Дробный стук пришёл издалека, потревожив молчание зимнего леса. Уши Русака встали торчком. Мгновение назад он ещё лежал, прижимаясь к тёплому боку дремавшей самки и радуясь новой жизни, что уже шевелилась внутри. Зайчиха была на сносях и скоро в их норе, на далёкой опушке, опять появятся беспокойные, пушистые комки, а внутри станет весело и тесно, но сейчас перестук далёкого набата, означал опасность и бегство! Приближались те, кто был страшнее волков и лисиц, самые грозные хищники, - люди и вели за собой собак.
Русак вскочил, зайчиха вскочила тоже и вся заячья стайка вдруг сорвалась со своих лежанок, бросившись к чернеющей кромке леса через снежную равнину. Дробный стук вдали оборвался,- подавший сигнал опасности уходил тоже и ему вслед ударил первый далёкий выстрел. Второй раздался рядом и пересилив страх, Русак встал на задние лапы провожая убегающую зайчиху и отвлекая охотников.
Его лапы мелко дрожали, но пока она удалялась всё дальше, он продолжал стоять, вытянувшись в столбик, крупный и сильный, натянутый как струна.Яркое зимнее Солнце заливало равнину и она ослепительно искрилась, а по ней убегали зайцы, среди которых бежала и его зайчиха, тёмной точкой на белом снегу.Стая быстро обгоняла её, вырываясь к спасительной кромке, но откуда-то сбоку опять ударили выстрелы и двое беглецов остались лежать на снегу.Вся стая бросилась врассыпную и среди мечущихся, прыгающих точек, он потерял ту, одну, за которой следил.
Медлить было нельзя, чуткий слух Русака уловил лай собак и обернувшись он увидел охотника, который целился в него из ружья. Согнувшись тугой пружиной Русак прыгнул и побежал.Снежный наст проседал под его длинными лапами, но с каждым прыжком он набирал скорость, чувствуя своё гибкое, сильное тело. То и дело он прыгал из стороны в сторону и прижав уши ждал выстрела, но человек не спешил, ловя мушкой близкую добычу.Предательское Солнце сияло в безоблачном небе, превратив зайца в лёгкую мишень.
Поймав его на мушку человек выстрелил. Снег взметнулся перед Русаком, засыпав глаза и пушистую морду. Резко отпрыгнув в сторону, он подставил охотнику бок и второй выстрел тут же настиг беглеца, бросив его на снег. Не почувствовав боли Русак вскочил и помчался дальше по равнине замёрзшего озера.
Лес приближался и всё ближе была опушка с заснеженными соснами.Далеко позади человек перезарядил и вскинул ружьё, но стрелять не стал и вдруг опустил оружие с досадой махнув рукой:
- Ушёл таки! Подранок...
Миновав опушку Русак стал огибать кустарник прыгая по заснеженным кочкам и вдруг повалился в снег. Тело пронзила боль, а сильные лапы отяжелели и стали слабыми. Снежный наст превратился в вязкое болото на котором теперь лежал раненый беглец.
Пуля задела его, разорвав бок и спину. Кровь текла из раны пропитав светло - серую шерсть. Русак тяжело дышал и снег быстро таял под ним, превращаясь в багровую лужу. Собираясь с силами он прислушивался к голосам людей где-то там, на равнине озера. Они смеялись и о чём-то спорили, а потом он услышал собак. Русак вскочил чувствуя слабость и боль, страх придал ему сил и он помчался вперёд, оставляя среди следов, яркие, кровавые брызги.
Огибая ели и сосны он уходил вглубь леса знакомой тропой. Пробежав заснеженную низину и обогнув овраг, он продрался через кустарник и оказался на поляне. Осенью это место спасло ему жизнь когда за ним погналась волчья стая. На поляне лежал обрезок металлической трубы, узкий и длинный. Повинуясь внезапному порыву, он забрался в него тогда, заполз в середину и долго ждал, пока волки, рассевшись вокруг, ждали тоже. Игра "кто - кого" закончилась когда пошёл дождь, перешедший в ливень. Помокнув и немного повыв для порядка, стая ушла в лес, а Русак переждав дождь, выбрался и убежал тоже.
