Старший иезуит очень ждал приезда своего младшего с тяжелым сердцем.
Он никак не мог привыкнуть к несчастье постигшем его подопечного в Арктике.
Тот сильно пострадал от обморожения, был на гране смерти.
Если пожалеть - может обидеться,
если сделать вид что ничего не произошло
- выйдет фальшиво.
Поэтому старший решил - как Бог даст!
Младшего завезли в келью на кресле-каталке.
Руки его были забинтованы, а лицо страшное, опухшее,
как после сильных ожогов.
Старшему хотелось прикоснутся к духовному сыну.
Очень хотелось коснутся и поблагодарить, что хоть живой...
Иезуит не ожиданно для себя - поцеловал сына в макушку.
- Вот ты и дома, сын мой!
И посмотрел в глаза младшему.
Ища в них боль и отчаяние.
Пытаясь любить...
Молодой миссионер взглянул
и легко и красиво рассмеялся...
- Отец!
О, это было волшебно!
Старший нажал в кармане кнопку диктофона.
- Чем дальше на север тем свободнее и светлее люди!
Эскимосы все очень простые и славные.
Они веселые и наивные, как дети.
Я привык любовью - завоевывать сердца и доверие людей.
Это часть моей профессии иезуита.
А тут они меня ТАК встретили - что я забыл, кто я и зачем я !?
Представь...
по иглу (круглый светлый домик из твердого снега),
прямо по снежному полу лазит голый младенец вокруг очага,
а мама тепло одета и что-то шьет и напевает мальцу.
А я пью горячий чай и никак не могу согреться.
И тут входит молодой отец и долго заливисто смеется!
Смеется - просто так...
Такое у него сейчас радужное настроение.
Он счастлив от всего, что видит.
И ты знаешь - я сразу согрелся.
Потом отец взял малыша за ручки и искупал в огне, как в воде.
Реально опустил дитя в огонь, а потом растер снегом!
А тот только смеется заливисто как его отец.
Потом оба посмотрели на меня- и опять залились...
Говорит мне эскимос:
- У младенца - очень много силы
- надо закалять - расширять силу - иначе нельзя. Перегреется.
И опять светло смеется.
Ну как им тут рассказывать про пустыню, про горчичное семя, про глоток воды страждущего в пустыне.
Живу с ними, понемногу работаю, хочу быть полезным,
привыкаю к этим удивительным людям.
Одним словом миссионер.
Начал по утрам тоже обтираться снегом.
Научился есть сырую печень тюленей - источник витаминов.
День там длится пол года - белая, слепящая, бескрайняя земля.
И на ней живут смелые светлые люди!
Радуюсь -О, Господи, как же мне повезло.
Собаки эскимосов - как продолжение руки.
И вот однажды, ехали мы на промысел тюленей, на побережье.
Я ехал последним и мой вездеход заглох.
Потом была буря, а потом я долго шел - как мне казалось к побережью.
А потом я оказался один на один с белым бескрайним, слепящим безмолвием.
Мне абсолютно не было страшно -
ведь я себя уже чувствовал эскимосом.
Это мой дом.
Я ел снег пел и светлел.
Тело стало легким, звонким и радужным.
Я ощущал себя бесконечно сильным!
Долго шел, шел - пока не устал лег на снег
и стал засыпать, остывать.
Счастье мое было безмерным...
Не помню как заснул.
Проснулся в иглу эскимосов.
Собаки нашли.
Воздух кристально чистый - собаки легко нашли по запаху умирания.
Мои эскимосы поили меня водкой с чаем и своими специальными песнями.
Две девушки согревали мое тело на шкурах.
И я как Кай отогрелся и ожил.
Герда?
- Ты знаешь?
Сказал духовный отец иезуит.
- Я тебе немного завидую.
Этот опыт, это - ТО единственное сокровище которое ты заберешь
с собой в лучший Мир.
Я бы хотел что ты написал книгу - начало уже есть!
И он достал из кармана диктофон и положил на стол.