Часть3. Кольцо Суламиты. Глава3

      

             С самого утра лил мелкий, совершенно не весенний, озорной дождик, а какой-то противный, нудный осенний.  Елена Семёновна неважно себя чувствовала ещё с вечера и потому Яна, заглянув в комнату к матери и убедившись, что та всё ещё спит, решила её не будить. Она наскоро выпила чашку кофе, потом заколола непослушные светлые волосы в тугой пучок на затылке и уже одев лёгкий синий плащ стала искать свой новый прозрачный зонт, который опять куда-то задевался: не иначе мама снова решила навести в прихожей порядок! Наконец, после затянувшихся поисков зонт всё-таки нашёлся в самом дальнем отделении стенного шкафа: он одиноко висел на задней стенке на одном из крючочков скрываясь за висящей впереди одеждой. И зачем его надо было туда вешать?-подумала рассерженная Яна и в этот момент раздался привычный глухой перезвон -часы в гостиной пробили восемь. Она поняла, что всё же неотвратимо опаздывает на смену и, схватив сумочку и ключи со столика, даже не успев подкрасить губы, выбежала из квартиры. Опоздание было неотвратимо и пришлось вызвать такси. Самое удивительное, что несмотря на дождь и такси подъехало быстро, и домчались они почти без пробок  до клиники тоже быстро.

         Через полчаса она уже шла по коридору и здоровалась с отработавшим смену медперсоналом и с теми у кого тоже начинался, как и у неё, новый рабочий день. По лицам сотрудников ещё в холле она почувствовала, что случилось что-то неприятное: сёстры шушукались между собой с потухшими, грустными выражениями лиц. А у некоторых даже слёзы поблескивали в глазах. Войдя в Ординаторскую Яна поздоровалась как всегда громко, на что получила тихое «привет» от сидевшего одиноко на широком, обтянутым белым дерматином, больничном  диване  курившего,анестезиолога Климова.
---Петь, случилось что-то?- настороженно спросила она, машинально надевая свой зелёный халат.
---Ну, да... случилось. Вчера поздно ночью... Женщину одну спасти не смогли, да собственно и спасти уже было невозможно. Какой-то придурок, видимо наркоман, ножом её пырнул, пять ножевых в живот, всю печень исполосовал... Случайный прохожий милицию вызвал, так его, этого придурка, там же и забрали, а её к нам по Скорой доставили... она уже почти не дышала, ещё в Приёмном...  скончалась. Муж час назад приехал с дочерью, ему тоже плохо стало. Полковник ФСБ говорят, а плакал, как ребёнок. Сейчас они у Главврача...
     Климов, положив в пепельницу уже погасшую сигарету, стал рыться в карманах, ища новую пачку.
---У тебя нет?- жестом показал он, помахав около рта двумя пальцами, и сам ответил,- ах да, ты ж не куришь.
---Держи,- Яна протянула ему пачку «Мальборо».- У больного отобрала да выкинуть забыла.
Потом помедлив, боясь услышать ответ, спросила:
---А фамилия как этой женщины?
---Зданович, Вера Ивановна Зданович. Нестарая ещё и видимо красивая ...была.
---Да, очень красивая, пятьдесят два...
---А ты что её знаешь?- удивился Климов.
---Знала... В прошлую субботу мы у них в гостях были, вроде как помолвка: мой племянник на её дочке женится. Она присела к Климову на диван:
---Дай-ка и мне что ли,- она протянула руку, взяла сигарету и, закашлявшись, всё же продолжила курить.- Вот она какая жизнь хрупкая, столько лет работаю, а привыкнуть невозможно.

Климов согласно покивал:
---И я никак не могу: хоть молодые, хоть старые- всё одно, сердце разрывается от жалости, безысходности и своей беспомощности в таких вот случаях. А говорят, что с годами черствеешь, чёрта с два!