Это было Осенью, а сейчас снег покрывал поляну ровным белым ковром. Труба лежала там-же и её круглый просвет чернел среди ровной белизны. Русак сжался собирая силы для прыжка, примерился и прижав уши прыгнул. Его тень прочертила снег и оказавшись у просвета, он быстро залез внутрь, прополз до середины и замер прислушиваясь и переводя дух.
Сердце рвалось наружу колотящейся дробью, раненый бок горел, а всё тело била нервная дрожь. В трубе было холодно. Промёрзший металл обнимал беглеца, леденил окровавленный мех и горячую рану. Поначалу холод казался приятным и острая боль превратилась в тупые толчки в боку, но полежав ещё, Русак почувствовал что замерзает.
Далеко от него, по снегу озера шёл человек. Наст хрустел проседая под его грузной фигурой в мешковатом костюме "Фокс". Приподняв съехавшую ушанку, он сжимал в руках штуцер и шёл вперёд разглядывая следы на снегу. Дойдя до места где упал подстреленный им Русак, человек нахмурился, поскрёб щетину на небритом лице и громко хмыкнул. Перед ним была вмятина на снегу, а в ней клок меха и кровавые брызги, но заяц скрылся в лесу, оставив следы и капли крови.
Человек посмотрел вдаль, щурясь от яркого Солнца. Со стороны опушки к нему приближались двое, капюшоны скрывали их лица, но разглядев мембранный костюм на одном и "Полигон" на другом, он узнал Тёзку и Копоневича, перед ними резвились гончие,- Найда и Грэй. Плотный щекастый Тёзка был хозяином Грэя, но Копоневич был без собаки, хозяином Найды был осторожный Аким.
Поискав глазами его тёмно-синий "Монблан", человек со штуцером нигде его не увидел, вероятно Аким отстал и бродил в лесу где-то у опушки. В доказательство этого раздался выстрел "Сайги", один, а потом другой."Развлекается", - поморщился бородач. "Конечно... Чего бы и не пострелять с магазином на 10 патронов".
К нему подбежали гончие, виляя хвостами закружились вокруг, но он хмуро отмахнулся от них:
- Нечего под ногами скакать! В лес вон бегите зайцев гонять!
- Промазал бронелоб!- различил он голос Копоневича.
Они с Тёзкой были уже близко, шли и говорили негромко, но он услышал.
- Эй, Трофим! - закричал ему Тёзка. - Патроны-то остались?!
- Могу с вами поделиться! - ответил Трофим. - Любой каприз за ваши деньги.
Они подошли.
- Ну что тут у нас? - спросил Копоневич тоном заботливого врача.
- У вас, не знаю, а у меня охота! - проворчал Трофим.
- Нет Трофим! - ответил Копоневич. - Это не охота, а мерзота, - с двух шагов мажешь!
- О-х-хотник... - поддержал его Тёзка. - Грибы суши или давай в тир ходи,- тренируйся!
- А давай без "давай"! - огрызнулся Трофим.- Такие все крутые с собаками, да полуавтоматами!- он кивнул на Тёзку который гладил вилявшего хвостом Грэя с самозарядным "Коршуном" на плече. - Сами-то подстрелили чего?
- Мы Тофик, уже отстрелялись!- сказал Копоневич и улыбнулся. - У Тёзки полна коробочка, у меня тоже и собаки с оружием тут ни при чём!У меня тоже "ИЖ", как у тебя, но я не мажу.Талантливый человек - талантлив во всём!- важно закончил он и сняв с плеча тяжёлый рюкзак, резко обернулся когда вторая гончая Найда, вдруг сорвалась и понеслась к опушке, откуда к ним по снегу спокойно шёл человек.
Наст хрустел под его тяжёлыми шагами и он, потрепав подбежавшую собаку, поправил огромный рюкзак на плечах. Карабин "Сайга" словно автомат, висел у него на шее поверх застёгнутого "Монблана", а на боку виднелся Ягдташ, на ремне висел нож и ещё какие-то чехлы и приспособы, непонятные, но несомненно нужные. Он приближался, с понимающей улыбкой разглядывая следы на снегу, а его собака молча бежала рядом.
-О,Аким идёт, не пустой как всегда- одобрительно сказал Копоневич.
- Учись Трофим!- добавил Тёзка улыбаясь подошедшему.
