Занесла нас нелегкая в такие места. представить себе не мог, что так люди живут, а вот довелось увидеть.
Мы долго собирались на рыбалку в какое-нибудь удаленное и дикое место. Давно известно, что когда собирается команда, да еще на общественном транспорте, быстро это не делается. То самый заядлый рыбак в наряде стоит. На следующие выходные, знающий дорогу, картошку сажает. А иногда дела армейские не дают. Но, наконец, все концы обрублены, решены и увязаны все вопросы. Мы садимся в кузов автомобиля и он трогается с места. Скорее, дежурный по КПП, открывай ворота, пока опять какая-то неувязка не получилась.
Известно, что если мужики компанией собрались на рыбалку, то это не обходится без приключений. Если думаете, что они проедут 15-20 километров и встанут биваком на какой-нибудь реке, вы глубоко заблуждаетесь. Весь интерес теперь, когда команда в сборе, забраться в такую глушь, где Макар телят не пас. Пару раз застрять, чтобы машина по уши в грязи. Несколько раз потерять дорогу и выспрашивать направление у местных жителей. Забраться в тайгу на съедение комарам. В конце всего этого увлекательного путешествия ничего не поймать, сварить уху из консервов, и с гордым видом победителей вернуться домой.
Ничего! После таких поездок повышается работоспособность и рассказов о приключениях хватает на несколько месяцев. Самое главное, что рассказы эти довольно безобидные.
Я еще не бывал в Красноярской тайге, и эта поездка была мне интересна всем. К рыбакам себя особо не причислял, но посидеть с удочкой на природе было одним из любимых дел. Впечатления от встреч с новыми людьми, общение с природой и обитателями тайги, истории, рассказанные друзьями – что может быть лучше для искателя приключений. Поездка эта обещала знакомство с глубинкой, с жителями далеких от цивилизации сел, которые живут другим миром. Ориентиры жизненные у них иные. А уж если удастся тебе разговорить таких обитателей, то познаешь и быт, и фольклор уходящей культуры.
Мы проехали Боготол, отклонились на север, остался позади районный центр Тюхтет. Машина за селом нырнула в таежный массив, в кузове стало сумрачно и прохладно. Дорога приемлема, грунтовка, но укатана и не так много грязи. Хвойные деревья практически вытеснили из своего ореола обитания лиственные породы и создали соответствующий микроклимат. Огромные ели подпирали небеса и, казалось, соединились и зацепились друг с другом макушками. С веток свисали лишайники. Не отдельными прядками, а целыми занавесками. Стволы внизу и земля вокруг деревьев надежно укрыты мхами. Каких только разновидностей его здесь нет. От темного зеленого цвета до желтовато зеленого, с вкраплениями серебристого, и даже красного цвета. Деревья стоят близко, развесистые лапы спускаются к земле. Они так плотно расположены на стволах, что за ними совершенно ничего не видно. Возникает нереальное ощущение, что едешь вдоль стены, на которой обои наклеены. Солнце тоже не проникает сквозь кроны и здесь влажно.
Дорога начала терять свою привлекательность, а с ней и ровную поверхность. Машину бросало с бугров и кочек в стороны, испытывали это все, кто находился в кузове. Хватались за борт, за скамейку. Упирались ногами в пол. Но зубы жили сами по себе и клацали от каждого неловкого прыжка. Иногда попадались опушки, на которых хоть на короткое время, но проглядывало солнце. Становилось все интереснее. Не скажешь, что для нас в новость такое передвижение по бездорожью. Бывало и хуже. Оставили след трактора, которые здесь, видимо, не выбирали колеи, просто выдерживали направления. Наш автомобиль вдруг начал «перешагивать» неровности и только корпус кренился из стороны в сторону.
Вдоль несуществующей уже дороги еще тянулась ЛЭП, столбы цеплялись за бетонные пасынки ржавой проволокой. Какой-то рачительный мужичок, опережая прорабов перестройки, сориентировался и снял алюминиевые провода. Неважно, что деревня осталась без электроэнергии. Главное - получены деньги, за сдачу цветного метала. Явно этим занимались местные, и вырученные рубли затрачены не на новую телегу, а заложены за воротник. В самый надежный «банк».
Посмотрим, что дальше ждет нас в пути. Особой надежды не питали, чувствовалось полное отрешение местных от жизни. Скоро убеждения в правоте такого заключения были получены – исчезли столбы. Причем люди себя не утруждали. Демонтировалась линия на ровных местах там, где близко располагалась дорога. На поворотах , и в болоте, столбы оставались на месте. Видимо, не пришло еще время.
Проехали небольшую реку, остатки моста безнадежно вдавлены техникой в грязь. Настил в нескольких местах провалился, на легковых автомобилях здесь проехать невозможно. Только внедорожник выручал. Сразу заползли в огромную лужу, которая своими краями упиралась в стволы деревьев, стоящих вдоль опушки. А конец терялся за поворотом. Не понимаю, сколько можно было бездельничать местным жителям, чтобы природа родила такой огромный и грязный водоем.
Появились первые строения. Вернее в глаза бросились высокие почерневшие от времени заборы. Непонятно с какой целью они строились, что огораживали и караулили. Живность, которая еще осталась в крестьянских подворьях, проложила себе дороги сквозь эти инженерные конструкции. Причем свиньи для себя, куры отдельный вход имели. Так же гуси, коровы, собаки. Ворота в каждый двор, открыты или давно завалились. Заходите гости дорогие. Улица представляла из себя полигон: сколько техники приезжало в деревню, столько и дорог накатали на местности. От силы дюжина домов. Чуть больше хозяйственных построек. Все в запущенном и полуразрушенном состоянии. Но присутствие человека ощущалось. Не бегали же просто так домашние животные, не пахло бы дымком от печи в закрытых от ветра пространствах.
