За три реки 5

Николай Валентинов
И.И.Томский:
"… За Хмелёвым начинается Выйско-Ильинское лесничество.
В 12 в. от Илеша в Пинегу впадает р. ЛАВДА (справа), в 18 в. местечко носит название СЕМЁНОВОЙ СЛУДЫ.
Интересно отметить, что слудами на Пинеге называются высокие берега, обыкновенно песчаные и красивые.
В 10 в. от Лавды находится местечко ПЕРЕМЕННАЯ СЛУДА, где перемежаются белый и    жёлтый песчаники, прерывающиеся местами густой растительностью.
В 13 в. от Лавды местечко БОБРОВО, в 2 в. от которого в Пинегу впадает р. Яба (справа), за ним р. Пинега огибает остров Бараков, находящийся на расстоянии 16-17 в. от р. Лавды.
За Бараковым в 4 в. расположена нежилая деревня ОСЯДКИНО. В 1920 г. в деревне Осядкино выселились три семейства, которые хотели организовать здесь артель, но вследствие жизненных условий: , дальности расстояния от населённых мест, одиночества, думают вновь переселится в волость.
В ОСЯДКИНЕ 25 домов и столько же амбарчиков. Живут в Осядкине только во время сенокосов, да охотники. От Осядкино до населённой д. ДЕМЬЯНОВО, Выйско-Ильинской  вол, считается горой 30 в., а рекой – 35 в…".

Хмелёво… Лавда… Глубокие… Боброво… От Усть-Илеши Пинега значительно расширяется. Длинные плёса. Плавные повороты, высокие берега. То тут, то там на берегах приютились охотничьи (а больше рыболовные) избушки. От Шарчихи считаются угодья осяткинцев. Избушки, в большинстве своем, имеют крепкие запоры с железными пробоями и амбарные замки. Леса и реки поделены на охотничьи и рыболовные участки. Нарушить неписанные законы – чревато неприятностями.

13.09 Речка Яба. Многие местные названия, особенно рек и озер, остались от древних языков и народов, живших тут когда то. Для нашего слуха давно привычные. Тем не менее смысла в названии не улавливается. По одной из версий, поддерживаемых нашим краеведом Тунгусовым, названия в основном фино – угорские, остались от народа Чудь, проживавших по Двине и Пинеге до прихода новгородцев. По другой – названия эти намного более древние, насчитывающие несколько тысячелетий (десятков тысячелетий?), имеющих корни страны Гипербореи и  смысл их передает мертвый язык санскрит.

13.30 На траверзе Старое Осяткино.  Старинная сезонная деревня. У выян таких деревень несколько. Заселялись на время сенокоса. Сенокосы дальние, семьи большие. Каждая семья жила в своем доме. Там же и хлев, и амбар. Только размеры построек значительно меньше обычных деревенских. Миниатюрнее. Деревни были жилые и пустые. Пустая – полагаю сезонная? Жилая Хорнема и пустая Хорнема.  Пустая Вадюга… От деревни осталось несколько домов и множество огородиков – в недалеком прошлом предмет зависти жителей расположенного рядом поселка, у кого огородика там не было. Земля хорошая. Остальные же разрабатывали огороды на песчаной лесной почве поселка Осяткино. Вбухивали в песок тонны навоза (у кого он был) свойств его почти не меняя. Песок съедает все, родит скудно.

13.33 Осяткино. На высоком угоре видны крайние домики большого поселка. Разлинован генеральным планом строительства на ровные квадраты. Когда то жизнь кипела. Сейчас постоянно живет сотни полторы народу. Десяток рабочих мест. Школа, где учителей чуть меньше чем учеников. В одной из комнат школы - детский сад с тремя детишками и одним воспитателем. Дизельная электростанция, почта, пара магазинов. Жизнь потихоньку замирает. Люди уезжают… В лучшие годы, по утверждению Васи Мыса, население доходило до трехсот человек только рабочих на лесозаготовках. Крупный лесопункт Выйского леспромхоза. От междуречья Пинеги и Вашки шли колонны лесовозов и вершинки хлыстов волоклись по дороге, свисая с прицепов.
По берегам на приколе лодки. Некоторые обзавелись импортными моторами. Но больше по прежнему старых советских: "Вихрь", "Нептун", "Ветерок". Потрепанные жизнью, помятые и обшарпанные колпаки, облупившаяся краска на "сапоге".

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/02/25/1944