Кроманьонец

Леон Хахам
Уже многие годы принято поминать недобрым словом российские дороги. Вопрос, почему бы их всё-таки не построить, веками волнует все далёкие от власти слои нашего общества. Но поколения людей рождаются и умирают, а дороги огромной страны всегда при смерти. Впрочем, не будь родные автобаны столь узкими, тёмными и горбатыми, как знать, могла ли случиться подобная история.

Весь день противно накрапывал мелкий дождик, и на выходные улучшения погоды Росгидромет не обещал. Вот этим-то промозглым осенним вечером пятницы Вадим и возвращался из командировки в соседнюю область. Компания, в которой он работал уже года четыре, поставила на рудник новый грохот, который и был вчера смонтирован под чутким наблюдением представителя поставщика. Сервисный инженер Вадим Белов был готов на любую сверхурочную работу - в придачу к ипотеке, любимая жена Анна никак не могла забеременеть и, со слезами на глазах, просила денег на ЭКО. Кроме того, в командировке можно было полноценно выспаться и отрешиться за работой от всех этих проблем.
 Свет фар офисной «Шкоды» упёрся в широкую спину очередной фуры. Дорожные знаки сообщали о том, что впереди поворот, и сплошная разметка запрещала обгон, но только не черному «Крузаку», резво бросившемуся на левую полосу. Не успел нарушитель скрыться за поворотом, как почти моментально вернулся назад, покореженный и увлекаемый передним бампером встречного автопоезда, прицеп которого стало неуклонно  разворачивать поперёк  трассы. Рука Вадима автоматически крутанула руль вправо, спасая машину от лобового столкновения, но слетев с дороги, «Октавия» кубарем покатилась в глубокий кювет, где взорвалась и сгорела за несколько минут.

                1

Когда Вадим открыл глаза, было уже светло. Вокруг стеной стояла высокая трава. Он приподнялся на локте, посмотрел на часы, двадцать минут восьмого, тщательно ощупал голову, ноги, живот, всё цело, всё на месте. Не считая рогоподобной шишки на лбу и нескольких царапин, повреждений ноль. Вот повезло! Пошарил в карманах куртки: портмоне, ключи от квартиры, сигареты с зажигалкой, сдача из придорожного кафе, всё на месте. Даже запасная бита для шуруповерта и несколько саморезов завалялись в глубине, не было только телефона – он сам вставил его в специальный кронштейн на передней панели. Голова кружилась немного, но он решительно встал, жадно затянулся первой за день сигаретой и огляделся по сторонам. Вокруг, сколько видел глаз, простирался огромный луг местами белый от  ромашек или фиолетовый от иван-чая. И ни малейшего намёка, ни на машину, ни на какие-либо её останки. Странное дело, надо же, как далеко его отбросило, но дорога должна быть где-то рядом, надо только поискать. Вадим ещё раз обвел окрестности пристальным взглядом, потом повернулся и пошел в сторону восходящего солнца, ведь он и вчера ехал на восток.

Метровой высоты растительность мешала страшно; цеплялась за ноги, так и норовя уронить. Тропинку бы обнаружить или дорогу полевую. А вот и она, и довольно широкая, только пробита не автомобильным протектором, а огромным количеством маленьких копыт, видимо, отару овец выпасали. Значит где-то рядом деревня, да по иному и быть не может, до города оставалось километров пятьдесят, не больше; тут сады, да коттеджные посёлки сплошняком. Белов пошел по овечьей тропе. Это было не лучшее решение - очень скоро на кроссовки налипло столько глины, что пришлось перебраться обратно в траву и идти параллельно следам.

Часа через два, взойдя на пригорок, вместо вожделенной деревенской околицы он увидел творцов дороги, которой он следовал. Стадо косуль, невероятно большое стадо косуль пило воду из крошечного озерка. Непонятно, он точно знал, что косули живут поодиночке, ну, максимум - мамаша и пара козлят. В такие группы собираются только северные олени, но здесь скопились именно сотни косуль. Вдруг, звери насторожились и, как по команде, бросились прочь от водопоя, только головы и спины вразнобой появлялись из травы в верхней точке прыжка. Вадим хотел подойти к освободившемуся водоёму и напиться, но, не сделав и шага, понял, что прогнало стадо от родника. Косуль гнали волки. Их было пятеро, летних облезлых, но от этого не менее опасных. Наконец, хищники свалили слегка отставшую козу и принялись рвать её всей стаей, не забывая при этом, рычать и скалиться друг на друга.  Встречаться с этой компанией особого желания не ощущалось, и наш путник предпочёл сменить направление движения на прямо противоположное.

Обойдя по большой дуге опасное место, путник снова устремился к востоку. Ближе к полудню появилась возможность отдохнуть в крошечной берёзовой роще. Вадим присел на упавший ствол, покурил. Уже начинал чувствоваться голод, а ни одного кафе, как назло, не попадалось. Впрочем, особой тревоги всё ещё не было. Ему уже приходилось один раз долго блуждать совсем рядом с городом. Просто он, доверившись своему чувству направления, упорно шёл параллельно лесной дороге, потом резко свернул на девяносто градусов, и через двадцать минут вышел к машине. Может быть, и сейчас так поступить?  Где там мох? Ага, вот он, стало быть, север там. А мы пойдём на… юг. Почему? Потому что там теплее. Вадим поднялся и опять двинулся в путь.

Ни одной дорожки, только высоченная трава и редкие чахлые березки. Вдалеке засеребрилась водная гладь. Это озеро оказалось гораздо больше предыдущего. Белов напился вдоволь и прилег в траву. В голове вертелась одна единственная мысль – я должен был лежать возле машины, а та, в свою очередь, возле дороги, где же они? Вслед за вопросом вернулась тупая головная боль. Вадим встрепенулся и приподнялся на локте. В сотне шагов от него под присмотром огромного косача пили воду несколько окруженных поросятами свиней. Полосатые малыши смешно вертели хвостиками и шумно всасывали воду. Заповедник какой-то, ни дать, ни взять, людей нет, зато зверья навалом. Скорее всего, именно потому, что людей нет. Грустная, но неизбежная мысль. Впрочем,  людям сейчас он бы обрадовался больше. Зажарить бы поросёночка. В животе заурчало. А кабан? То-то и оно. Вадим спрятался обратно в траву и тихонько лежал, пока свинская компания не убралась восвояси.
Темнело быстро, и дальнейшее движение особого смысла не имело. Когда задорное хрюканье стихло, путник поднялся, ободрал кору и ветки с ближайших берёзок и запалил костерок. Нарвал травы, кучкой сложил под голову вместо подушки и смотрел на черное небо, усеянное яркими оспинами звёзд, пока не уснул.

