Жизнь поэта. кн. 6-я. пр. 17 стр. 381-400. пр. 18

Иван Капцов
-Я так замотался, Люд, хоть самого.... Хочешь, оттрахай меня! А, я не в состоянии сегодня этим заниматься. Да, и в кубрике холодно.
-Поедем ко мне домой, и примем травяные ванны. Они сразу взбодрят и тебя и меня.
-Люд, я устал. Поеду к себе. Выпью пару бокалов вина и завалюсь спать. Кстати, посмотри, сколько бутылок вина там осталось?
-Где смотреть? Я утром везде смотрела, но не нашла.
-Отодвинь вон ту перегородку.
-Здесь ещё десять бутылок. Одиннадцать мы выпили.
-Я возьму бутылку домой. Возьми и ты.
-Тогда и я возьму бутылку. Я не хочу плестись на троллейбусе. Давай, возьмём такси, и такси нас развезёт по домам.
-Мне такси не надо. Я живу в трёхстах метрах отсюда. А ты, обязательно возьми такси! Деньги дать?
-У меня есть. Как насчёт завтра? Ты собираешься выходить в море?
-Был бы Стёпка, вышел.
-А со мной?
-Не обижайся, милая, но с тобой – нет!
-Пиндос, Костя, ты только что говорил, что взял бы меня рулевым в свой экипаж! Значит, ****....ил! А я, дура, уши развесила.
-Взял бы, но только не в такую пагоду и чтобы был третий член экипажа.
-А, что же этот член, хер моржовый, твой Стёпка бастует? Позвони ему, пусть завтра выходит!
-У него – дела. Но завтра он, вроде, обещал выйти.
-Тогда и я завтра приду. Если придёт твой Стёпка, я залезу в лодку и хер ты меня оттуда выкуришь! К твоим пощёчинам я привыкла, а кулаками ты бить не станешь. И мы, тогда, полным экипажем выйдем в море.
-А если Стёпка не придёт?
-Тогда, мы потрахаемся. И за сегодняшний, потерянный день, и за завтрашний.
381
-Хорошо, приходи к девяти.
-В самый раз. До семи отосплюсь. Пока, милый!
-Пока, самая лучшая девочка на свете! Любимая.
-Пиндос, опять ты врёшь! Жопу, хоть, поднял бы меня поцеловать.
-Люд, правда, совсем нет сил. Я ещё посижу с полчасика и затем пойду домой.
-Как там, если гора .... Если Пиндос не идёт к своей Людмиле, то Людмила пойдёт к своему Пиндосу....
-Сумасшедшая, ты меня задушишь в своих объятиях!
-Костик, я всегда чувствовала себя  слабой и неуверенной во всём, женщиной, и только благодаря тебе почувствовала себя сильной. Спасибо тебе. Я тебе никогда, и ни с кем не изменю, кроме Дани! Но Даня – мой муж.
-Люд, никогда не обещай того, чего никогда не выполнишь! Как только ты встретишься со Стёпкой, ты сразу меня предашь, изменишь мне.
-Никогда! Клянусь, Стёпкиным свитером. Пусть он  сгорит в огне!
   И только потом, через месяц, я поняла, что никогда не надо клясться. Ни чем! И даже желать плохого не только людям, но и их вещам.
   Я поймала такси и быстро доехала до дома. Таксист, молодой красивый парень, заметив у меня бутылку вина, сказал:
-Я не тороплюсь. Могли бы выпить вино и вместе. Я подъеду к подъезду?
-Зато я тороплюсь! У мужа уже стоит, а я опаздываю. Не подъезжай к подъезду, а то потом с фингалами, под глазами, тяжело будет работать!
   И зачем я это ему сказала, дура? Ведь меня, сегодня, как и Солнце-сан, с горы Фудзияма никто не удовлетворил! Могла бы пригласить таксиста. Красивый парень! Ну, их всех на хер, красивых! Их красивых, в Херсоне – полгорода. Всех не обслужишь! Пташка – устанет. Или улетит на венерическую планету – Венера. А, потом, надо будет идти к своему второму мужу, гинекологу Диме. А с
382
этим идти к Диме, большой позор! Нет, с триппером к Диме, я никогда не пойду! Тогда лучше его не ловить – триппер. Значит, на такси садиться можно, а на таксиста не стоит!
   В квартире собралось много пыли, но мне было не до неё. Жили бы мы с Вано, у нас был бы идеальный порядок. Я бы не ****овала и вытирала пыль, а он бы ходил в магазин за продуктами и выносил мусор. Надо купить снова кактус и назвать его – Вано. Ванечкой он запретил называть кактус, а про Вано ничего не говорил, значит – можно. Хотя он и сказал назвать Виктором.
   Я налила воду в ванну и бросила разной травы, по рецепту Мирелы. Она говорила, что если одинокой бабе очень хочется, а трахать её некому, кроме жеребца, пасу-щегося в поле, надо сделать ванну из таких трав. И она перечислила их мне.