       Прежде чем делать обход, Яна решила подойти к кабинету Главврача и повидать Здановичей. Она с трудом себе представляла, что должна сказать и как утешить Сергея Михайловича и Лизу. По своему многолетнему опыту она знала, как непросто найти верные слова сочувствия и соболезнования в таких случаях, а уж в этом случае тем более. Эти люди не были ей пока столь близкими, и нужно ли им её утешение неизвестно, но и не выразить его, ничего не сказать тоже нельзя. Яна подумала и позвонила Алексею; он в это время ещё только собирался на работу,  услышав страшное известие, попросил:
---Януся, побудь с ними, я сейчас приеду.
      Подходя к кабинету Главврача, она увидела, что Зданович и Лиза уже вышли и в нерешительности  стоят в коридоре, по всей видимости никак не могут придти в себя.
         Она виделась с ними всего один раз у них в гостях в прошлую субботу, куда приехала с матерью и Ярославом ( Нина осталась дома из-за простуды). Лиза, высокая, тоненькая, миловидная девушка, оказалась именно такой, какой её описывал Алексей: скромной, умной и очень обаятельной.  А сам хозяин дома, Сергей Михайлович, поразил её своей запоминающейся, спортивной внешностью и неиссякаемым чувством юмора, по её представлениям странным для офицера да ещё полковника ФСБ. Весь вечер он рассказывал анекдоты, сам хохотал и смешил гостей. Жена его, Вера Ивановна, с восхищением воспринимала каждое его слово и чувствовалось, что в этой семье по- настоящему царят любовь и взаимопонимание. И вот теперь навстречу ей шёл сгорбленный, осунувшийся и внезапно постаревший мужчина, казалось, что и ростом он стал ниже, его бережно вела под руку дочь, которая не отнимала от заплаканных глаз платка.
       Увидев Яну, Лиза ничего не говоря, бросилась к ней и они обнялись. Никаких  слов в этой ситуации вообще не понадобилось, любые слова были бы лишние и совершенно ненужные. Яна всё гладила Лизу по плечам, а Сергей Николаевич, казалось, с благодарностью смотрел на неё. Потом они присели на стоящую в коридоре банкетку.
   ---Алёша сейчас приедет,- ей показалось, что именно этого и ждала Лиза, а Зданович тяжело вздохнув, отрешённым голосом  произнёс:
   ---Спасибо.
   Минут через двадцать в конце коридора показался буквально мчавшийся, очень взволнованный Алексей, и Яна облегчённо перевела дух: ей уже давно надо было произвести палатный обход, а через пятнадцать минут начиналась пятиминутка у Зав.отделением.

                ***
             Хотя это был будний день, но на похоронах присутствовало довольно много народу: родственники, друзья и сослуживцы Веры Ивановны. Все они были буквально ошеломлены известием о внезапной трагической гибели цветущей, здоровой женщины. Алёша просил приехать и мать с отцом, но им не удалось вырваться с работы. Хорошо хоть Яне удалось поменяться сменами, к тому же ей хотелось как-то поддержать племянника, да и было бы неудобно, если бы со стороны будущего мужа Лизы никто не присутствовал. Елена Семёновна сильно переживала случившееся, но, разумеется, осталась дома, тем более, что к этому времени вернулся из санатория Марк Матвеевич.
      Всё проходило по обычному скорбному сценарию: морг, отпевание в Храме, кремация в Николо-Архангельском и поминки в отдельном зале ближайшего к метро кафе. Когда все разъехались, Алёша, поблагодарив Яну, поехал отвозить домой Лизу с отцом.

     Девять дней отметили дома у Здановичей, две подруги Веры Ивановны и Яна накрыли стол, потом приехали из Храма Зданович со своим  другом Николаем, и Лиза с Алексеем, позже - Ярослав с Ниной. Троекратно помянули Веру Ивановну, глядя на её большой портрет с перевязанным чёрной лентой нижним углом, который стоял на комоде. Перед портретом по обычаю- рюмка водки, покрытая кусочком чёрного хлеба.
Поговорили, повспоминали и разошлись. Алексей по просьбе Лизы и с согласия Сергея Михайловича,теперь жил у них.
 
