Глава 10. Хочешь жить - умей вертеться
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
1.
... Виктор, отсидев десять суток в штрафном изоляторе, вышел через вахту на территорию колонии. К нему подошли двое.
- Пошли с нами, - сказал один из них.
- Куда? - насторожился Виктор.
- Увидишь.
...Интерьер комнаты, в которую привели Виктора, поразил его своим великолепием - двуспальная кровать с панцирной сеткой, шкаф для одежды, небольшой диван, в одном углу стоял холодильник, в другом, на изящной тумбочке - телевизор. В центре комнаты расположился стол и четыре стула. На диване сидел Валет.
- Вот это сюрприз! - удивлённо воскликнул Виктор. - Не зря говорят, что земля круглая!
- И ещё говорят, что гора с горой не сходится, - засмеялся Валет и поднялся с дивана. - Ну, здравствуй, бродяга.
- Здравствуй, Валет, - пожимая протянутую для приветствия руку, сказал Виктор.
- Присаживайся к столу, чифирю хлебнём, - сказал Валет и жестом гостеприимного хозяина указал Виктору на стул.
- Чифирь не употребляю.
- Почему?
- Здоровье берегу.
- Правильно делаешь. Здоровье хорошее тебе здесь ещё пригодится. А как относишься к водочке?
- Положительно. Только, в разумных пределах.
- Значит, будем пить водку. Бери стакан, накатим по сотке.
- Мне надо, сначала в отряде появиться, иначе опять в ШИЗО суток на десять определят. А там, как выразился «кум», и БУР не за горами.
- Не определят. Про шахту и убойную бригаду, забудь. Твои вещи уже перенесли в этот отряд.
- Как тебе, это удалось сделать?
- Да...пара пустяков. У нас здесь всё схвачено...
- У кого это - у вас?
- У чёрной масти. Надеюсь, ты к нам прибьёшься?
- Да...наверное, - неуверенно сказал Виктор.
- Не наверное, а точно. С "краснопёрыми" тебе не по пути, раз ты с ними начал бодаться. Мужиком жить на зоне - не советую. Семь лет горбатиться на производстве и хватать селикоз - мало приятное занятие. Конечно, первое время придётся поработать, но это не на долго - месяца два-три.
- А что за производство на этой «командировке»? Я ничего не успел разузнать - меня привели в отряд и почти сразу отправили в ШИЗО.
- Шахта и обогатительная фабрика.
- Золотишко моют?
- Нет. Касситеритовую руду.
- А что это такое?
- Касситеритовая руда - это олово.
- Понятно. А почему ты бригаду, в которую меня определили, назвал убойной?
- Потому, что в шахте, именно в этой бригаде самая большая смертность, хотя и самые высокие процентовки и заработки. Бригада работает на самом низком горизонте, глубоко под землёй и добывает там самую богатую руду. «Хозяин» тебя туда затолкал, чтобы избавиться от тебя. Он всегда свои проблемы решает чужими руками.
- Ты хочешь сказать, что я его проблема?
- Да, ты его проблема, и твоё счастье, что "смотрящий" зоны отмазал тебя от шахты и перевёл на обогатительную фабрику. Мы уже знаем, что Императрица на тебя глаз положила. ДПНК не зря торчал в кабинете, он и доложил "хозяину" свои наблюдения.
- Какая императрица?
- Начальник санчасти, Екатерина Александровна, ну, та женщина – врач с погонами майора. Её у нас Екатериной Третьей зовут, или Императрицей всея тайги.
- За что же ей такая честь?
- Ну, во-первых, замашки у неё, как у знаменитой императрицы - любит крепких мужиков. Ну а во-вторых...
- Она жена начальника колонии, - догадался Виктор.
- Точно. «Кавалерист» только на зэков орать может, а сам, обыкновенный подкаблучник, но в его лице ты, парень, нажил себе смертельного врага.
- Кавалерист - это начальник колонии?
- Да. Ростом он маленький, огромное пузо и ноги колесом. Умора смотреть на то, как он передвигается на этих ногах. Переваливается с боку на бок. Может, ему ветвистые рога мешают прямо ходить?
