Это интервью с двумя учеными, молодым и старым, уже ныне покойным Владимиром Николаевичем Ершовым, я взяла в 2006-ом году. В непростое для российской науки время эти люди не сбежали на Запад и не ушли в бизнес. Они работали - сейчас, спустя 12 лет, мы можем оценить результаты их труда.
ОТЦЫ И ДЕТИ В НИКИЭТЕ
То, что молодые и перспективные выпускники ВУЗов не слишком рвутся на работу в российские бюджетные организации, предпочитая работать по специальности за рубежом, ни для кого не секрет. И все же не перевелись молодые ученые, которые предпочли остаться на Родине, — во многом благодаря старшим коллегам — преподавателям ВУЗов, начальникам отделов, где пришлось проходить практику…
О том, как можно удержать молодых специалистов, подготовить достойную смену ученым старшего поколения, рассуждают двое: первый заместитель генерального директора Научно-исследовательского и конструкторского института энерготехники им. Н. А. первый Доллежаля Владимир Николаевич Ершов и молодой специалист Ф. Е. Ермошин.
Корр. : Владимир Николаевич, насколько вообще нужна ядерная энергетика? После чернобыльской трагедии общественное мнение настроено скорее против атомной промышленности.
В. Н. Ершов: Как бы это кому-то ни хотелось, энергетические потребности человечества растут, а запасы нефти и газа исчерпаемы. Такие возобновляемые ресурсы, как энергия ветра, приливов, солнечная энергия, энергетические потребности не покрывают. Следовательно, необходимо вводить в эксплуатацию новые атомные электростанции.
Кстати, предубеждение против ядерной энергетики совершенно неоправданно. Производство электроэнергии на атомных станциях с замкнутым топливным циклом экологически безопасно, при этом одновременно происходит наработка ценного топлива — плутония, который может в дальнейшем использоваться при производстве электроэнергии, так что топливо фактически воспроизводит само себя.
Корр.: Значит, можно утверждать, что перспективы у ядерной энергетики в нашей стране есть?
В. Н. Ершов: В последние годы и у нас начинают понимать, что будущее страны гораздо надежнее связывать с развитием фундаментальной науки, высоких технологий, чем с бесконтрольной эксплуатацией природных богатств. Наука — это локомотив процветания страны, ее двигатель. Запасы природного газа и нефти уменьшаются, и, если развивать ядерную энергетику, то высвобождается определенное количество органического топлива, которое можно продолжать экспортировать.
Вопрос о развитии атомной промышленности поставлен на правительственном уровне. Сейчас идет реструктуризация Федерального агентства по атомной энергии ("Росатома"), создание международного холдинга, называемого "Атомпром", с подчиненными ему субхолдингами. Разумеется, это требует подготовки массы документов, и я бы в целом назвал это инвентаризацией состояния отрасли. Смущают, конечно, темпы, которых от нас требуют. Я не очень понимаю заявление "Росатома" о планах производства порядка 40 атомных энергоблоков в России и порядка 60 — за рубежом. Это значит, что мы должны производить 3 энергоблока в год. Сегодня же мы один блок в год еле-еле пускаем. Какой же должен быть скачок, чтобы перейти такую границу?
Впрочем, я принадлежу к старшему поколению. Может быть, действительно существуют некие управленческие рычаги, которые позволят выполнить поставленные задачи. "Росатом" пытается нам это объяснить: проводятся деловые игры с разными уровня управленцами, идет мощный накат, такие мозговые штурмы подчас рождают некие истины. Но насколько это подтверждено глубокими разработками?
Впрочем, ходят слухи, что часть финансирования атомной энергетики возьмет на себя "Газпром". Он не очень к этому стремится, но ведь, по большому счету, новые АЭС выгодны прежде всего "газовщикам".
