Пока весна только по календарю, а в деревне, в полях, в лесу ещё белеют снега. Но видятся они уже по-другому: вроде стали помягче, к вечеру наливаются отрадной голубизной.
Выхожу за калитку дачи: день яркий, солнечный; даром, что февральский. И сразу меня как бы оглушило: на дорожке в натаявшей луже барахтались воробьи. Сколько драк сразу! Пух летит! Как они стараются перед подружками!
Я подхожу к воробьиной стайке, а в стороне у забора зашевелилась какая то головешка, атласно-чёрная на белом снегу. Неужели вестники весны так рано пожаловали в наши края? Ведь морозы ещё каленые, ещё выковываются ядрёные утренники.
Пригляделся – половина хвоста у грача оборвана. И тут я сразу узнал грача! Местный. Оставался зимовать с галками и воронами на свалке. Пострадал он от кошки хитрющей: подкралась незаметно и, хвать за хвост! Еле – еле вырвался из кошачьих лап. Скучно ему одному без своих. Томительно в такие солнечные дни особенно. Вот он услыхал воробьиные голоса и прилетел выяснить, почему поднялся такой галдёж.
Бело заметно ликование в его глазах: схватки малых птах ему очень нравились. Грач осанисто ходил туда-сюда, вертел головой, раскидывал свои крылья.