Любознательным мальчиком я не любил вычислений:
Слишком скучно на белом чернильные цифры равнять.
В заоконной свободе - там столько чудесных явлений!
Там в стекляшках зеркальных –
Сиянье бесчисленных солнц.
Тополиная хрупкость и бабочек пёстрое племя,
Головастики в лужах, разбой воробьиный в пыли,
Запах фермы коровьей, люцерны сиреневой хмели -
Вот объём изучений,
Меня поглощавший до пят.
А ещё, за весной - шелкопрядовых коконов яйца,
Смолы зрелых садов и плодов искушающий сок …
Арифметики сухость меня угнетала, и в ямбы
Эту сущность земную
Я жаждал тайком воплотить.
Но начальную юность внезапным покрыло ненастьем,
И в плену самовольном мне горько пришлось подсчитать,
Сколько стаяло мартов, и сколько за мною несчастий,
Сколько зим предстоит
В заоконной опале прожить.
Так впервые я к цифрам и магии их обратился,
Но не принял их правил, и строгие числа отверг!
И опять в поднебесье на строфах мечты устремился -
Пил потоки ветров
И туманные дали вдыхал.
Но и юность прошла - отгуляла она, отштормила,
Оттряслась в поездах по просторам великой страны.
И всё чаще мой взор возвращался к забытому миру,
Где жуки и козявки,
Где тайны в дремучей траве.
И, давно понимая, что жизнь исчислима и свыше
Нам дана, и не цифры, а песни в ней нужно слагать,
Я пытался укрыться под детства ветвистую крышу
То печалью стихов,
То в тоске ностальгических снов.
Нынче памяти смута - похмельная кара на крылья,
Под ногами рассыпана лет отзвеневших листва.
Неусидчивым мальчиком - как эту землю любил я!
Любознательным мальчиком -
Как не любил я считать...
11. 02. 1995