- А про жену "хозяина" - это правда?
- Правда. Властная женщина, не "хозяин", а она командует здесь парадом, все её приказы выполняются беспрекословно. Ну, а из тех, с кем Императрица перепихнулась, ни один не дожил до своего освобождения. Некоторых в шахте породой завалило, один в дробилку попал - размолотило его в кашу. Все парни были красавцами, и с такими же большими болтами, как у тебя.
- Красивая женщина, - сказал Виктор.
- Красивая - не спорю. Но, слаба на передок.
- А ты, откуда знаешь?
- Знаю, - уклончиво ответил Валет.
- А ты её тоже...пробовал?
- Нет, куда мне лукаться со своим огрызком, - засмеялся Валет. - Она любит большие, и очень большие члены. На медосмотре, когда приходит новый этап, подбирает себе ебарей. Вот и тебя выбрала. Так что, будь осторожен, и не вздумай с ней стыкануться. Пока не отъебал её - будешь жить.
- Благодарю, за предупреждение.
- Другому помогать бы не стал, у каждого своя башка на плечах - пусть думает. А ты мне ещё в СИЗО понравился, человечность в тебе сохранилась, а это дорогого стоит. Завтра, с утра, выйдешь в промзону. Работать будешь, на обогатительной фабрике, в дробильном отделении.
- Ты тоже, там работаешь?
- Я не работаю, я - "смотрящий" отряда.
- Понятно. Послушай, Валет, если у тебя всё схвачено, переведи в свой отряд одного мужика из нашего этапа.
- Что за мужик?
- Его фамилия - Сабуров. Зовут - Владлен Фёдорович. Бывший дипломат. Его в хозотряд определили.
- На хрена мне за него щекотиться? - усмехнулся Валет. - Мужиков в моём отряде хватает.
- Он знает наизусть целые романа. На этапе от первой до последней главы рассказал роман "Граф Монте-Кристо". Мы ему дали кликуху - Граф.
- А что - кликуха в цвет, - усмехнулся Валет. - Я подумаю. А сейчас давай отметим твоё освобождение.
- До освобождения мне ещё семь лет, - вздохнул Виктор, принимая стакан, наполненный водкой.
- Я имел в виду освобождение из ШИЗО. Из преисподней тебя мы вытащили, но за место под солнцем тебе ещё придётся побороться.
- Значит, поборемся, если надо.
- Да уж, постарайся. Покажешь, на что способен - будешь жить на зоне красиво. Давай ешь хорошо, набирай силу, она тебе очень пригодится. Прошло только две недели твоего пребывания здесь, а топтать зону тебе ещё семь лет.
- Если считать точнее, то осталось семь лет и четырнадцать дней, - вздохнув, сказал Виктор.
2.
Развод на работу – это обычная, каждодневная, процедура. Бригады, в порядке нумерации, пятёрками подходили к воротам накопителя перед выходом в промзону и ждали своей очереди. У ворот стояли – дежурный помощник начальника колонии и начальник войскового наряда. Тут же присутствовали дежурный прапорщик и старший нарядчик зоны. В руках они держали специальные фанерные дощечки, на которых отмечали наличие заключённых в бригадах.
- Первая бригада, подходи! – командовал дежурный офицер и процедура непосредственного выхода бригад в промзону, начиналась. Пересчитав контингент и убедившись, что все, кто должен идти на смену в наличии, дежурный контролёр давал команду: - «Бригаде начать движение!»
- Первая пятёрка. Пошли!
- Вторая пятёрка...
- Третья....
- Десятая, и ещё четверо...
Итого: пятьдесят четыре. Все на месте. Пропустить бригаду в накопитель!