Проснулся от холода, не май месяц. Костер давно погас, и темнота была полной. Вадим попрыгал на месте, чтобы согреться, потом закурил. Где-то ухнула сова. Странно, за весь вчерашний день над ним не пролетело ни одного самолёта, только многочисленные птицы. Да что там самолёта,  он даже следа инверсии ни разу не видел. Лукоморье какое-то. Есть возле города заповедник, но он на северо-западе и гораздо дальше. К тому же почти весь покрыт лесом. Откуда взялся этот бесконечный необработанный луг? Конечно, крестьяне за последние годы многие покосы забросили, но этот был уж слишком велик.

Рука потянулась за сигаретой. Последняя. А чего ее беречь? Уж сегодня-то он точно выйдет к людям. Нужно только всё время держаться одного направления, чтобы не ходить кругами по одному и тому же месту. С рассветом путешествие продолжилось. Всё та же трава и редкие жидкие деревца. Слава богу, на небе ни облачка, ведь здесь и от дождя укрыться негде. А есть как хочется! Китайцу тут было бы раздолье – кузнечики из-под  ног так и прыскают, а из мяса – только мыши-полевки. Надо было вчера на свиней напасть с битой наперевес, вот кабан бы оторвался. Вадим представил себе сцену и даже рассмеялся. Смех смехом, а съесть что-нибудь просто необходимо, силы – они не бесконечны. Ау, люди, где вы?!

Следующее озерко было немного меньше предыдущего, но по его поверхности скользили десятки диких уток. Хотелось съесть их всех целиком, можно без яблок. Но видит око, да зуб неймет. Прошло больше часа, прежде чем одна из птиц подплыла близко к тому месту, где спрятался голодный охотник. Вадим снял куртку, предварительно выложив на траву содержимое карманов,  и растянул перед собой, готовясь к атаке.  Пора! Прыжок вышел неуклюжим, но эффективным – отчаянно бившаяся утка была плотно прижата ко дну. Человек навалился сверху всем своим весом. Остальные птицы, напуганные шумом и плеском, взлетели и быстро покинули зону боевых действий. Сопротивление ослабло, и Вадим с добычей вылез, наконец, из холодной воды. Костер, срочно. Надо обогреться, обсушиться и зажарить добытую дичь.

Часа через два, пропахшая дымом, но уже почти сухая одежда вернулась на голое сытое тело. Утка, избежавшая ощипывания, была надета на ветку-вертел, опиравшуюся на рогатки, установленные по краям костра. Она периодически переворачивалась с боку на бок для более равномерного обжаривания, а затем отдала свои золотистые бока на расправу нетерпеливым челюстям. Без соли и кетчупа рвал Вадим тёмное жестковатое мясо. Обалдеть, как вкусно! Быстро завершив трапезу, он подошел к озерку помыть руки и лицо, и здесь, у самого уреза воды увидел отпечаток босой детской ступни. Радость не приходит одна. Вот и решены обе проблемы: и желудок сыт, и деревня явно рядом. Умылся, и бегом в прежнем направлении. Стемнело, а он упорно шел вперёд, пока не полетел кубарем, запнувшись за очередной невидимый стебель, и уснул, не разжигая огня.

На следующее утро к холоду добавилось нестерпимое желание курить. Из своих тридцати двух лет, по крайней мере, двадцать Вадим с сигаретами не расставался. Жена, конечно, вела настойчивую антитабачную компанию, но без особого успеха. А уж в командировках накуривался про запас. Свою непоколебимую позицию в данном вопросе он мотивировал тем, что стоит ему бросить, как лишние килограммы прилипалами набросятся на его бока  и нанесут окончательный и непоправимый вред здоровью (особенно, потенции). Кстати, ночевки под открытым небом при достаточно низких температурах тоже могут отрицательно на неё повлиять. Короче, причин сегодня же завершить этот анабазис хоть отбавляй. Вперёд, Вадик, поспеши.
 
Ветки-рогатки он использовал, как палки для скандинавской ходьбы. Дело двигалось довольно споро, пока  путник не обнаружил, что параллельно с ним, молча, бегут два здоровых волка, а сколько их прячется позади, и вовсе, неизвестно. Мало вас постреляли, бродяги серые, человечинки захотелось?!  Вадим стрелой взлетел на ближайший пригорок, господствующую высоту оборонять всегда проще, быстро поджёг одну из своих рогаток, благо, за ночь они хорошо просохли, и стал ждать атаки.  Волки расселись кружком на почтительном расстоянии, их было пять, и лаем стали обсуждать, кому прыгать первым. Никто не решался, и тогда пример решил показать самый здоровый кобель, потерявший в предыдущих боях оба уха. Он нападал сзади, но выдал себя рыком, и Белов успел ткнуть горящей головней прямо в нежный волчий нос. Что тут началось, вой, визг, запах паленой шерсти. Если бы сейчас на жертву сзади набросился второй волк, скорее всего наше повествование здесь бы и закончилось, но зверям было не до того. Старый самец,  почти ослепший  и перепуганный, удирал со всех ног, увлекая за собой своих подельников. Над ними шлейфом парил мерзкий запах гари. Вот это победа! Такую не грех и отметить, жаль, нечем. Будет, что порассказать сослуживцам.

Гляди-ка, ручей. Первый за все время пути. Не широкий, но довольно глубокий. И рыбки снуют узенькие серебристые, похожие на хариуса. В одном месте ручеек делился на два русла, обтекая крошечный островок с двумя березками. Поискав по округе крупные камни, Вадим осторожно, стараясь не спугнуть рыбок, перегородил одно из русел, и просто собрал улов руками. Ввиду отсутствия кастрюли, он насаживал три-четыре особи разом на толстый травяной стебель, разогревал над костром и съедал целиком. Эх, была бы соль. Рыбалка заняла ужасно много времени, так что трапеза проходила уже в сумерках. Напуганный встречей с волками, Белов устроился на ночлег на острове (вода уже смыла его плотину). Даже на сытый желудок сон не шел. Сколько ему еще так скитаться? Где деревня, в которой живут люди, оставившие следы у озера с утками? Одни вопросы, когда уже найдутся ответы? Чтобы скоротать время, он решил заняться вооружением. Вкрутил обнаруженные в кармане шесть саморезов в свой посох-рогатку. Получилось некое подобие палицы. Неказисто, но эффективно. Теперь врасплох его не застанешь. Успокоенный этой мыслью, Вадим, наконец, заснул.

