Всемирный день писателя

Пётр Вакс
I’m a writer. Anything you say or do may be used in а story

1.
Писатель – гусеница-шелкопряд, перерабатывает впечатления в нити слов. Едва лишь что-то замечает или чувствует – тут же воображает, как это будет соткано: вот так и этак, подлежащее-сказуемое-метафора. Нити плетутся постоянно, ничем другим гусеница не занимается. Потом кто-то щупает шелк, кивает одобрительно – годится, заверните. Или пожимает плечами: странный узор. Иногда пишет в соавторстве с тем, кто всех сочиняет и редактирует. Это удачные записи, но вряд ли для самой гусеницы. Поэтому сплетается строчка-строчка-строчка, тире-тире-тире, строчка-строчка-строчка. Соавтор изредка прислушивается.
Поздравляю со Всемирным днем писателя всех, кто хотя бы однажды заработал на жизнь написанием слов.

2.
Шаг за шагом, слово за словом. Мы оба сопротивляемся. Мы не знаем друг друга, мы совсем чужие. Но нас почему-то притягивает – шаг за шагом, слово за словом.
Шаги и слова мои, а город только смотрит. Да и то, стоит на него взглянуть в ответ – сразу прячет глаза. Дескать, кто ты такой, мне некогда. И мчится автомобилями, шелестит пальмами, вскрикивает людьми и птицами, блестит морем.
С местом всегда так. Подбираешь слова, как к песне или женщине. Осторожно. Я сочиняю Эйлат в своем воображении. А он не верит, что это возможно, но постепенно станет моим, то есть описанным словами. Некоторые слова надо положить на музыку, с этим городом без музыки нельзя.
Постепенно. Как будто во сне. Как бы не стараясь. Но ты чувствуешь город на своей коже, он врастает в нее. И ты медленно поворачиваешь его в нужную сторону вместе со всеми мощеными плиткой улицами, кольцевыми развязками, пестрой набережной и спокойной морской водой.
Это еще только попытка, которая повторится много раз.
Вечный танец двоих, человека и его места.