Семья Орена была по меркам Глейзермана огромной ~ три сына и две дочери (как они только ютились в палатке!) Дети уже вылетели из родного гнезда, жили кто в Иерусалиме, кто в Бейт~Эле, кто в Гуш~Катифе, а младшая дочь и вовсе на Голанах. Почти каждую пятницу кто~нибудь из них наезжал к родителям и тогда до самого исхода субботы дом наполнялся детским смехом и щебетом.
Сколько у Орена внуков ~ Глейзерман и со счета сбился, получалось, никак не менее сорока, все черноглазые, смуглые, мал мала меньше. Семен Исаакович с завистью смотрел на них, понимая, что такое счастье ему уже не светит. Что поделать, ушли годы.
Изредка по шабатам на старенькой "Сузуки~Свифт " приезжал Стас, привозил всю семью. Магазин хоть и приносил немалый доход, зато выматывал под завязку и хороший уикэнд был Глейзерману~младшему необходим, как воздух. Пока невестка со свекровью возились на кухне, он раскрасневшийся, всклокоченный, с комьями земли на кроссовках и репьями на штанинах носился по холмам, придерживая на ремешке болтаюшийся "Никон". Выбрав подходящий пейзаж, Стас иной раз по пять минут топтался на месте, выбирая ракурс, придирчиво наводил резкость и только после этого вскидывал фотоаппарат и нажимал спуск. Если снимок выходил неудачным, он в следующий приезд возвращался на то же место и все повторялось сначала.
Вдоволь нащелкавшись, Глейзерман~младший относил зачехленную камеру в дом, переодевался в футболку и шорты, доставал из машины ракетку и, беззаботно помахивая ею, шагал к Михасевичам. Андрей выносил столик для пинг~понга и закипала баталия, подчас с яростными спорами, засчитывается ли очко и стукнулся ли шарик о вторую половину. Уже вовсю бегающая Анжелка крутилась рядом, носились, задевая друг друга Юрик и Даник, разгоряченные игрой отцы беззлобно ворчали на них, в душе, как никогда радуясь за своих чад. Род продолжался, значит, хоть первая половина жизни прошла не впустую.
В общем, все складывалось, как нельзя лучше. Глейзерман еще не натешился новой жизнью и кое на что закрывал глаза. К примеру, на холодноватое отношение Лены к нему и к Люсе, на то, что невестка приезжала в Гиват~ха~Хамиша, словно из~под палки, хотя тщательно умела скрывать раздражение. Стас на жену не жаловался, лишь тяжело вздыхал, отмахиваясь от вопросов родителей, особенно матери. И все разговоры уходили в песок.
***
"А как там сейчас Стасик? ~ Глейзерман впервые за этот вечер подумал о сыне ~ бедный мальчик, сходит с ума, наверное. Хорошо, хоть записку оставил, а то бы..."
Почему~то ясно представилось, как мечется Стас по опустевшей трехкомнатной квартире, нервно теребит в руках мобильник, испуганно озираясь по сторонам. Что поделаешь, разделить одиночество с ним на холме Семен Исаакович не мог при всем желании ~ с ногой, поврежденной после аварии склоны для Глейзермана~
младшего были бы неприступны. Да и к чему еще кто~нибудь рядом, если и жить~то осталось всего ничего. Собаки и те перед смертью уходят от хозяев, чтобы те не видели их мучений. А он~то что? Разве с ним прошлым летом не обошлись хуже собаки?!
Огоньки деревни по~прежнему синели внизу. Стрелки неумолимо ползли к полуночи.
(продолжение следует )