     Через две недели должна была состояться свадьба, которую разумеется сразу же отменили, вернее рассудили перенести само празднество на неопределённый срок, а вот регистрацию, по настоянию Алексея, отменять не стали:
 Лиза, как выяснилось, была беременна и решено было, не афишируя, просто расписаться.

                ***
      Через месяц Сергей Михайлович вышел на работу. По согласованию с Управлением его пригласили на должность начальника службы безопасности в один крупный холдинг и он без колебаний согласился. Работа спасала от тягостной тоски, от не затухающей, щемящей боли.
  Немного раньше положенного срока Лиза родила симпатичного, здоровенького мальчика, удивительно похожего на деда Сергея. Назвали мальчика Иваном. И несмотря на то, что до защиты диплома ей оставался всего  год, Яна уговорила её взять академический, поскольку перенесённый стресс во время беременности не мог пройти бесследно для неё и для ребёнка. Лиза с неохотой согласилась и всецело занялась  малышом.

         Новый год встречали всей семьёй в большой квартире Вишневецких. Елена Семёновна приготовила фирменный пирог с лимоном, который её научила когда-то печь свекровь Берта Лазаревна.У Яны неудачно выпало дежурство как раз с 30-ого на 31 -ое декабря , поэтому она заранее под неусыпным руководством матери  нафаршировала трёх больших карпов, чтобы хватило всем. А когда пришла Нина, то на её долю выпало нарезать салаты и разложить по тарелочкам прочие закуски. Ярослав, как обычно, занялся приготовлением своего фирменного блюда: замариновал по особому рецепту  огромный кусок свинины, который теперь ожидал своего часа в форме для запекания. На кухне царила извечная предпраздничная суматоха.
       Сергей Михайлович ехать к Вишневецким не собирался, он вообще, кроме работы по будням и кладбища по воскресеньям, редко куда выбирался.  Исключение составляли только встречи со старым другом Николаем, с которым они много лет занимались баскетболом. И всё же, под настойчивым давлением Лизы и Алексея, он изменил своё намерение провести Новогоднюю ночь в одиночестве и приехал. В этом доме он был впервые, огромные размеры квартиры его немного поразили, но Марк Матвеевич объяснил, что Союз Художников в своё время похлопотал и ему разрешили, учитывая его многочисленные заслуги и звания, оборудовать в этой квартире собственную фото студию для работы.

       Стоя у окна гостиной, Зданович наблюдал за всей этой суетой. Немного располневшая Лизонька показывала месячному Ванечке игрушки на огромной  ёлке и очень удивлялась, что он только чмокает губами и отворачивается совсем в другую сторону.
   --- Сыночек, ну посмотри, вот шарик какой красивый, а вот шишечка... ой, а вот грибочек! А бусы, бусы какие блестящие, разноцветные! Лёш,а Лёш, ну почему он не реагирует, может он видит плохо? Надо его окулисту показать.
       Лёша засмеялся, внося  в комнату недостающие стулья и расставляя их вокруг большого овального стола.
       Сидевший рядом в кресле элегантный Марк Матвеевич в новой белоснежной рубашке, выглядывающей из тоже нового, индийского, пушистого кардигана, с аккуратно подстриженными сегодня утром седой бородкой и такой же седой головой,  рассмеялся.
    ---Ну что вы такое говорите, деточка! Он же ещё младенец, у него действительно пока слабое зрение, и игрушки ему пока не интересны. Я так думаю, что он головой крутит, потому что кушать хочет и, извините, сисю ищет, кхе-кхе!

     Лиза густо покраснела и посмотрела на большие часы, висящие на стене.
   ---Ой, и правда, нам кушать пора.
 И  она пошла с Ванечкой в маленькую комнату, где Лёша установил привезённую для малыша кроватку и расстелил на небольшом столике пелёнку, приспособив таким образом его для пеленания.

