хочется. Я всё время хочу тебя!
-Не люблю, когда мужики нагло врут! Тем более бахвалятся. У тебя же, сейчас, не стоит, а ты говоришь – хочу! О, да у тебя немного заплетается язык.
-И у тебя. А ты меня хочешь?
-Хочу! Бабы всегда хотят! Так, что, пьём за любовь?
-И за вино, которое доставляет нам радость.
-Ты так красиво сказал, а говорил, что не умеешь произносить тосты.
-Это – благодаря тебе. Я тебя – люблю!
-Не ври! Ты умеешь танцевать?
-Не смеши меня! Я танцую, как этот, ишак в посудной лавке.
-Говорят – слон в посудной лавке.
-Какая, разница и тот и другой не умеют танцевать!
-Насчёт ишака не знаю, а слоны хорошо танцуют. Я водила Сашу в цирк, в Донецке, и там танцевал слон. Он даже делал реверанс. Приседал и целовал руку даме, дрес-сировщице. Правда, хоботом. А я хотела с тобой потанцевать танго. Для вальса здесь, всё равно, места мало.
-Давай просто послушаем музыку. Музыку я люблю! Особенно берут за душу песни Петра Лещенко. Стёпка, на «Привозе», купил аж четыре больших бобины, для магни-тофона с его записью. «Ах, эти чёрные глаза»....
-Не пой! У тебя тоже, как и у меня, нет голоса и слуха. А, ты уже не хочешь слушать стихи?
-Если ты ещё знаешь на память, прочитай!
-Я, почти все стихи Вано, которые он мне присылал в письмах, знаю на память.
-И все они о море?
-Не все. Многие о любви.
-О любви даже интереснее будет слушать. Читай!
Когда, однажды в звёздной дали,
В большом космическом пути,
С тобой друг друга мы узнали,
То мимо - не смогли пройти.
На миг один остановились
351
И биотоками сошлись,
А звёзды млечные искрились
И по Галактике неслись.
Пылинки две, средь массы пыли,
Соединили полюса,
Магнитной силою скрепили,
Казалось им, что навсегда.
Но ветер шалости и странствий
Пылинки те разъединил
И одиночеством в пространстве,
Резвясь от скуки, наградил.
Прошли века, тысячелетья,
Прошло уж сотни тысяч лет,
Я появился вдруг на свете,
Тебя всё не было, и нет!
И вот совсем, совсем недавно
Тебя я встретил. Это ты!
Ты появилась так внезапно,
Моя - мечта! Предел - мечты!
Моя пропавшая пылинка,
Так, здравствуй! Подойди сюда!
Моя вторая половинка,
Теперь сольёмся - навсегда!
Душа моя полна тобою,
Как ты прекрасна и мила,
Сравнима с утренней зарёю,
Ты - светоч жизни и тепла.
Твой нежный взгляд меня волнует,
Твоя рука в моей - горит.
Эол нам, ветер счастья - дует
И море радостно шумит.
Мне сердце счастьем наполняет
Твоё присутствие одно,
Вино любви в меня вливает
И горячит меня оно.
-Люд, это стихотворение – шедевр! Он, твой Вано, твой поет, точно написал сам такое стихотворение?
-А кто же ещё?
-Но, тогда, это он написал о нас с тобой! И как метко! Я тебя не знал и вот - она! То есть – ты! Передо мной. И я держу тебя за руку.
352
-Одной рукой. А второй шаришь под свитером Стёпки, который мне служит платьем, и ласкаешь мою подружку. Пиз....
-Потому, что у нас любовь! А почему, мы за всех пили, за луну и звёзды, за всех твоих любовников, за твоего поэта, а за нашу любовь не пили? Давай, выпьем?
-Хозяин в этом доме ты, а, значит, и тамада. Нальёшь – выпьем! А ты меня ещё будешь любить?
-Всю жизнь!
-Я спрашиваю – сегодня?
-Хоть, сейчас!
-Чем, пальцем? Твой дружок напился вина и спит.
-А я его, сейчас разбужу! Эй, лентяй, вставай! Подъём!
-Пиндосик, не надо его будить! Пожалей его! Он сегодня столько работал! Пусть выспится, тогда у него сил будет больше. Лучше ты принеси магнитофон, и мы станем слушать песни Лещенко. Они мне тоже нравятся. Особенно три. Про голубые и чёрные глаза и о Татьяне. Нет, ещё - «студенточка».
-Я налил. Держи, бокал. И выпьем за нашу любовь! Мы самые влюблённые на белом свете. А хочешь, милая, я увезу тебя на парусах своего «дракона» в Тихий океан, через все моря? И мы будем ходить под парусами, и любить друг друга.
-Давай за это выпьем и сразу поплывём под парусами.
-Под парусами ходят, а не плавают. И в море мы сможем выйти только завтра.
-Потому, что ты сегодня «назюзюкался».
-Немного. Чокнулись. Дай я тебя поцелую!
-Поцеловал? А теперь иди за магнитофоном!
-Прочти ещё одно стихотворение, пожалуйста!
-Пока ты будешь ходить, я вспомню какое-нибудь.
-Люд, Я поменял батарейки в магнитофоне. И поставил кассету с песнями Петра Лещенко.
-А я приготовила ещё пару стихотворений. Вначале стихи иди песни из магнитофона?
-Давай, стихи.
Природа! Так она прекрасна!
Она для счастья создана,
Когда нам солнце светит ясно,
Когда нас серебрит луна.
Ну, что на этом свете нужно?
353
Друг к другу быть чуть-чуть добрей
И не искать врагов натужно,
А больше заводить друзей.
Как можно больше всем влюбляться,
Любовь не рушит - создаёт,
И песни петь, плясать, смеяться,
И душу отпускать в полёт.
Когда любовь придёт, нагрянет,
Когда возьмёт тебя в тиски,
Душа поэзией воспрянет -
Польются нежные стихи.
Какое чувство неземное!
Нектар возвышенных богов!
И слово, в общем-то, простое,
Но так сильна она - ЛЮБОВЬ!
-А вот, ещё одно, последнее стихотворение. Больше я по памяти не смогу тебе прочитать. Но в сумке тетрадь, которую я захватила с собой, чтобы почитать на природе. Я же не знала, что встречу пиндоса, тебя, милый Костик.
Когда физически мне больно?
Сжав крепко зубы, я молчу!
Когда душа болит? Невольно,
Весь ультразвуком я кричу!
Ультразвук, ультразвук!
Он не слышен в пространстве,
Как сердечный мой стук
Не услышан тобой!
И тогда весь я сжат,
Нахожусь долго в трансе
И мне нужен, хотя бы,
Минутный покой.
Я волны в космос излучаю
И звёзды млечные молю
Помочь душе! Я точно знаю!
Они помогут. Их хвалю!
Ультразвук, ультразвук!
Он не слышен в пространстве,
354
Как сердечный мой стук
Не услышан тобой!
И тогда весь я сжат,
Нахожусь долго в трансе
И мне нужен, хотя бы,
Минутный покой.
