею жить с человеком, который якобы любит меня, но продолжает «жалеть» несчастных женщин, помогать каждой, кто попросит у него помощи или…тепла.
И знаешь, я правда видела его любовь…его страдания, его переживания. Он действительно любил меня. Ну, по крайней мере, я это видела именно так…
Однако вечером этого же дня, он мог нашептывать слова любви очередной крестьянке с Волчьего Зуба, захотевшей приключений на старости лет.
- Но причем тут Раннвейг Ингольд? – задумчиво спросил Бронзовый Лис. Ингрид ответила не сразу, как бы раздумывая, какой ответ устроит их обоих и не обидит принца.
– Бранд убил во мне все живое…все теплое, горячее и любящее. Он дал мне понять, что в каждом мужчине есть частичка демона, потому что нас создали не боги…Глупо было бы это отрицать.
Я хочу мстить, Агварес. Мне нечего терять, я потеряла все, и смысл покинул мою жалкую жизнь. Но сколько бы мне там не осталось, я мечтаю, чтобы закат моей жизни наступил в тот день, когда я увижу кровь Трех Братьев на своих руках…
Но просто так их не уничтожить…Иначе эпоха демонов подошла бы к своему эпическому концу еще в тот роковой час, когда Алый Волк пронзил Ранда своим клинком…
Я знаю, что замыслили Братья. Я знаю, какую мечту лелеет Кати-Змея.
Демоны недовольны своим творением.
Они презирают собственных детей, ведь отпрыски не обладают должной силой, бояться всего на свете, поклоняются выдуманным богам, дабы свалить все свои проблемы на кого-то другого и пугаются показаться настоящими, со своими недостатками и грехами.
Они отрицают тех, кто дал им жизнь. Не принимают эту часть своей крови и предпочитают жить в комфорте, но в темном неведении.
Люди неблагодарны.
Вечное и постоянное лицемерие. Люди бояться и отрицают свою демоническую природу, но при этом кланяются в ноги богам, которые, якобы обязаны спасти их жалкие души в обмен на молитвы, подаяния и трупы животных.
Агварес, ты ведь так до сих пор ничего и не понял? Я уже не могу намекать тебе более…
Три Брата хотели создать людей по образу и подобию своему.
Но человечество оказалось хитрым и подлым, предпочитая закрывать глаза на истину и преклонить колени перед ложными идеалами и творениями. Даже самый закоренелый убийца предаст того же Ранда, если какой-то фальшивый бог Кирион ниспошлет ему устами лживого жреца всепрощение его жестоких убийств.
Люди трусливы, люди не привыкли осознавать ошибки и нести ответственность…
Глаза Бронзового Лиса загорелись желтоватыми огоньками, которые выражали что-то вроде радостного нетерпения. «Он знает… - ужаснулась Ингрид. «Боже, он все знает, он догадался…сейчас ли? Или уже очень давно?»
- Да, Агварес, - примирительным и спокойным тоном произнесла девушка, кивая на его реакцию. Его тихое безмятежное лицо, источающее равнодушный покой, подтвердило ее догадки.
– Три Брата хотят уничтожить Киритайн.
Но они не так глупы. Марать руки в крови собственных детей – чересчур, даже для них. Они уверены, что мы уничтожим себя сами, поэтому решили провести некий эксперимент, результат которого поставит окончательную и решающую точку в вопросе жизни или смерти Киритайна и его обитателей.
Раннвейг Ингольд – дитя дьявола, Агварес.
В ее руках судьба нашего мира.
И всех остальных.
Убьем ее – спасем всех.
Твои чувства не должны стать преградой к воплощению такой великой цели, которая оказалась основана на какой-то жалкой женской мести…Мести, которая приведет к искуплению грехов всего человечества!
Агварес продолжал улыбаться, начиная походить на какого-то сумасшедшего, полностью отрезанного от реальности происходящего. Ингрид немного напряглась, подозревая, что Бронзовый Лис все же слишком многого не договаривает, раз так открыто демонстрирует такую расслабленность.
