Рассказ
Был теплый и покойный зимний вечер. Один из тех, когда мороз сковал Волгу, когда гулять не хочется, потому что ветер воет и озорничает, перебирая, словно струны, провода электропередач.
Постель давно была разобрана, приглашая провалиться в объятия Морфея, а в шкафу, между полок, дружелюбно мигал телевизор.
Ламповая обстановка. Камерная. А старый подстаканник на кухонном столе ее только дополнял.
Больше всего не хотелось телефонных звонков, тревожных новостей; его уже несколько дней тяготил груз текстов, скорбная обуза обещаний, растянувшаяся на многие месяцы. Они касались статей на совершенно разные темы. Он обещал их незнакомым между собой людям.
Он зарабатывал тем, что писал, поэтому отвертеться не мог совершенно.
«Да что об этом думать?» - промычал он про себя, поднимаясь с постели, чтобы пройти на кухню.
В те редкие минуты, когда он возвращался на базу, домой, где его ждал большой и важный кот британской породы, он начинал скучать. Тесная, но всегда солнечная, полная домашних цветущих растений квартира, ему никогда не нравилась. Все портил вид из окон, которые выходили на здание районного суда. Каждый день, кроме четверга и воскресения, там можно было наблюдать автозак. Иногда он видел в окно, как конвой, построившись в «живой» коридор, выводил подследственного, провожая несчастного на заседание суда. Казалось, безмолвного, такого робкого, в наручниках, лишенного всякой свободы.
Про себя он часто просил у Бога отпустить невиновных.
Случалось, он даже не убирал постельные принадлежности. Сходив утром в ванную комнату и тщательно умывшись, торопливо открывал ноутбук и приступал к написанию какой-нибудь важной городской политической новости, или короткого рекламного сообщения. Случалось, он работал над статьей по два-три дня. Эти заметки он размещал у себя на сайте, а еще у тех господ, которые платили за интересные, а главное - эксклюзивные материалы, которые следовало сначала опубликовать у них на ресурсе. А уж потом, по желанию, печатать у себя.
Наш герой верил в свою профессию, верил в удачу, в счастливые завтрашние дни.
«Это сейчас у меня не совсем хороший период, нет денег, и я не могу постоянно путешествовать, - говорил он сам себе, наливая в чистый стакан воду из чайника. - Конечно, я бы не отказался от турне в Ялту. Или в Алушту, черт ее подери!»
Он не голодал, ему всего хватало для стандартной, обывательской жизни. Рядовой жизни. Наш герой часто ездил к бабушке в Саратовскую губернию, а на стыке 2017 — 2018 года почти месяц провел в Москве и Владимире. Ну, а сколько раз бывал в Тольятти — не считал. Впрочем, лет 10 назад, он ездил по стране значительно больше.
Каждую такую поездку он воспринимал, как большое путешествие. Как возможность осмотреться, познакомиться с новыми людьми (пусть он и делал это в последнее время с большой неохотой); набраться опыта, получить старые и новые удовольствия. Дома ждал кот и рутина, связанная с текстами. Хотя и во время путешествий он работал со словом, не бросая своего основного занятия.
Ему было стыдно, что мать трудится, а он — отлынивает. Она встает с постели в пять утра, а он - в девять. И наш герой писал, писал, писал...
Сделав глоток кипяченой воды, он заметил, что кот, расположившийся здесь же, на кухне, и прежде свисавший с холодильника, поднялся и уставился на десятки ярких огоньков, мелькавших в окне. Скоро он уже и сам заметил пожарную машину, потом еще одну, плотный дым и суету вокруг дома напротив. Это была девятиэтажка.
«Пожар!» - сказал он и начал спокойно, не спеша одеваться.
Кот с волнением вглядывался в темно-синюю мглистую ночь, заполыхавшую вдруг огнями.
«Молодец, настоящий репортер, - обратился он к коту, - На обратном пути куплю себе пирожных. А у тебя и так все есть».
В миске животного действительно было полно еды.
В ответ кот вытянулся и пристально посмотрел на хозяина.