После ночи, проведённой на земле на открытом и не самом теплом воздухе, в организме болит всё. Вадим склонился над ручьём и старательно плескал воду себе на лицо, когда неподалёку взревел гудок тепловоза. Скорее этот звук напоминал крик слона, призывающего самку, но,  поскольку слоны в наших широтах не водятся, значит, гудок. Забросив умывание, Белов помчался на зов цивилизации. Помогая себе палицей, в тридцать прыжков взлетел он на ближайший холмик и остолбенел – в сотне метров от него проплывало стадо мамонтов. Около тридцати огромных плюшевых шаров щипали травку и перекликались друг с другом. У пяти-шести самых больших из-под хоботов торчали огромные загнутые внутрь бивни. По телевидению неоднократно сообщали, что ДНК мамонтов расшифрована, и есть возможность заставить слоних рожать мамонтят, но о том, что это уже сделано, Вадим не слышал. И почему в России? Да ещё и заснять картину нечем. Одну такую фотку продай газетчикам, и можно всю жизнь не работать.

Отойдя от первого шока, путник стал внимательнее рассматривать невиданных зверей. В реальности они оказались гораздо мельче тех, что стояли в различных краеведческих музеях. Но, благодаря длинной, сбитой в огромные колтуны, темно-коричневой шерсти, казались настоящими ходячими горами. Покрытые с ног до головы репьём самцы паслись по краю стада, в центре которого самки прятали своих малышей. Теперь, Вадим уже не жалел о мытарствах последних дней. Ему явно посчастливилось угодить в какой-то сверхсекретный питомник, куда простому смертному ход запрещён. Сколько простоял он в немом восторге, боясь пошевелиться? И вдруг, краем глаза уловил постороннее движение. По следам мамонтов двигались неприметные фигуры, и это были люди!

                2

Первым порывом было броситься к ним навстречу, но что-то заставило Вадима замереть на месте и присесть на корточки, спрятавшись в траве.  Группа состояла человек из десяти. Только мужчины, темноволосые, бородатые, одеты в грубо пошитые мешки из звериных шкур с отверстиями для головы и рук, сжимавших длинные палки с привязанными на конце заостренными камнями, либо обточенными костями. Первобытные охотники какие-то. Кино, что ли  снимается «Миллион лет до нашей эры», но где тогда съёмочная группа: режиссер, оператор, гримеры? Теперь торопиться некуда, лучше подождать, последить за событиями со стороны.

Охотники обошли самцов и стали подкрадываться к самкам с детёнышами, но что-то пошло не так. Один из мамонтов учуял опасность и затрубил. Стадо задвигалось, сбилось в плотный круг, а самый крупный самец, растопырив уши и задрав хобот и хвост, бросился на обидчиков. В интернете часто попадались ролики с атаками диких слонов на туристов, мамонт вёл себя точно так же. Люди прыснули в разные стороны, но вот зверь настиг одного из них, обвил хоботом за пояс и подбросил высоко вверх. Потом потыкал упавшее тело пару раз бивнем и побежал обратно к стаду. После воссоединения мамонты рысцой стали удаляться от опасного места. Соплеменники подошли к раненому, потыкали его копьями, убедились, что он не подаёт признаков жизни и, громко переругиваясь, пошли за стадом.

Только когда они скрылись, Вадим решился покинуть свой наблюдательный пункт. Он испытывал неодолимое подозрение, что преодолел странным образом пространственно-временной континуум и оказался в каменном веке. Эта парадоксальная мысль единственная давала очевидные ответы на все возникавшие у него последние дни вопросы. Но она отнимала все надежды на возвращение в привычный мир и сильно попахивала шизофренией. Резко тряхнув головой, чтобы отбросить её подальше, он выпрямился во весь рост и пошел к лежавшему аборигену. Это был молодой мужчина с копной спутанных, как и мамонта волос, плоским носом и большими оттопыренными ушами. Кроме мехового мешка, из которого торчали очень волосатые руки, на столь же волосатых ногах были надеты меховые же мокасины. Внешних повреждений, кроме разбитого носа и кровоточащих царапин на конечностях не наблюдалось. Белов взял пострадавшего за руку, пощупал пульс. Парень был жив. После чувствительного удара ладонью по лицу, он открыл глаза, застонал. Когда взгляд его сфокусировался на склонившемся над ним человеке, стон перешёл в душераздирающий крик, охотник попытался вскочить на ноги, но вместо этого снова потерял сознание от боли. У парня явно были сломаны рёбра, да и правая рука сгибалась не в одном, а сразу в двух местах.

Вадим начал с руки. Разорвал свою футболку на лоскуты, вправил кость, от чего пациент опять очнулся, но сопротивляться уже не стал, подложил две ветки и зафиксировал руку, как учили в армии. Из оставшегося лоскута сделал повязку и набросил на шею раненому. С рёбрами проблема была гораздо серьёзней. Требовалась плотная повязка на всю грудь, а сделать её было не из чего. Парень ничего не понимал, но бояться стал уже поменьше, да и силы все уходили на борьбу с болью. Продышавшись, он что-то отрывисто спросил. Слова были короткие, лающие, вроде тайских или вьетнамских. Впрочем, догадаться о смысле вопроса было несложно. Белов показал пальцем на себя.
- Вадим, - потом перевел палец в сторону дикаря.
- Ай, - с трудом выдохнул тот.
- Ай? – уточнил лекарь недоверчиво. Парень моргнул обоими глазами. Ну, хоть этот знак понятен им обоим, уже вперёд.

Лекарь набрал валежника, развел костер, осторожно стянул с раненого мешок, подстелил под него свою куртку, под голову нагреб кучу травы. Ай уже понял, что имеет дело с богом, и покорно помогал тому выполнять все манипуляции над собой, изредка постанывая от боли. Вадим вертел мешок и так и сяк, придумывая, как его использовать вместо бинта. Эх, нож бы. Самым острым предметом, имевшимся в наличии, была бита. Ею и стал пороть первобытную одежду. Получившиеся ленты пропустил под спиной больного. Теперь надо было как-то стянуть их на груди. В качестве ниток эти люди использовали высушенные сухожилия зверей. Ну, за неимением лучшего. От перевязочных манипуляций пациент опять потерял сознание. Вадим оставил его в покое и пошел к ручью, добыть еды на обед. Он повторил вчерашний трюк с запрудой и вернул парня к жизни запахом жареной рыбы.
Белов показал на пескаря,
- Рыба.