   Посидев двадцать минут в ванне, я вылезла и ещё раз позвонила Дане, но трубку никто не взял. Значит, он сейчас у своей цыганской кобылы. Интересно, чем цыганка лучше хохлушки в постели? Но это я могла бы узнать, будучи мужиком. Я положила голову на кровать, и Морфей сразу утащил её в своё царство. Дурак, ему надо было захватить и моё тело и там оттрахать. Но они, все эти Морфеи и Гипносы никогда не забирают тела и там, у себя, никогда их не трахают. Так крепко я давно не спала.
   Так крепко я давно не спала. Но крепкий сон – короче некрепкого. Я проснулась  около семи. Приняла травяную ванну и сама почувствовала, что пахну весной и сиренью. Вано бы сказал: «-Милая, ты сегодня так хорошо пахнешь, как никогда, весной и сиренью, нет, ещё и молодостью.»
   Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя голенькую, обнажённую и сказала себе:
-Людка-сан, ****ища-сан, а ты ещё ничего! У тебя ещё сиськи стоят, как у шестнадцатилетней целочки, если сейчас ещё бывают они, целочки, в шестнадцать лет!?
383
   Костя сказал подойти к 9 часам. Но я приду раньше, чтобы они, если придёт Стёпка, не улизнули от меня в море. Оказывается море и яхта, влекут так же, как и мужики. Раз попробовав, хочется пробовать ещё и ещё. Какие, вчера - стресс и удовольствие, я получила не передать! И меня не сильно укачало. Даже Костя удивился. Сказал, что приходила к Стёпке одна сучка, и он решил, покатать её при небольшой волне. Мы прошли мили полторы и она спеклась. А на обратном пути валялась трупом. Если бы это случилось с тобой, то я не знаю, чтобы делал? Мы бы обратно не выбрались! Ты – молодец, Людка! Нет, он сказал - Люда. Людкой он меня ни разу не назвал. Вежливый. Хотя, по роже бил уже несколько раз. Но за такие волосатые яйца, как у него, можно терпеть и побои. Поэтому, наверно, многие жёны терпят побои от мужей, что у них волосатые яйца.
   Вначале девятого я подошла к яхте. Костик сходил с неё на берег.
-Привет, милая! Ты пришла так рано?
-Привет, Пиндос! Специально, чтобы ты не удрал без меня.
-Я пока, не собираюсь выходить в море. Видишь, нет Стёпки, а без него в такую погоду я не пойду. Сегодня сильнее штормит, чем вчера. Мне передали, что вызывает начальник яхт-клуба, наверно, какой-то сексот доложил, что я вчера выходил в море с тобой. Будет вставлять клизьму. Посиди в кубрике, я минут через сорок или через час приду и мы с тобой...
-И мы с тобой начнём целоваться. А тебе, дружок, ещё придётся отработать и за вчерашнее!
-Можешь, выпить бокал вина без меня. Бутылку я открыл, зная, что ты плохо умеешь пользоваться штопором.
-А ты им пользуешься хорошо. Но сегодня, я узнаю, как ты пользуешься резинками. Без них, сегодня – табу! Рисковать я не хочу!
-Согласен. Натяну две сразу. Я побежал. До встречи!
   Я зашла в кубрик, и Стёпкин дух  сразу  ударил  мне  в
384
нос, и между ног стало намокать. Вот, гад, не  видела ни разу парня, а его дух, вернее запах самца, преследует меня! Выпила бокал вина и хотела прилечь на свою, вернее Стёпкину кровать, всё равно ждать Костю почти час.
   Вверху послышался топот. Что-то быстро Костя вернулся!? Не прошло и десяти минут.
   Вначале в кубрик влетел, его, одуряющий баб, запах, а потом появился и он сам, верзила Стёпка.
-Опачки, вот это мне подарочек! Только что думал о красавице, захожу, а она, уже готовая курочка, лежит на моей койке. Ты, кто? Подружка Кости, или третий член экипажа, новый рулевой?
-И то, и другое, Стёпочка! И подружка Пиндоса и ваш новый рулевой. Но могу стать и твоей подружкой!
-Нет, милая, уволь! Две сучки, извини, две Костины подружки сбегали от него ко мне. Третий раз я не стану делать подлянку Косте!
-Иди, глотни вина!
   Я разлила вино в бокалы.
-Ты, что так и будешь стоять согнувшись? Садись, на свою койку, а я пересяду на Костину.
-Да, высота кубрика не для моего роста. –Он сел. –А что это торчит из под моей подушки? Да это же трусы? Твои?
-Мои. Понюхай! Они пахнут такой ароматной самкой.
-Я и без трусов чувствую этот аромат. Сучки.
-А у меня, у сучки, как раз течка. Давай, выпьем!
-Только не говори на брудершафт! Целоваться я с тобой не стану!
   Я подошла к нему, обхватила за шею и впилась в его губы.
