У нас был комод. Резной. Папа делал сам.
А на нем был мамин мир. Стоял трильяж и мир становился в три раза больше! А там стояли баночки , флакончики, коробочки.
Коробочка с пудрой. Сама она очень нежная, и на ощупь, и на цвет.
Баночки с кремами и мазями. Один крем, помню, очень на снег похож. Переливался, как сугроб в мороз.
Мама всем эти добром пользовалась, когда шла на работу, или, с папой в кино, или ещё куда.
Все что-то вымерялось, наносилось, втиралось, вбивалось и, все это, как облачком, накрывалось духами,
Мама всегда пахла очень тонко и нежно. Именно шлейф тянулся за ней. Как газовый шарфик.
Все было Российское.
Кстати, аромат одеколона " Шипр" делался на основе аромата "Шанель"
Я, по сей день, "слышу" в " Шанель" мужские нотки.
А папа ждал и наблюдал. Спокойно. Ему нравилось все! У него к маме была вечная любовь. Он придирался только к своей работе. То и дело находил какие то свои недочёты. Не так резком по листику прошёлся не так лак или позолота легла.
А потом они одевались.
Мама "форсила" и надевала тоненькие чулочки, почти неуловимую, на взгляд и ощупь, пуховую косынку, или шарфик. Пальто с пушистым лисьим воротничком и ... туфельки на каблучке!
С ума сойти! Это в Сибири в стужу!!!
Но папа даже бровью не вёл, а восхищался ею!
Однако под мышкой нёс подшитые валеночки. Сам подшивал. Красиво изящно и с каблучком. И тёплую шаль.
Подмигивал нам- " Чтоб красота наша не замёрзла"
Вот такие они всегда стоят передо мной.
,