Ай повторил. Увидев, что бог продолжает указывать туда же, произнес название на своём языке. Пришла очередь Вадима повторять. Больной согласно закивал головой  и снова сказал незнакомое слово. Ага, выходит, он кивал на неправильное произношение, и у них эти знаки имеют противоположные нашим значения, так же, как у болгар. Тем временем, парень съел все рыбки с выданного ему шампура и явно ждал добавки. Ловко орудуя здоровой рукой и крепкими челюстями, раненый уничтожил большую часть улова. Такого не прокормишь, а куда деваться, он – единственный пропуск в новый незнакомый мир. Вон, как преданно в глаза заглядывает. Ну, прямо сцена встречи Робинзона и Пятницы. Вадим невольно рассмеялся пришедшему в голову сравнению, Ай немедленно состроил корявую улыбку. Значит, боль удалось купировать, но, сколько времени кости будут срастаться без гипса? Не лежать же ему тут целый месяц голышом. Воспаление легких гарантировано. Опять вопросы без ответов.

Через час обессиленный пациент задремал. Вадим подбросил в костер веток и пошел по поляне в поисках пищи. Ничего, только суслики, которые ныряли в норки при его приближении. Раз есть суслики, следовательно, есть и зерновые. Приглядевшись к растительности, он вскоре заметил похожие на рожь колосья. Нарвал целую охапку, принёс к костру. Осень, зёрна должны были вызреть. Вылущил их на большой валун и долго растирал камнем меньшего размера. Кучка сероватой муки получилась совсем маленькой, но она получилась.  Воду из ручья натаскал в ладонях и веточкой взбил тесто. Теперь лепим его на камень и кладем в угли. Вот она – подгорелая с одного бока, полусырая с другого, лепешка! Ай давно проснулся и, вытягивая шею, наблюдал за манипуляциями бога. Он уже убедился, что бог – добрый, и опасаться его не стоит. Поэтому, когда тот протянул ему половину своей странной еды, смело запихал её в рот и, обжигаясь, прожевал. Закончив, снова обернулся к богу и замер; Вадим плакал.

Интересно, как бы он отреагировал, если бы неделю назад кто-нибудь сказал, что его главной заботой станут уход и обеспечение бесперебойным питанием первобытного человека. Но, вот уже три дня ему приходится ловить рыбу, печь хлеб и даже выгребать остатки жизнедеятельности этого бородатого гомо сапиенса, с ума сойти. А приближение зимы чувствуется всё явственнее, берега ручья по утрам покрываются ледяной корочкой. Ляжет снег, и они оба вымерзнут, как Маугли. Вадим собрал очередную охапку ржи и пёр её в свою импровизированную пекарню, когда услышал спор на повышенных тонах. Да, Ай был у костра не один – рядом с ним стояли и сидели охотники, ушедшие за мамонтами.  Вот они заметили чужака, и разговор стих. Все взоры устремились к нему. Белов бросил колосья на землю, поудобнее перехватил палицу и направился к людям. Очная встреча с каменным веком неизбежно приближалась.

Мужчины встали и повернулись в сторону чужака. Все они были в крови, своей или мамонта, чьё мясо кучей лежало здесь же. Четверо в руках сжимали копья, один опирался на толстую раздвоенную ветку, как на костыль, остальные держали заострённые камни, напоминавшие по форме ножи. Шагов за десять до костра посланник двадцать первого века остановился, отбросил палицу, ударил себя ладонью в грудь и провозгласил:
- Вадим.
Ай приветственно помахал ему здоровой рукой. Стоявший впереди туземец, видимо, вожак грозно посмотрел на соплеменника, потом положил копьё на землю и повторил жест Белова.
- Аон.
Остальные воины, как по команде, стали бросать оружие и называть свои имена. Кажется, войны удалось избежать. Вадим важно проследовал к огню, сел, скрестив ноги, и знаком пригласил вождя сесть рядом. Пока охотники рассаживались, он подобрал один из ножей, отрезал кусок мяса, насадил на лежавшую рядом палку и установил вертел на  торчавшие по краям костра рогатины. Воины с интересом и опаской обсуждали каждое его движение. Вскоре над поляной разнёсся волнующий запах жареного мяса. Вадим откусил первым и передал вертел Аону, затем ужин двинулся по кругу. Мясо мамонта оказалось сухим и жёстким, как у лося, но это было первое его мясо за неделю, а потому, невероятно вкусным. Когда кусок был доеден, его место занял следующий, и так повторялось, пока вся команда не начала икать и бегать по очереди к ручью, запивать трапезу. Когда взошла луна, охотники повалились спать, двое взяли копья и скрылись в темноте. Охрана родилась раньше цивилизации. Сытость неумолимо смыкала веки, и Вадим быстро уснул, положив голову на бедро кого-то из аборигенов.

Он проснулся первым, даже дозорные безалаберно дремали у костра. Можно было без опаски рассмотреть их повнимательнее. Никаких мощных надбровных дуг, никаких выпирающих скул. Побрить, причесать, одеть соответствующе, и можно запускать в любой офис. С зубами беда у них поголовно – коричневые страшные, изъеденные кариесом и камнем, а ведь мужчины все гораздо моложе тридцати. Да и фигуры у охотников на мамонтов были явно не богатырскими. Сухие, жилистые, но с животами, нависающими над упакованным в меховой футляр хозяйством. По телу каждого змеились шрамы, расплывались свежие синяки и ушибы. Короче, Шварцнеггер управился бы со всей этой командой инвалидов в одиночку. От них-то и зависело теперь физическое существование Вадима Андреевича Белова, рожденного в одна тысяча девятьсот восемьдесят пятом году от Рождества Христова.

Пока он ловил в запруде рыбу, аборигены проснулись и вступили в яростный спор. Тема была ясна и без переводчика – добычу надо нести в племя, а тут нежданная нагрузка в виде раненого. Похоже, не ходячих больных здесь принято бросать на месте получения травмы. Время Чипа и Дейла ещё явно не пришло. Чтобы избежать дальнейших прений, лечащий врач уложил параллельно два ствола потолще и знаком показал Аону снять с себя пальто-мешок. Натянул его на палки, за ним последовало ещё два. Носилки готовы, осталось только положить на них Ая, подкрепиться и в путь.

Для людей, нагруженных сотнями килограмм мяса и носилками, они двигались чрезвычайно быстро, почти бегом, Вадим едва поспевал за ними. За долгими переходами следовали длительные, позволявшие хорошенько отдохнуть, привалы. На каждой ночевке разводили костер, на случай нападения диких зверей. Фокус с появлением огня из зажигалки неизменно приводил  аборигенов в священный трепет. Хорошо, что она почти новая, газа при таком расходе должно хватить на пару месяцев, не меньше. Они двигались приблизительно на юго-запад. Один раз, привлеченные запахом мяса, их долго преследовали волки, но напасть на такую большую группу не решились. Ай, которого трясло в носилках, как грушу, то стонал, то плакал, то впадал в забытье. Рельеф местности постепенно менялся, она становилась все более гористой. И вот, вечером четвертого дня охотники достигли цели своего путешествия.