Ещё через какое-то время, раздавалась команда начальника конвоя, и бригады начинали движение на объект. И, если летом, эта процедура ни у кого не вызывала раздражения, то зимой, любая заминка с обеих сторон, вызывала бурю негодования. Морозить сопли на пронизывающем ледяном ветру и пробирающем до костей морозе, никому не хотелось. А такие казусы происходили довольно часто, и, как по закону подлости – именно зимой. Обычно, происходило это при съёме с промзоны, когда всем хотелось скорее покинуть холодную улицу и добраться до отапливаемого помещения. То ли оттого, что замерзающие контролёры сами торопились скорее закончить развод, то ли по злому умыслу, но зачастую контролёр сбивался со счёта, и тогда приходилось начинать всё сначала.
- Так, все вернулись назад! – кричал контролёр, и бригаду возвращали на исходную позицию.
Гул негодования поднимался над толпой и выплёскивался, вместе с матюками, на оплошавшего контролёра.
- Научись считать до пяти! – кричали озлобленные, замёрзшие зэки.
- Денежные пятёрки, когда считает, наверное, не сбивается!
- Сам, в шубе стоит, что ему не портачить!
Контролёры и солдаты охраны злобно огрызались и обещали ещё час подержать на морозе слишком говорливых. В конце концов, страсти утихали, и народу ничего не оставалось другого, как терпеливо ждать....
...Знакомство Виктора с обогатительной фабрикой началось с ознакомительной экскурсии и с инструктажа по технике безопасности. Вблизи фабрика оказалась довольно внушительным сооружением. Прилепившись стенами корпусов к самой вершине высокой каменистой сопки, цеха фабрики составляли одно целое и спускались уступами, (их было шесть) к её подошве. Кабинет мастера дробильного отделения находился на самой вершине сопки. За столом сидел в наушниках пожилой мужчина. Бригадир доложил о новичке и присел рядом. Хотя дверь в кабинет и была всё время закрыта, неимоверный шум, (в это время шла загрузка руды в дробильные машины) мешал спокойно разговаривать, приходилось кричать.
- Знаком, с таким производством? – задал вопрос мастер.
Виктор отрицательно покачал головой.
- Ты что, немой? – усмехнулся мастер и внимательно посмотрел Виктору в глаза. – Или, разговаривать не хочешь?
- Кричать не хочу, - сказал Виктор. – У меня глотка не лужённая.
- Хорошо, сейчас действительно, разговаривать невозможно из-за шума - поговорим потом, как только закончится загрузка. А сейчас бригадир проведёт тебя по фабрике и ознакомит с процессом переработки руды и извлечением из неё концентрата. На все эти дела у вас есть один час.
Бригадир молча поднялся, и знаками показав Виктору, чтобы он следовал за ним, первым покинул кабинет мастера.
- Слушай сюда, - сказал бригадир, после того, как они покинули дробильное отделение и спустились ниже на один уступ. – Куски породы и руды, по транспортёрам подаются из шахты, в дробильные машины огромной мощности. Там, специальные приспособления измельчают глыбы на мелкие фракции, до размера щебня. Потом эту массу засыпают в накопительные бункера. Оттуда, так же по транспортёрам, продукт подаётся на вращающиеся стержневые и шаровые мельницы. Затем, измельчённая до состояния песка, масса смешивается с водой и специальными насосами подаётся по трубопроводам на двухдэчные вибрационные столы, где за счёт поступательно-вибрационных движений стола, происходит отделение тяжёлого касситеритового концентрата от пустой породы. Далее, концентрат, который собирается в специальных желобах, опять же по трубопроводу и при помощи специальных насосов попадает на флотацию и уже обработанный специальными реагентами, подаётся в сушильные вращающиеся печи. И, наконец, конечная стадия – концентрат проходит через сепаратор и засыпается в специальные контейнера, которые грузятся на автомашины и отправляются на станцию, где перегружаются в железнодорожные платформы и отправляются на металлургические заводы. Фабрика работает круглосуточно и останавливают производство только в субботу, для профилактических работ оборудования: замена изношенных стержней и шаров в мельницах, футеровка топки сушильных печей, (если возникала такая необходимость), проверка центровки мельниц, ну и устранение других, серьёзных неисправностей. Вот такое у нас производство. Понятно?
- Понятно. Из тебя, бугор, получится хороший экскурсовод, - усмехнулся Виктор.
