Белёсая мета

Владимир Римидал
        Байки от Римидала.
 Эта  подборка содержит несколько невыдуманных рассказов из арсенала памяти автора. Равно то, что могло  бы быть, а может,   и было.

  Детство, на  то оно и детство, чтобы запомниться с одной стороны, как  первые шаги в познании мира сего, в который ты явился, а с другой – возведение фундамента на котором предстоит построить то, чем и кем   будешь жить, сформировав своё кредо.  Как там, в мультике … «как вы яхту назовёте, так она и поплывёт».

  О себе могу сказать одно:  пай - мальчиком я никогда не был, вероятно,  оттого и в «люди» не выбился, каким был, таким и остался.  И вот теперь, когда посеребрила, да что там посеребрила  -  побелила  виски седина, с  умилением вспоминаются те славные годы. И пусть они были суровыми, полуголодными, но, достойны светлой памяти.  В том обществе ощущалась аура сплочённости, добропорядочности и готовности придти на помощь в трудную минуту. Да и могло ли быть иначе, если страна  только что  перенесла кошмарные тяготы войны, а мы, пацаны, в основном оставшиеся без отцов, были нужны стране, как оплот светлого будущего Родины. Что время и подтвердило.

  Советский Союз стал гарантом стабильности в мире. С нами, до поры до времени,  считались все. Как-никак мы открыли космическую эру. Нам было чем гордиться, хотя бы потому, что от щедрот души помогали  потенциальным друзьям, чем могли,  и,  по большому счёту бескорыстно.
 Однако, силы мирового обскурантизма не дремали, в отличие от последних наших генсеков, вот и произошло то, что мы имеем на сегодня.  Хочется верить, что сила разума подвигнет человечество к осознанию, что так жить нельзя. Войны и распри  только отягощают жизнь обитателей планеты и ведут к очередному апокалипсису. А современный прогресс, особенно в области вооружения, напоминает больше экспресс, несущийся под гору без тормозов.

  Я решил познакомить Вас с историями, сохранившимися в  памяти. Ставлю в известность, что образования, на литературном поприще, я не имею, самоучка, так сказать.  А родился я в г. Куйбышеве, ещё до начала ВОВ.

  Учили нас в послевоенные годы раздельно:  мальчиков и девочек, может так,  оно было и лучше, до поры до времени мы не знали что такое любовь и секс.  Неизлечимая болезнь, дар человечеству от Адама и Евы.

       1.       БЕЛЁСАЯ МЕТА.

   Время, самая загадочная субстанция всего сущего в Мироздании. Ну что, казалось бы, может быть проще:  тик-так, и все дела. Как тикало время до твоего явления на свет Божий, так и будет тикать после твоего ухода в мир иной. Не оттого ли, особенно по молодости, мы его так беззаботно транжирим, не замечая,  как отпущенный на жизнь период стремительно тает под жгучими лучами мирских страстей.  Но, как только приходит осознание, что  тиканья остаётся не  так уж и много, возникает жгучая  тоска по всему, что ещё вчера казалось пустяковым.

   Что подвигло меня к написанию этого рассказа?
 - Спонтанная встреча со сверстником, с которым прошло наше военно-послевоенное детство.  Однако, по моему убеждению, ничего спонтанно в жизни не происходит. Даже пустяковый прыщ просто так не проявится, а уж тем паче озарение.

   Большую часть детства мы провели вместе, жили то по соседству. А  происходило это в трудное время, и были мы с ним, как говорится -  не разлей вода. Но, судьба распорядилась по-своему, и, в последующие десятилетия наши стёжки-дорожки разошлись.  Да так, что даже переписка зачахла.   И вдруг, как дар Божий, эта встреча.  Где-то в подсознании высветился монитор, и побежали кадры воспоминаний, как бы в режиме обратной перемотки, фиксируя наиболее яркие эпизоды, связанные с внезапно встреченным другом. 