Он вышел на улицу, миновав грязный и вонючий подъезд, под ногами захрустел снег. До настоящей весны было еще очень далеко. Часы, сотни бессонных часов, десятки мокрых от пота простыней, тысячи переживаний и грустных мыслей. И, может, в апреле запоют птицы, трава станет зеленой, а солнце ласковым.
Привкус гари сразу же появился у него на губах.
Шел и думал, заставлял себя в последнее время думать. Прежде всего, о том, что в удовольствиях себя надо ограничивать, но от идеи купить сладкий торт, или рулет отказываться не стал.
«Не всегда же бывает лето? - размышлял он, - Правильно: не всегда. Бывает еще зима. И осень, когда тоже тоскливо, когда часто горько. И кот печально лежит, свернувшись калачиком. Остается только терпеть. И верить, что самые главные удовольствия — впереди».
Неожиданно, на белоснежной аллее, он увидел девушку. Запыхавшись, покачиваясь, она вдруг плюхнулась в сугроб возле него.
«Все нормально?» - спросил он. И лишь после того, как дождался ответ: «Да, все в порядке, я уже вызвала такси», - пошел дальше.
«А что, если не в порядке? - размышлял он, - Неужели ты взял бы ее к себе домой? Приютил на ночь? Или что?»
Он ничего не ответил на свой же вопрос, а вспомнил, как заметил: лицо ее было испачкано сажей. И вообще это было какое-то страшное, перекошенное лицо.
«Шок, у нее просто шок», - успокаивал он себя так, словно ему было дело до этой сидевшей в сугробе девчонки.
Он был известный городской репортер и, конечно, свернул к подъездам, где толпился народ, но фотографировать там не стал. Из-за какого-то необъяснимого, глупого уважения к потерпевшим от пожара, он не стал снимать в гуще людей, а отошел в сторону. Там тоже отлично было видно и перепуганных граждан и аварийные автомобили.
Мимо прошли полицейские и даже не посмотрели в его сторону.
Он еще раз щелкнул затвором своего новенького мобильного телефона и решил обойти этот район, чтобы забежать в банкомат и посмотреть, сколько у него осталось на счете.
Из банка он возвращался опять мимо девятиэтажки, в которой бесстрашные работники МЧС уже, кажется, все давно потушили. Репортер разглядел даже причину ЧП — окно на втором этаже жилого здания. Дым валил оттуда, к тому же квартира оказалась самой черной в доме.
Запах гари преследовал журналиста.
В магазине он попросил продавщицу дать ему два «химических» рулета. Оба свертка были сочно раскрашены ядовитыми цветами. На ценнике значилось: 35 рублей.
«Химические», он называл их так про себя, потому что эти кондитерские изделия оставляли во рту привкус пластика.
Дома он нашел кота спящим в его постели. Одним глазом британец следил за хозяином, ни на секунду не упуская его из вида. Большие и длинные белые усы животного шевелились.
«Зря я его иногда обижаю, - подумал он, - Кричу, что верну в приют для животных, замахиваюсь, когда тот прыгает по столу. Он же животное и ничего не понимает...»
Репортер еще раз подошел к окну и вгляделся в ночь. Вокруг источника пожара еще бегали люди в касках. У автомобилей горели маячки и спецсигналы.
Сообщение о ЧП в городе, сдобренное снимками, он отправил на ленту Twitter сразу же, как подошел на место пожара. Можно было написать об этом новость, но хотелось только посочувствовать тем, кто сейчас не сидит дома, перед телевизором, не ест «химические» сладкие до приторности рулеты, не гладит большого британского кота. Ему было жаль замерзающих жильцов дома напротив. И ту девушку, чье лицо было испачкано сажей. Рассказывать про соседскую беду не хотелось. Это было совсем не по-репортерски. С нарушением всех правил журналистики.
Во сне ему снились яхты и огромные круизные лайнеры, во сне он летал над железной дорогой и путешествовал в Австралию. Он был капитаном и щедрым туристом. А проснувшись утром, прожил еще один смиренный день, пытаясь ограничивать себя в удовольствиях. Зная, что самые приятные, самые смелые удовольствия — впереди. Когда же ему становилось грустно, он вставал у окна и некоторое время смотрел на автозак и обугленную черную раму окна сгоревшей квартиры.
27 февраля 2018 года, Самара.