Или же он прекрасный манипулятор и ловкий притворщик? Однако, она почувствовала, что все же слишком расслабилась рядом с Агваресом…Ведь он не зря заслужил свое прозвище – Бронзовый Лис…Женщины такие эмоциональные…Особенно, если речь заходит о любви…
Она умолкла на пару минут, понимая, что еще еще одно лишнее слово может оказаться роковым.
- Ты жуткая эгоистка, Ингрид. Почему-то в тебе настолько твердо сидит уверенность в том, что только ты имеешь право любить, мстить и убивать во имя своих чувств, - усмехнулся Агварес, утирая губы салфеткой. - Что ты абсолютно не приемлешь мнение и интересы другой стороны.
Поэтому тебе никогда не стать королевой и не сделать себе громкое имя, как талантливый политический лидер. Проще всего пойти войной, пролить кровь невинных и отвергнуть любые попытки компромисса или хотя бы простой человеческой хитрости...Я знаю, о чем говорю, дорогая Ингрид, потому что я мужчина.
Я - правитель Айдар, законный наследник Золотого Королевства. Многое мне пришлось повидать на своем веку, но не обо всем я хочу говорить сегодня.
Есть вещи, которые никому необязательно знать. И пусть я уже мертв, но я никогда не предам своих людей и Раннвейг Ингольд. Но...мне стоит быть умнее...изворотливее...даже несколько...лицемернее, ты не находишь? Уж слишком прямо я говорю все тебе в лицо...Как бы и эта черта не привела к беде, дорогая Ингрид...Но знаешь, эта ночь совершенно чудна и невинна, несмотря на черные тучи - это верный признак того, что скоро мы приблизимся к мрачноводному Дэдхоллу. А я, пожалуй, пойду прилягу...Тебе тоже не помешало бы отдохнуть.
Ингрид молчала, и весь ее окаменевший облик принял очертания неподвижной статуи. Однако, внутри нее полыхал опасный огонь, набирающий силу с каждой секундой. Она с трудом подавила в себе желание отдать приказ Хайдару разрубить Агвареса пополам, но ей все еще было интересно, что же за тайны скрывает его противоречивая и горячая натура...
Кто такая Раннвейг? Откуда она взялась? Имеет ли она отношение к клану Ингольдов, правителей Острова Копий и настоящих хранителей Севера?
Почему Агварес совсем не страшится Трех Братьев? Неужели он был с ними в сговоре или союзе?
Агварес Айдарский - честный и верный сын свои отцов, преданно любящий родину и предков. Почему он связался с дочерью дьявола? Что погубит в конце концов этот чертов мир?
Приказав Хайдару все убрать, она удалилась в свою каюту, обессиленно падая на кровать, устланную алым пледом из прохладного шелка и бархатными узорчатыми подушками, которые заботливо положили ей девушки воины, дочери Алого Волка, откликнувшиеся на ее призыв о военной помощи.
"Как же все это мило...Подушки, вино, мягкие убранства и даже прекрасные вышитые золотом платья в сундуках...Они ведь даже не понимают, что я обменяла бы все богатства и деньги этого мира на самую сладкую и горячую месть..."
Робкий стук в дверь потревожил ее блуждающие мысли.
- Ингрид, летучие мыши принесли три послания...
Девушка потянулась грациозной пантерой, упоенно зевая и закрывая лицо подушкой.
- Не сейчас, Хайдар, я так хочу спать, а завтра долгий день. Все завтра...Ты свободен, иди отдохни.
- Госпожа...Лучше откройте...Летучие Мыши прилетели из Замка Трех Братьев...Не думаю, что это подождет до завтра... - обеспокоенно заявил Хайдар. Ингрид молниеносно слетела с кровати, моментом вставая на обе ноги.
Сердце ее бешено заколотилось, и в голове промелькнуло только одно заветное имя.
"Бранд!"