-Люд, а это же готовая песня. Жаль, что нет Стёпки! он бы сразу подобрал к этим стихам музыку. А с другой стороны, он сразу стал бы приставать к тебе. Такой баб-ник, сволочь!
-Он, наверно, уже уводил у тебя девочку?
-Не одну! Но самое интересное, что не он уводил их от меня, а они сами, при мне, вешались ему на шею и бросали меня. А я – не понимал! Почему?
-А меня он смог бы, при тебе - увести?
-Я не удивился, если бы ты сама бросилась ему на шею, как и другие. Не знаю, чем он их так привлекает?
-Может запахом? Как сучки привлекают кобелей. На, понюхай его свитер, который ты напялил на меня, а после чего, я чуть тебя не изнасиловала.
-Он, действительно, пахнет, чем-то резким.
-Самцом. Спермой и телом самца. Самый сладостный запах для самки.
-Давай, мы его спалим!
-Ты хочешь видеть меня обнажённой? Но ночи уже прохладные и я задубею.
-Тогда я спалю его потом, когда мы сойдём на сушу!
-Бесполезно! Вся его одежда пропитана этим запахом. Не сжигай его свитер, хотя бы потому, что он грел меня.
-Он, Стёпка, и сучка, и кобель! Пошёл он к чёрту, ещё о нём говорить! Что, я включаю магнитофон?
-Включай! Только я положу свою голову тебе на колени, буду слушать песни Лещенко и смотреть на звёзды. Спасибо тебе, Костик, за эту волшебную ночь!
Яхта стояла на якоре, в открытом море в полтора милях от берега. Луна пошла на свидание с морем. Ведь, они так любят друг друга! Луна и Море. Море и Луна. И
355
отдаются друг другу, утопая в страсти. Загорался восход. Загадочный Восток, с загадочной горы Фудзияма, бросил горсть огня, и он бешено помчался, вначале, на Запад, а затем и на другие части света. А Мы с Костиком слушали песни Лещенко и мечтали уплыть через Средиземное море в Тихий океан и там брать торговые суда на абордаж. Отбирать пиастры и на них покупать ром и все украшения для меня.
Самой красивой женщины на свете!
А перед самым утром, когда нас стало клонить ко сну, он, мой Пиндос, увёл меня в кубрик и там сразу взял меня на абордаж. А я и не сопротивлялась! А если бы он не стал брать меня на абордаж, то я взяла бы его, самого, на абордаж! Все пираты мужского пола, не знают, что у пиратов женского пола оружие намного сильнее. Особенно у юных и юнг. Разрез между женских прекрасных ножек, данных ей Всевышним, самая страшная путина, бездна, и тот, кто хоть раз заглянул туда, может исчезнуть там навсегда. Мужики! Залезайте туда всегда нижней головой и не пытайтесь засунуть ту – верхнюю! Верхняя – глупая голова и всегда, дура, слушает команды – нижней головы, любительницы сладострастия.
А потом мы спали на одной, тесной койке, прижавшись друг к другу и видели один сон, словно, у нас нескончаемй медовый месяц. Как он сладок, медовый месяц!!!
356
Я проспала остаток ночи, после того, как пират, грек Пиндос, взял меня на абордаж и долго терзал, без сновидений. За эти сутки столько навалилось, что я решила утром записать этот день на бумагу, чтобы потом это осталось в дневнике навсегда. Но не получилось.
Костик тихонько спускался по трапу в своих шортах и босиком, видимо, боялся разбудить меня. А я, как проснулась, сразу вдохнула в себя аромат Стёпки, потому, что спала в его свитере и на его кровати. Томление сразу охватило меня, но соседняя койка шкипера – пустовала. Рано же встаёт начальство! И, вот мышка появилась на горизонте, наверное за сыром, что лежал на столе.
Он подошёл и стал смотреть на меня, а я, через щелочки глаз наблюдала за ним. Он, колебался, будить меня или нет. Солнце давно уже запрыгнуло в иллюминатор и кошкой сидело на его краешке.
-Шкипер, - сказала я, не открывая глаз, - сколько времени?
-Склянки пробили десять раз. Значит – десять часов. Подъём!
-Шкипер, ты один раз сможешь выполнить команду подчинённого?
-На судне выполняют только команды старших по званию. А у тебя нет никакого звания. Ты – юнга!
-Ну, один раз в жизни! Только один раз!
-Посмотрим, командуй.
-Шкипер, подними парус!
-Ты сейчас сделаешь подъём, и мы вместе поднимем паруса. Погода налаживается. Море слегка волнуется.
-Ты не понял, шкипер! Подними парус, что на мне. Из Стёпкиного хозяйства.
-Свитер, что ли?
-Это – мой парус.
-Он присел на кровать и медленно стал закатывать низ свитера наверх, постепенно обнажая моё тело. И когда моя подружка открылась ему, то что-то прошептала своми нежными губками, а я шире раздвинула ножки. У него
357
в шортах стало набухать. То ли его грот, то ли фок-мачта стала подниматься.
Я, кошкой бросилась ему на шею и повалила на себя, целуя, а потом стала стаскивать с него шорты.
Потом мы завтракали в кубрике. Кок, в белом халате и таком же колпаке принёс нам ту же, вчерашнюю однообразную пищу: сыр, засохший грузинский лаваш, выпечен-ный в Херсоне, помидоры и груши, и бутылку вина.
-Капитан, я бы на твоём месте давно уволил такого кока! Разве не мог он с утра зарезать барашка и сделать нам шашлык?
-Пожалуй, я так и сделаю. Как сойдём на берег, прогоню его к чёртовой матери!
-Не прогоняй! Лучше повесь на рее, в назидание другим кокам. И пусть его тело провисит там год.
-Провоняет.
-Морская вода солёная, дай команду поливать каждые полчаса. Капитан, мне надоел этот сыр! Давай, сделаем яичницу!
-У нас нет яиц!
-Не ври! Твоих, два больших яйца, так и просятся на сковородку. И не смейся!
-Я чуть не подавился от смеха! А ты знаешь, что и сегодня нам, похоже, не придётся походить под парусами, море успокаивается.
-Станем заниматься любовью.
-Мы только и делаем, что занимаемся ею.
-Тебе не нравится?
-Нравится. Но если ты из моих яиц сделаешь яичницу, то с любовью ничего не получится! Видишь, а сейчас, ты поперхнулась.
-Первым делом я запишу события вчерашнего дня и сегодняшнего утра.
-Для чего?
-Чтобы потом, не забыть!
-А зачем тебе это надо?
-Я веду дневник.
358
-Фиксируешь историю своей жизни для потомков?
-Для себя. Я же не совсем дура показывать детям и внукам, через дневник, чем в молодости занималась их мать и бабушка.
-И чем же?
-Развратом.
-А давно ты болеешь этой дурью, дневником?
-Со второго класса.
-Представляю картинки, читая твои записи. Например: сегодняшнюю, утреннюю. Он вошёл в каюту, и я прыгнула ему на шею. Мы совокупились, и я получила оргазм. А потом сели завтракать.