-Зачем, нам теперь – брудершафт? Первый тюльпан на нашей почве любви, мы посадили. Давай, милый, быстрее осушим бокалы и сбежим ко мне. А то, Пиндос заявится, через полчаса.
-Ты – сумасшедшая, куда ты засовываешь мою руку?
-Чтобы ты убедился, как я тебя хочу! Убедился?  О,  да и у тебя уже стоит!
385
Пьём и убегаем!
   Мы осушили бокалы. Я схватила его за руку и потащила наверх. На выход.
-Как хоть, тебя зовут, малышка?
-Люда-сан. Можешь звать просто Люда, но только  после того, как посадишь меня на хер!
-Люда-сан, а, может, послать тебя на хер? Я не хочу ещё раз делать неприятности Косте.
-Костя сам сказал, что я его девушка, до тех пор, пока не встречу тебя. Я уже два раза, при Пиндосе, согрешила с твоим свитером, вернее получала оргазм от твоего запаха, исходящего от свитера. Поторопись, а то Костя может прийти с минуты на минуту!
-Нет, всё же бабы – сумасшедшие! А, ты Люда-сан, вдвойне или втройне сумасшедшая.
-Это будут лучшие минуты в моей жизни, когда ты возьмёшь меня на руки! Ты, возьмёшь меня на руки?
-Я хочу, сейчас, безумно хочу взять тебя на руки и нести до такси.
-Будешь носить меня дома на руках. Дай, твою руку!
-Подожди! Я запру кубрик и положу ключ в условленное место. Кроме меня и Кости, его никто из посторонних не знает, и Костя сразу поймёт, что мы ушли вместе.
-Вот, и хорошо! Один, мой бывший друг, гинеколог, говорил, что лучше сразу разрезать нагноённое место и удалить гной, потом становится легче. Костя – мужественный парень и всё вытерпит. Не вытерпел бы он, Вано!
-Кто, это?
-Один, грузинский поэт.
   Такси не было. Но стояли две легковушки, и водители оживлённо болтали, видимо, ожидая своё начальство.
-Парни, сказала я, подойдя к ним, -выручайте! Надо увезти нас. Он меня украл – и я показала на Стёпку.
-Так, надо вызвать милицию!
-Зачем? Он же украл у мужа. И муж вот, вот, нагрянет.
   Они захохотали.
-Вот это любовь, бля?! Сань, отвези влюблённых,  а  я,
386
если что, прикрою. Скажу, уехал на заправку. И деньги с них не бери!
   Мы, держась за руки, залезли в чёрную «Волгу» и она помчала нас к указанному адресу. Я сразу положила руку на его ширинку и держала его, «стоячий», до самого дома. Боялась, что он выскочит из штанов, и убежит, к какой нибудь, проходящей мимо шалаве.
   Уже в подъезде, я повисла на его шее.
-Возьми меня здесь?
-Ты, определённо сумасшедшая! Какой этаж?
-Второй. На ключи, откроешь дверь, а то, я не попаду в скважину замка от волнения.
   Стёпа открыл дверь, вытащил ключи, захлопнул дверь и взял меня на руки.
-Где кровать?
-Поищешь, найдёшь!
   Я стала целовать всё его лицо.
   Только он усадил меня на себя, или я сама, запрыгнула на него, зазвонил телефон. Когда двое занимаются любовью, разве им до телефона? Через пару минут телефон зазвонил снова. Но на третий раз я уже не выдержала, может, звонит Алка? Что-то случилось?
-Я слушаю.
-Люд, прости, что оторвал от дела, мне нужно пару слов сказать Стёпке. Только не говори, что его у тебя нет, ты дышишь, так, словно пробежала стометровку! И на тебя я нисколько не обижаюсь!
-Только не говори ему, что станешь бить ему морду! Он бешено сопротивлялся, как наши паруса, вчера, когда их хотел изнасиловать ветер. Но я, с большим трудом, смогла, утащить Стёпу к себе.
-Мне нужно сказать ему что-то важное! Нас с ним взяли в сборную Украины, и мы сегодня вечерним поездом должны выехать в Киев. Если будет желание, можешь нас проводить. Отправление...
-Передаю трубку Стёпе. Скажи ему всё сам!
-Костя, прости!
   Дальше я не  стала слушать их  разговор и ушла в ванну.
387
Слёзы душили меня от злости, что и эти новые друзья, вернее любовники, которых, я, едва приобрела, покидают меня. Прощай, регата! Мне, видно, предназначено в жизни одно – заниматься гонками на кровати, в регате любви.
   Когда я вернулась из ванны, Стёпка стал меня терзать, рвать, крушить, сильнее, чем вчерашний ветер терзал наши паруса. Он или злился на меня, бабу, что я оказалась сильнее его и увела у друга, или на себя, за своё предательство. Я думала, что освоила всю камасутру, но оказалось, я её совсем и не знала.
   Единственно, что ему не удалось, поставить меня на уши и так оттрахать. Он швырял меня по кровати, как куклу и делал со мной невероятное, выворачивал ноги, как это делают балерины и подворачивал ноги как делают гимнасты-акробаты. Иногда мне было больно. Но сладость близости с ним – затмевала всё.