   А я то. посчитал, что всё давным-давно позабыто и выветрилось из памяти. Что ни скажи полвека прошло.   Ан,  нет, человеческая память настолько уникальная матрица, что ничего из неё стереть нельзя, даже если  этого очень захочется. А дружили мы с ним по-настоящему, жили то как-никак в соседях. Но, уехал мой закадычный друг в далёкие края, лишь изредка навещая отчий кров, где оставалась его родня. Да и я сменил место жительства, но, при этом,  не изменяя родному городу, Так до самой пенсии и трудился на благо Отечеству, но, как позже выяснилось, в холостую. Не то видишь ли строили, и не туда шли. И как результат – оверкиль. Вот и выплываем, кто как может.

  А друг, как только тоже вышел на пенсию, снова перебрался в родной город, которому к тому времени вернули историческое название – Самара. Так сказать на малую родину, хотя Родина, ни при каких обстоятельствах не может быть малой.

   Такое знаменательное событие, как это встреча, грех было не отметить. Зашли в ближайшее кафе, заказали всё, что положено по такому случаю, ну и потекли ручейки воспоминаний, истоком которых являлось наше послевоенное детство. В памяти всплыло,  сколько в те годы  было привнесено в мир горя, и всё из-за бзика одного неврастеника, возжелавшего покорить весь мир. Свыше чем на пятьдесят миллионов  жизней отощало человечество, большая часть из которых пришлась на нашу многострадальную страну. И, как следствие – сиротство, со всеми вытекающими последствиями. Правда следует заметить – трудное детство закалило характер.  Безоовщина, нищета, - всё сгладило время, всё отошло на задний план, осталось  только самое драгоценное, то из чего формируется личность. Да и могло ли быть иначе, если происходило всё это на фоне великой Победы, Нашей Победы!

  Воспоминания захлёстывали, и уносили в безвозвратно канувшее прошлое.  Вглядываясь в друга я стал ловить себя на мысли, мол, как же он постарел.  Своё-то старение не так ощущается. Ну,  подумаешь, завершилась трудовая деятельность, здоровье пошаливает, голова поседела, стоматологи на половину зубов лишили, но всё это ерунда в сравнении с то и дело приходящими новостями: этот ушел в мир иной,  а кого-то хвори так достали, что уже не до общения. 

 Это вроде как смотришь какой-нибудь кинофильм, из ретро серии, и восхищаешься не только игрой, но м внешним видом любимого актёра, а  когда увидишь его в телешоу, или ещё где, и диву даёщься. Это надо, что время с ним сотворило? Под влиянием радости от встречи мне вспомнились стофы, которые я и озвучил:

    Ты помнишь, пляж сорок шестого?
         Что ни мужчина – сплошь в рубцах.
И инвалида молодого
              с ожогом свежим, в пол лица.
Наверно, парень был танкистом,
                горели танки только так.
Остался жив, назло фашистам, 
              и сломлен был коварный враг.
Не он один, таких на пляже,
             в то время было, аж не счесть.
Что из того, мне кто-то скажет,
                и в наши дни герои есть.
Афган, Чечня то подтвердили,
             дух, русский, трудно победить.
Чтоб супостаты не забыли,
                всем! Должно Родину любить.
…Нас, пацанов, они ласкали,
                и кто чем мог, тем угощал.
Мы вместе с ними загорали,
                солдат для нас был идеал.
Кто леденец даст, а кто пряник,
                кто просто лаской одарит.
Что ни скажи, а мы славяне,
              а значит, воин в нас не спит.

 - А это чьи стихи? – спросил меня друг.
 - Да вроде,  как мои, на пенсию отправили, вот и увлёкся полузабытой страстью. Представь себе, даже книгу издал, правда, на свой скудный пенсион, ну да ладно.
-  Не ожидал. В детстве, вроде, в тебе  такого не было. Дашь почитать?
- О чём разговор!
 После очередного тоста типа: « Ну, за тебя»!  Бокалы звякнули, и тут товарищ обратил внимание на белёсую мету, на верхней стороне моей  левой ладони между большим и указательным пальцами.
 -  Смотри ка, сохранилась отметина, помнишь её происхождение?  -  с подковыркой произнёс он.
 -  Да мне ли не помнить ту  презабавную историю, более чем полувековой давности.
 Это только так кажется, что будто у пенсионеров свободного времени – пруд пруди, а на самом деле и у них забот полный рот.  Вообщем,  мы условились с другом о времени и месте следующей встречи, на том и расстались.