Оказавшись рядом тот снял с плеч большой и тяжёлый рюкзак, поставил на снег, закурил и с доброй хитрецой оглядел троицу:
- Как успехи?
Копоневич театрально развёл руками:
- Прекрасно Акимыч! Я одного, но крупного подстрелил, у Тёзки двое, а Трофим вообще красавчик,- метким выстрелом зайца ранил, да ещё крупного, только пропала добыча!
- Как пропала?- удивился Аким.
- Да так... Полежала и в лес побежала!
- Ну что вы опять начинаете?- подал голос Трофим. - Что за люди...Вот надо обязательно человека поддеть, по-другому никак не можете...Ну промазал я!Да, промазал! Все слышали?! Довольны?!!- он замолчал, большой, широкий и грузный, похожий на обиженного медведя в зелёном "Фоксе" и ушанке.
- Ладно...- примирительно сказал Тёзка. - Ты-то как Аким? Хоть похвастайся что-ли... Не подснежники ведь собирал?
Аким рассеянно улыбнулся, его взгляд был спокоен и безмятежен:
- Да всего помаленьку.- он похлопал рукой по огромному рюкзаку. - Зайцев пяток, да две куропатки.
Повисла тишина и среди вытянутых лиц Трофима и Копоневича, Тёзка одобрительно произнёс:
- Молодец Аким.
Очнувшись к нему присоединился Копоневич:
- Конечно молодец, но нет предела совершенству, - мог бы ещё и рыбы наловить... С такой-то экипировкой!
- А экипировка - не главное! Сам говорил, - талантливый человек,- талантлив во всём!- мстительно напомнил ему Трофим.
Безучастно докурив сигарету, Аким оглядел всех и улыбнулся:
- Ничего... Всякое бывает, а подранка этого мы догоним сейчас. На следах крови много, не ушёл он далеко и где-то за опушкой лежит.
- Да с какой радости?!- возмутился Копоневич. - Бронелоб мажет, а я буду по лесу бегать? Да с тяжёлым рюкзаком! Тёзка вон тоже не на легке!
- Я попросил бы...- начал Трофим, но свист Акима положил конец спору.
Подбежала Найда и встала рядом глядя на хозяина, который спокойно на всех посмотрел:
- Мы догоним его, собаки по следу пойдут, а рюкзаки здесь оставим. Кроме нас, охотников в этой глуши нет, зверьё тоже от нашей стрельбы разбежалось, - никто наши вещи не тронет.Вместе пришли, - вместе и уйдём!
Одобрительно кивнув к нему подошёл Тёзка и сняв рюкзак, поставил его рядом. Копоневич развёл руками:
- Что может сказать умный человек, когда моменты давят аргументы? Присоединяюсь!
Сняв рюкзак он тоже поставил его на снег. Не теряя времени Тёзка подозвал Грэя и потрепав пса, пустил его по следу. Найда понеслась вслед за ним и глядя как бегут гончие, хозяева засмотрелись на них думая о своём и провожая собак. В душе у Тёзки была непонятная тревога, но подавив это чувство он пошёл за Трофимом, который опередил всех, спеша за своей добычей, а вслед за ними пошли остальные. Яркое Солнце светило охотникам в спину и вскоре равнина опустела, когда люди скрылись в лесу.
Лёжа в трубе Русак тяжело дышал и прислушивался. Он сильно замёрз, но рана перестала кровить и запеклась на боку шершавой, холодной коркой. В просвете трубы перед собой он видел Солнечный свет. Лес вокруг жил своей жизнью и чуткий слух Русака ловил каждый малейший шорох. Вот с ели сорвался снег, по её ветвям пробежала белка, чьи-то крылья скользнули в воздухе, бросив чёрную тень, лёгкое облачко ненадолго закрыло Солнце и яркая снежная белизна вдруг померкла и стала серой, потом Солнце засияло опять и ветер протяжно вздохнул в заснеженных кронах, а потом он услышал собачий лай.
Поначалу далёкий, он становился всё ближе, заполняя собой лесное безмолвие.Ужас охватил Русака, - двуногие шли по его следам за бегущими собаками. Всё тело опять напряглось. Заячье сердце барабанной дробью билось в груди, превращаясь в нервную дрожь. Страх толкал его вперёд, к просвету и Солнцу. Русак шевельнулся, но тут же замер, всё тело пронзила боль. Нет... Ему не уйти от погони и остаётся одно,- ждать.
