— … Зато старая коммунистка — женщина с идеалами. Она верна заветам Ленина-Сталина-Николая II-го. Сам говорил, я все помню. А ты — безродный космополит.
— Я тоже не чужд идеалам, кукла Лена.
— Знаю я твои идеалы. Ты, с Торой наперевес, верен заветам Григория Распутин-раввина Шнеерзона. И отпусти меня, обормот. Может я женщина и искушенная, но одновременно сидеть у тебя на коленях и стоять у плиты я не умею. И не щекочи мне спину — этот бюстгальтер растягивается спереди.
И вообще, пора тебе завязывать с Крайнем Севером, старый уже, руки дрожат — бюстгальтер расстегнуть не можешь.
— Ты же сказала, что он спереди растегивается!
— А от тебя по-другому не отделаешься. Придумай себе какое-нибудь занятие в Москве ты же жидо-масон, в конце концов! Или устрой меня работать как мою маму, менеджером-консультантом в секс-шоп. Твоя русская пенсия, израильская пенсия. Моя зарплата — проживем как-нибудь.
Конечно, нормальный муж зарабатывает, но лезет трахаться изредка. У тебя же вся жизнь вокруг члена крутится. Но зато ты все-таки не алкоголик, как мой бывший муж. И развлекаешь меня, даже балуешь. В Израиль в море покупаться возишь. На Новослободскую к себе, в самый центр Москвы, можно сказать, нас из-под Рузы забрал.
Моя мама говорит, что от тебя иногда уже явственно веет предсмертным ароматом. Я этого пока не ощущая, но ведь моя мама всегда права! А если ты действительно откинешь коньки в самом трагичном, биологическом смысле этого слова?
И куда тогда я? Антона забрать из школы в центре Москвы? И мама моя чем там заниматься будет? Опять нас под Рузу? О существовании цивилизации там свидетельствует только баня. В остальном — там все удобства во дворе и вся работа в поле. Не хочу туда.
— Нет, кукла Лена. Трудовую династию менеджеров-консультантов секс-шопов я создавать не буду. И потому, что евреи, кукла Лена, обычно самосад, завернутый в козью ножку, не курят. И потому, что политическая борьба всегда меня привлекали больше, чем сексуальные игрушки.
А еще у меня есть мечта.
— И эта мечта — украсть всё, отсюда и до горизонта.
— Кукла Лена, не надо меня идеализировать. Тем более, что все это неправда и даже ложь. Я всего лишь хочу сделать карьеру генерального секретаря ЦК КПСС дорогого Леонида Ильича Брежнева.
— А может сразу в Мавзолей, мировая ты закулиса? Чего же себя разменивать по мелочам.
— Не сбивая меня с мысли, кукла Лена. С Леонидом Ильичом мы похожи. Он был таким же крупным брюнетом, как и я (см. картинку над текстом).
— Экстерьер бывает обманчив.
— Но не в нашем с Леонидом Ильичом случае, кукла Лена. Хотя парики бровей, несомненно, понадобятся. Пиджак с 12-тью орденами тоже нужно шить на заказ. Придется так же брать уроки дикции…
— Диабет, оказывается, и такие осложнения дает!? Ну до чего же я баба непутевая!
— Кукла Лена, я и тебя трудоустрою. Ты будешь при мне исполнять роли Вальтера Ульбрихта и Януша Кадара.
— А это кто такие? Тоже, небось, мировая закулиса обрезанная?
— Они при Брежневе руководили компартиями ГДР и Венгрии соответственно. Брежнев их целовать взасос страсть как любил, баловник. Во имя мира во всём мире.
— Брежнев Ульбрихта в шею целовал, как ты меня сейчас? А ты не врешь?
— Кукла Лена, в шею я тебя поцеловал просто чтоб в образ войти. А в качестве дорогого Леонида Ильича я буду тебя целовать исключительно в губы и строго взасос. На фоне нас, то есть целующихся Брежнева и Ульбрихта, будут фотографироваться туристы из провинции. Фотосессию мы будем проводить на фоне Мавзолея.
Там всегда толкаются человек пять Сталиных и Лениных, а Брежнева нет ни одного. Так что наша деятельность вызовет бурный ажиотаж, туристы из провинции, фотографируясь на нашем фоне, практически будут ликовать — ведь вера в правду и мечту их до сих пор не покинула. И мы озолотимся. Более того, мы станем туристской достопримечательностью столицы. И о нас будут рассказывать экскурсоводы.
— Ой, а можно и старую коммунистку там куда-нибудь в Политбюро пристроить? Она же скучает без дела. Жалко ее.
— Можно. Я из нее Клару Цеткин сделаю. Впрочем, нет. На Земном шаре не так много стран, которым бы СССР не оказывал бескорыстную братскую интернациональную помощь в деле построения светлого социалистического завтра.
Так вот. Старая коммунистка мне видится, к примеру, в образе лидера Эфиопии Менгисту Хайле Мариама. Или нарядим ее в сари, как Индиру Ганди. У нее будет голый живот и большая фиолетовая точка во лбу…
— Ну перстень, обормот. Я сама всю расстегну. А со тарой коммунисткой я переговорю, уверена — она согласится. А ты брось эту дурацкую работу на Крайнем Севере, прошу тебя! Я же за тебя волнуюсь, христопродавец.
— Кукла Лена, а почему ты закрыла свою грудь руками?
— А потому что мне стыдно. Поэтому я не буду старой коммунистке вставлять в нос кольцо, когда она будет исполнять роль Менгисту Хайле Мариама, встречающегося с Брежневым. Она наша соседка и пожилой человек! А ты ее хочешь выпустить на Красную площадь с кольцом в носу… И выключи свет, наконец!
— Хорошо, хорошо, можно и без кольца в носу. Как ты скажешь, любимая.