Это была пещера в скале над рекой с узким, едва заметным входом. Первым в неё нырнул Аон, и изнутри послышались крики и даже визг. Вадим вошёл последним и огляделся. Пещера  могла вместить и роту солдат, но в ней находилось только десятка полтора женщин, да столько же детей. Из одежды на них были всё те же меховые мешки и мокасины. В центре зала находилось большое костровище неправильной формы, делившее его примерно пополам. Все местные обитатели находились на ближней к выходу части, кроме одной полностью обнаженной женщины, стоявшей с копьем в руке на большом покрытом соломой камне позади костра. При виде чужака все смолкли. Только эта женщина продолжала задавать Аону вопросу, на которые тот отвечал с явной ноткой покорности. Ба, да здесь крепко попахивает матриархатом. И точно, двое парней подтолкнули Вадима в направлении предводительницы, пристально разглядывавшей своего нового подданного. Когда до камня оставалась пара шагов, она встала на четвереньки задом к нему и похотливо выгнула спину. Белов понял, что он сегодня – вишенка на торте, и ударить в грязь лицом нельзя никак. Невзирая на огромное количество наблюдателей, он честно отыграл свою партию, но, как только место освободилось, его немедленно занял один из охотников, а остальные образовали живую очередь на доступ к телу, согласно купленных билетов.

Остальные занялись приготовлением мяса. Точнее, они просто бросали куски на угли, и скоро по пещере пополз жуткий чад, который, впрочем, никого не смущал. Ай лежал в сторонке и его подкармливали полусырым мясом сразу две всклокоченные красотки. За него можно было не беспокоиться, и Вадим стал устраиваться на ночлег поближе к выходу, где не так сильно воняло паленым. Выходить в темноту, чтобы нарвать травы, не хотелось, и он улёгся прямо на камни. Но тут в его направлении двинулись сразу три женщины. И закипел нешуточный бой. Амазонки пинались, кусались, царапались и таскали друг друга за волосы. Всё это сопровождалось криками и визгом. Население пещеры побросало ради такого развлечения все дела и подбадривало своих фавориток весёлыми возгласами. Неожиданно в битве победила самая молодая из участниц. На вид ей было лет двенадцать-тринадцать, но это была уже вполне сформировавшаяся дама. Всклоченные темные волосы стояли дыбом, широкие ноздри раздувались, из многочисленных ран сочилась кровь, она обвела восхищенную публику победоносным взглядом и демонстративно улеглась рядом со своим мужчиной.
На рассвете Вадим вышел на свежий воздух. После затхлой пещерной атмосферы он казался сладким. Совсем рядом мирно журчал водный поток. А что, если искупаться?! С предыдущего посещения душа прошло больше недели. Он подошел к воде, попробовал рукой. Холодная, зараза. Как они обходятся без посуды? Сейчас согрел бы тазик на углях и помылся по-человечески. Да, где наша не пропадала. Скинул с себя одежду и с разбега бросился в реку. Греб брассом против течения, чтобы согреться, но и это не помогло. Пришлось пробкой выскочить из воды и растираться собственной футболкой. Только тут  заметил, что его пассия стоит у входа в пещеру и с интересом наблюдает за ним. Он махнул ей рукой, приглашая подойти. Когда девушка приблизилась, Вадим провёл очередной ритуал знакомства. Её звали Ини. Она задумчиво провела рукой по его всё еще влажной груди, заглянула ему в лицо, потом резко скинула свой мешок и тоже плюхнулась в реку. Выскочила из воды почти моментально, её всю трясло от холода. Теперь пришлось вытирать и её. Не дождавшись даже окончания процедуры, Ини опустилась на четвереньки и выгнула спину, но дождалась только легкого шлепка по заднице. Она обернулась к Вадиму, в глазах стояли слёзы. Пришлось расстелить мешок и куртку, перевернуть её на спину и успокоить.

Недели через три лёг снег. Но за это время Белов успел совершить два очень важных дела. Во-первых, организовать большую экспедицию за зерновыми. В горах древесины было  гораздо больше, а вот травы меньше. Не без помощи Ая удалось объяснить предводительнице, а без неё никакие решения не принимались, что расширение кормовой базы положительно скажется на пищевом балансе племени. Всю эту сложную фразу абориген заменил двумя-тремя словами и похлопыванием себя по животу. Главное результат – мужчины сходили в тундру и принесли огромные охапки колосьев. Вадим намолол муки и испек лепешки. Вкус был одобрен царицей; теперь племя не так зависело от мяса. Во-вторых, он нашел неподалеку от пещеры отложения глины. После долгих мучений была вылеплена и обожжена первая корявая партия керамической посуды. Тут уж не до эстетики. Зато в ней можно было греть и хранить воду. Сначала он приучил ежедневно мыться свою Ини, а потом и остальные втянулись. После первой метели охотники ушли на промысел. Из мужчин в пещере остался только медленно поправляющийся Ай, которого ублажало теперь всё местное население противоположного пола. А его лечащий врач лепил от скуки кувшины, высекал на стенах то Кремль, то Тадж Махал и осваивал постепенно язык этих людей, которые называли себя айнами.

                3

Почти одновременно произошли два важных события: река вскрылась ото льда, а у Ини округлился животик. Первое его несомненно обрадовало, второе вызвало куда более сложную гамму чувств. Ребенка он хотел давно, но от Ани, а не от Ини. И вообще, имеет ли право он – чужак вмешиваться в генофонд далёких предков? Эффект мотылька никто не отменял. Впрочем, чего после драки кулаками махать, если не рассосётся, будем воспитывать. На том и порешил. Зарубки, сделанные на стене, подсказывали, что  вот-вот закончится март. Огонь в пещере поддерживался круглогодично, поэтому Белову удалось сохранить газ в зажигалке для большой экспедиции в горы. Что он надеялся там найти, сам не объяснил бы, но надежда на возвращение в цивилизацию подспудно гнала его вперёд.

