Жителям Гуш~Катифа и Северной Самарии посвящается
Все, как будто бы, как прежде, ручейки сбегают к морю,
Только мертвые равнины, словно памятники горю.
Н.Добронравов
Их не били, не вязали,
Не пытали пытками,
Их везли, везли возами
С детьми и пожитками.
А кто сам не шел из хаты,
Кто кидался в обмороки~
Милицейские ребята
Выводили под руки.
А. Твардовский "Страна Муравия"
Глава первая
10 марта 2006 г.
18:00
Солнце провалилось за горизонт и холмы окутала вязкая мгла. Где~то, кажется, совсем рядом, тягуче заголосил муэдзин, динамики разнесли эхо по всей долине, заглушая то далекий, то близкий собачий лай. Глаза с трудом привыкали к полумраку, рука потя
нулась к фонарику, но замерла на пол~пути.
Хоть и спешат арабы к намазу, но мало ли... Как говорится, береженного Б~г бережет.
Не выдержав, Глейзерман высунул голову из укрытия. Раскинувшаяся внизу арабская деревня расцвела голубовато~блеклыми огоньками, переливалась ярко~зеленым свечением верхушка тонкого, словно отточенный карандаш, минарета. По узкой извилистой дороге желтой улиткой ползло такси, лучи фар качнулись и исчезли за домами.
Нависаюший над деревней холм был пуст, темен и безжизнен. Ну, кто же мог подумать,
что еще в прошлом году он золотился по вечерам яркими огоньками окон и фонарей, а красные крыши бросались в глаза еще с дороги. Буйная зелень скрывала уютные белостенные домики, а цветы стелились под ноги пушистым разноцветным ковром. Даже в лютое июльское пекло ласковый ветерок трепал волосы и холодил лица, а прозрачный незагазованный воздух заставлял замирать на месте и подолгу вдыхать его полной грудью.
И вот, в один прекрасный момент, все это исчезло, словно и не бывало. Погибло под колесами бульдозеров, что осталось, предприимчивые арабы растащили по домам, да по базарам ~ стройматериалы требовались позарез. Жителей кое~как растыкали по времянкам, подчас не полностью вернув уложенные в контейнерах вещи. А кое~кому, пообещав, и вовсе ничего не отдали.
Втянув голову в плечи, Глейзерман метнулся назад, пребольно стукнувшись затылком о камень. Кто~то пристально смотрел на него, спокойно и немигающе, хотелось завопить от ужаса, но крик кляпом застрял в горле, наружу вырвался лишь сдавленный хрип: "Только бы не это... Только бы..."
Крупная белая псина с рыжими подпалинами еще раз покосилась на свернувшегося в кокон двуногого и, не спеша, затрусила прочь. Глейзерман в который раз уже обозвал себя старым идиотом и шумно перевел дыхание. Собака показалась знакомой, скорее всего, она была из тех барбосов и жучек, что до самого последнего дня забегали в поселение полакомиться из мусорных контейнеров, благо еды выбрасывалось навалом. Днем отсыпались где~то на соседних холмах, а по ночам разгуливали по улицам, лаяли и грызлись, ни разу, впрочем, не напав на людей. Не то, что свои.
Да, свои, свои... Шагая сегодня к нетанийской автобусной станции с небольшим, но весьма увесистым рюкзаком, Семен Исаакович то и дело озирался по сторонам ~
все чудилось, что вот~вот приблизится некто в штатском и, цепко взяв за локоть, шепнет: "И куда же это вы собрались, господин Глейзерман? Ну, разве вам неизвестно, что Вы нарушаете закон?" И что тут ответишь после обширного инфаркта, когда любой стресс может стать последним...
В дороге Глейзерман тоже чувствовал себя неспокойно, поминутно хватался за нагрудный карман ветровки, где лежали упакованные в целофан таблетки. Автобус шел куда~то вглубь Шомрона*, салон был битком набит молоде
жью, веселыми парнями в разноцветных вязаных кипах** и девушками в длинных юбках и футболках, чаще оранжевых, но и в черных с крупно выведеной надписью: "Не забудем и не простим!"
"Не простим... Да что ж вы так вот, ребята, а? ~ горестно качал головой Глейзерман ~ сами же говорили: "Не отдадим". Эх..."
Поневоле вернулось в память минувшее лето, когда улицы наполовину опустевшего Гиват~ха~Хамиша заполонили такие же пацаны и девчонки, а от оранжевого цвета рябило в глазах. В считанные дни они заняли покину
тые еще задолго до выселения дома и зазвучали песни и заплескался смех, окрылив отчаявшихся старожилов надеждой...,нет не все еще потеряно и Всевышний отведет нависший дамокловым мечом нож бульдозера.
Увы, не случилось... Но когда молодчики в черной форме волоком тащили ребят по земле, они, извиваясь, кричали со слезами на глазах: "Ничего, мы еще вернемся! Назло вам вернемся!"
"Правы, выходит ~ Глейзерман обвел взглядом салон, но вступить в разговор так и не решился ~ а возвращаюсь~то я один. А где остальные где? Эх..."