-Не, один, а два оргазма. Один от тебя, а второй от Стёпкиного свитера и его кровати, пропахшей его потом. Но это у меня в дневнике будет описано подробно и с чисто психологической точки зрения, почему, иногда, баба не может получить оргазм от реального мужика, который пашет на ней, а получает от виртуального, которого никогда не видела, но отдавалась в его свитере.
-Это у тебя едет крыша, потому, что много пишешь.
-Пиндосик, а как бы ты прочитал запись, сделанную мной, второклассницей?
-Подошёл третьеклассник Владик и сказал Людка, я бы тебя поцеловал, но ты сопливая, поэтому я стану дёргать тебя за косички, а если ты, коза, наябедничаешь учительнице, то я сломаю тебе...... цел......чернильницу!
Вначале я повалилась от хохота на кровать, а затем он на меня. Нам было легко и весело. И тут, меня, словно, обухом стукнуло по голове. Мне с ним так же хорошо и легко, как было с Вано. Мы, взрослые люди, а ведём себя, как дети. И Даня, и Глеб, и Сергей, вели себя со мной, как взрослые солидные люди. И только он, Вано, когда у нас были светлые полосы, вёл себя, как ребёнок, никогда не надуваясь индюком.
-Пиндосик, если бы ты знал, какой ты молодец!
-Из-за того, что не позволил тебе зажарить свои яйца?
-Из-за того, что устроил мне этот праздник.
359
-С чего ты взяла, что я устраивал его тебе? Я устраивал его себе.
-Пусть так! Не спорю. Но праздник получился для нас двоих. И тебе и мне хорошо!
-Люд, а сколько миллионов в общей сложности?
-Звёзд на небе?
-Причём здесь звёзды на небе? Волос, на моей жопе и спине? Ты же вчера их считала!
Я долго не могла остановиться, от истерического хохота, пока Костя не протянул мне бокал вина.
Потом, мы подняли паруса и снялись с якоря.
Ветерок был минимальный, но Костя, ловко управлял парусами и наш дракон медленно пошёл, параллельно берегу, в сторону Крыма.
-Костик, а с какой скоростью мы плетёмся, километра два, наверно? Я за час пешком прохожу в среднем шесть километров и давно бы ушла вперёд за это время.
-Судно не плетётся, а идёт, и скорость определяется в узлах и милях, а не в километрах. Измерять скорость в узлах сложилось исторически. Скорость судна определялась как число узлов на лине (тонкий трос), прошедших через руку измеряющего за определённое время (обычно 15 секунд или 1 минута). У;зел — единица измерения скорости, равная одной морской миле в час. Мы идём, не более полутора узлов, а может, и меньше, так как нет ветра, значит, полторы мили или около трёх километров в час. А максимальная скорость дракона до 7 узлов или 7 миль, или около двенадцати километров в час. Это спортивные суда, а на не спортивных - скорость гораздо выше.
-Костик, из этого длинного монолога я поняла только то, что мы плетёмся, и не спорь со мной, не идём, как ты уверяешь, а плетёмся три километра в час. Мы шагаем, с твоим драконом вдоль берега. Высади меня, я пойду пешком по берегу, а твой дракон пусть плетётся вдоль берега, и посмотрим, кто из нас быстрее! А до Ялты мы долго будем идти на твоём драконе?
-Долго, даже при максимальной скорости.
360
-Но я, всё равно, буду намного быстрее в Ялте! Я могу дать ему, твоему суровому, если судить по его пасти на носу, дракону – фору, и буду ждать на берегу, пока он исчезнет из поля зрения, а потом снова пуститься в путь пешком. А потом, догоню и обгоню его.
-Я не буду этого делать!
-Почему?
-Потому, что тебя на берегу, случайно встретит рыбак на своей скоростной браконьерской, лодке, посадит на него и быстрее домчит тебя.
-Не на него, а на неё, лодку. Лодка – это она!
-А он посадит тебя вначале на неё, лодку. И лишь потом уже - на НЕГО, так как на нём - ехать будет веселее.
-Я об этом не подумала. Ты – прав! Потому, что если я сяду на неё, на НЕГО, мне в Ялту, может, уже и не захочется. Захочется в Одессу или Стамбул. А, знаешь, идти на яхте, пусть даже и три километра в час, всё равно лучше, чем дрейфовать, стоять на месте. Это - как, лежать под мужиком, если он не шевелится, но уже воткнул.
-Ты опять перевела весь разговор на это?
-На, что?
-На интимные отношения.
-Милый, я уже забыла, когда они у нас, с тобой были. Три века, нет, три тысячелетия назад. В пятом веке до нашей эры. Когда, лупоглазые динозавры смотрели, как ты оседлал меня. Они думали, что ты меня начал пожирать, а ты начал делать мне приятное. И себе – тоже. Они удивились и – вымерли. Давай сольёмся, не под хохот динозавров, а под весёлый крик чаек. Они смеются над тобой, что ты, мужик, рядом с бабой и не желаешь её брать!
-Эй, чайки! Отвалите! Видите, сейчас не до этого! Ветер усиливается и паруса требуют, чтобы ими чётко управляли.
-Чёрт с тобой, не хочешь трахаться, на бегущем драконе, я начну сочинять стихи! – Но это я сказала мысленно. И, также, мысленно, начала сочинять стих. Где вы виде-ли, поэта или поэтессу - идиотов, которые сочиняет стихи вслух?
361
Вслух, они их, только потом читают, если у них хватило ума сочинить их мысленно.
Ах, море! Выплеснись волнами
На берег. Пообщайся с ним,
Но не гони сюда цунами,
Не бей «Дракона»! Он – любим!
Его хозяин, грек, Пиндосик,
«Драконом» слишком дорожит,
Повесил пасть ему на носик,
«Дракон» подводит, не бежит.
Здесь паруса не виноваты!
Виновен – Ветер! Мой дружок,
Любовью с ним мы так богаты!
Но любит он – мой «пирожок».
Когда себя ему подставлю,
Когда себя всю отдаю,
Я и себя и Ветер славлю,
И жизнь за то – благодарю!
-А ничего! Получилось красиво! Я записала стихотворение, и подошла к шкиперу, который бегал, разрывался между шкотами парусов и рулём. Ведь, полный экипаж «Дракона» три полных матроса, трое мужиков. А на этом судне были – шкипер – один, полноценный мужик, который мог трахать, минимумом полтора часа. И юнга – не полноценный мужик, баба, но трахаться могла сутки, не вставая, при условии, что не работает она, а тот, кто на ней. В итоге на судне было полтора человека, вместо трёх, положенных по штату. А ещё, юнга, к тому же, и поэтесса.
-Костик, хочешь, я прочитаю, тебе стихотворение?
-Ты бы лучше помогала мне в управлении. Мне одному трудно, одновременно, контролировать руль и паруса.
-Я жду, жду, жду команды, а ты не даёшь!