Учитывая, что запасы еды в пещере почти закончились, и угроза голода осязаемо нависла над племенем, с ним отправили Ая, вдруг бог придумает, как добыть пищу во время весенней бескормицы. Другие охотники тоже кружили по окрестностям в поисках хоть какой-нибудь добычи. Но повезло новичку. То, что Вадим принял за заснеженный ложок, оказалось берлогой, которую хозяин ещё не покинул. Ай бросился домой за подмогой. Охотники безошибочно находили обратную дорогу, оставляя по пути неприметные знаки – погнутую ветку или сломанный стебель. Не прошло и суток, как все боеспособные воины скопились у берлоги. Разбуженный неприятными покалываниями,  медведь бросился наружу и со всего маху налетел на дюжину заточенных еловых стволов. Обещавшая быть кровавой битва закончилась, практически не начавшись.

Первым делом добыче вырезали глаза, чтобы она не успела разглядеть своих обидчиков, вдруг придётся встретиться на узкой дорожке в следующей жизни, потом гениталии, чтобы лишить силы. Лишь после этих манипуляций привязали лапы к двум жердям и понесли в пещеру.  Ай собрал у соплеменников все имевшиеся припасы, им они уже не нужны, и путешественники продолжили поход. Вадим ещё осенью соорудил себе большой лук из ракиты и всю зиму тренировался в стрельбе. В цель попадать научился, но лёгкие стрелы без наконечника и оперения для настоящей охоты не годились. Лук так и болтался постоянно у него за спиной, вызывая священный трепет окружающих. Белов был уверен, что проблему с боевыми стрелами рано или поздно разрешит и, потому, с луком не расставался.

Он понял, что искал, только, когда нашёл. Если это - его родные горы, только до того, как из них извлекли все полезные ископаемые, значит, здесь раскиданы миллионы тонн медной руды, а вон и подтверждение – глыба малахита величиной с мамонта. Вадим бросился к зелёному камню, обнял его и заплакал. Привычный с детства рисунок со светлыми завитушками, как посылка из той прежней жизни. Верный первобытный товарищ, почувствовал разлившуюся в воздухе печаль и тоже зашмыгал носом, но только разозлил бога:
- Копай там, - махнул он в сторону подножия ближайшего холма. Обиженный Ай старательно приступил к работе и успокоился только, когда бог к нему присоединился.
И вот он – колчедан, точно, как на лекциях по минералогии в институте показывали. Температура плавления в районе трёхсот градусов.
- Собирай ветки, друг, мы будем жечь большой костер.

Если бы это был не бог, Ай предположил бы, что его партнер сошёл с ума. Сначала накидал в костер камней, потом изобразил на земле какие-то загадочные фигуры. Но от Вадима всегда жди чего-то неожиданного и странного, но всегда пригодного для использования. Когда из костра потёк тонкий ручеек блестящей горящей жидкости, охотник просто встал на колени и закрыл ладонями лицо, чтобы волшебная сила случайно не убила его. Постепенно металл заполнил все приготовленные для него формы и начал остывать. Через час Белов держал в руках пять предметов напоминавших то ли длинные ножи, то ли короткие мечи. Человечество вступило в бронзовый век.

Их металлургический пыл через неделю охладил выворачивающий на изнанку лёгкие кашель. Пары меди вряд ли можно отнести к друзьям экологии. Вадим вспомнил мёртвые поля вокруг медеплавильных заводов, на которые его иногда заносила командировочная судьба, и временно прекратил производство столь необходимых народному хозяйству ножей, топоров, наконечников для копий и стрел. Им было с чем вернуться в пещеру – теперь, и ещё ох как надолго, племя айнов обладало самым совершенным на Земле оружием. С таким не то что на мамонта, на тираннозавра, а вдруг и они здесь случайно сохранились, можно поохотиться.

На сей раз, он возвращался в пещеру, как в родной дом. В конце концов, там его ждали жена и будущий наследник неизвестного пола, до изобретения ультразвуковой диагностики всего пара десятков тысяч лет. По какой из своих женщин Вадим скучал больше? Похоже, на возвращении в двадцать первый век можно поставить крест, так зачем выбирать. Судьба дала ему малопонятный, но совершенно невероятный шанс прожить вторую жизнь при первобытно-общинном строе, обладая знаниями человека эпохи развитого капитализма. Кто-то мечтал о таком? Эх, инструмент бы из машины прихватить, да и её обломки пригодились бы. Но нет, колесо придётся изобретать самому. Разве не почётно, изобрести колесо? Ведь у творца первого деревянного колеса тоже не было ни бензопилы, ни набора гаечных ключей. Теперь у него есть топор, а значит и колесо не за горами.

Ини завизжала от радости и повисла на нём, как обезьянка. Что странно, при категорической нехватке мужчин в племени и полном отсутствии института семьи, на бренное тело Вадима Белова никто более не претендовал. И совершенно не потому, что боялись или брезговали. Ини – любимая дочь предводительницы  пиявкой вцепилась в этого чужестранца; кто-то хочет выяснять отношения с главой клана? Пока влюблённые ворковали в своём уголке возле входа в пещеру, Ай, в меру возможностей, ублажал всё остальное народонаселение. Мужчины снова ушли  в лес за провизией. Вернулись дня через четыре почти без добычи. Весенний лес – плохой универсам. Звери заняты размножением и прячутся по особо укромным местам. Пользуясь безвременьем, Вадим раздал охотникам оружие и стал учить их пользоваться им. Рождённые воинами быстро оценили их достоинства, и авторитет бога, слегка подмоченный утратой способности добывать огонь из пальца, газ в зажигалке неизбежно закончился, снова взлетел до небес. Уже через неделю, ученики стали превосходить учителя кто в метании топора, кто в стрельбе из лука. Освоив новые технологии, кормильцы засобирались в дальний путь за мамонтами.

Вот и дошло дело до эксплуатации человека человеком – Ай поднимал целину на полянке неподалёку от пещеры, а бог лежал на травке и философствовал. Впрочем, парень трудился в интересах всего племени; Вадим сохранил с осени кувшин зерна и собирался высадить яровые. Хотя первое поле обещало быть совсем небольшим, вспашка зяби ножом и топором шла невероятно медленно. Недавно Белов прочитал книгу американского историка, который писал, что гомо сапиенс природой запрограммирован трудиться только в объеме необходимом для выживания, а ежедневные походы на работу с восьми до семнадцати – порождение и достижение промышленной революции, изменившей сознание человека. Айны работали постоянно. Каждую минуту светового дня каждый член клана был чем-нибудь занят, но даже такая суперполная занятость выживания не гарантировала. Но чудо, к ним явился Вадим Евгеньевич в сияющем ореоле науки и дал им такую возможность. Ну, а покопать могут и сами, не царское это дело. Когда-нибудь  в учебнике истории для шестого класса напишут: «Рабовладение на территории России возникло примерно в пятнадцатом тысячелетии до нашей эры». Интересно, как называется эра, в которой он сейчас – до наша или не наша? А чья?

