Осенний день готовился к прощанию. Солнечные лучи с нежностью и любовью прикасались ко всему, с чем сжились за несколько часов: ими же зацелованным кленовым листьям, пахнущей пряной осенью земле, преобразившимся в преддверии зимы домам и заборам. Еще полчаса – и блики заката замашут алыми платочками.
Федор Иванович Васильев любил эту пору. Он медленно выходил из дома и шел по украшенному цветными листьями, оживавшими при дуновении ветерка тротуару. Вот и еще одна осень в его жизни. Что она принесет ему: разочарование, тоску-одиночество или озарит на закате светлым солнечным бликом? Ему, написавшему столько книг, так и не удалось передать через них свое видение мира, любование им, отвращение к злу. Но почему все, что рождается в его голове, теряет краски, перекладываясь на бумагу. «Все не то: мелко, скучно, даже нелепо»,- твердил про себя писатель.
В тот день у художника слова было ощущение, что судьба, наконец, отблагодарит за терпение, титанический труд, воздаст сторицей за всю неудавшуюся жизнь. Дойдя до городского сквера, Федор Иванович на минуту замер. Душа- этот самый чуткий барометр - уловила едва заметные сигналы, похожие на излучение неведомых волн. Так мы иногда ощущаем приближение близких. Дорогих людей. Путник обернулся. На остановке стояла молодая женщина. Если бы этот мужчина был мистиком, то сказал бы: незнакомка не от мира сего. Казалось, никакие земные заботы не касались ее. Это часто случается с детьми, но редко - со взрослыми: ее душа как бы вышла наружу. Обычно, все сердечные чувства мы учимся прятать под защитную оболочку. А здесь такая простодушная обнаженность. Федор Иванович, не в силах сдержать себя, заговорил с незнакомкой. Женщина ответила что-то незначительное. Оба, будто повинуясь неведомой команде, медленно пошли по вечернему городу. Оказалось, что Светлана (она назвала свое имя) случайно оказалась в этом маленьком городке. Ей просто некуда идти. Мужчине показалось: там, где ступала нога новой знакомой, все преображалось на глазах. И его собственный домик стал уютным. Нет, не так, жилище его превратилось в прекрасный кусочек Вселенной. В нем благодарно позванивали чашки, наконец вынутые из шкафа. Отдавали лесным духом деревянные фигурки, висящие на стенах. Радостно били часы, приветствую людей.
Когда настала ночь и Светлана уснула, Федор Иванович почувствовал огромное желание взяться за перо. И теперь оно, казалось, писало само. Чистые листы мгновенно заряжались его энергетикой и, как чаши вином, наполнялись мыслями и чувствами.
Это были самые счастливые три месяца в его жизни. Наш писатель не узнавал себя. А в издательстве, где уже привыкли к его сдержанному стилю, не переставали удивляться: книга с интересным сюжетом рождалась на глазах.
Но однажды, когда уже все листы перекочевали в редакторскую, Васильев не нашел свою гостью.
Все в доме было, как всегда: чисто, уютно. Пахло яблочным пирогом. Но не было ее. На письменном столе, словно последний осенний лист лежала записка. В ней было несколько слов: «Спасибо, мой добрый, мой солнечный, за подаренное тепло. Мне пора уходить. Навсегда». Мужчина решил: «Только не это». Но что делать, где искать человека, не зная его адреса? А ведь женщина где-то жила, имела родственников.
Шло время, а Федор Иванович не выходил из дома. У него пропало всякое желание не только писать, но и общаться с людьми. Однажды, решив прибраться в комнате Светланы, наткнулся на скомканное письмо. Кому оно адресовано? Это был запрос в клинику для больных СПИДом, которая открылась в соседнем городке. Послание было таким отчаянным, что видимо, ее пригласили туда. Вот оно что. Сердце мужчины сжалось от жалости и боли. Какие муки должна была преодолеть женщина, знавшая о такой болезни! «Но почему именно она?»- Терзался мыслью Васильев.
Прошел месяц; прежде чем Федор Иванович решился поехать к ней. Надеялся увидеть любимую, поддержать ее в беде.
Это заведение затерялось в лесу, словно пряталось от посторонних глаз. Врачи встретили посетителя с пониманием, дали исчерпывающую информацию. Они педантично объяснили, что пациенты зачастую не хотят иметь ничего общего с прежним окружением. Им будет тяжелее вдвойне, если близкие узнают о тайне. На вопрос, как Светлана могла заразиться этой болезнью, Васильев узнал следующее. По профессии Светлана- медработник. Иногда соседи и просто знакомые просили сделать уколы на дому. Среди таких пациентов оказался и роковой мужчина, которому внезапно стало плохо. Это был гость соседки по квартире, прибывший неизвестно откуда. А перед этим инцидентом женщина готовила ужин и поранила палец. Через него-то инфекция и проникла внутрь сердобольной медсестры. Вот и вся история 35-летней женщины. Больше ничего о своем ангеле-хранителе посетитель не узнал. Понял только, почему она так осторожно вела себя с ним - боялась заразить и любимого.
Через месяц возбужденные сотоварищи по перу принесли Федору Ивановичу новую книгу и поздравили с удачей. Гости теребили его, намекали на торжество в честь очередного детища. Но они не смогли разбудить дремлющие чувства. Ушли, оставив наедине со своими бедами и заботами.
Васильев сидел в кресле и смотрел в окно. Первый снег покрыл голую землю, прикрыв все людские грехи. Он был такой белый, как лежащая перед ним телеграмма, похожая на большую снежинку. Выполняя просьбу, врачи клиники сообщили ему о смерти Светланы Н.
Вот и все. Будто и не было солнечной осени - только холодная бесчувственная зима. Но, будто осколок осени, на подоконнике лежала неразвернутая книга. На ее обложке была изображена женщина, стоящая на остановке в светлый солнечный день. Золотистые волосы незнакомки развевались на ветру, облепив ее плечи. А руки, готовые превратиться в крылья, тянулись к небу. В ее облике, в глазах была немая просьба. Казалось, она просила судьбу отложить свою страшную казнь: «Господи, если ты есть. Не дай уйти, не отлюбив. И позволь остаться красивой хоть на несколько недель. Все, что есть в сердце, хочу подарить единственному на земле. Где же ты, почему не ищешь меня?»
- Я искал тебя всю свою небогатую на радости жизнь,- отозвалось сердце не писателя. А мужчины.
Она была, и это главное. Чудо случается в жизни только один раз…