"Я ускользнул от Эскулапа,
Худой, обритый, но живой"...
А.С.Пушкин
Рядом со мной в больничной палате лежала очень пожилая, но хорошо сохранившаяся женщина. В прошлом она занималась лыжным спортом. Её, как и меня, тоже не разрезали, а только подлечили. PS. Хотя меня очень хотели прооперировать.
Но когда я оклималась, более точного слова не подберу, я спросила, по-моему, единственного врача нашего отделения не кавказской национальности: «Можно ли мне ещё пожить?» И он серьёзно ответил: «Можно. Но если не пройдёт механическая желтуха, то придётся оперироваться и скорее всего уже не щадящими методами».
Почувствовав себя лучше, я убежала от эскулапов. Мой камень из желчной протоки, которую он перекрывал, вернулся в желчный пузырь. Видимо это произошло уже дома, в первую ночь , когда я проснулась от резкой боли, но подумала, что ничего плохого не должно произойти. Я молюсь святым врачам, спать стараюсь на левом боку (так как все камни собрались в правом боку, на котором меня с детства учили спать) и стала спать дальше.
Так пока и живу со своими камнями, и даже как-то забыла про них.
Вспомнила имя соседки по палате. Серафима, - назвал её при рождении священник. Она говорила, что не любит своё имя. Серафима - пламенная, что же здесь плохого?
В то время Серафиму навещал её сын. На всё услышанное в палате она вдруг сказала, что это выдумки. Но тут вслух возмутился её, до этого молчавший, сын и сказал, что когда его возвращали к жизни после того, как его скинули с поезда, он тоже видел туннель. Был свет в конце туннеля, по которому он летел. Ещё он видел своё тело и врачей сверху и слышал их разговоры. Но никому об этом не говорил. А когда с экранов начали рассказывать то же самое, он понял, что можно об этом рассказать.
Этот сын был примерно мой ровесник, немного старше меня. Его мама Серафима рассказала несколько эпизодов из послевоенной жизни в советской стране эпохи Сталина, которые мне не забыть и которые дают представление о том послевоенном времени.
Серафима работала инженером и была женой военного. Их первый ребёнок, крепенькая девочка, почему-то умерла в роддоме. Потом у неё родилась двойня. На одного из них, более слабенького, врач даже не стала смотреть, а сказала, что он - не жилец. Но мальчики жили и развивались. Когда им исполнился один месяц, маме надо было выходить на работу или увольняться. Большинство, конечно, выходило на работу, а с детьми сидели бабушки или их отдавали в ясли.
Серафима наняла старушку «староверку». Она ухаживала за детьми очень добросовестно. В течение дня кормящая мать могла один раз сбегать домой, покормить детей грудью. Чтобы молоко не пропало и его ещё хватало двойне, Серафима старалась лишний раз забежать в рабочий буфет, что-нибудь съесть и попить; но главный инженер очень бдительно за ней следил, так что это ей удавалось сделать очень редко. Молоко быстро пропадало и мальчики скоро заболели. У них было несварение желудка. Вылечить дома их не удавалось и пришлось отдать в больницу. По-моему, они заболели там чем-то ещё. Дети худели и таяли на глазах.
Тогда в больницу на приём к главврачу вместе с Серафимой пришёл её муж, офицер. В кабинет главврача зашёл он один, но Серафима слышала, как врач говорила ему: «Скажу Вам, как коммунист коммунисту. Если Вы хотите, чтобы ваши дети были живы, забирайте их из больницы». Это они и сделали.
Мальчики выросли. У одного хорошая семья и красивая, умная дочь. У второго, более слабого, жизнь не сложилась. Сначала он работал метрдотелем. Место было очень хорошее, но приходилось ездить из загорода на электричке. Однажды после работы его обобрали в вечернем поезде.
По горячим следам их родственнику в органах милиции удалось задержать преступников. А в следующую поездку сына скинули с поезда. Живым он остался, но стал нетрудоспособным инвалидом, хотя этого при беглом общении не видно. Это он приходил в больницу к маме ежедневно и выполнял все её просьбы и задания.