-А я любовался тобой, стоящей у борта судна и смотрящей вдаль. Ты так красиво смотрелась!
-Я смотрела на медленно движущиеся берега. Такое впечатление, что мы стоим, а они идут.
362
-Держи вот так руль и не давай лодке откланяться вправо, в сторону берега, а я всё внимание сосредоточу на парусах. Скорость яхты уже увеличилась до двух узлов. Малышка, тебе не холодно?
-Слегка.
-Давай, руль, иди в кубрик и поройся в вещах. Там найдёшь, что нибудь теплее, чем Стёпкин свитер.
-Но я его не сниму! Он мне поднимает тонус. Пахнет самцом.
Я натянула поверх свитера чью-то куртку, не своего размера, и спортивные красные брюки. Стало тепло, но неудобно. Если остановимся, то я сразу сброшу это барахло.
Когда я подходила к рулю, Костя отрегулировал передний парус и подсел ко мне.
-Есть несколько свободных минут. Что за стих ты хотела мне прочитать?
Я прочитала ему, глядя в блокнот, своё сочинённое стихотворение.
-Ну, и как, понравилось?
-Те, были лучше, душевнее, а это стихотворение написано – конкретно, по существу. Но за душу не цапает! Так, констатация фактов. Пустое.
-Сам ты – пустой! Ничего в поэзии не понимаешь!
-Хоть, я мать не любил из-за её пьянок, и постоянно новых мужиков, её клиентов, но один совет я получил дельный. Никогда не верить бабам! Это самые большие лгуньи на свете. Так оно и есть.
-С чего ты взял?
-Ты, прочитала мне вчера несколько стихотворений и сказала, что это написал твой друг Вано. А на самом, деле это написала ты. И никакого друга или любовника Вано, у тебя не было! Ты его, просто выдумала. И любовников у тебя было мало! Ты их тоже выдумываешь. А для чего – не пойму!
-Костик, прости меня! Уж, такая я дура!
-У тебя есть муж Даня, точно, потому, что я с ним разговаривал,
363
с живым человеком. И я, сейчас, в качестве твоего любовника, ну, может, ещё был один или два, у тебя. И ещё ты наврала мне, что болтаешь во сне. Ты, во сне не сказала, ни слова. Иначе бы, я услышал.
-А я запирала язык на замок. Ветер усиливается. Что мы станем делать дальше?
-Разумнее всего было бы возвратиться назад. У нас не полный экипаж. А, точнее всего, у нас его нет! Ты не в счёт! Ты женщина и у тебя совсем нет опыта.
-Костик, я так хочу прокатиться при большом ветре! Давай, ещё поплаваем!
-Хорошо, походим ещё под парусами, а там, видно будет? Ты посмотри, как держишь руль! Ты же направляешь яхту к берегу, а не параллельно берега.
-Сейчас исправлюсь! Заболталась с тобой.
-И такие дурацкие стихи, как последний – не пиши! Пиши или о море или о любви!
-А о звёздах – можно?
-Пиши, о чём хочешь, но чтобы они хватали за душу!
Держать руль не составляло труда и я, периодически, поглядывая на берег, вела яхту в нужном направлении. Даже Пиндос, который ни хера не разбирается в стихах, зато профессор по парусному спорту, подошёл на несколько минут и похвалил меня. Если бы он обнял меня и сказал мне: «Люд, ты так классно отдаёшься, как насто-ящая портовая проститутка!» - мне бы не так было лестно. А он положил свою руку на мою руку, державшую руль и сказал:
-Юнга, ты так классно справляешься с управлением, что уже пора переводить тебя из юнг, в матросы. За последних сорок минут ты ни разу не отклонилась от курса.
-А я не знала, как должен (или должна) реагировать юнга на похвалу шкипера и сказала:
-А капитаны матросов – еб...ут?
-Ещё как еб....ут! И в хвост и в гриву. И ставят раком, чтобы те драили палубу. Кстати, за двое суток, ты ни разу не драила палубу! Встанем на рейд, будешь драить.
364
-Зато я, много раз, по твоей команде, становилась раком.
-Ты становилась раком не только по моей команде, но и добровольно.
-А мне так приятно ..... драить палубу.
Он обнял меня и крепко поцеловал. Губы у него были обветренными и солёными.
-А, у тебя, неженка, губы обветрили и пахнут морем.
-Солёные?
-Солёные.
-Как и у тебя. Спасибо тебе! Ты сделал из меня, неженки, немного матросом. Я горда за себя, и рада, что мы с тобой встретились. Через год нашей любви, или дружбы, ты поможешь мне стать настоящим яхтсменом. Хотел он это сделать, но не успел!
-Кто?
-Виктор Дорошенко.
-У нас такого нет!
-Был! Но он был начинающим яхтсменом, а ты дока. Я только полчаса назад вспомнила, как он говорил, что его мечта, стать таким, как пиндос. А я не знала это слово, и оно вылетело у меня из головы. Значит, ты был его кумиром. Но около месяца назад он погиб.
-Если яхтсмен погибает на воде, все об этом знают, а я не знал. Значит, он - не из нашего яхт-клуба!
-Он погиб у нас на заводе. И в тот день, день нашего знакомства, я приходила, чтобы вспомнить его и помянуть. Совсем был мальчиком. Чуть больше двадцати.
-Какой он мальчик? На войне такие же, в его возрасте, командовали ротами, а то и батальонами.
-Сейчас – не война!
-Если у тебя появится желание заняться лодочным спортом, конечно, для твоих лет это поздновато, тебе нужно записаться в секцию начинающих. Тебя месяц будут пичкать инструкциями, а потом, потихоньку, выпускать в море с опытными спортсменами. Но, не обижайся на меня, до соревнований, тебя допустят через год, два не раньше,
365
если ты за это время не бросишь занятия. Из девчонок, несколько оказались сильными и одну даже взяли в сборную Украины. Но, обычно, они начинают с шестнад-цати, семнадцати лет.
-Знаю, но некоторые даже начинают заниматься этим и раньше. Трахаются уже с пятнадцати.
-Причём здесь это? Я говорю о спорте.
-Трахание – это тоже спорт! Большой спорт! Жаль только, что не дают медали и не ставят на пьедестал! Зато ставят раком, как ты, капитан, ставил меня, юнгу, а других ещё и награждают венерической болезнью или золотой медалью беременности, а, потом, этим дурёхам спортсменкам, херовым, приходится делать аборты. Так, ты, дружок, подвёл разговор к тому, что, значит, поматросишь меня неделю и бросишь? Затем, я тебе стану не нужна, и ты найдешь себе молодую шалаву! Ведь, у тебя все бабы – шалавы?!
