Лишь твой голос прирощенный к старой дверной петле,
изумрудной пологой иголочке праздничной хвои,
распадётся на равные части в которых две
половинки – как будто слились в
одно лицо:
каждый запах из прошлого – мятной конфеты фантик –
запоздалая позолота лесных скворцов и ответное
натяжение кленовых мантий. Встанешь в
угол, руки поднимешь вверх и чтоб
слышно не
было, скажешь – доколе Боже, и
из расщеплённых, омытых
верб – выскользает
случайный
---
воздух под звон
серёжек.