Крепко заперев дверь, она медленно опустилась на кровать, стараясь охладить горячую голову и придать себе хоть немного внутренней уверенности. Но это у нее плохо получалось. Нечаянно задев и опрокинув кувшин с водой, она тупо взглянула на растекающуюся по бараньей шкуре воду и продолжила теребить в руках три свитка, бережно скрученных и обвязанных красной кожаной лентой.
У Братьев не было вензелей или печатей.
Они не подписывались и не желали удачи и долгих лет жизни.
Но почему-то, именно их послания ты не мог спутать ни с чьими-либо другими. От этой осязаемой реальности и бесплотности возникало ощущение паники, ведь, наверное, ни один здравомыслящий человек в мире не хотел бы себе на ранний плотный завтрак в кругу семьи получить послание из Замка Трех Братьев...
Дрожащей рукой Ингрид открыла первый свиток из желтоватого пергамента, покрытого пылью и источающего некий аромат старости, ветхости, будто ты попал в старинную библиотеку, которую забросили сотни лет назад.
"Доброго времени жизни, Ингрид.
К сожалению, не помню имени твоего отца, поэтому для меня ты всегда останешься - Ингрид со Стального Острова. Ингрид, отмеченная Огненной Печатью, и всякая такая прочая чепуха. За громкими именами прячутся только неуверенные в себе трусы. Но ты не ведь не из них, верно? Поэтому, я обращаюсь к тебе только по имени, о , храбрая из храбрейших! Ох и прости мне мой развязный и саркастический язык, но это моя натура! Кати не любит лицемерия и хитрости, Кати любит честность, пусть и жестокую!
Ты спрашиваешь, кто такая Раннвейг Ингольд? Тебе интересна ее миссия, ее судьба? Ее смерть, в конце концов? О, не сомневайся, я знаю, что ты, как и многие другие доброжелатели жаждешь узнать, как она умрет!
Все мы умрем. Рано или поздно. Не только люди. Мир вообще не вечный, Ингрид, сколькими бы ты Огненными Печатями не обладала - ты не спасешь его...Алый Волк не всесилен.
Дитя дьявола...Отродье мерзостной черни, прегадкая и подлая Раннвейг...Любовница Бронзового Лиса и просто напросто лживая тварь...Что ж, это твое видение ситуации, видение определенного человека...Не мне тебя переубеждать. Что до меня - мне слишком весело наблюдать за тобой, я не собираюсь наставлять тебя на пусть истинный и разбивать в прах твои надежды! В конце концов, ты ничего не изменишь, если назовешь кого-то шлюхой и дьявольским отродьем. Пустые слова, девочка. Пустые. Как и ты сама. Может быть? А может быть и нет?
Спрашиваешь, зачем я пишу тебе? В чем мое послание? Какие тайны Кати хочет раскрыть? Только одну:
Исход сей битвы зависит не от Раннвейг Ингольд. Конечный результат озвучит не она. Все зависит только от вас, дорогие мои друзья. Ее поступки - это ваши поступки. Все, что вы сотворите - дитя дьявола примет на грудь, не отворачивая головы...А вот, что возвратит...Гм...Кати не знает. Кати хочет печенье...Или маковый рулет!
Маковый рулет! Маковый рулет!
Прощай, Ингрид, не забывай хорошо питаться и иногда оборачиваться назад."
У Ингрид ком встал в горле, и она отбросила пергамент в угол каюты, будто он был отравлен. Ей показалось, что от него исходило какое-то трупное зловоние или смрадный запах разложения, в чем она обвинила свою бурную фантазию. Дыхание ее сбилось от нахлынувшей злости, но она, не медля, принялась за второе послание:
"Добро пожаловать домой, красавица!
Не думаю, что ты считаешь Красные Пустоши своим домом, а великого Алого Волка своим богом, но все же, мои очи ясно видят, что Киритайн - это твоя родина, а Стальной остров - ненавистное место рождения. Говорят, что люди наделены особым даром - предчувствовать свою смерть и стремиться встретить ее холодные объятия в отчем доме, там, где ты впервые совершил вздох.