Сжавшись внутри трубы он смотрел на Солнечный свет и как в бреду перед ним проносились картины. Раннее утро... Они глодают кору на опушке, потом яркое Солнце и лёжка на озере... рядом его зайчиха...тёплый, пушистый бок, счастливые мгновения, а после, ужас и бегство... чёрные точки на белом снегу среди которых она и вот сейчас он лежит раненый в этой трубе, ожидая смертельной развязки.
Конечно был шанс спастись,- длинный прыжок в трубу от самого края поляны оборвал его след и собаки наверняка потеряют беглеца, но вслед за ними здесь появятся люди. Русак поёжился. Лай заполнил собой всё вокруг звонким морозным эхом и вдруг оборвался, сменившись хрустом снега, рычанием и вознёй.
Гончие были так близко что притихший заяц слышал их хриплое дыхание. Они кружили у края поляны то и дело нюхая след. Прошло время и среди их возни беглец услышал тяжёлый хруст снега. Широкий и грузный человек со штуцером в руках, появился из леса, глядя на собак и оборвавшийся след.
- Да ну... Чтоб тебя!- сказал он и удивлённо потряс головой.
Глубокий и чёткий, точно впечатанный заячий след обрывался, словно беглец улетел или растворился в воздухе на краю этой поляны.
- Чудеса!
Повесив на плечо штуцер, Трофим поскрёб рукой бороду. Перед ним была поляна, снег лежал на ней ровным слоем,нетронутой белизной. Устав носиться, гончие сели рядом и отдыхали, высунув длинные языки, иногда они поглядывали на охотника и виляли хвостами.
Трофим ещё раз внимательно огляделся. Вокруг заячьего следа снег был сбит и примят, это гончие покружили рядом, дальше чистый наст из которого торчала лежавшая и присыпанная снегом труба, а перед ней маленькое яркое пятнышко... Кровь!
Трофим подался вперёд и подошёл приглядываясь, а потом наклонился и заглянул в трубу. Внутри было темно. Обойдя с другой стороны где просвет был шире, он опустился на снег, вынул зажигалку и сунув руку в трубу, чиркнул кремнем.
В отсветах дрожащего пламени он различил внутри Русака. Сжавшись комком заяц сидел в трубе, обречённо глядя на человека.
- О,косой!- улыбнулся охотник.- Думал обмануть Трофимыча? Нет брат,- не вышло!
Убрав зажигалку он снял с плеча штуцер, поставил на снег рюкзак и открыв его, бережно подвернул полиэтилен, подготовив всё для добычи, затем поднялся и с ружьём наготове пнул ногой трубу.
- Давай косой! Вылезай! Отбегался!- он пнул трубу ещё раз,потом ударил в неё прикладом, но Русак не показывался.
Рассердившись Трофим сел у трубы и просунул в неё штуцер.
- Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!
Русак видел как человек просунул к нему ружьё. Глядя на чёрные дула он трясся и жмурил глаза.
- Остановись несчастный!- раздался театрально поставленный голос.
Оглянувшись Трофим увидел Копоневича, вслед за ним, из заснеженных кустов, вылезали Тёзка и Аким.Увидев хозяев, к ним подбежали гончие.
- Ну, загнал-таки его?- насмешливо спросил Копоневич.
- Да!- гордо ответил Трофим. - Пристрелю сейчас и достану!
- Ай молодец! Бронелобая ты головушка! Так тебе его и разделывать не придётся, сразу фарш достанешь, а потом ещё и меха в трубе наскребёшь!
Подошли Аким с Тёзкой и встали с интересом разглядывая трубу. Их гончие снова почуяв добычу, крутились рядом возбуждённо урча, а Грэй злобно лаял и засунув морду в трубу, рыл снег мощными лапами.Всё было тщетно... Просвет трубы подходил для зайца, но гончая не могла туда пролезть и с лаем изливала на снег и металл свою бессильную ярость. Аким задумчиво разминал сигарету:
- Вот задачка... Стрелять нельзя, ты его потом оттуда не вытащишь.
- Ну что тут думать?!- Копоневич всплеснул руками. - Сейчас возьмём дружненько трубу, приподнимем и его оттуда вытряхнем. Собаки его возьмут. Вот и всё!