  Уже придя домой, я  погрузился в воспоминания, и память  услужливо воспроизвела, вплоть до мелочей, тот осенний день сорок седьмого года. Именно тогда на моей руке образовалась та самая белёсая мета. Наши матери, в основном вдовы, трудидись, как говорили в старину, не щадя живота своего, ведь они стали едва ли не основной рабочей силой в стране, не считая пленных фрицев, да плюс оставшихся в живых мужчин. Именно на их плечи легли тяготы по восстановлению порушенной Родины.

  Мы, детвора до военного происхождения, практически были представлены сами себе. Всё свободное от учёбы время проводили на улице, сплачиваясь в устойчивые стайки в основном, по месту проживания, каждая со своим уставом и табелем о рангах. В то время я был всего лишь  ученикам начальных классов , самым что ни на есть рядовым членом мальчишеского братства. Излюбленным местом нашего досуга был пустырь, что рядом со стадионом «Буревестник», и церковью Петра и Павла.  Ныне на том месте располагается  троллейбусный парк, а в те далёкие времена был полигон, на котором кавалеристы оттачивали мастерство по  рубке «голов» врагов непобедимой Родины. Роль этих врагов выполняли прутики, нам доверялось заменять «обезглавленных»,  на как бы оживших, что мы и делали с превеликим рвением. Надо сказать, «чужаков» на свою территорию мы старались не допускать, да и кавалеристы попривыкли к нам и не возражали против именно наших услуг.  Нет-нет, да они разрешали нашему атаману покрасоваться на коняге, кроме того они одаривали нас  колбой, отходами от выработки подсолнечного масла из семян подсолнухов. А если учесть, что послевоенный годы в Повольже были неурожайными, то он, этот жмых, был для нас отменным лакомством.

   А уж когда на «Буревестнике» состоялся футбольный матч любимой команды «Крылья Советов», мы  были на седьмом небе. И никакие стажи порядка не могли воспрепятствовать нашему проникновению на трибуны.  Помнится, в те времена  ворота «Крылышек» защищал вратарь по фамилии Сухоставский, какие мячи вытаскивал этот чудо-вратарь, надо было видеть, Но, когда, в конце концов,  его «размочили», он демонстративно снял вратарские перчатки, и больше мы его в воротах не видели.  А потом игры были перенесены  на другой, более вместительный стадион «Локомотив».  Это была уже не наша территория, но и туда мы проникали, уговорив дяденьку на время исполнить роль отца, особенно охотно откликались покалеченные фронтовики, а таких было большинство.  Да и играли-то в те времена совсем в другой футбол,   нежели сегодня.  Главным критерием игры было усладить болельщика, ради этого игроки ни себя, ни соперников не щадили. В современном футболе  тоже рубки идут не на шутку, но исчез фактор патриотизма, так как команды собраны с миру по нитке, в том числе: из Африки, Америки и ещё бог весть откуда. Чтобы не говорили, а шабашник, он и есть шабашник. Да и болельщик, фан, на современном арго. Совсем по-иному стал смотреться. Так и норовят то дебош учинить, а то и вовсе такое отчубучить.. Совсем недавно  один ОМОНовец погиб – ракета, пущенная с трибуны. ему в шею угодила. А всё из-за пресловутого адреналина, которого, якобы, без фанатизма в крови не хватает, вот и творят фанаты, не ведая что.  А тут ещё деньги разум оккупировали. Неспроста в народе созрело мнение, там где деньги правят бал, ничто звериное человеку не чуждо.  Может оттого и в современных «Крылышках№ нет не то что самарских парней, а и россиян раз два да обчёлся. Ну да ладно об этом.