   Когда мы, измотанные, потрёпанные, намного хуже вчерашнего паруса с яхты, лежали, разметавшись по кровати, я спросила у него:
-Стёпушка, ты меня рвал, терзал, мял, ставил мне синяки и делал засосы, выворачивал ноги и руки, ты злился на меня из-за своего предательства?
-Люда, теперь я могу не называть тебя Люда-сан, потому что посадил на свой хер, Люда, Людочка, я всё это проделывал с тобой инстинктивно. Какая злость? Такой сучки у меня давно или точнее, вообще не было!
-Спасибо, милый! Ты, даже не стесняясь, называешь меня сучкой! Вместо – милой, или лапочкой!
-Милая сучка, я в восторге от тебя! А разве ты не сучка? Лапушки бывают в шестнадцать лет. А тебе, сучке, далеко за шестнадцать! И тебе ли меня упрекать за предательство? Я предал друга, а ты – мужа! Он, бедолага, наверно, сейчас, в атлантических морях, на сейнере ловит треску, а ты, пока его нет, трахаешься здесь с мужиками. А отдаёшься ты хорошо! И опыт у тебя большой. Жаль, что мы сегодня уезжаем в Киев. Но, по приезду, я ещё не раз навещу тебя, лапушка, сучечка.
388
-Стёпушка, мой муж не на Севере, а в Херсоне. С ним разговаривал Костик. И муж на неделю отпустил меня к нему. К Косте. Это Костя тебе расскажет сам, когда будете ехать в поезде. А насчёт того, чтобы мы виделись, после вашего возвращения, я не против. Ты так жаришь, что душа улетает к небу, но у меня предчувствие, что не будет у меня с тобой и с Костиком, больше никаких встреч! Может, только ещё одна, сегодня вечером, когда я приеду вас проводить.
-Ты станешь нас провожать?
-Да, я обязательно приеду.
-Сразу двоих любовников?
-Я что-то сделала вам плохого? Или ты такой трус, будешь бояться смотреть Косте в глаза? Но ты слышал, как я тебя защищала и всё взяла на себя.
-Но, ведь так и было!
-Поэтому я и поеду вас провожать, а точнее, потому, что после этого я вас больше не увижу.
-Как знаешь, приезжай!
-Время летит быстро. Тебе надо будет ехать домой, за вещами?
-Конечно!
-Тогда не будем терять время! Или ты ещё...
-Готов, готов, не волнуйся, сучечка!
Он схватил меня в охапку и перевернул на живот.
   Поезд уходил в 20,40 . Я была на вокзале в половине девятого. За десять минут до отхода. Вагон был купейный. Ведь они, мои любовники, становились элитой со-ветского спорта и им забронировали купейные места.
   Когда я вошла в вагон, они оба встали. С ними были ещё две женщины, молодая, лет двадцати, и пожилая, под пятьдесят, похожие друг на друга. Обе страшненькие. Видно, мать с дочерью.
   Я сразу бросилась Косте на шею и стала его целовать, А потом начала стучать кулаком в грудь и бить, вначале его, а потом и Стёпку.
389
-Вы, сволочи, предатели, трусы! Сразу двое, одновременно, покидаете меня!
   Слёзы ручьём текли у меня из глаз. А они оба гладили меня по спине, успокаивая.
-Пассажиры, займите свои места, а провожающих прошу выйти из вагона. Через две минуты поезд отправляется.
   Я бросилась целовать Костика. Но он через несколько секунд отстранил меня и подтолкнул к Стёпке.
-Люд, попрощайся и с ним!
   Стёпа поднял меня на руки и, целуя, понёс к выходу.
   Поезд тихонько шёл, а мы с этой некрасивой тёткой шли за медленно идущим вагоном и махали отъезжающим. А они – нам. И вскоре поезд, набрав ход, скрылся в вечерних сумерках. А мы пошли на троллейбусную остановку.
-Ну, девка, ты даёшь! Заскочила в вагон и сразу бросилась, к мужу, а потом стала драться и выть. А когда тот оттолкнул тебя к другому мужику, я сразу поняла, второй – любовник. Вот времена пошли! Люди стали совсем бесстыжими. А что будет через тридцать, пятьдесят лет, в двадцать первом веке? Нет, в наше время тоже было ****ство, но не до такой степени. Дети, то, хоть, есть?
-Сын.
-От мужа или любовника?
-От мужа.
-Вот, поэтому он тебя, сучку и не бросает! А этот, твой любовник, ух, здоровяк! И, главное, от него так прёт кобелиной, что и мне, старой, захотелось его. А когда он, при муже, взял тебя, сучку, на руки и стал целовать, моя дочурка, аж тёрла у себя между ног, так ей захотелось!
-А сколько твоей дочурке?
-Девятнадцать. Взяли в женскую сборную Украины по парусному спорту.
