считается, что раскаиваться можно только во зле.
но я все больше склоняюсь к мысли, что куда более актуально раскаяние в добре.
о содеянном добре люди почему-то только сожалеют, но раскаиваться не решаются, хотя от сожаления до раскаяния всего один шаг.
так что же их держит?
особенно перед смертью, когда человек понимает, что теперь уже точно умрет, его отношения с добром становятся весьма натянутыми и вскрывается главная причина следования добру - страх и надежда!
страх небесного воздаяния и надежда на то, что будучи добрым он никогда не умрет.
но вот он умирает и перед глазами проходит вся жизнь.
и на этой пленке отчетливо видно непростое соотношение явлений.
добро приводит к злу, зло к добру.
непротивление оборачивается пред лицом небытия ничтожным.
ты видишь, что опять же помог злу.
но обещанного бессмертия не получил и никакой силы и знания тоже.
претензиям людей к обманчивой небесной пустоте несть числа.
тонны злобы и яда освобождаются и нефтяной пленкой затягивают душу пространства, там гибнет все живое внутри и на поверхности. - задыхаются рыбы, умирают чайки.
война то место, где изливается гной из душевных нарывов.
и куда больше этого гноя там, где все якобы тихо - мирно, чем там, где кровь мести льется регулярно и сама собой промывает раны.
раны быстро заживают, рак разъедает изнутри невидимо.
рак это и есть добро, он убивает тех, кого не убил остро - отточенный меч зла.
представьте себе иисуса христа, который учил- учил и потом умер от рака, перед этим десять лет ухаживая на больными родителями, не отходя от их постели и забросив проповеди и все свои знания.
ведь не это нужно папе с мамой, а чтоб кровинка их рядом была и видела все это своими глазами.
когда у ребенка нет детей, он принял, так сказать "незримый духовный путь" - он будущий козел отпущения, никто и не подумает его щадить, ему покажут все, что существует за границей добра и зла, а именно реальный ужас распада.
он не спрячется за детей и не схватится за их тянущие к жизни руки.
все остальные братья и сестры сами столкнут его в родительскую могилу и вздохнут с облегчением - козел принял наши грехи, козел искупил и унес их.
это чистое, кристальное добро и с ним невозможно бороться.
мне очень жаль, что в евангелии нет сцены, о том как добрый сын, ломая руки и посыпая голову пылью у ног христа рыдал:
- господи, неужели, чтоб следовать за тобой я должен бросить умирать в одиночестве старых больных родителей?! ты же сказал так! сказал, господи? у них, кроме меня никого и ничего нет!
- да, - ответил бы ему христос, - да, сын мой, или со мной или с людьми, выбирай!это все иллюзия и у тебя как и у меня только один отец - небесный!а эти так, зверушки неразумные.
трудно не богатому, трудно любящему родителей и детей!трудно тому, у кого больше ничего нет.
богатый так не держится за свои деньги, как старая бедная мать за сына или дочь.
и это главный вопрос веры, а не несчастный богатый юноша, которому жалко оставить прекрасные перспективы своей жизни.
не тот человек навеки вошел в евангелия в образе "верблюда, тыкающегося в игольное ушко".
богатства оставить легче, чем тяжелые, но "святые" среди людей обязанности.
я думаю почему вся тяжесть негативного евангелического образа легла на богатого красивого беднягу, а не на бедного, ломающего руки любящего сына вдовы.
место богатого юноши в табели о презрении сразу после предателя иуды.
я думаю, на такое боялся покуситься даже христос, за это его гнев людской настиг еще бы раньше, чем сговор жрецов и власти.
к дому марии пришли бы разгневанные, как фурии матери и вооруженные камнями и палками отцы.
- ты сводишь с ума наших детей, ты отбираешь детей у матерей и ты, проклятая блудница, зачавшая от зверя, выходи сама и отдай нам своего ублюдка!
так бы и забили камнями обоих, если бы он покусился на самое святое.
все это может сделать только условный бесчеловечный тиран ирод при помощи армии, или бог при помощи войн и эпидемий.
но никто "добрый", едущий на осле и проповедующий, не имеет права отнимать ребенка у матери в ее одинокой старости и безотрадной зрелости.
- я рожала ребенка для себя, он мой!!!мой, слышишь!? он создан мной по образу и подобию моему, он похож на меня, а не на отца небесного, и не на тебя "лже - сына".
и воспрянет свирепая вдова с ложа немощи и зарубит искусителя топором.