Покончив с сельским хозяйством, он решил вернуться к изобретению колеса. Причем, минуя деревянную стадию, отлить его в металле. Надо было снова идти на рудник и опять в условиях нехватки продовольствия. Что поделаешь, его здесь почти всегда недостаточно. А табаком, так вообще не пахнет, но к открытию Америки его банда явно не готова. Ушли налегке, в надежде добыть что-нибудь по дороге. Однако, удача им так и не улыбнулась. Кроты, да полёвки, вот и весь рацион, больше шерсти, чем мяса. Подновили построенный полтора месяца назад шалаш, и горно-обогатительная фабрика снова была запущена в эксплуатацию. Ай, опытный уже рудокоп, изображал экскаватор, а Вадим вырезал в грунте формы под будущие отливки.

Вечером они сидели у костра, и Ай вдруг заговорил по-русски. Ему было очень страшно задавать богу вопросы, но любопытство распирало, и тогда он решил сделать это на божественном языке, чтобы не разозлить всемогущего.
- Вадим, айны знают, что у каждой вещи есть дух, и стараются жить с ними в мире. Но духи никогда не приходили к нам, ты первый. Откуда ты,  почему живёшь одной жизнью с нами и всё время учишь чему-то новому, так что голова идёт кругом?
Его акцент был ужасен, но звук родной речи звучал, как музыка. Что же ответить первобытному человеку так, чтобы до него дошло? Главное – побольше пафоса.
- Духов много, но есть один главный, который живёт на небе и следит за всем. Он долго наблюдал за айнами и решил помочь им. Тогда он вызвал меня и сказал: « Ты видишь, Вадим, там корчится от боли человек раненый мамонтом? Это Ай из племени айнов, спаси его и научи всему, что умеешь сам». Так я оказался у вас.
Ая распирало от гордости. Как же, сам главный дух знает о его существовании! Белов рассмеялся, хлопнул парня по затылку.
- Пошли спать, чучело, завтра снова  работать на голодный желудок.

И вот на это он угробил почти месяц нечеловеческих трудов при почти полном отсутствии питания?! На телегу, которую они вдвоем даже с места сдвинуть не смогли. Конечно, зрелище они представляли жалкое – кожа, да кости, к тому же кашель непрерывный. Но дело даже не в том; телегу в принципе не могут катить два человека, её должен тащить вол, на худой конец, лошадь. Человечество сначала приручило некоторых животных, а потом изобрело колесо. Белов о разведении домашних питомцев тоже не забыл и поручил охотникам привести ему живыми пару волчат, но ни лошади, ни коровы ему на глаза ещё не попадались. Он постоянно нарушает очерёдность великих открытий.
- Ай, здесь лоси водятся?
- Кто? – переспросил измученный абориген, тупо рассматривавший плоды божественных трудов. Вадим растопырил ладони над головой.
- А, эти. Их здесь много. Я бы сейчас целиком съел одного.
- Пошли домой. Без подмоги нам не обойтись.

Вот и в пещере их встретили без обычного восторга; все ждали мяса, а получили ножи и мотыги. От прежней Ини осталась только тень, а ведь ей ещё и ребёнка вынашивать. Где охотники запропастились?
Мужчины, чтобы не слушать непрерывные женские стоны, выбрались на берег реки, держать совет.
- Ай, если мы не добудем хоть немного пищи, они нас съедят.
- Айны не питаются людьми, - парень явно сарказма не уловил.
- А бобрами питаются? – Вадим, как мог, изобразил речного обитателя.
- Не знаю, - качнул плечами собеседник.
- Тащи луки и стрелы, это будет большая бобровая охота. А из шкурок дамы сошьют нам шубы, мерзнуть мне ещё прошлой зимой надоело.
Верный оруженосец почти ничего из речи не понял, но поспешил выполнить указания бога.

Голод не тётка, а злая мачеха. Они ведь нашли плотину, подранили стрелами, а потом добили ножами двух здоровенных бобров. «Как они выживали тут без меня?» - гордо думал Белов.  Но когда, усталые, но довольные, еле дотащили добычу до пещеры, выяснилось, что все эти подвиги совершены зазря. Племя вторые сутки набивало желудки мамонтятиной. У большинства присутствовавших животы раздулись так, что мешали дышать. Вадим выволок жену на свежий воздух, подвел к реке и засунул ей в рот два пальца. Очистив пищевод, Ини икнула, хлебнула воды и уснула прямо у него на коленях.

Охотники впали в ступор. Не прошло и недели, как они привели Вадиму двух волчат, а теперь он требовал лося, причём живьём. Аон даже поинтересовался, всё ли у бога в порядке с головой, но тот был не в настроении шутить. Пришлось набрать побольше верёвок и выйти на эту странную охоту. Лося и зимой-то взять не просто, но, по крайней мере, можно обнаружить по следам на снегу, а летом вариант один – столкнуться с ним нос к носу. И хотя вероятность подобного события крайне невелика, через две недели молоденький телёнок был торжественно передан заказчику и помещён в специально отстроенный загон. Теперь нужно было совместить телегу и тягловую силу. Белов остановился на варианте пешей доставки травоядного к транспортному средству. По задумке Ай должен был вести лося, так сказать, под уздцы, а Вадим непрерывно подкармливать травкой, чтобы тот не упирался. План дал трещину сразу. Лось проявил ослиное упрямство и никуда идти более не желал. Похоже, придётся подключать всех мужиков. Но тут к зверю мягко подошла Ини, погладила ему морду, что-то прошептала на ушко, тот облизал ей руку шершавым языком и пошел вслед за женщиной без всякой привязи. Мужчины переглянулись, забросили за спины котомки со снедью и присоединились к странной парочке.
Присутствие беременной жены сильно затянуло переход. Идти ей уже было тяжеловато, и приходилось делать длительные остановки. Хорошо хоть лось вёл себя прилично и побегов особо не устраивал. За то с какой помпой они въехали на поляну перед пещерой на телеге, нагружённой кучей орудий труда и охоты, сверху которой восседала усталая, но довольная Ини.