-Стёпка, твою дочурку, мамаша, ночью, точно, отоварит! Хоть она и не красавица, зато – молодая!
-Да и хер с ним! Хорошо бы ещё забеременела и родила девочку, может,
390
бросила бы все эти гонки, регаты?
   Через три остановки тётка вышла и я почувствовала себя такой одинокой, что захотелось завыть. Приеду домой, выпью вина и стану выть. Плачь бабы – лучшее спасение от всех бед и особенно от одиночества.
   Позвонила Дане и сразу услышала такой родной, милый голос.
-Вас слушают.
-Мне бы Данечку!
-Людочка, он слушает, любимая.
-Если бы ты знал, как я соскучилась о тебе?
-Знаю, милая. Любовники – на минуту, а мужья – навсегда!
-Ты один?
-А с кем я должен быть? Любовницы у меня нет.
-А, она?
-Цыганки не любят клеток!
-Я приеду?
-Странно, что ты спрашиваешь разрешения приехать в свой дом?! Конечно, приезжай! Встретить?
-Не надо! Но, ты, может, уже передумал пускать меня, такую ****ищу, в свой дом?
-Не говори глупости! Я тебя жду! Тебе приготовить ванну?
-А ты уже принял?
-Только, что вылез.
-Тогда готовь и мне ванну. У меня есть бутылка «цинандали» - привезти?
-Оставь дома. Мамуля передала тебе три разных грузинских, не помню их марки, но «цинандали», там, точно, была.
-Тогда я лечу! Боже, как я о тебе соскучилась!
-Я по тебе – сильнее! С нетерпением жду!
   Мы, уже в прихожей, бросились друг к другу в объятиятия. Даня, там же, сразу, стал меня раздевать, а затем, обнажённую, понёс в ванну. А я прижалась к нему.
391
   Нет, он самый лучший мой мужчина из всех! И трахает не хуже остальных. Разве только чуть-чуть похуже?
-Даня, тебе противно смотреть на синяки и засо...
-Люд, но это, же естественно! В шторм на лодке, в бурлящем море без синяков не обойтись!
-Какой ты у меня милый и добрый!
   А потом мы лежали и я спросила:
-Данечка, тебе рассказать всё сразу о своих похождениях? Или ты станешь о них узнавать постепенно, из моей ночной болтологии?
-Решай сама, тебе виднее.
-Выпьем ещё по бокалу?
-Давай! А мне вино уже начинает нравиться! Мы с Мирелой, тоже каждый день пили по паре бокалов.
-Ты каждый день был с ней?
-А с кем же ещё?
-Странно! Ты приучил меня к травяному настою, а я тебя к вину. Мы с тобой как два небесных Ангела, один ---- Чёрный, а другой -- Белый. Чёрный – это я! И не спорь со мной!
   Я поставила пустой бокал на пол, рядом со шкурой белого медведя, который был рад, что мы, наконец, встретились и спариваемся на его шкуре,  и сказала:
-Данечка, давай я лучше сейчас, расскажу тебе всё. Исповедуюсь, а ты решай, отпустить мне мои грехи или нет!
-Считай, что я их тебе уже отпустил!
-Тогда слушай!
   Был четверг, день, в который погиб Виктор яхтсмен и я решила сходить вначале в его яхт-клуб, а затем на кладбище, помянуть его. Гуляя, незаметно подошла к этому причалу.
   Я сидела в стороне, на камушке, который уже подогрелся последними тёплыми сентябрьскими лучами солнца. Ветерок трепал мои волосы и целовал лицо, что-то шепча мне в уши. Но я его не слушала и думала о своём.   
   Вдруг кто-то уселся со мной рядом справа на  камень, и его рука
392
легла на мою ногу.
-Что, шлюшка, пришла хахаля искать?
   Я даже не успела испугаться. Он подошёл так тихо, что я, увлечённая своими мыслями, никого и ничего не видела и не слышала.
   Я посмотрела направо.
   Совершенно лысый, без единого волоска на голове, то ли у него их вообще не было, то ли он так тщательно брил голову, было непонятно, глядел на меня своими красивыми глазами и сжимал бедро, после которого остались синяки, рука у него была сильная. Он был невысокого роста, чуть выше Вано, или такой же. На левой щеке шрам. Неприятный тип, с красивыми горящими глазами.
   Вот так началась эта история........................................
вот так закончилась..........................
   Поезд уходил в 20,40 . Я была на вокзале в половине девятого. За десять минут до отхода. Вагон был купейный. Ведь они, мои любовники, становились элитой со-ветского спорта и им забронировали купейные места.
   Когда я вошла в вагон, они оба встали. С ними были ещё две женщины, молодая, лет двадцати, и пожилая, под пятьдесят, похожие друг на друга. Обе страшненькие. Видно, мать с дочерью.
   Я сразу бросилась Косте на шею и стала его целовать, А потом начала стучать кулаком в грудь и бить, вначале его, а потом и Стёпку.