Некогда общественный колодец стоял среди грязи, гордо оседлав единственное возвышение. Оборудовался с любовью, еще остались элементы резьбы по дереву. Но нет уже ведра и цепи. По всей видимости, выдернуты и сданы даже гвозди. Самое интересное и утверждающее состояло в том, что на обочине, рядом с дорогой располагался полу вагончик, полу сарай, на котором кривыми буквами было написано «МАГАЗИН». Торговля присутствует везде, недаром движитель прогресса. Подумалось без всякой злости. Просто, как факт.
Мы подъехали ко двору, вернее, к тому месту, где он должен был располагаться. Ни одной постройки для животных, ни дровника, ни навеса под инструмента. Дом из черных, выцветших бревен накренился к протекающему недалеко ручью. Словно и он захотел испить водицы, умыться и привести себя в порядок от такой жизни. Крыльца не было, так как строение осело в грунт и вросло в мох. Сеней нет, дверь открывается, и ты оказываешься сразу в избе. На порог «выкатилась» парочка, как оказалось муж с женой. Помятые со сна, опухшие с похмелья, не мытые и нестираные последние лет пять. В довершение этой картины лицо хозяйки украшал огромный лилового цвета синяк на глазу.
Они улыбались, радовались встрече с приезжими. Прямо великосветский прием устроили для гостей. На радужное приглашение пройти в дом отказаться неудобно и мы вошли.
Прямо у порога стояла печь, глина с нее давно осыпалась, и во все стороны торчали кирпичи. В печи, занимая большую часть пространства, размещался огромный чугун, наверное, еще царских времен, ну может первых годов индустриализации. Больше посуды не было. Посреди неразделенного стенкой или перегородкой пространства стояли стол и две лавки. Из необструганной доски все сучки торчали буграми. Говорят раньше в русских семьях по количеству сучков на столешнице, можно было сделать вывод сколько детей в семье. Судя по состоянию поверхности этого сооружения, детей не очень оберегали в этом доме.
В углу, прямо на полу свалена огромная куча тряпок: от затрапезного вида матраса до старых пальто, кофт, брюк и прочего текстиля. Все это вдруг зашевелилось и из-под вороха лохмотьев на свет начали вылезать дети. Пять мальчишек и девчонок возрастом до семи лет, чумазые. Ноги босы и на них засохла вчерашняя грязь. Получается , дети в такую холодную весеннюю погоду играли на улице босиком. Они с шумом повыскакивали на выход, а мы так и стояли на пороге, расступившись и пропустив эту ватагу.
О запахах говорить не приходилось. В доме не пахло, а чем-то воняло. Не выдержав такого зрелища, я вышел на улицу. Наш провожатый с хозяином решал какие-то вопросы, связанные с рыбалкой и, видимо, ответив на его просьбу, дал какие-то деньги. Тот засуетился в поисках жены, что-то ей шепнул и та ускоренным шагом, мелко семеня, побежала к центру, в магазин. Скорость передвижения была приличной, мы не успели выкурить по сигарете, как женщина вернулась, неся в руках две бутылки водки. Явно «паленка».
За время ее отсутствия, удалось узнать, что семейство занимается вязкой веников из березовых веток. Самое допустимое занятие для таких «тружеников». Пять дней назад они сдали местному коммерсанту партию готовой продукции и до вчерашнего вечера пропивали полученную зарплату. Денег заработали неплохо, даже детям на конфеты хватило. Остальное, судя по лицам работяг, было успешно спущено. Негласный хозяин этого полузаброшенного поселка, промышлял тем, что обманывал его жителей. Те за копейки сдавали ему продукцию, а он вывозил ее в город для реализации. Естественно гораздо дороже. Еще большей статьей дохода, была паленая водка, которую тут же заготовители покупали в ему принадлежащем магазине. Даже дизельную электростанцию поставил и содержал. Наверное, выгода была неплохой.
Жили эти люди охотой и рыбалкой, да ягодами и грибами. Собирали гораздо больше, чем необходимо, и тут же сдавали за бесценок «хозяину». Так уважительно его называл мужик.
Рассчитывал, что худшего уже не увижу. Ошибался. Попросил меня отец большого семейства помочь рыбки достать. Провожатый улыбался, и я не подозревал, какой сюрприз мне готовится. Мы вышли к ручью, где на возвышении торчали из земли большие закопанные бочки. Владелец этой подземной кладовой суетливо сдвинул тяжелую крышку в сторону. Тухлый запах чуть не сшиб меня с ног. Оказалось это в их понимании – холодильник. Выловленную по лету и осени рыбу, они складывают в бочки и хранят там в течении зимнего периода. Соли нет. На нее нужны деньги. Так эта рыбка и лежит, дожидаясь своего часа. По весне уже протухшая, но местные ее едят. Больше-то нечего. Деньги уходят на пропой. К дому я еле дошел, заходить внутрь отказался под выдуманным предлогом, так и отстоял на полянке у ручья.
Рыбы мы в тот раз наловили. Немного, но хватило, чтобы привезти домой на уху и пожарить. Сидел с удочкой и думал о том, что таких умирающих поселков по России великое множество. И остаются неприглядными погосты, да полошатся своей птичьей жизнью воробьи под стрехами давно умерших домов. Живут, пока детский смех еще не стих в окнах обветшалых изб. Какие из них вырастут россияне, когда папка с мамкой видят их в промежутке между пьянками да и то с похмелья.
Полюбят ли они Родину и будут ли готовы ей свои силы и жизнь отдать?
Машина пробиралась среди густых елей переваливаясь с боку на бок. Богата эта местность и живностью и растительностью. Не зря сюда люди за Ермаком пришли. Не пропали бы только!