1. Подарок Гарибальди

Людмила Май
– Шурш... шурш... – лыжи легко скользили, и Рафик, каждой клеточкой ощущая свое сильное тренированное тело, испытывал невероятное чувство детской радости...

Убегающая по лыжне девушка в яркой оранжевой куртке временами оглядывалась, призывно взмахивала палкой и что-то кричала ему...

Дурачась, они блаженно повалились в рыхлый снег, и Рафик совсем близко увидел раскрасневшееся хохочущее лицо и ощутил арбузный запах выбившихся из-под шапочки белокурых прядей...

Вдруг заливистый смех резко оборвался, как обрывается звук телевизора, когда внезапно отключается электричество. Волшебный мир погас и раздался знакомый рык монстра. Едва проснувшись, Рафик сразу все понял...

Он покосился на кровать, где лежал дед. Конечно же у него было какое-то имя, но Рафик называл его Гарибальди из-за черной растрепанной бороды с легкой проседью. Сиделки хладнокровно выполняли необходимые манипуляции с этим безмолвным неподвижным телом и равнодушно уходили, оставляя Гарибальди наедине со своими мыслями.

А в том, что дед мыслил, сомнений не было – когда во время уборки коляску с Рафиком впервые приткнули к соседской кровати, темные глаза паралитика засветились недоумением, переходящим в легкую насмешку. Он смеялся над ним! Рафика это нисколько не задело – он и не к такому привык. Чтобы не сидеть лицом к лицу и тупо молчать, он произнес: – Привет, как дела? – и увидел, как глаза деда сделались совсем черными, наполнившись невыносимой тоской.

Рафаэль был, пожалуй, самым уникальным обитателем этого дома престарелых и инвалидов: уродец с тельцем годовалого ребенка и бесполезными отростками неразвитых конечностей. Когда его, словно куклу, высаживали в коляску, эта маленькая фигурка с головой взрослого человека производила странное впечатление и невольно ассоциировалась с известной фантастикой Александра Беляева.

Возможно, его и назвали таким красивым именем, чтобы внести хоть какое-то изящество в эту дисгармонию. Вопреки прогнозам врачей Рафаэлю исполнилось уже двадцать два года, и он был обычным парнем, несмотря на анатомический парадокс.

***

С тех пор, как Гарибальди поселили в его комнате, Рафаэлю стали сниться очень необычные сны. Конечно ему и раньше что-то снилось – какие-то скомканные обрывки из его заурядной жизни, да еще этот отвратительный монстр...

Теперь же это были удивительно яркие и осязаемые картины, наполненные невероятными событиями. То виделись живописные горы с шумными водопадами и сверкающими озерами, то фантастические ландшафты морских побережий...

Изумительное ощущение босых ног на мокром песке...

Полет над облаками... Рев турбин и невнятный гул аэропорта... Руки легко вскидывают объемный рюкзак...

Однажды ему приснилась музыка... Чарующие звуки... Пахнущая духами женщина держит его за руку...

Каждый раз Рафаэль словно попадал в чью-то чужую счастливую жизнь и каждый раз переживал незнакомые волнующие чувства...

А по утрам его встречали пытливые глаза Гарибальди, будто спрашивая: – Ну как?

Рафика терзали догадки и смутные подозрения относительно своего соседа.

Однажды он спросил напрямую: – Как ты это делаешь?

Ответом был смеющийся взгляд.

***

Утром, как обычно, пришла сиделка и тут же выбежала из комнаты. Захлопали двери, застучали каблуки в коридоре, появились какие-то люди. Гарибальди накрыли простыней и увезли.

– Шурш... шурш... – дворник устранял последствия ночного снегопада.

Глядя в окно на заснеженный двор, Рафик страстно желал лишь одного: чтобы сегодняшний сон когда-нибудь повторился...


Продолжение: http://www.proza.ru/2018/02/19/801