Семен Исаакович не мог знать, что разрозненные группки молодежи уже умудряли
сь проникнуть в разоренный Гиват~ха~Хамиша, но почти сразу были выдворены недремлющи
ми ясамниками***. Интернетом пользоваться он так и не научился, но даже, если компью
тер и был, его постигла бы участь вещей, оставшихся в доме. Пока три месяца валялся в больнице, все имущество, как корова языком слизнула, включая потрепанную "Даяцу~Апплаус", купленную по репатриантовс
ким льготам. Выручить не удалось ничего, даже сын оказался бессилен, хотя все эти дни был с отцом неотлучно.
Сильно похолодало ~ израильский март, хоть и теплей декабря,но, как ни говори, еще и не июнь. Глейзерман изрядно продрог в своем ненадежном укрытии, особенно стыла макуш
ка, которую, увы, уже не украшала пышная шевелюра. Небо заметно нахмурилось, узкий, словно обглоданный полумесяц исчез за тучей.
"Да~а, вот только дождя еще не хватало" ~ Семен Исаакович с тревогой взглянул вверх. Правда, на дне рюкзака свернулась одномест
ная палатка, но здесь, под носом у арабов ее не поставишь, да и карабкаться по осклизлым склонам, согласитесь, не очень~то безопасно.
А по следам, чего доброго, и вычислить могут, ведь у них не заржавеет.
Семен Исаакович не задавался вопросом, сколько он там продержится. В рюкзаке, помимо палатки, да нескольких рубашек лежали консервы, хлеб, да бутылки "Мей Эден" и "Эйн Геди"**** ~ наилучший способ
утолить жажду. При самой жесткой экономии хватит на неделю, а дальше? Не ходить же за продуктами в арабскую деревню. Прежде он с Люсей, мир ее праху, затоваривался в минимаркете у Исмаила, но то, однако, когда было... К тому же, по слухам, владелец магазина парился в тюрьме за связь не то с ХАМАСом, не то с Исламским джиха
дом. А сколько очередей прогремело здесь за пять лет, сколько камней и молотовок летело навстречу машинам ~ не счесть.
Глейзерман закатал рукав куртки, поднес к глазам циферблат часов: отблескивающие зеленоватым стрелки показывали семь тридца
ть. Продолжать путь рановато, можно хоть немного вздремнуть, да на таком холоде не очень~то уснешь. Только и остается мысленно прохаживаться по выложенной красноватым камнем дорожке, что он вплоть до выселения он делал каждый вечер. Дом снесли. Э~эх, а осталась ли хоть та дорожка?!
***
Надо же было новому репатрианту Семену Глейзерману тогда, пятнадцать лет назад отправиться с женой в нетанийское отделение министерства абсорбции.Ждущая очереди немолодая женщина завела с ними разговор, слово за слово, речь зашла о жилье. Семен и Люся три месяца, как сошли с трапа самолета и жили у сына, приехавшего на два года раньше. Стас смотрел на это спокойно, зато невестка уже начинала воротить нос, хотя не подавала виду.Быть может, потому, что было кому присмотреть за годовалой дочерью.
~ Ой, послушайте ~ Рита (так звали новую знакомую) заметно оживилась ~ у нас в Гиват~ха~Хамиша дома свободные есть. Посмотреть не хотите?
~ А где это? ~ Семен Исаакович недоверчиво
посмотрел на нее.
~ Да тут же, недалеко. Автобусом полчаса езды. А стоит вообще копейки, на сьем сто долларов в месяц.
~ Это за какие же такие заслуги?! ~ у Люси под стеклами очков заинтригованно загорелись
глаза.
~ Так потому и дешево, что на штахим ~ Рита стряхнула со лба седую, некрашенную прядь волос.
~ Штахим? Это что еще такое, в смысле, территории? ~ Семен Исаакович поморщился ~ что, рядом с арабами, что ли?
~ Ну, и рядом, да что с того? Воздух~то какой, просто чудо! Поселение ведь на горе, на самой верхушке.
~ А не опасно ли там? ~ насторожилась Люся.
~ Да нет, сейчас все спокойно. Это пару лет назад, я слышала, камни швыряли, а так все тихо. Ну, так как, согласны? Решайте, а то сейчас моя очередь.
Пару минут Глейзерманы молча переглядывали
сь. Наконец, Семен Исаакович неуверенно произнес:
~ Ладно, давайте ваш телефон. А когда встретимся?
~ Ну, если хотите... Сегодня что у нас? Ах, ну, да, ну, да, понедельник. В четверг вас устроит?
~ В четверг, говорите? Да~да, конечно.
~ Вот и славненько. Записывайте мой номер и заодно дайте свой. В среду созвонимся, ну, и... Вас когда можно застать?
~ Лучше всего вечером. Днем мы в ульпане*****. Да, Люсь?
(продолжение следует)
*Шомрон (ивр.) Самария
** кипа или ермолка (ивр.) маленькая матерчатая, реже кожаная шапочка, которую
носят религиозные евреи.
*** ЯСАМ ~ спецподразделение, израильский аналог ОМОНа.
**** "Мей Эден" и "Эйн Геди" ~ минеральная вода
*****ульпан ~ курсы изучения иврита для новых репатриантов.