-Не кипятись! Я тяжело схожусь с людьми, а особенно с женщинами. Но зато я быстро привыкаю к людям и, потом, тяжело с ними расстаюсь. У меня, была одна, которая мне сильно нравилась, мы были с ней полгода, но она меня бросила и ушла к Стёпке, на второй день знакомства с ним, как он перешёл в мой экипаж. Он не только баб-ник, но и хороший яхтсмен. Тоже дока в спорте. Моя цель попасть в сборную республики, то есть Украины, а потом, может, и Союза. И я эту цель – не оставлю! Через пару недель начнутся ветра;, и я днями буду торчать в море. Тебя, разумеется, я на яхту пускать не буду! Если, пожелаешь, сможем, иногда, встречаться на берегу. Но только тогда, когда я буду свободен от тренировок и соревнований.
-Четверг – мой день. Я тебе оставлю телефон и адрес и ты, если в этот день будешь свободен, будешь звонить, и мы станем встречаться у меня дома, в моей квартире.
-Я боюсь одного, что если ты приручишь меня, то мне будет тяжело с тобой расставаться.
-А ты, не приручайся! Ты же не кошка? А, кот! Хотя, коты, тоже приручаются.
366
-Я уже сейчас, прибегаю к тебе, каждую минуту, чтобы, хотя бы притронуться к твоей руке и услышать твой, такой милый голос.
-Плохо, что я в спортивных брюках, а то бы разрешала тебе притрагиваться к бедру или даже, к своей пташке.
-Не совращай меня! А то я...
-Я, тоже, уже давно хочу этого! Может, отлучимся на пару часов в кубрик?
-Миль, через семь, впереди, есть укромная бухточка, там мы встанем на рейд, поедим и ....
-И побарахтаемся на кроватке. Кто окажется сильнее, тот окажется наверху. Хотя, знаю наперёд, что ты окажешься сильнее и опять, очутишься наверху. Мужики этим пользуются и подминают баб под себя. Узурпаторы.
-Я не знаю это слово.
-Я тоже не знала, а Вано объяснил, что узурпатор это человек, овладевшей силой или хитростью чем-либо, тот, кто командует кем либо или чем-либо, не имея на это никакого права.
-Опять ты со своим выдуманным Вано!? Хрен с ним, а мне нравится, когда ты побеждаешь, и я оказываюсь под тобой. Значит, тогда ты – узурпатор?
-Узурпаторша. Не, я не такая, как другие. Другие бабы – умнее! Они поставят капкан, то есть, раздвинут ножки, между которых мышеловка с бесплатным сыром, от-кусит глупый мужик-мышонок такой сыр и уже в капкане. А потом баба заставит его на себе жениться, а после этого засовывает себе под каблук сапога и он вечно её раб. Вот те бабы - настоящие узурпаторы! Они не позволяют своим мужикам-мышатам, даже нос высунуть из-под каблука.
-Но ты узурпаторша по-своему. Ты так делаешь, что мужчина, раз попробовавший тебя, не может остановиться и всё время хочет и хочет тебя. И ему уже неважно на-верху он или внизу, под тобой.
-Это потому, что любишь, когда я на тебе скачу. Иди,
367
иди, иди к своим парусам, а то моей пташке становится жарко и она начинает потеть.
Потом, я выправила яхту, решившую, во время нашего разговора, рвануть в открытое море, и стала вспоминать стихи Вано, которые ещё не прочитала Косте. Пиндос поэтому, оказывается, не ревнует меня к Вано, что не воспринимает его. Он, похоже, совсем не ревнивый. Это потому, что никого не любил и не любит. Но я его привяжу к себе, укрощу, как укротила Вано. Мне нравится гладить его лысую голову, она, как моя коленка, и нравится, когда его нежные волосики ласкают мои бёдра, во время нашей близости.
На ум кузнечиком прыгнула строчка из стихотворения Вано:
Любовь из Космоса приходит,
Она безумна и вольна,
Нас, неразумных здесь находит,
Любовным вирусом – больна.
И мы, тотчас, заболеваем,
Нектар любовный жадно пьём,
С похмелья лишь, потом – страдаем,
Смеёмся, пляшем и поём.
Нектар любви – о, как он сладок!
Тот, кто его не пил – не жил!
Я на нектар любовный падок,
Я рад, что деву полюбил!
Она красивей всех на свете,
Но, лишь в меня не влюблена!
Мы были б вместе, были б дети,
Моя ж, любовь - всегда вольна!
Любовь, тебя я отпускаю,
По ветру, к счастью ты лети!
Забудь о том, что я страдаю,
Такой, как ты, мне – не найти!
Ветер-шалун, унёс насильно,
Тебя, любимую унёс,
Стоять мне в море – непосильно,
368
Но я стою, я - как утёс.
А ты - волна! Всегда с ветрами
Гуляешь, отдаёшься им,
Ведь для тебя любовь – цунами,
Не быть уж вместе нам, двоим.
А я, утёс, я жду прибоя,
Я жду волну, тебя, явись!
От волн, не милых, – нет отбоя,
Явись, утёса лишь коснись.
Я обрадовалась, что вспомнила всё стихотворение, от начала и до конца. Теперь, можно и прочитать его моему Костику-Пиндосику. Хотела уже позвать его, но он сам прискакал, с выпученными глазами.
-Ты, дура, идиотка, опять, наверно, сочиняешь свои глупые стихи и не смотришь за курсом! Мы, почти у самого берега, здесь начинаются подводные камни, рифы!
Он выхватил руль у меня и резко отвернул влево. Яхта стала поворачиваться носом от берега. Нет, она скорее стала поворачиваться кормой к берегу, чтобы он, как настоящий любовник, посмотрел на её виляющую красивую корму, а потом воткнул ей туда. А что берег может воткнуть яхте, я не успела додумать. Но мне подсказал своим ором горбоносый Пиндос, козёл.
-Ещё немного и яхта бы килем села на риф!
-Не ори! Можно было объяснить и без крика. Ещё немного и берег воткнул бы свой каменный хер, в днище нашей девочке – яхте. И она, яхта, девочка, уселась бы на его хер также, как я сажусь на твой. И в чём же здесь трагедия? Я же, потом, спокойно слезаю с твоего хера. И яхта спокойно слезла бы с каменного, рифового.
-Нет, ты не исправима! Ты только и думаешь об этом!
-О чём?
-О половых отношениях.
-Я совсем об этом не думала. Я вспоминала стих Вано и отвлеклась. А потом, когда вспомнила, то хотела позвать тебя и даже, засунуть твою руку под спортивные брю-ки, чтобы ты не гладил мою руку, а погладил мою нежную пташку.
369
-Давай, я стану гладить твою пташку, а ты читать мне своё стихотворение, то, что только что сочинила.
-Это не моё стихотворение, а его – Вано. И мне расхотелось читать тебе его стихотворение о любви ко мне и тем более, подпускать к своей пташке. Когда ты, даже просто держишь свою руку на моей руке, она, пташка, открывает свою пасть, пускает слёзы и хочет твоего дружка. А когда ты орёшь на меня, она сжимается и ты, вместе со своим дружком – ей противны! Иди к своим парусам!
-Люд, прости! Но мы, правда, чуть не налетели на рифы. До той бухты, о которой я тебе говорил, осталось, полмили. Чуть меньше километра. Вон, она уже видна;.