   ---Сергей Михайлович, хотите я покажу вам свою студию, так и время быстрее пройдёт,- обратился хозяин дома к всё ещё стоящему у окна Здановичу.
   ---Конечно, я с большим удовольствием,- искренне обрадовался тот. И они пошли в святая святых- фото студию, которая располагалась в самом конце квартиры, в
перестроенных комнатах, когда-то принадлежавшим соседям Телепнёвым.

         Сергей Михайлович был не просто удивлён, он был поражён и восхищён: все стены большой, продолговатой комнаты сверху до низу были увешаны  огромным количеством портретов детей, стариков, артистов, спортсменов, политиков и самых простых людей, разнообразные пейзажи от саванны до Арктики, фотографии солдат в горячих точках. Все эти фотографии были чёрно-белые, в каждой чувствовалось непревзойдённое мастерство, художественный вкус, лаконичность.

   ---А вот это моя Парижская серия, обратите внимание, пожалуйста.- Марк Матвеечич подвёл гостя к дальней стене в противоположной стороне студии. Огромные и не очень фотографии Парижа в разное время года и суток : искрящегося ночного, сонного утреннего, зимнего, осеннего, спешащего по делам, гуляющего вальяжно, виды Сены, своеобразные ракурсы Эйфелевой башни, необычных мостов, узких переулков и широких площадей, дворцов и рабочих кварталов....
    ---Вы часто бывали в Париже?- полюбопытствовал Зданович, так как понятно было, что снимки сделаны в разные годы.
     ---Не только в Париже, но и по всей Франции частенько катались с Еленой, и это кроме моих обязательных командировок. У меня там сестра двоюродная поселилась полвека назад. Но тогда это был нонсенс, приходилось скрывать и не общаться. Да вам лучше знать,- Марк Матвеевич чуть прищурив глаза выразительно  посмотрел на Здановича, тот тактично промолчал.
     ---А вот перестройка нас соединила, кхе-кхе...- но пойдёмте, Сергей Михайлович, ещё кое-что покажу.
 И он достал с полки стеллажа  большие, глянцевые, изданные в Италии три альбома своих работ. Зданович с неподдельным интересом, медленно листая страницы, внимательно всё пересмотрел.
    ---У меня нет слов, это гениально, - под впечатлением увиденного, только и смог произнести Зданович. Явно довольный Марк  Матвеевич утвердительно покивал головой: он давно знал себе цену и в своём преклонном возрасте уже мог себе позволить не скромничать.

     Наконец, праздничный стол был окончательно накрыт. Часы по-стариковски дребезжа пробили половину одиннадцатого. В гостиную вошла Елена Семёновна в тёмно-синем бархатном платье, её голову украшала высокая причёска из всё ещё густых, волнистых, рыжих с проседью волос. Они с Марком заняли место в центре стола.
    ---Ах, Господи, я уже вся извелась: где же наша Яночка? А вдруг она не успеет?!- шептала она мужу, стараясь не создавать панику и не портить всем настроение.
    Нина, переодевшись в вечернее, длинное платье и ворча на Ярослава за то, что тот неуклюже наступил ей на подол, села рядом с родителями. Ярослав, долго оправдываясь, примостился около жены, чувствовалось, что он уже чуть-чуть принял на грудь, поэтому был добродушный и весёлый. Лиза пока не выходила из импровизированной детской, она всё ещё приводила себя в порядок, а Алексей проверив, что Ванечка заснул, пошёл за Шампанским на кухню.
  --- Лёш,  да Шампанское ещё рано: Старый год провожают водочкой или коньячком, - отец  давал ему следом указания.
  --- Всё учить надо... молодёжь традиций не знает!-будто оправдывался он, потом  обратился к Сергею Михайловичу,- Давай к нам, сват, присаживайся! -и похлопал по сидению стоящего рядом стула. Зданович, помешкав немного, присел, но ощутил какое-то неудобство, будто ему чего-то не хватает. И вдруг он понял чего именно, и эта мысль привела его в ужас: он понял, что весь вечер ждёт Яну.