Корр.: Следовательно, в отрасли увеличится количество вакансий, необходимо будет привлекать на работу молодых специалистов? Не секрет, что в последние годы многие госструктуры сокращаются, выпускников ВУЗов почти не берут на работу по специальности.
В. Н. Ершов: У нас еще в советские времена сложилось очень бережное отношение к молодым специалистам. Еще тогда у института была своя кафедра, которую возглавлял всемирно известный ученый, академик Николай Антонович Доллежаль. Кафедра "жива" до сих пор.
Да, был тяжелый период перестройки, когда руководители предприятий думали только о том, как спасти свою организацию, и молодых специалистов не брали. Да и зарплаты были мизерные, люди в массовом порядке увольнялись, и каждое подразделение старалось сберечь хотя бы тех сотрудников, которые уже есть. Эта печальная история — общая беда, которая пришла не только в наш институт.
Я считаю, что сейчас самое время набирать молодых специалистов, пока еще есть кому передать опыт молодежи. НИКИЭТ все время увеличивает прием.
Генеральный директор НИКИЭТа Борис Арсеньевич Габараев возглавляет попечительский совет на кафедре № 7 МГТУ им. Н. Э. Баумана. В совет входит еще целый ряд директоров научно-исследовательских институтов. У нас есть специальные люди, которые приезжают в ведущие технические ВУЗы, отбирают талантливых ребят и приглашают к нам на работу.
Корр.: И насколько хорошо подготовлены современные студенты?
В. Н. Ершов: Качество обучения студентов разное. Если говорить о нашей кафедре, то там система подготовки очень высокая. Есть претензии к энергетикам, физикам, но в целом пока образование держится. К счастью, удалось пережить тот момент, когда целые выпуски МГТУ им. Н. Э. Баумана, МАИ, МЭИ и других университетов чуть ли не в полном составе шли в бизнес, да и учились через пень-колоду…
Конечно, сейчас "благодаря" тому, что за деньги любого студента будут тянуть на диплом, рисовать ему тройки, общий уровень образования снизился. Бывали случаи, когда молодые ребята приходили в институт работать только из-за предоставленной отсрочки от армии, но со своими обязанностями не справлялись. С такими мы расстаемся. И есть очень талантливые ребята, поражаешься, как человек в свои 25 — 30 лет успел столько узнать? Уверен, что будущее отрасли — за ними.
Корр.: А каковы перспективы у талантливого молодого специалиста?
В. Н. Ершов: Конечно, значительная часть социального пакета за годы реформ была утрачена. Например, в советские годы все нуждающиеся в улучшении жилищных условий получали квартиры от института за 5 — 10 лет. Сейчас мы ничего не строим, и даже тот жилой фонд, что у нас был, передан на баланс города.
И все же многое сохранилось, например, корпоративная медицинская страховка в хорошей поликлинике и больнице. Активно действует наш профсоюзный комитет, предлагает сотрудникам путевки по льготной цене в санатории Абхазии, Северного Кавказа. У молодых много возможностей заниматься спортом: для участия в шахматном мемориале им. Н. А. Доллежаля приезжают, кроме москвичей, ребята из Иркутска, Можайска, Екатеринбурга, других городов. Для модернизации нашей горнолыжной базы требуются средства, но и сейчас она пользуется успехом.
В институте давно существовал совет молодых специалистов, одно время начал хиреть, но мы возобновили его деятельность. Ребята участвуют в конкурсах на лучшую конструкторскую работу, получают за это достойное вознаграждение, ездят за границу на стажировку. Есть все возможности защитить диссертации, пусть иной раз случается, что тема работы выходит за рамки востребованных и оплачиваемых договорами, так что ее практического применения приходится ждать несколько лет. Кстати, средняя зарплата молодых конструкторов — 19 — 21 тыс. рублей. Не так уж и мало даже для столицы, ребята немного подняли голову!