-Тебе видна;, а я ничего не вижу. Только вон те, скалы, утёсы.
-Они и не дают волнам врываться туда, в бухту и творить своё подлое дело.
-Ты считаешь, что волны все подлые?
-Только большие. Они способны на разрушение.
-И поэтому утёсы ждут не всех их, а только ту, одну, свою любимую волну? А она, ****ища, гуляет со всеми ветрами, а к своему единственному утёсу не идёт.
-Ты расстроилась, что я на тебя накричал? Если бы ты, хоть раз видела, как я ору на своих членов экипажа? Даже Стёпка, двухметровый гигант, съёживается до размеров карлика, лилипута. Но без этого – нельзя! В море не соблюдение инструкций, правил, чревато пагубными последствиями, многие хорошие ребята из-за этого пропадали.
-Как в шахте. За время моей учёбы в техникуме, четыре парня погибли в шахте из-за несоблюдения техники безопасности. Ребята с шахтного отделения. А я училась -на строительном. Вано, который перешёл в нашу группу, отучившись, год на шахтном отделении, говорил, что у них за двойку, по технике безопасности, сразу лишали стипендии. А стипендия у нас была сорок рублей, больше чем в гуманитарных вузах.
-Так этот Вано – реальный человек или твои выдумки?
370
-Милый, Когда ты придёшь ко мне домой, потрахаться со мной, я покажу тебе, кроме своей пташки, ещё и его портрет, вернее – фото и наш, техникумовский альбом.
-Прочитай стих твоего Вано, яхта пока не требует моего вмешательства.
-Ты, хитрый жук, подлизываешься. Опять гладишь мою руку. Ладно. Дай, твою, вторую. Я засуну её под брюки. Трусики я не надевала. От них - толку нет! Дыря-вые, как решето.
-Люд, можно я тебя поцелую?
-Ты, капитан, спрашиваешь у юнги разрешения на поцелуй?
-Ты уже не юнга! Матрос. Матрос – Люда.
-Я знаю, что провинилась, плохо держала руль и ты, капитан, вправе меня отматросить за это, но если ты, всё же, решишь меня наказать, отматросить, не ставь меня раком здесь, на юте, лучше отведи в кубрик. Там тепло и уютно.
-Люд, надо дотерпеть до бухты и встать там в дрейф.
-Ты обещал меня поцеловать. Но учти, капитан, если твои губы не будут солёными, тебе не придётся меня матросить! Моряк с пресными губами – сухопутная крыса! Это говорил мой Вано, но у него, его губы никогда не были солёными и я всегда подтрунивали над ним. Но, чтобы его не расстраивать, я ему говорила, что если ты, даже, милый Ванечка, попытаешься их искусственно подсолить, что он и пытался пару раз сделать, твои губы для меня всегда будут самыми сладкими!
-Ты говорила, что я жук, а ты – жучиха, жук женского пола, знаешь, что сейчас и мои и твои губы солёные от морской воды. Море всё время брызгает на нас, разбиваясь небольшими волнами о борта яхты. А когда будет большая волна, она станет заливать нас через верх. У тебя уже спортивные брюки выглядят так, словно ты, милая, описалась.
-Ой, а я и не заметила. Они ведь, и, правда – мокрые!
Поцелуй был долгим и приятным, тем более, что я целовалась на бегущей под
371
парусами яхте с греком, который поплыл, из своей любимой Греции, в Колхиду, за золотым руном на корабле «Арго». А тем золотым руном была я, Люда. Единственное различие было в том, что у руна были золотистые волосы, а у меня – тёмно-каштано-вые. Но в наше время очень просто перекрасить золотое руно в чёрно-каштановый цвет.
-Я хочу тебя, милый! Тем более что твоя грот-мачта уже встала и просит алых парусов.
-Почему алых, а не традиционно белых парусов?
-Потому, что моя пташка, не бескровная, белая, а насыщена красными кровяными тельцами и имеет алый или розовый цвет.
-Я, пожалуй, пойду, а иначе...
-Иди, а, иначе, наша яхта точно отдастся рифому херу. Но я ещё могу тебя отвлечь, прочитав стихотворение Вано.
-Тогда - читай!
-И я прочитала ему стихотворение.
Любовь из Космоса приходит,
Она безумна и вольна,
-А ты знаешь, оно очень красивое и я вижу этого твоего Вано на том, приближающемся утёсе. Там его одна голова и весь он старый, старый.
372
-Это от любви ко мне и от тоски обо мне. А меня, бля... щи, конечно, там нет!?
-Ты тоже рядом, грустная, грустная.
-Это от любви к нему.
-Ты его ещё любишь?
-Иди к парусам и заводи яхту в бухту.
Мы ещё минут сорок добирались до спокойной воды той тихой бухты. Солнце клонилось к вечеру. Ветер трепал паруса, так же, как Глеб трепал мои волосы. Тогда, когда обладал мной. А он всегда обладал мной, когда хотел. Ведь, у него была морда моего Вано. И, обладая всей мной, он говорил, что лучше моих волос на свете нет. А потом, когда его не стало, ушёл в царствие небесное, и мы за столом у меня, поминали его, Софа, его жена, сказала, что больше всего ей не хватает того, что он во время полового контакта с ней, трепал ей волосы и говорил, что лучше её волос на свете нет. Рыжих еврейских волос. Мы, с ней, Софой, тогда не чокаясь, выпили. Молча. Я не знаю, что сказала Софа, мысленно, а я сказала, мысленно: «-Козёл ты, Глебушка, царство тебе небесное, теперь я всем своим любовникам могу смело говорить, что у меня самые красивые волосы на свете. Но это я буду говорить не от имени себя, а от имени тебя. Ветер, нахал, пытался раскрутить яхту, как юлу. Но я крепко держала руль. Наконец, мы вошли в бухту и там бросили якорь.
373
-Люд, ты – молодец! Нет, ты просто – умница! Ты так хорошо, справилась с рулём, как последний наш рулевой, Димон, которого забрили.
-Как – забрили?
-В смысле взяли в армию. Мы только научили парня, а военкомат его у нас отобрал. Вот, мы и остались вдвоём со Стёпкой, а все остальные, кто приходит – говно! Поэ-тому я отменяю наряд на мытьё палубы и не стану тебя матросить, ставить раком, как всех провинившихся матросов.
-Дудки! Матросить матросов, ты обязан по рангу. А раком можешь меня не ставить. Раком я встану сама. А тебе спасибо, за похвалу.
-Мы, сейчас, поставим дополнительно, плавучий, штормовой якорь, на всякий случай, и пойдём в кубрик. Я проголодался.
-А у нас ещё много вина. Станем пить за удачу. А для чего нужен этот плавучий якорь? Что, есть железяки, которые плавают в воде?
-Иногда применяют т.н. плавучий (штормовой) якорь, для уменьшения дрейфа, но это для небольших судов или плотов, шлюпок. Плавучий якорь на большой глубине по-зволяет поставить судно в разрез волне и уменьшить дрейф. Ставится якорь с носа, в воде он наполняется, натягивает дректов и, оставаясь почти на месте, тормозит движение судна, разворачивая его носом на ветер.
