ОПЕРАЦИЯ
“КОТА В МЕШКЕ”
Кубинский дневник
ГЛАВА 17 1963 ГОД ДЕКАБРЬ
Привез из госпиталя Тюрина, который там лечился и под конец совершил пьянку и самоволку. Говорит, хотел проверить, как хорошо его вылечили. Выпили они сначала в госпитале и в больничной одежде ушли в город. Там добавили в баре, начали буянить, у какой-то сеньоры чуть не стащили с бедер узкую юбку. Кубинская милиция хотела их утихомирить, а они на нее с кулаками. Тюрин орет: «Я их, фашистов, поубиваю!» И вот представьте себе такую картину: трое наших воинов в белых госпитальных костюмах шествуют по улице, за ними следуют пешие и на машине кубинские милиционеры, и такое шествие двигалось до госпиталя. За всё это Тюрин получил 10 суток гауптвахты.
У нас, наконец, появился первый случай венерического заболевания — гонорея. Ее недешево приобрел рядовой Бочкин. В Туна- се он имел связь с двумя женщинами: одна лет 30, вторая лет 15. Первая взяла с него за удовольствие 3 песо, вторая — 6 песо (вероятно, надбавка за молодость). От какой заразился — не знает. В общем, получил гонорею за 9 песо.
Завтра я везу в 4-ый дивизион фельдшера Петрова вместо Жорина, последнего я забираю к себе. Если он действительно разгильдяй, то я тогда покукую с таким помощником.
Вчера мне исполнилось 30 лет — возраст не маленький, возраст зрелости, я же до сих пор не определил еще окончательно своего места в жизни. Это плохо, отсутствие реальной заветной цели не мобилизует все силы на ее достижение.
По этому поводу мы устроили юбилейный вечер. Вопреки нашим ожиданиям, он прошел хорошо. Было достаточно и выпивки, и закуски, очень много в этом помог начальник продовольственного склада Топяков. Помогали делать вечер все, особенно работники пищеблока. На вечере были Зайцевы, Власов, Белкин, Курский и Топяков. К нашему удивлению, нас соизволили посетить командир и Даниленко. Пузырев был оперативным дежурным, поэтому не пришел, хотя хотел прийти. Я думал, что командование будет стеснять нас, но это было не так. Они вели себя очень корректно и нисколько нам не мешали. Неприятно только было слушать хвалебные дифирамбы в адрес командира. Особенно усердствовал в этом Топяков, да и другие не отставали. Командир ушел раньше, Даниленко же остался с нами, продолжая пить, петь, веселиться. Позже и Пузырев не выдержал и зашел к нам. Тут его Власов принудил тоже немного выпить. Больше всех чудил Белкин, выпивший основательно и всё плясавший под свою одну и ту же мелодию: «Трай-ля-ляй-ля-ля-ля-ля». Так как он еле держался на ногах и сильно шумел, мы его раза три водили домой и укладывали спать, но он тут же, как Ванька-встанька, снова появлялся. А сегодня Белкин, Власов и Зайцев пришли к нам полечиться и снова напились и проспали весь день. Вечером они опять слегка хватанули.
Сегодня утром командир схватился с Даниленко, ругались на весь городок — оба ведь голосистые. Надеюсь, что наш вечер не был тому причиной. Таня на день рождения подарила мне шерстяной свитер, который так кстати подвез военторг. Сегодня здесь сильно шумели из-за них. Военторг тоже очень кстати подвез вкусный белужий балык, который мы купили на закуску.
Человеческой подлости нет предела! Командир меня всё отчитывает за мой день рождения. Кто-то ему доложил, что после его ухода мы накачивали гостей спиртом и накачали их основательно. Этот кто-то, по-видимому, Шакалов. Как выяснилось, он во время нашего веселья сидел в темноте в офицерской столовой и следил оттуда за нами. По его словам, он пил там чай, но почему тогда в потемках. Этот тип уже дважды гадит нам на мой день рождения. По-видимому, обиделся, что его не пригласили. Даниленко, как выяснилось, возвратившись от нас, добавил еще с Бондаревым, слегка шумел, плюс к этому шум у нас, за что и был словесно бит на следующее утро. Вывод командира таков: я так и не понял своих промахов в этом деле. Мой вывод: люди подлы, завистливы, сам командир определенно перегибает палку, он помешался на недопущении пьянок и веселья. «Шашлык оглы» — последнее здешнее крылатое выражение, касающееся командира.
Таня ездила в 1-й дивизион лечить зубы и застряла там на целую неделю, так как не на чем было возвратиться. Но это ее нисколько не огорчило, она была окружена там вниманием мужчин. От этого самого внимания она начинает маленько зазнаваться и мнить о себе больше, чем того заслуживает.
Наши солдаты в 4-ом дивизионе спят с подсумками и карабинами, так как возможно нападение на них контры.
Сегодня, наконец, убедил командира послать мои документы по инстанции. Он согласился, но будет ли из этого толк — не знаю.
К нам из госпиталя на их машине доставили 7 наших больных, которые начали там безобразничать напропалую: пьянствовать, дебоширить, ходить в самоволку. Такова благодарность этих хамов за их лечение.
Бабушка прислала письмо, в котором пишет, что Танина мама не отдала ей присланные нами для нее деньги, а дала только по 2 рубля: деду на вино и бабе на конфеты. В письме сквозит скрытая обида, хотя раньше та же бабушка уверяла нас, что не нужно высылать ей никаких денег, так как она весь долг со временем отдаст сама. Вот уж поистине прав был мудрец, говоривший: «Не бери у родственников и не давай родственникам в долг. Долги, как ножницы, разрезают родство». Не смогла расстаться с попавшими в ее руки деньгами Танина мама и испортила отношения с добрыми, любящими ее людьми. Это было, по-видимому, выше ее сил, деньги ведь так тяжело ей достаются. И осуждать ее трудно.
Декабрь был для меня очень напряженным: я объездил все дивизионы с медосмотром личного состава, составил и отослал годовой отчет, план противоэпидемических мероприятий. Хорошо, что в это время не было дизентерии, а то она здорово помешала бы.
К нам, наконец-то, прибыло 25 кубинцев на переучивание — это будущий командный состав дивизионов. Ребята подтянутые, дисциплинированные, учатся хорошо.
Проездом во 2-й дивизион был в дивизии, где Диденко отдал мне привезенный им из Союза мой фотоаппарат. Теперь я смогу осуществить свою мечту — сфотографировать характерные виды Кубы. Он пообещал без задержки отослать в Гавану мои документы, которые уже в дивизии, а также сообщил мне, что наш командир проездом в Гавану заходил к командиру дивизии и высказал пожелание выдвинуть меня на должность старшего врача.