-Вы, сволочи, предатели, трусы! Сразу двое, одновременно, покидаете меня!
   Слёзы ручьём текли у меня из глаз. А они оба гладили меня по спине, успокаивая.
-Пассажиры, займите свои места, а провожающих прошу выйти из вагона. Через две минуты поезд отправляется.
   Я бросилась целовать Костика. Но он через несколько секунд отстранил меня и подтолкнул к Стёпке.
-Люд, попрощайся и с ним!
393
   Стёпа поднял меня на руки и, целуя, понёс к выходу.
   Я пришла домой и позвонила тебе. И вот, теперь, твоя гулящая жена, лежит обнажённой на муже и рассказывает ему о своих любовниках. Данечка, и как только ты терпишь такую меня?
-Люд, мне с тобой хорошо, а остальное – дорожная пыль! Смахнёшь, и она исчезнет.
-Но, почему все мужчины покидают меня? Я боюсь за тебя! Брось, к чёртовой матери, свой мотоцикл!
-Ты же не посоветовала Пиндосу и Стёпке бросить яхту и больше не заниматься парусным спортом!
-Так бы они меня и послушали!
-Это их любимое дело. А моё любимое дело мотоцикл. Я быстрее заброшу живопись, чем его. Как ты не забросишь своё любимое дело - вести дневник! Не помню, ты мне об этом говорила сама или проболталась во сне. Кстати, ты так красочно мне рассказывала, если не хочешь спать, то запиши, пока эти события свежи, а я поработаю ещё в мастерской. У меня появилось вдохновение, в связи с твоим приходом.
-А ты завтра работаешь?
-Завтра - понедельник, начало рабочего дня.
-А я потеряла счёт дням. Значит, мы не виделись четыре дня? Нет, Данечка, я завтра с утра уберусь, постираю твои рубашки, а потом схожу в свою квартиру и там сделаю запись в дневнике. Но по пути зайду в цветочный магазин и куплю кактус.
-И назовёшь – Ванечкой!
-Тот, разбитый кактус, валяясь на полу, сказал мне, чтобы я больше не называла его – Ванечкой. А назвать новый кактус именем Вано – разрешил.
-Зачем тебе кактус? Купи лучше другой цветок. Или заведи кошечку.
-И ходить кормить кошечку раз в неделю? Или поливать другой цветок раз в неделю? Цветок – завянет, а кошка сдохнет! Лучше я куплю кактус. Они выносливые, как верблюды, и могут, долго обходится без воды.
394
-Принеси, из дома, дневник сюда, и записывай здесь.
-Чтобы ты случайно заглянул и прочитал, все те гадости, что там есть? Нет, уж!
-А ты, что записываешь туда одни гадости?
-Я записываю туда, Данечка, некоторые моменты своей жизни. А, жизнь, порой – такая гадость, что, иногда, я ужасаюсь ей!
-Спрячь, дневник куда нибудь. Я не стану в него заглядывать! Обещаю.
-Специально, да. Но случайно наткнёшься. Как я случайно наткнулась на тот твой закуток, в котором было шесть картин, а потом стало пять. Последнюю – Мирелы, ты отвёз ей. И для чего ты их прячешь? Хорошие картины! Мне все понравились. А когда ты напишешь меня не во весь рост, и голую, а до половины, и в одежде, и чтобы лицо было крупным планом?
-Я уже начал писать тебя такую.
-Ты сегодня писал меня обнажённую, на белой шкуре медведя, это я точною знаю. В разных позах.
-А ты не внимательная! Не заметила себя на холсте, когда я проносил тебя на руках мимо него.
-Я не смотрела по сторонам, а целовала тебя.
-Давай руку, пойдём, посмотришь.
-Ух, ты! Красотища! Данечка, зачем ты это делаешь?
-Что?
-Пишешь Белого Ангела с крыльями. Я же здесь, почти – святая! Икона! А я – дьявол! Сатана! Распутная девка! Дрянь!
-Не смей так говорить о себе!
   И он врезал мне пару пощёчин. Таких, какими были последние пощёчины его, Пиндоса, когда он приказал мне идти в кубрик и надеть спасательный жилет, а я не послушала. Я опешила от неожиданности, а затем бросилась ему на шею и заплакала. А он поднял меня на руки и понёс в ванную комнату, смывать с меня слёзы.
-Ты, гад, -ещё рыдая, мысленно говорила я себе, -не только будешь смывать слёзы с моих щёк, но и ползать на
395
коленях, прося прощения! Я не буду давать тебе – год!
-Если, я ещё раз услышу подобное от тебя, в свой адрес, изобью кулаками, а они у меня видишь, какие? –и он сунул мне под нос, свой большущий кулак.
   Я засмеялась и поцеловала этот кулак, а затем стала целовать его губы. Так и надо нас учить, дур, чтобы не выпендривались. А не давать ему год? Саму умру без еб...
-Данечка, прости меня! Мне так сильно понравилось это твоё полотно, что я опешила и не знала как выразить свою радость.