   Вернёмся к тому самому осеннему дню, который и оставил на всю оставшуюся жизнь эту отметину.  После того как кавалеристы ускакали в свои казармы, мы запалили костёр, чтобы заложить в горячую золу картошечку, в те времена картошечка, да с колбой было яством на объедение. Едва картофан подоспел, к нам  подвалил парень, явно из блатных, один из тех, кто из-за возраста пороху не нюхал, но гонора заимел выше крыши. Правда настроен он был миролюбиво, может оттого, что был в подпитии,   а  может ещё отчего.

 Пытаясь воссоздать в памяти его облик, я невольно сравнил его с бандюганом, под кличкой – промакашка, из сериала: «Место встречи изменить нельзя».
  Нам ничего не оставалось, как угостить  его картошечкой, а он, в знак благодарности. Предложил испить мутного винца, а точнее – самогонки. Надо сказать, впервые в жизеи мне довелось испробывать «прелесть» дурманящего зелья. А малость погодя он предложил пари, мол, кто прожжёт на свей руке при помощи лупы новёхонькую купюру, - тому она и достанется.
     Надо заметить, что послевоенные беньги были внушительных размеров. А купюра, которую он предложил прожечь блатняк, для нас  казалась целым состоянием. Первым, по праву атамана, проделать это взялся встреченный сегодня мой друг.  Сфокусировав солнечный луч, он некоторое время терпел, но боль оказалась сильнее терпения и он прекратил экзекуцию. И так перепробовали все желающие заполучить банкноту, но результат был тот же. Когда  очередь дошла до меня, то хмель уже слегка затумашил сознание. Я плотно прижал купюру к руке и преступил к самоистязанию.  Помню, что боль становилась всё нестерпимей. И вот, когда я был готов прервать мучение, на колокольне ударили в колокола, стаи диких голубей взметнулись в небеса.  Может это, а может ещё что, отвлекло от боли, и даже когда пахнуло жаренным мясом, я продолжал пытку, поке не образовалась малюсенькая дырочка.

   Парень оказался хозяином своему слову и оставил её мне. При этом, с удивление заметил, мол, на этом он немало денег поимел, никому не удавалось её прожечь, а  тут  шкет какой-то. Дома, когда бабушка увидела мою рану, а ожёг оказался глубоким, она отчитала меня так, что я надолго запомнил. После чего  принялось врачевать только ей известными мазями и снадобьями.       Происхождение ожога я ей не сказал. Как мы распорядились тем «богатством», я запамятовал, но помню, что растранжирили мы её быстро. Рана долго не заживала, из-за чего эта  история имела продолжение.

  Дело в том, что в те времена почти поголовным увлечением парней, да и взрослых, было гонять голубей. Голубятники с нашей улицы, или каржатники,  как он себя называли, частенько осаживали чужаков – голубей собратьев по этой страсти с соседних улиц. Ну и как следствие, случались баталии стенка на стенку, с мордобоем и прочими изысками. Вполне естественно, как говорят в народе: Куда конь с копытом, туда и рак с клешнёй. В смысле мы, пацаны, то же враждовали, особенно со сверстиками с улицы Братье Коростелёвых, прежде Уральской, а ныне улицы имени А.С. Пушкина. Стоило, кому из наших попасть впросак, оказаться на их территории, то получал бедолага по полной программе, мы им отвечали тем же.    

   Так вот, однажды таким бедолагой оказался я.  Затолкали «коростели» меня в один из дворов, отнюдь не для дружеской беседы, пару тумаков я уже успел получить, но тут появился  тот самый блатной.  Он присмотрелся ко мне, и, увидев забинтованную кисть  руки спросил, мол, не тот ли я шкет с пустыря?  Убедившись, что не ошибся, он дал команду своему младшему воинству, прекратить экзекуцию,  и впредь не трогать, мол, это настоящий пацан.

  Вот и вся история происхождения белёсой меты у мальца,  с улицы Арцыбушевской, которая изначально, называлась Ильинской.