Начало:http://www.proza.ru/2018/02/14/2176
Ночью Лизу мучили кошмары, ей снился горящий город, дома, разрушающиеся от жара, падающие на снег огненные обломки. Проснувшись в поту, Лиза нашарила рукой телефон. Было четыре часа утра. Плотные шторы свет практически не пропускали, и понять, рассвело ли уже на улице, она не смогла. Ощущая сухость во рту, Лиза отправилась на кухню за водой. Далеко, впрочем, уйти не удалось. В потемках Лиза наступила на брошенный Мухтаром мячик. Слюнявая собачья радость спружинила под ногой, и не ожидавшая такой подлянки Лизавета грохнулась на пол. Получилось не шибко громко, но чувствительно. Падая, она к тому же приложилась головой о край кровати. Посозерцав восхитительный фейерверк, вспыхнувший в глазах от удара, Лиза, чертыхаясь, кое-как забралась обратно на свое ложе. Повторять попытку не хотелось. У Мухтара таких мячиков было несколько, а голова уже ощутимо болела. Решив, что от жажды она не умрет, Лиза снова заснула.
Разбудило Лизу птичье пение. Из раскрытого окна доносились порывы теплого ветра. Удивившись спросонья, с чего это птицы так распелись, и почему она чувствует ветер при застекленной лоджии, Лиза открыла глаза.
Комната была чужой. Высокий потолок, выше, чем у них в квартире, был обрамлен фигурной штукатуркой. От изумления Лиза села в кровати и уставилась в окно. Деревянная рама с частыми переплетами сама по себе ее поразила. Еще больше удивила панорама за окном. Дом смотрел на скалу однозначно неосвоенного вида с высившимися там и сям соснами. Самое поразительное, что из окна Лиза видела, хоть и боком, свою школу. Но выглядела школа иначе, нежели накануне. Не было ни пристройки со спортивным залом, ни второй пристройки, где находились профильные кабинеты. Нет, основное здание школы, почему-то красного, а не розового цвета, стояло одиноко, только дальше, за школой, виднелись деревянные дома.
Лиза потрясла головой для прочистки внутреннего содержимого, а потом закрыла и снова открыла глаза. Ничего не изменилось. В оторопении она шарила взглядом по комнате. В глаза бросились старинного вида мебель, облицованная кафелем печь. Над головой Лиза заметила чей-то портрет. Встав с кровати и обернувшись, она с трудом сдержала крик. Профиль на портрете был Лизе, несомненно, знаком, особенно отличали этого человека густые усы и военный мундир, разве что трубка отсутствовала.
В этот момент дверь в комнату распахнулась и в нее заглянула женщина с приятным лицом.
- Проснулась уже? Одевайся, завтракать будем, - сказав это, женщина исчезла в дверном проеме.
Лиза почему-то поняла, что это мама. Одновременно с пониманием на нее накатило. Лиза продолжала осознавать себя Елизаветой Пахомовой, ученицей одиннадцатого «а» класса средней школы номер один города Кондопоги, восемнадцати лет от роду, но также знала, что она – Елизавета Фомкина, выпускница десятого класса той самой школы города Кондопоги (еще недавно рабочего поселка Кондопоги), и ей тоже восемнадцать лет. В голове мельтешили образы и фразы: Сталин, его бюсты и портреты, пионерия, комсомол, путь в светлое будущее, борьба с врагами народа, сумевшими пробраться в наши ряды, «Сталинские соколы» и возможная, но победоносная война. Война. Война! Какое сегодня число?
Лиза забегала по комнате. Там, дома, еще ночью был конец апреля. Но тут тепло, вон, окно открыто, трава и деревья зеленые. Лето. «Лиза Фомкина окончила школу в июне сорок первого года» - эта мысль так поразила Лизавету, что она шлепнулась обратно на кровать. «Господи, какое, какое тут сегодня число?» - от этой мысли Лизе снова захотелось заорать. Увидев на столе газету, она медленно потянула ее за краешек, словно та могла взорваться. Увиденная дата - девятнадцатое июня - Лизу не обрадовала. Трясущимися руками она положила газету обратно. Качаясь от шока, Лиза старалась собраться с мыслями. «Так, главное, говорить лишнего нельзя. Сочтут, что я умом тронулась, или в предатели запишут. Надо молчать и наблюдать, а если говорить, то совсем мало» - мысленно прокручивая все это, Лиза отгоняла вопрос, как такое вообще могло с ней стрястись. Случайно прикоснувшись ко лбу, она нащупала прямо под линией роста волос шишку, последствие ночного падения. «А может, я брежу? У меня сотрясение мозга?» - обрадовано предположила Лиза, но тут же одернула себя. Самочувствие было вполне сносным. Голова немного болела в месте удара, и на этом все. Лиза ощущала себя находящейся в этом конкретном месте, здесь и сейчас, ощущала в реальности. Впрочем, остальное: обстановка, вид в окне, тоже представлялось вполне реальным. Вот только было все это не из ее времени.
Не в силах разрешить возникшие вопросы, Лиза, пожалев свою психику, решила отложить их "на потом". Она уперлась взглядом в стул, на спинке которого висела одежда. Прикрыв смешное нижнее белье халатиком (халаты, как выяснилось, за семьдесят пять лет особо не эволюционировали), Лиза вспомнила, что мама давно уже звала ее завтракать.
Мама. Знакомое, но редко употребляемое слово так и вертелось на языке. Своя мать ее, Елизавету Пахомову, бросила давно. Точнее, мама бросила их с папой, когда Лизе было два года, укатив с каким-то бизнесменом. Вести о себе мама подавала редко. Иногда вдруг раздавался звонок по «Скайпу». Мама, находясь на очередном дальнем побережье, интересовалась, как дела, убеждалась, что все в порядке и быстренько отключалась. Лизу такие звонки только напрягали, лучше бы уж мать и не звонила вовсе. Отец, как считала Лиза, из-за нее так и не женился снова. Впрочем, ни сама Лиза, ни папа не ощущали себя какими-то особо ущербными из-за отсутствия матери и жены. Давно к этому привыкли. Да и интересы у них были иные, нежели лежать в гамаке и фотографировать себя в разных позах. Лиза не знала о переживаниях отца по ее поводу, иначе бы только покрутила пальцем у виска. Мать она практически не помнила. Переживать же из-за того, чего ты не помнишь, представлялось Лизе верхом глупости.
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/02/16/2112