ОПЕРАЦИЯ
“КОТА В МЕШКЕ”
Кубинский дневник
ГЛАВА 20 1964 ГОД МАРТ
Последнее время все, начиная с низов и кончая офицерами, на политзанятиях устраивают сплошные дебаты. Слушатели наступают, проводящие занятия отбиваются, хотя в душе они согласны с первыми. Все возмущены нашими не совсем понятными трудностями с хлебом и прочим продовольствием, нашей излишней болтовней о народном благе, нашей щедрой помощью другим странам. Все эти пленумы, особенно по сельскому хозяйству, всем до чертиков надоели.
Единственное, чего мы пока добились в России — это заменили лапти на ботинки.
Народный фольклор
Ольгинский госпиталь 1 марта свернулся. Мы получили оттуда некоторые медикаменты и мебель. Камагуэевский лазарет остался и является теперь для нас ближайшим этапом медицинской помощи.
У меня сегодня было две стычки. Одна с Линником, который в пьяном виде решил разогнать играющих в волейбол и стал вырывать у Тани мяч. Обменялись с ним словесными любезностями, чуть не съездили друг другу по физиономии. Вторая с Остроумовым, который при всех в ответ на мое освобождение солдата по болезни от службы сказал, что он ложил на это дело ...
Пете присвоили звание подполковника ,и он сейчас на седьмом небе. Я же по-прежнему не двинулся в должности. Документы мои командир, наконец, соизволил отослать, но не слышно ни ответа ни привета. Лежат они, по-видимому, в Гаване под сукном. И с учебой полное неведение. Настроение падает, надоело работать за себя и дядю.
Зайцев начал чернить меня и Таню при офицерах технического дивизиона, за что я его выгнал из комнаты и соответственно перекрестил словесно.
В письмах из Союза пишут, что у них с продовольствием всё хуже и хуже, там настоящая карточная система.
Был в Камагуэевском лазарете. Во что он превратился! Остался сейчас там один доктор Писарчик. Новицкий, наш камышинский знакомый, отколол там номер: напился и стал гоняться с поленом за кубинскими милиционерами, за что его в 24 часа убрали с Кубы. Каждый добивается своей цели по-своему. Не от легкой жизни пошел на это этот добрейший, порядочный человек. Его ведь хотели оставить в лазарете после отъезда Ольгинского госпиталя.
Сегодня у нас очередной выезд на пляж. Таня загорелась ехать, я — против. На этот пляж я всегда езжу через силу: едешь два часа, купаешься минут 10-15, остальное время горишь, жрешь и пьешь. Не велико удовольствие! А может быть, это моими устами говорит лень?
В одном из полков ПВО под Гаваной полностью сгорел технический дивизион. Причина пожара — неосторожность с огнем, виноваты вроде бы курильщики. Погибло там 8 человек и 50 получили ожоги. В связи с этим у нас сейчас объявлена война курильщикам. Первой ее жертвой стал наш Жорин, который просидел двое суток на гауптвахте за курение в санчасти.
Уехали домой начальник строевой части Власов и ненавистный начальник столовой Мамедов, а также несколько солдат-разгильдяев.
Комков был в Гаване и заходил к Шевцову насчет моих документов. Тот ему ответил, что мой вопрос решен положительно, как — неизвестно. По-видимому, мои документы отосланы в Москву.
Последнему начальнику Ольгинского госпиталя тоже не повезло. Уехали они домой, а массу документов после себя не уничтожили. Его сняли с теплохода для разборки.