-Костя, не забивай мне и себе голову! Я, из этой твоей болтовни, ни хера не поняла! Представляю, если бы мужик, в кровати, стал объяснять устройство хера и куда его нужно вставлять и как им работать, то люди бы больше не стали рождаться. Какая баба, выдержала бы такую муку? Надо ставить плавучий якорь – ставь! Но лучше бы его назвали – стоячий якорь! Для женского уха это звучит приятнее.
Он, обнял меня и поцеловал. А, потом, мы также, обнявшись, пошли в кубрик. Только по трапу он шёл первым и держал мою руку.
374
Только сев на койку, пока Костик, резал сыр, помидоры и огурцы и открывал вино, я почувствовала сильную усталость. Мне хотелось лечь на кровать, и чтобы меня больше никто не трогал. Начинало подташнивать. Не могла же я залететь так быстро от Кости? Тем более, что у меня были безопасные дни. А, если бы, даже я и залетела, не могли же все признаки беременности начаться, сразу на второй день!
-Люд, в кубрике темнеет, хотя на улице, ещё светло. Возьми свечи и зажги парочку.
-Костя, ты меня заразил вирусом.
-Каким? Я ничем не болею!
-Вирусом беременности. Меня тошнит.
-Всё понятно. Усиливается ветер и начинается качка. Беременность здесь ни при чём!
-Ещё как причём! Столько семенной жидкости, в меня никто не вливал, как ты!
-Люд, сейчас – цветочки! А через час могут начаться ягодки. Твоя тошнота – это небольшой насморк.
-Ты был, хоть раз беременным?
-Издеваешься! Я же мужик!
-У меня начинается такая же интоксикация, как во время беременности. Меня тошнит и хочется блевать.
-На, возьми бумажные пакеты или сядь, рядом с гальюном. Твоя беременность прекратится только с качкой.
-А ты останови её, эту свою качку. Всё – блюю!
Меня раза три выворачивало наизнанку. Лоб покрылся холодной испариной. Костя уложил меня на кровать, но стало ещё хуже.
-Ты специально затащил меня сюда, чтобы угробить? Когда я умру, ты выбросишь меня в море, на съедение рыбам?
-Мы ещё ночью с тобой потрахаемся.
-Это ты со мной – мёртвой!
-На, выпей вина!
-Убери эту гадость! Я снова начну блевать!
-Пираты пили ром, от качки. Пей, дура!
375
-Ты сам дурак и сам пей вино!
Он чуть ли не насильно влил мне в рот бокал, и мне стало чуть лучше. А второй и третий я попросила сама, но закусывать не хотела, но Костя тоже насильно заставил меня поесть. После бутылки вина мне стало хорошо, и я сама уже покачивалась в такт качающейся яхты, а затем все мои симптомы беременности прошли и я полезла в волосатые дебри Кости. Его мачта сразу приняла вертикальное положение, и он стал ставить на них паруса, алые паруса моей плачущей пташки.
И вся первая половина ночи прошла у нас в любовных играх. При зажженных свечах. Всё было очень хорошо. Единственное, чего я не понимала, кто меня качает – яхта или Костя? Но мне было всё равно. Удовольствие затмило всё.
А потом, мы, тесно прижавшись, друг к другу спали до самого утра, под качку судна. И я больше не блевала.
В иллюминатор постучали. Тука-тука!
-Кто там? –спросила я, не открывая глаз.
-Тука-тука! Это я, косоглазая японская Солнца, япона мать, с косоглазой горы - Фудзияма. Вставай, Люда-сан! Моя пришла с твоя пить чай.
-У нас чая нет. Есть вино. Будешь?
-Одна хер! Что чая – моча! Что вино – моча! Наливай!
Бокалы стояли на столе, а бутылок не было. Я обыскала всё. Бутылок нигде не было.
-Во, бля, этот лысый мудак, грек Пиндос спрятал вино! А зачем, не приложу ума? Сука, греческая, пока я спала, он пил наше вино с русалками, а потом трахался с ними. А пустые бутылки подарил им в качестве сувенира.
Я уже хотела извиниться перед Солнцем, но вспомнила, что вчера, пока не видел Костик, полбутылки спрятала за гальюном, на случай, если мне снова станет плохо.
Принесла бутылку и разлила в бокалы.
Пока я искала бутылки с вином Солнце, японское, перескочило с иллюминатора на осколок зеркала, в котором я любовалась своей красивой мордой.
376
Я заглянула в зеркало и Солнце, тут же приняв мой образ, схватило бокал, но уже левой моей рукой. Как они эти японские Солнца могут так быстро перевоплощаться?
-Что, Солнце, япона-мать, выпьем?
-Давай, Люда-сан, выпьем за нас! За меня большое японское Солнце и за тебя, маленькую букашку! Но я тебе завидую, Люда-сан! Благодаря мне, Солнцу, всех вас: букашек, птичек, стрекоз и всех остальных тварей – трахают! А меня – никто! А ты знаешь, по себе, Люда-сан, как тяжело крутиться, неудовлетворённой, неоттраханой бабе. Тем более, такой горячей, как я, в этом мире. Ты готова всех удавить, а я – всех спалить.
-Солнце-сан, тебя не трахают по двум причинам. Ты – среднего рода, значит, трансвестит, а ещё слишком темпераментное, горячее и сжигаешь всех своих любовников.
-Но, я не хочу быть такой холодной, фригидной дурой, как Луна!
-Пусть она холодная и фригидная и постоянно крутится возле Земли, ночами, зато днём она спит с Орионом.
-Мне всё равно! Давай, выпьем! Я, сегодня, когда спала на горе Фудзияма, там, в Японии, и мне так хотелось, даже косоглазого японца, но ко мне ночью, так никто и не пришёл. Поэтому я неудовлетворённая и злая. Мои нервы – на пределе и поэтому я отпускаю на волю все свои магнитные бури, и направляю свои, солнечные ветры во все стороны Космоса. И на планету Земля – тоже. А на Землю я заглянула, чтобы выпить с тобой, Люда-сан, бокал вина и предупредить, что ночью будет большой шторм, в 7-8 баллов. Быстрее уходите из этой бухты! Иначе, Ветер порвёт все ваши паруса и направит вашу яхту на рифы, а затем разобьёт её в щепки! Не забудь сказать об этом Косте.
-Обязательно скажу!
-Твой Костя-Пиндос – надутый индюк! Никогда не разговаривает с Солнцем
377
и не пьёт со мной вина, как ты. Если ваша шхуна разобьётся о скалы, то я тебя спасу, а твоего Пиндоса – нет! Так и передай ему. И поторопитесь быстрее выйти из этой бухты зайти в свою гавань, на реке.
-Солнце-сан! Если с нами что-то случится, спаси не только меня, но и моего Костю!
-Он – не твой! Твой – Даня. Береги его, а ещё – отца своего ребёнка.
