~ Папа... ~ Стас замер, привалившись к стене, глаза растерянно шарили вокруг ~ папа, ты где?
В ответ ~ ни звука. Еще сильнее припадая на больную ногу, ринулся вглубь безмолвной квартиры, сунулся в обе боковушки, рванул дверь в туалет, заглянул в ванную. Никого... Лишь бешено колотилось, словно выпрыгивая
из груди сердце.
~ Папа... Папа...
Пустота обступила его со всех сторон, как тогда... Сколько ему тогда было лет? Годика четыре, если не меньше. Бурлящий и клокочущий ЦУМ, людской водоворот, девятым валом захлестывающий этажи и он сам, мертвой хваткой вцепившийся в отцовскую руку. Пока маленькая, почти невесомая кисть покоится в огромной теплой ладони, можно не беспокоиться, никто тебя и пальцем не тронет. А вот если...
Вот это "если" и произошло. Как? Он и сам не помнил. Скорее всего засмотрелся на какую~то витрину, и..., а когда обернулся, отца рядом не было, сплошь чужие, равнодушные лица.
~ Па~а~па! ~ Стасик, словно травленый волчонок, оглядывался вокруг, слезы набрякли в глазах, а потом хлынули неудержимым потоком, мутными ручейками стекая по щекам ~
па~а~па!!!
Что было дальше, он помнил, как сквозь пелену. Хаотичное мелькание лиц, сомкнутые, разгоряченные тела, чей~то портфель, пребольно впившийся в детское ребро, женский голос: "Мальчик, что с тобой? Ты потерялся?
Где твоя мама?" И собственный плач: "Па~а~па! Где па~а~па?! Где ты?!"
"Стасик! Стасик, сынок, я здесь!" ~ знакомые теплые руки обняли мальчишку, прижали к груди. Слезы потекли еще сильнее: "Па~а~па! Па~а~почка!!! Где ты был?! Па~а~па!"
Словно машина времени подхватила его, вернув на десятилетия вперед. Опираясь на трость, Глейзерман~
младший стоял столбом посреди комнаты, чувствуя себя тем самым маленьким Стасиком, потерявшимся среди безликой толпы. Только отец был тогда где~то рядом, а теперь...
~ Папа... ~ сбросив с плеча кофр, Стас проковылял по салону, обессиленно рухнул на застонавший
диван. Сорвал с пояса мобильник, нажал одну из кнопок, но передумал. На глаза попался клочок бумаги, белеющий на столе. Так и есть ~ четкие, почти печатные буквы, выведенные отцовской рукой:
"Дорогой Стасик! Если можешь, прости меня, я не могу поступить иначе. Я ухожу домой, надеюсь, ты знаешь куда. Заклинаю тебя, ради Б~га, не ищи меня, я хочу умереть дома. С.Г."
Стас еще раз перечитал записку и машинально сунул ее в карман. Посидел с минуту, сжимая ладонями виски, и снова взялся за телефон. "Андрюха в такое время еще не ложится. Только он может помочь, больше никто."
~ Слушаю тебя, Стас ~ отозвался после щелчка хрипловатый баритончик Михасевича.
~ Андрюха ~ от волнения Стас забыл, что нужно сказать "добрый вечер " ~ Андрюха, батя пропал...
~ Что~о?!~ в трубке грохнуло, должно быть, Михасевич от неожиданности выронил что~то из рук ~ не понял, Стас. Как, как пропал?!
~ Как~как, обыкновенно. Пришел только что, а его нет.
~ Ка~ак?! Серьезно?!
~ Буду тебя разыгрывать, Андрюха. Зашел, а в хате никого. И записка.
~ Какая еще записка?! Да, что ты несешь?!
~ Какая, простая такая. Сейчас...
На том конце воцарилось молчание. Михасевич долго переваривал услышанное.
~ Ну?! Что скажешь, Андрюха?! Ну, не молчи же, ради Б~га! Андрюха, ты меня слышишь?!
~ Слышу. Немедленно приезжай к нам. Пулей!
И снова подъезд, дробный стук палки по ступенькам. Отперев машину, Стас бросил на пол трость, повернул ключ зажигания. "Бимер" привычно зарокотал, вспыхнул фарами и рванул с места, только покрышки завизжали на повороте. Какой~то запоздалый "Транзит" испуганно шарахнулся в сторону, едва не вылетев на тротуар. Молодой смуглый водитель распахнул дверцу, ошалело глядя вслед улетающим вдаль красным огонькам.
(продолжение следует)