Ты, вероятно, еще никогда не задумывалась о смерти и том, что ждет людей после нее...А тебе и не надобно. А вообще - чего я тут веду такие серьезные беседы, ведь меня так и тянет в чертов пляс, представь я на секунду твое ошалелое выражение лица! Вот умора! А все Кати виноват, заразил меня своей кислой и бледной рожей! А, если серьезно, красавица Ингрид, не желтоокая, не красноволосая, не несущая в своих венах мою собственную кровь, кровь создателя Красных Пустошей и Кровяного Народа - будь осторожна.
Я не из тех серьезных и жестких в своей философии ребят, как Кати или Бранд. Я предпочитаю не медлить и тут же проливать кровь, особенно, если она не принадлежит моему народу. Ты чужестранка, красавица, хоть и очень сильная. Целеустремленная. Тобой ведут великие и прекрасные мотивы, достойные песен, но...
Я плюю самым смачным плевком на весь этот мир, на Кати, на братьев и Раннвейг Ингольд. Я другой.
Пожалей себя, красавица Ингрид. Обидно будет терять такую прекраснолицую и ясноглазую деву, когда тебя выпотрошат ятаганами и отдадут на съедение песчаным койотам.
Кровопросцы просят, просят крови. Ты слышишь их крики?Они рождены для этого...Они ищут добычу, Ингрид, ты слышишь их охотничий зов? Слышишь их шаги? Близко, очень близко...! Ты навела их на ложный след, красавица, но вдруг, среди них появится более опытная гончая ищейка с острейшим нюхом? Что тогда, мм? Краснопустынники тебе этого не простят. Правда спасет всех...
Обернись, Ингрид, обернись лишний раз, когда солнце коснется лучами черной земли..."
Девушка вздрогнула и ей померещилось, что она услышала из под кровати вкрадчивый и неразборчивый шепот, будто кто-то говорил на неизвестном ей языке, таком беглом, торопливом, неестественном, но до боли прожигающим ее внутренности кипящим металом ужаса...
Разорвав в клочья послание Ранда, она закрыла уши ладонями, сжимая голову все сильнее и закрывая глаза, и несуразный шепот какого-то больного сумасшедшего человека, вперемешку со звериным рычанием и шипением змеи постепенно исчез.
Это был шепот Фарсака.
Ей не хотелось читать послание Бранда.
После пережитого страха от предыдущих слов и странных явлений, которые преследовали ее, пальцы снимали кожаную красную ленту нехотя и очень осторожно. Она понимала, что демоны пугают ее намеренно, но, вполне возможно, что в этом даже не было смысла. Братья любили веселиться и давить на самые болезненные точки. Это вызывало у них наслаждение...но...подобные письма летучие мыши доставляли только в крайних ситуациях, когда иной возможности просто не было...В чем же правда?
- В мести, - твердо произнесла Ингрид, стараясь ободрить себя самостоятельно и унять дрожь, пробирающую все тело. - Правда в мести. Только она священна. И пусть я умру. Но демонам не запугать меня дешевыми фокусами...Слышишь, Ранд?!
Ей конечно же никто не ответил.
Ингрид хмуро покачала головой, нервно озираясь по сторонам, и все же принялась за чтение письма Бранда.
Оно было коротким. Но после прочтения на ее усталом лице с наметившимися морщинками под травянисто зелеными, поблекшими глазами нарисовалась странная улыбка. Отложив пергамент, она забралась с ногами на кровать и укрылась с головой алым пледом, ровно кровавой пеленой, окутавшим ее сильную, точеную фигурку, которая никогда не расслаблялась и не поддавалась усталости...
"Это Бранд, милая Ингрид.
Прости меня. Вернись ко мне...Я совершал много злодеяний в своей длинной жизни, и совесть никогда не мучала меня. Но твой вечный образ постоянно перед моими глазами. Я превращаюсь в пепел, Ингрид, я слабею с каждым днем... Забудь о войне и возвращайся в замок. Все будет хорошо, только забудь о прошлом и мести. Киритайн будет жить, но…
Выбор только за тобой.
Я люблю тебя.
Твой Бранд."
************************************************************