 После того, как Ай покатал до ближайших кустов всю женскую часть племени, в честь героев был устроен пир на весь мир.
Ну ладно табак, откуда ему здесь взяться, но эти люди даже не удосужились научиться гнать самогон, хоть брагу самую завалящую. Сидели и тупо жевали несолёное жареное мясо. Развлечений ноль, где ваши бубны, мои первобытные друзья, где дикие пляски у огня? Такая на инженера Белова тоска напала, что подпер он голову кулаками и затянул тихонько: «Чёрный ворон, что ты вьешься над моею головой? Ты добычи не дождёшься, чёрный ворон, я не твой». Все разговоры смолкли, взгляды устремились на него. Аборигены напряженно вслушивались в незнакомые слова, а потом стали раскачиваться в такт мелодии. А диджей смотрел на Ини. Да, по меркам двадцать первого века никто не назвал бы её красавицей – рост метр с кепкой, узкие плечи, широкие бёдра, но эта маленькая девочка совершила революцию во взаимоотношениях между полами. Она осознанно моногамна, и это её право признали все члены племени, хотя у них такого опыта никогда не было. Просто есть женщина по имени Ини, которая живёт с мужчиной по имени Вадим и скоро родит ему ребёнка. Только ему - отцу, а не племени.

                4

Ужасна летняя пора, когда жара и мошкара. Ну, жар, предположим, костей не ломит, а от гнуса спасение одно – река, хоть лежи в ней безвылазно. Зиму пережил даже без насморка, а тут простыл. Чих, кашель, насморк ниже колен. Пришлось от водных процедур отказаться. В пещере мошкары меньше, потому что дым от костра. Но ещё больше дыма на его металлургическом комбинате. Значит, пора собираться в медные копи. Теперь-то культурно - в тележечном бизнес-классе, да со свежесшитыми мехами для подачи кислорода в зону плавления. Пора переходить к производству различных сельскохозяйственных орудий: тяпок, плугов, лемехов.

Практически всю черновую работу Вадим свалил на Ая, себе оставив функции обучения и контроля. Темпы производства заметно снизились - подмастерье оказался на редкость несообразительным, но в голове сидело: пусть осваивается, мало ли что. Почему он вдруг стал задумываться про это «мало ли что»? Объяснить невозможно; интуиция подсказывала, что если навык имеют двое, то шансы его утратить уменьшаются в геометрической прогрессии. Главная проблема состояла в том, что абориген не представлял визуально изделия, которое нужно было получить, а плоские рисунки, начерченные богом, не мог представить в объёме. Вадим злился, даже поколачивал ученика, потом успокаивался, снова объяснял и помогал. И результат пришёл, к вящей радости обоих.

Они сидели в темноте у костра, бездонное чёрное небо, полное звёзд, громоздилось над головами. Шашлык из волосатого носорога без уксуса, соли и кетчупа жевался, как обычно, с трудом.
- Слушай, Ай, а других людей, не из твоего племени, ты встречал?
- Конечно, тебя! – первобытный был в восторге от собственной находчивости.
- Нет, я спрашиваю про таких же охотников, как айны.
- Живёт тут семья неподалёку. Бывает, мы на охоте с ними объединяемся, если повстречаем. Когда много охотников, легче мамонта загнать.
- А отобрать друг у друга мясо или женщин не пытаетесь?
- Зачем женщин? – не понял приятель – их же кормить надо. А за мясо биться, так многих убьют, проще на охоту сходить лишний раз.

Оба задумались, каждый о своём, замолчали. Проведённое социологическое исследование неоспоримо доказало, что грабить и убивать друг друга люди стали позже. В эпоху палеолита им некогда было заниматься такой ерундой, надо было выживать.
Дым от импровизированной печи победил мошкару, но и дыхательную систему тоже. Попадая в простуженные лёгкие, он выворачивал их наизнанку. Ай испуганно смотрел на бога, но чем помочь, не знал. Единоличный владелец крупнейшего на планете медеплавильного производства чувствовал себя всё хуже и хуже, а до ближайшей аптеки несколько тысячелетий эволюции, впрочем, как и до биржи. В конце концов, он свалился. Абориген, плача и причитая, погрузил на телегу мечущегося в беспамятстве друга и готовые изделия и поспешил в пещеру.
Белов лежал с открытыми глазами, но никого не узнавал. Голоса сливались в общий гул. Неожиданно он поймал себя на мысли об антибиотиках. Помнится, по телевизору рассказывали, что их получили из плесени. Надо сказать им, чтобы принесли что-нибудь заплесневелое. Это шанс! Порыв был столь мощным, что на мгновение разогнал тьму. Теперь он видел, что над ним склонилась зарёванная Ини. В руках она держала завёрнутого в кусок меха младенца. Поняв, что муж очнулся, она протянула ребёнка в его сторону и раскрыла импровизированное одеяло.
- Посмотри, Вадим, это – наша дочь.
Ему так хотелось вскочить и расцеловать обеих, но сил у больного хватило на одну фразу:
- Назови её Аня !

Анна Белова привычно шла по больничному коридору к палате мужа, когда её окликнула дежурная медсестра:
- Анна Владимировна, зайдите, пожалуйста, к заведующему отделением.
- Спасибо, Леночка – жена Вадима, предчувствуя очередной неприятный разговор об отключении пациента от аппарата вентиляции лёгких,  покорно повернула в сторону ординаторской. Заведующий Павел Антонович Сосновский – высокий симпатичный мужчина лет сорока пяти, но уже с излишне выпирающим брюшком, находился в просторном помещении совершенно один, пил кофе. Увидев посетительницу, он поднялся с пожилого кожаного дивана и усадил Белову на своё место. Сам остался стоять, так что ей пришлось высоко задирать голову, чтобы видеть его лицо. Слегка помявшись, доктор заговорил:
- Вынужден с прискорбием сообщить, Анна Владимировна, что сегодня ночью ваш муж скончался, не приходя в сознание. Хотя сестре показалось, что он прошептал: «Позовите Аню». Всё возможно. Больше года мы держали его в состоянии искусственной комы, но улучшения так и не произошло. Выражаю свои соболезнования.
Анна спрятала лицо в ладонях, но слёз уже не было. Выплакала за этот год весь запас. Врач пытался неуклюже успокоить вдову:
- Как показывает практика, за год нахождения в коме происходят непоправимые изменения в сознании пациента. Так что…
Женщина прервала глупые словоизлияния:
- Где он?
- В больничном морге.
- Хорошо, я займусь похоронами, - Белова резко поднялась с дивана и выбежала из кабинета.

Газета «Челябинский вестник» от  9 июля 2017 г. :
 «Археологами Уральского Федерального Университета в районе города Вишневогорск была обнаружена пещера с наскальными рисунками. Возраст настенной живописи двенадцать – четырнадцать тысяч лет. Обнаружение рисунков первобытных людей – не редкость в наших горах; удивительно то, что древний художник, наряду со знакомыми ему представителями фауны и сценами охоты, изобразил здания, похожие на московский кремль, Эйфелеву башню и даже сиднейский оперный театр. Ученые безуспешно бьются над разрешением этой загадки».