-Если ты не станешь спасать Костю, то убей нас вместе!
-Я никого не убиваю. Убивает бандит – Ветер. Кстати – твой дружок-любовник. Ты много раз ему отдавалась. А у тебя, Люда-сан, есть ещё много дел. Тебя ещё поджидает большое количество любовников. Но самое главное – тебя ждёт твой сын – Саша. И если, даже я захочу тебя погубить, не смогу. С неба прилетит твой Ангел-спаситель – Флорин и спасёт тебя.
-Разве Флорин мой Ангел-хранитель?
-Он им был всегда, после того, как вы.... Ты – знаешь!
-Спасибо, Солнце-сан! Хочешь ещё вина?
-Выливай остатки, там как раз будет нам по бокалу!
Я вылила остатки вина в бокал, как раз хватило на один, подошла к зеркалу, и нас там сразу стало двое. Я, Люда-сан, стоявшая на полу кубрика и Солнце-сан, стоявшая в зеркале. Но на ней уже была солнечная корона. Мы чокнулись и выпили. И тут Солнце-сан выпрыгнуло в иллюминатор и в кубрике сразу стало темно, правда, не так, как ночью. Туча закрыла небо.
Я натянула поверх Стёпкина свитера куртку не своего размера и вышла на палубу.
-Привет, Костик!
-Но он меня не видел и не слышал. Ветер трепал не только паруса, нашу одежду, но и качал яхту из стороны в сторону, и уже отдельные волны стали запрыгивать в лодку. Чтобы покататься на ней или утопить меня.
Я подошла к Косте и тронула его за руку.
378
-Ты почему без спасательного жилета?
-Зачем он нужен? Я уже не юнга, а полноправный матрос.
-Быстро иди, надень спасательный жилет и мигом за руль.
-Я уже сажусь за руль.
Костя подошёл ко мне вплотную и влепил пару пощёчин. Тогда, он меня не бил, а гладил по щекам, а сейчас врезал крепко. И я поняла, что сегодня шутить с морем нельзя! И надо слушаться капитана. Быстро вернулась в кубрик, нашла комбинезон, который был мне немного великоватым, и натянула поверх спортивных брюк, а куртку пришлось снять, комбинезон не налезал поверх неё. Затем натянула спасательный жилет оранжевого поносного цвета и рванула на палубу. Теперь ветер не так уже пронизывал всё тело. Было терпимо. Только в одном месте было жарко, всё ещё огнём горели щёки.
-Держи руль строго по курсу вдоль берега. Тебя будет стаскивать к нему, но ты не позволяй лодке! Ты должна, обязана справиться! От этого будет, зависит, как скоро мы войдём в Днепр. И забудь о том, что тебя укачивает и о своих дурацких стихах. Всё внимание – яхте.
Ветер пронизывал до костей. Но зато это, отвлекало от того, что подташнивает от качки.
-Во, бля, Людка-сан! –сказала я себе. –Ты, курва, залетела, от Костика, пока неизвестно, залетела или нет, а вот, ветер тебя сейчас так выеб....т, во все дырки, а главное в лёгкие, что станешь ты такой же чахоточной, как Вано.
Костик подходил пару раз и, похлопывая меня по спине, показывал мне большой палец, мол, молоток ты, шалава Людка! А второй, раз даже поцеловал, в уже остыв-шую щёку, мол, прости, за то, что я тебя отхлестал, дурочку! А с нами, бабами, так и надо поступать! Сказал, не поняла, получай! Я, после пощёчин, сразу поняла кто хозяин дома на этой пиратской шхуне. Он, мой Костик! И мне даже захотелось стать ему вечно преданной и больше не отдаваться ни одному мужчине.
379
А Ветер, Ветрище - свирепствовал. На кого он злился – не знаю! То ли на Костю, что он мой любовник, то ли на меня, что я изменила, ему Ветру и стала Костиной любовницей, то ли на весь мир, за то, что мир этот - такой развратный?
И качка усиливалась. И тошнота усиливалась. И холод усиливался. Тело ещё было в тепле, а ноги стали дубеть в моих босоножках. Когда, в очередной раз подошёл Костя, я показала ему на свои ноги и прошептала: «-Им –скоро – пиз....ец!»
Перекричать Ветра было нельзя! Но Костя понял по моим губам и побежал в кубрик. Через пару минут он принёс, тёплые ботинки. Стёпкины! – прочитала я по его губам. В них сразу стало тепло! Правда, у меня был 37 размер, а у этих не ниже 45го. Но в них сразу стало тепло. И попёр сладостный дух самца, от которого всему телу сразу стало тепло.
-Стёпка, видит бог, - сказала я мысленно себе, -ты меня спас от стужи! Теперь, может быть, я не стану чахоточной, как Вано. И поэтому, обещаю тебе, даже клянусь, как Вано, мамой, что если встречу тебя, то сразу отблагодарю! Куплю бутылку коньяка. А если он коньяк не пьёт? Но он же – бабник! А что мне будет стоить отдаться ему? И ему будет приятно, и мне. Нет, Стёпа, я отблагодарю тебя тем, что отдамся тебе.
Мы боролись со стихией часа четыре, прежде чем вошли в устье Днепра, а потом ещё часа полтора или больше, шли до причала. Но здесь уже такого сильного ветра не было.
Когда яхта стояла причаленная со спущенными парусами, я сказала:
-Пиндос, а мы сегодня с тобой так и не потрахались!
-Не до этого было. Хорошо довели яхту целой и, главное сами живы! А ты молодец! Теперь, я тебя, точно, взял бы рулевым без всяких подготовительных курсов обуче-ния.
-Чувствую, что ты хвалишь меня искренне. Мог бы отблагодарить и по иному, по-мужски. Отодрать! Цветы и мужское тело - лучшая благодарность для женщины.
380
Продолжение 17 следует.
Уважаемые читатели! У меня ещё порядка шести тысяч стихов, которые ждут, чтобы их прочитали. Но времени остаётся мало. Мне 78 лет. Было 4 (четыре) инфаркта. Слава Богу, что не инсульт. Пенсия 14 тысяч. Еле хватает на жратву и ЖКХ. И часть на плохие лекарства. На хорошие денег нет. Почти все российские поэты умирали в нищете. Кладу перед Вами шапку, как нищий у церкви, на паперти, оставляю свой номер расчетного счёта. Только я не прошу, как милостыню, а мизерное (можно по десятке или по полтиннику) вознаграждение за свои произведения. Кто мимо пройдёт, не обижусь! Кто плюнет в шапку – тоже! Значит, заслужил.
Моя карточка (пока совершенно пустая). Кто хочет ещё N–ное количество времени читать мои стихи, вот мой номер карточки: 63900262 9002342946 Набережные Челны Сбербанк. С уважением к ВАМ автор Иван Капцов.
мой сайт:
www.kapczov-stihi.ru
На Стихи.ру публикуются мои стихи. Из моих книг и новые,
которые рождаются почти ежедневно.