-Тебе, правда, понравился портрет?
-Это лучший из всех, где ты писал меня. И, без обиды, лучший из всего, что ты написал!
-Ты ещё не видела мою акацию с инеем и гроздьями цветов. Но её нужно смотреть при дневном освещении.
-А потом, он обнажённый сам, снова понёс меня, обнажённую, но уже не на белую шкуру мишки, а в кровать и там снова стал писать своей колонковой кисточкой, ко-торая превратилась в большую кисть. Мы просто сильно соскучились друг о друге. Любовник – на час, а муж – навсегда! Данька, мой милый! Как мне с тобой хорошо! Нет, я больше никогда, даже мысленно не скажу, что не стану отдаваться ему целый год! Это такое приятное занятие!
   Я встала вместе с Даней и пожарила ему яичницу на завтрак. И сама съела немного. Остатки. Выпила кофе и стала стирать и убирать. Варить, начну, как возвращусь из своей квартиры.
   По пути зашла в магазин и с кактусом, который уютно сидел в горшочке, пошла пешком, потому, что в троллейбусе всегда давка и если зажмут, то мой Вано, от злости навтыкает свои иголки пассажирам, да и мне - кое-куда.
   Помыла полы и села заполнять дневник. Места, в последней тетради дневника, оставалось мало, и я решила начать записывать в новую тетрадь. Вчера, когда я всё честно рассказала Дане о своих похождениях, упуская лишь те моменты,
396
как и в каких позах драли меня новые любовники, Пиндос и Стёпка, Даня, сказал, что эту часть, или главу дневника можно озаглавить, как «Регата». И я с ним согласилась. А, сейчас, задумалась. Какая регата? Мы же не участвовали ни в каких гонках. Мы бегали по реке и морю одни. Только дрались с Ветром, когда, был штиль, и Костя, кое-как, колдуя с парусами, вывел лодку в море, а на обратном пути уже дрались по-настоящему. Ветер не выпускал нас из моря и хотел потопить. Но на яхте оказались два таких классных спортсмена, как он, капитан Костя, по кличке Пиндос и я – юнга, а позже уже матрос, рулевой. Это, может, благодаря мне, мы смогли добраться в нашу гавань. Я уже рассуждаю категориями моряка. Нет, не стану я называть эту часть моего дневника «регатой», а просто и красиво получится назвать одним коротким словом  - Пиндос.
   В любом деле самое главное – это начать! А потом, дело пойдёт быстро. Конечно, не так, как предполагаешь. Я думала описать все свои любовные похождения на море за пару часов, но вышло в два раза дольше. Это ещё и по-тому, что делала лирические отступления, то есть минуту, другую, закрыв, глаза, вспоминала минуты блаженства, в объятиях Кости и особенно Стёпки. Гады, они! Что уехали и бросили меня! Был бы сейчас Стёпка здесь.......
   Поставив, последнюю точку. Попрощалась с Вано, который презрительно посмотрел на меня. Тот кактус, Ванечка, постоянно разговаривал со мной, потому, что у него была простая русская душа, хотя он и вырос там, в солнечной Грузии. А у этого, или гордая грузинская или неизвестно мне какая мексиканская душа. А может, ещё и потому, что этот кактус другой разновидности. Продавец магазина сказала, что их, кактусов, бывает до тысячи разновидностей. Как и мужиков. Миллионы и миллиарды. Только попробуй, угадай, который твой?
   Первым делом я ринулась в художественную мастерскую Дани и встала перед холстом, на котором красовалась моя такая светлая ангельская морда. Только не хватает крыльев за спиной. А я,  вчера,  не  обратила  внимания
397      
на рамку. Может, её и не было? А пока я заполняла дневник, Даня приходил и поставил холст в рамку? А я даже не приготовила ему ничего на обед! Зато ужин сделаю ему царский. Нет, картина мне, определённо нравится! Почему он, идиот, не выставляет их? Наверно, также, как и Вано. Тот писал стихи и боялся их кому либо показать. Скромность украшает человека, не помню, кто это сказал? Скромность украшает – дураков! А умные, наглецы, не имея ни капельки таланта, нагло стучаться во все двери, рекламируя себя. И пробиваются. Как этот, забыла его фамилию, со своим чёрным квадратом. Тоже мне шедевр!
   Столько событий произошло за эту неделю! Девки, на работе, не поверят! А надо ли им всё рассказывать? Насчёт картины, расскажу точно, а насчёт Пиндоса и Стёпки, посмотрю по обстоятельствам. Всё равно не удержусь, если эта корова Настя со своими большими титьками, как вымя, начнёт рассказывать какие у неё были хахали, когда муж был в рейсе, ловил треску. Над её рассказами мы, потом, долго хохочем, без неё. Но где гарантия, что они, суки, также после, без меня, не смеются и над моими рассказами?
398
   Я сварила украинский борщ и сделала голубцы, которые так любит Даня.
-Как хорошо, когда ты дома! И у нас полная семья.