- Топай за мной, - неприязненно покосившись на него, сказал бригадир, и первым стал спускаться по крутой металлической лестнице вниз. Виктор молча проследовал за ним.
В кабинет мастера, они вернулись ровно через час. Загрузка руды закончилась, и теперь можно было спокойно разговаривать.
- Распишись, что прошёл инструктаж по технике безопасности, - сказал мастер и протянул Виктору журнал по технике безопасности, и ручку. Виктор молча расписался.
- Главное, не суй башку куда не надо, и будешь жить, - сказал мастер, и захлопнул журнал.
- Благодарю, за содержательный инструктаж, - чуть заметно усмехнулся Виктор. – Я могу идти на рабочее место?
- Отведи этого грамотея к транспортёрам и дай ему лопату побольше, - сказал мастер бригадиру и поморщился, словно съел что-то невкусное...
...Новичков, а особенно строптивых, вначале всегда ставят на самые тяжёлые работы, вот и Виктора поставили к транспортёрам. Куски руды и породы, подаваемые из шахты по транспортёрной ленте, часто падали с этой ленты и Виктору приходилось поднимать их и забрасывать обратно, на транспортёр. Работа тяжёлая, однообразная и утомительная. Не каждый выдерживал восемь часов без перерыва махать большой, шахтёрской лопатой. К удивлению мастера и бригадира, Виктор выдержал. На следующий день его вновь поставили работать к транспортёрам, и только через неделю перевели на работу, непосредственно, к дробильной машине...
...Виктор быстро освоился с нехитрым оборудованием дробильных машин и через пару недель его уже нельзя было отличить от тех, кто проработал здесь годы. Фабрика работала круглосуточно и останавливали производство только в субботу, для профилактических работ оборудования: замена изношенных стержней и шаров в мельницах, футировка топки сушильных печей, (если возникала такая необходимость), проверка центровки мельниц, ну и устранение других, серьёзных неисправностей.
Смены чередовались по недельно. Одна неделя - с утра, с восьми до четырёх, вторая – с четырёх до двенадцати ночи, и третья – с двенадцати ночи и до восьми утра. Потянулись однообразные, серые дни. Работа, между сменами отдых, с книгой в руках, в воскресенье - просмотр кино в клубе. Так неспешно прошёл месяц...
... - Ты почему, не приходишь ко мне? - спросила Виктора, на очередном медосмотре, начальник санчасти. - Уже месяц прошёл, как ты вышел из штрафного изолятора. – Смотри, парень, со мной нельзя ссориться, иначе жить тебе тут будет очень тяжело. Со мной дружить надо.
- Говорят, что дружить с вами, очень опасно.
- Кто говорит?! – встрепенулась женщина, и глаза её яростно сверкнули.
- Земля слухом полнится, - уклончиво ответил Виктор.
- А эта земля тебе не сообщила, что ссориться со мной ещё опаснее?! – не сдержавшись, перешла на крик Екатерина Александровна.
- Из двух зол выбирают всегда наименьшее, - пожал плечами Виктор.
- Ты вначале определись, какое из двух зол для тебя меньшее, а уж потом решай, - уже спокойным голосом сказала начальник санчасти. - А сейчас, пошёл вон отсюда, щенок.
Оставшись в кабинете одна, Екатерина Александровна закрылась на ключ, достала из шкафа бутылку с коньяком и фужер, наполнила его до краёв жгучей жидкостью, махом опрокинула содержимое фужера в рот, тут же налила ещё один. Оскорблённое самолюбие властной женщины, взывало к действию. Ещё ни разу в жизни, она не была отвергнута мужчиной. Наоборот, она, пресытившись очередным любовником, выбрасывала того без всякого сожаления, как использованный презерватив.
- Ничего, голубчик, никуда ты от меня не денешься, - усмехнулась Екатерина Александровна, опускаясь в уютное кожаное кресло. – Гонор с тебя собьют, и тогда ты сам приползёшь ко мне на коленях, и будешь просить прощение...