Молодой коллега Владимира Николаевича Ершова, Федор Евгеньевич Ермошин, сотрудник отдела разработки стационарных атомных установок и вывода из эксплуатации АЭС, поделился своим видением проблемы молодых ученых: Я учился на кафедре "ядерные реакторы и ядерные энергетические установки" (факультет энергомашиностроение) МГТУ им. Н. Э. Баумана, и в НИКИЭТ попал почти по распределению — здесь я проходил на шестом курсе эксплутационную практику и делал дипломный проект. Нам очень повезло с заведующим кафедрой Владимиром Ивановичем Солониным. Он очень много делал и делает, чтобы выпускники МГТУ реализовали полученное образование.
После окончания университета, в 2002 году, мне предложили остаться в штате организации, и я согласился — не зря же я шесть лет учился этой специальности. Так что я здесь уже четыре года.
В целом я работой доволен. НИКИЭТ — одна из самых привлекательных организаций в нашей отрасли как с точки зрения оплаты труда, так и перспективности научных разработок, занятости молодых специалистов.
Корр.: Как вы считаете, что необходимо сделать руководителям, желающим привлечь к сотрудничеству молодежь?
Ермошин Ф. Е. : Если же говорить о нашем поколении вообще… Да, сейчас молодежь ориентирована на высокие заработки больше, чем на научную деятельность, потому что научные степени сейчас перестали что-либо давать в материальном плане. У меня, например, есть планы писать диссертацию, и руководство меня к этому подталкивает, но времени не слишком много. Дело в том, что у нас в отделе достаточно плановой работы, за которую мы получаем зарплату, и, к сожалению, тематика диссертации не всегла укладывается в тематику договорных работ, поэтому диссертацией придется заниматься в свободное время, которого не так много.
И все же я знаю ребят, в том числе и с моего же курса, которые работают на других предприятиях, им там не слишком много платят, но они не увольняются. По вечерам зарабатывают в частных фирмах, необязательно по нашей специальности — например, можно устроиться системным администратором.
На мой взгляд, чтобы молодые оставались работать на государственных предприятиях, нужно проводить грамотную кадровую политику. В нашем отделе мне очень повезло с руководством, начальником отдела Роменковым Анатолием Анатолиевичем, и со старшими коллегами вообще. К нам, молодым, относятся очень доброжелательно: дают интересную работу, всегда готовы что-то подсказать. Опыт друзей и знакомых подсказывает, что это далеко не везде так. Часто случается, что пожилые сотрудники вовсе не заинтересованы передавать опыт молодежи. В основе лежат, конечно, материальные, практические соображения. Кто владеет информацией, тот владеет миром, — ведь ее можно применить и на ней заработать. Пенсионеры сейчас не слишком стремятся уйти на заслуженный отдых и их можно понять — на одну пенсию сейчас трудно прожить, да и не так скучно, ведь есть работа, а значит и общение, но и передавать опыт, знания тоже не стремятся, вот в чем главный вопрос, хотя все, конечно, зависит от человека.
У нас же в отделе из 16 человек шестеро — молодые люди до 30 лет и трое пенсионеров. Роменкоа А.А. долго добивался такого соотношения возрастов, считая его оптимальным. Он считает, что пенсионеры нужны в качестве консультантов, сотрудники 30 — 60 лет — "мозги" предприятия, и молодые специалисты — генераторы идей, мотор отдела или лаборатории. К сожалению, так считают вовсе не все руководители…
Как видим, все не так грустно, и создать современную команду единомышленников, готовых посвятить себя науке, вполне возможно. Если дать молодым возможность зарабатывать образованием, поддержать интересную тему научного исследования, наконец, банально не отталкивать. Не хлебом единым жив человек — эта истина актуальна во все времена…
Впрочем, возможно, что в случае приватизации некоторых объектов атомной промышленности, к строительству и эксплуатации атомных электростанций получат доступ частные фирмы с современным менеджементом, что изменит в лучшую сторону молодежную кадровую политику.