-Неполная, Дань. Нет ребёнка.
-Съезди, да привези! Знаю, ты скучаешь о Саше.
-Скучаю. Но речь не о нём. Ему, там, и с отцом не плохо! Я имела в виду, что наша семья не полная. Давай, заведём ребёнка!
-Почему ты не разводишься?
-Решили подождать ещё год. Но я оставила Володьке заявление на развод.
-Значит, будешь ждать, будет он жить с новой женой, или позовёт тебя. А я не хочу, чтобы потом мой ребёнок воспитывался где-то!
-Не кипятись! Ты уже кулаки сжал. Твои ладони я уже чувствовала на своих щеках, а почувствовать кулаки – не хочу!
-А за пощёчины я не стану перед тобой извиняться! Заслужишь, получишь ещё!
-Данечка, давай не будем ссориться!
-С чего ты взяла, что я с тобой ссорюсь? А насчёт ребёнка, давай определимся сразу, пока ты не разведёшься – никаких детей!
-Тогда, сегодня натянешь резинку, на свою колонковую кисть, если тебе захочется ей писать.
-Захочется. Хоть две резинки сразу. Мне тоже хочется малыша. Годы уходят. Но я своего решения не изменю!
-Давай, сходим в кино! Я смотрела афиши – идут хорошие фильмы.
-Давай! Я не против.
-А картина великолепная! Мне очень понравилась!
-Я уже придумал, как написать тебя в другом ракурсе.
-Попробуй написать мой портрет, на фоне моря. Чему ты смеёшься?
-А я, как раз решил написать тебя на спортивной лодке, в оранжевом спасательном жилете. И чтобы твои божественные груди, немного вылезали за жилет.
399
-С чего ты взял, что у меня божественные груди? И где ты мог их видеть? Не у Бога же в гостях?
-Именно, у него. Во сне. И там, когда мы сидели с ним на скамейке, в саду, нас обслуживал ангел, женского рода с такими грудями, как у тебя. А я ещё подумал, «-Господи прости меня, но у твоей любов...
-Да, сын мой, у моей любов....прислуги, титьки, как и у твоей Людмилы, божественные.
   Я захохотала.
-Не смейся! Грешно смеяться над Господом Богом, он такой же простой человек, как и мы. И грешен. Он мне сам об этом сказал. «-Даня, все мы грешны перед Богом, и даже я! А Бог – это Космос!»
-Грешный Даня, хватит философствовать, пошли в кино!
-Люд, а почему, ты сегодня не выпила сама ни бокала вина и не предложила мне?
-Как я могу, такой, какой ты изобразил меня на картине, пить вино? Если хочешь, выпей!
-Уже не хочу! Я поел.
   Мы смотрели глупый индийский фильм, в ближайшем кинотеатре, и когда Даня, взял меня за ляжку, у меня сразу стало намокать внизу, как в поздней юности. Там, во время моей учёбы, в техникуме.
-Данечка, тебе нравится фильм?
-Пустое дерьмо! Все эти индийские фильмы на один лад. А тебе?
-Мне он тоже не нравится! Давай, лучше погуляем по осеннему Херсону. Дай твоё ушко! Милый, и я, очень, захотела тебя! А потом...
-А может, сразу пойдём домой? Я тебя тоже захотел, и, поэтому схватил за ножку. Возьмись за ширинку!
-Только эти пару остановок пройдём пешком. И ты не пиши меня на шкуре, а то вчера, когда мы лежали там обнажённые, у Мишки были грустные, грустные глаза! Мне так стало жаль его, что я хотела отдаться ему, после тебя. Ведь, у него столько лет уже не было женщины, медведи-
400
Продолжение 18 следует.
    Уважаемые читатели! У меня ещё порядка шести тысяч стихов, которые ждут, чтобы их прочитали. Почти, закончена СЕДЬМАЯ книга Жизнь поэта.  Написаны, но просятся в интернет ЧЕТЫРЕ книги  «Жизнь после Жизни» о загробном мире. Но времени остаётся мало. Мне 78 лет. Было 4 (четыре) инфаркта. Слава Богу, что не инсульт. Пенсия 14 тысяч. Еле хватает на жратву и ЖКХ. И часть на плохие лекарства. На хорошие - денег нет! Почти все российские поэты умирали в нищете. Кладу перед Вами шапку, как нищий у церкви, на паперти, оставляю свой номер расчетного счёта. Только я не прошу, как милостыню, а мизерное (можно по десятке или по полтиннику) вознаграждение за свои произведения. Кто мимо пройдёт, не обижусь! Кто плюнет в шапку – тоже! Значит, заслужил.
Моя карточка (пока совершенно пустая). Кто хочет ещё N–ное количество времени читать мои стихи и прозу, вот мой номер карточки: 63900262 9002342946  Набережные Челны Сбербанк. С уважением к ВАМ   автор  Иван Капцов.

мой сайт:
www.kapczov-stihi.ru

На Стихи ру публикуются мои стихи.