...Однажды, когда случился перебой с рудой, и дробильные машины простаивали, Виктор вышел на свежий воздух и расположился на скамье в отведённом для курения месте. Неожиданно, его отозвал в сторону незнакомый ему парень и постоянно оглядываясь вокруг, тихо сказал: - «Будь осторожен, тебя хотят замочить».
- Кто? - тоже оглядевшись по сторонам, спросил Виктор.
- Дружки Наркома. Твой бригадир, земляк Наркома и они кореша ещё с воли.
- Откуда знаешь?
- Я «базар» подслушал. Говорили, что надо тебя в дробильную машину закинуть.
- Пусть попробуют, - усмехнулся Виктор.
- Сами не будут, зачем им пачькаться. Заплатят беспредельщикам отмороженным, кинут чая, водяры...
- Почему ты предупреждаешь меня?
- Уважают тебя, и блатные, и мужики. Жалко будет, если тебя «загасят» отморозки.
- Чего же они ждут? Я уже месяц в дробильном отделении работаю.
- Усыпляют бдительность, я слышал, как они базарили про какой-то фактор неожиданности.
- Ладно, учтём. Спасибо тебе.
- Да что там...ладно, пойду, а то ещё увидит меня кто-нибудь здесь.
- Бывай, - махнул рукой Виктор и пошёл на своё рабочее место...
...Как ни осмотрителен и осторожен был Виктор, но однажды пропустил тот самый роковой момент. Говорят, против лома - нет приёма, даже если ты будешь трижды супермен. Именно лом обрушился на его голову и только каска, спасла Виктору жизнь...
...Пожилой зэк, который убирал мусор, мыл полы и следил за чистотой в помещениях санчасти - по лагерному - "шнырь", проходя по коридору, услышал, как из-за двери одной из комнат, раздавались громкие крики и стоны. Подойдя к двери и чуть приоткрыв её, "шнырь" замер на месте, от увиденного им зрелища. На одной из коек, с перевязанной головой лежал травмированный Виктор и громко стонал, то ли от боли, то ли от наслаждения, а на нём, как заправская наездница в седле, скакала полностью обнажённая начальница санчасти. Высоко приподнимаясь, и резко опускаясь задницей на член Виктора, она тоже громко стонала.
Наблюдавший эту картину "шнырь", тут же возбудился, торопливо вытащил из штанов наружу член и, не отрывая глаз от большой задницы начальницы, начал дрочить...
...Трижды освободился "шнырь" от спермы, а его начальница всё продолжала свою безумную скачку. Наконец, её накрыл оргазм. Женщина упала грудью, на грудь Виктора и забилась в конвульсиях. Член Виктора выскользнул из её ануса и стоящий за дверью зэк еле сдержал стон восхищения, уставившись взглядом на приподнятые, подрагивающие большие ягодицы, начальницы...
...Передохнув всего несколько минут, Императрица вновь принялась ласкать языком и руками опавший член Виктора, пытаясь вновь вернуть его в рабочее состояние. И очень скоро добилась желаемого результата. И вновь её громкие, протяжные стоны начали доноситься, из-за неплотно прикрытой двери...
...Ещё, несколько раз, Виктор был с Императрицей. Женщине нравился разнообразный секс с ними. Нравился, его большой член. А Виктор, каждый раз, после анального секса с женщиной, вытирая измазанный в её говне член - морщился от отвращения.
Возможно, не дожил бы он до своего освобождения, если бы не случай. Машина, в которой, с медикаментами ехала начальник санчасти, упала с обрыва в реку и затонула. Ни шофёр, ни женщина не спаслись. Многие на зоне вздохнули с облегчением. А Виктору было жалко эту женщину. Секс с ней был необычным. Впоследствии, в постели у Виктора побывало много женщин, но ни одна из них, не была так развращена. Ни одна, не обладала такой буйной эротической фантазией. Именно Императрица, впервые взяла в рот его член, и с ней Виктор впервые попробовал анальный секс, чего впоследствии больше никогда не делал. Ни с пидорами зоны, ни с женщинами. К этому виду секса, у него появилось стойкое отвращение.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.