- А что... Это мысль!- Аким убрал сигарету обратно в пачку.
- Давайте, давайте!- подбадривал всех Копоневич, размахивая руками словно дирижёр. - Вместе! Дружно! Давай богатыри... Поднажмём! И-и-и р-р-раз!- командовал он.
Три пары рук тянули трубу, но она не поддавалась.Лица охотников раскраснелись, а глаза лихорадочно блестели.
- Я не богатырь, а инвалид!- проворчал Трофим и повернул к Копоневичу красное от натуги лицо. - Давай помогай! Командовать все умеют!
- И совет вам дай... Потом ещё и помоги! Да что бы вы без меня делали?! - сказал Копоневич обращаясь к соснам и елям.
Потеряв терпение Тёзка отпустил трубу. Его лицо стало багровым и злым.
- Тяжёлая, да ещё и примёрзла!- сквозь зубы процедил он. - Долбани ты его сзади Трофим, холостым патроном, - сам сюда вылетит... Есть холостой?
- Нету.
- А у тебя Аким?
Пальцы Акима пробежали по чехлам на ремне, расстегнули один и вынули патрон.
- Держи! Как раз твой калибр!- он протянул Трофиму патрон.
Сидя в трубе Русак смотрел перед собой. В круглом просвете иногда мелькали собаки и люди. В отличие от волков двуногие не сидели вокруг и ничего не ждали, а действовали.
Что именно делали они Русак не знал, но понял что дело-дрянь и готовился к худшему. В хрупкой заячьей голове было недоумение, почему двуногие так упорно преследуют его? Когда гончая засунула морду в трубу и с рычанием рвалась к нему, Русак не боялся и просто сидел, шевеля пушистым носом. Он знал что его не достать. Пёс тоже понял это и отошёл, но люди были другими, они не отступали и от этого Русаку стало жутко.
Раненый бок опять разболелся и жёг его как огнём. Вдруг голоса людей стихли и он услышал какую-то возню в трубе позади себя. В этой ледяной тесноте было невозможно осмотреться или повернуть голову.
Тишину разорвал грохот выстрела. Горячая волна сзади, обожгла и ударила Русака, опалив ему лапы, закружилась оглушающим эхом, принесла с собой ужас, толкнувший его вперёд. Забыв обо всём он пополз к просвету и вдруг остановился. Нет! Он был жив, - они просто пугают его, выкуривая из убежища. Нет... Надо ждать!
Сжавшись в комок Русак замер напряжённо прислушиваясь.
- Ну как?- спросил Копоневич.
- Сидит... Вот упрямая тварь!- Трофим опять пнул ногой трубу.
- Погода портится.- Тёзка кивнул на небо. - Надо что-то делать или уходить!
Зимние тучи закрывали Солнце, небо темнело, наливаясь серыми красками, а лёгкий колючий ветер трогал заснеженный лес. Аким задумчиво огляделся вокруг.
- Раз не удаётся выкурить, придётся просто вытолкнуть. Тут ведь похоже свалка была, да и деревня мёртвая рядом.- Аким показал рукой в чащу. - Вон за тем пригорком дома всё ещё стоят.
- Так может там чего поискать?
- Нет Трофимыч, туда мы не пойдём, - место брошенное, а значит нехорошее! Тёзка прав, надо с твоим зайцем заканчивать, да мотать отсюда, пока метель не началась! Поищите здесь на поле доску или палку длинную... Что угодно, лишь бы в трубу вошло. Мы такой приспособой быстро его оттуда вытолкнем, а остальное собаки сделают!
Аким быстро пошёл по полю, то и дело ковыряя снег носком сапога, другие разбрелись тоже и только гончие сидели у трубы, сторожа беглеца.
- Во, смотрите что нашёл!- закричал Копоневич поднимая и отряхивая от снега доску от забора.
- Пойдёт!- кивнул Аким. - Проверь как она? Длины хватает?
Подбежав к трубе, Копоневич сунул в неё доску.
- Коротковата!
- Ничего, - вот ещё одна!- крикнул Тёзка поднимая вторую.
Быстро отряхнув, он подтащил её к трубе.
- Отлично, но надо как-то их скрепить... Аким, какие предложения?
- Скотчем...
- А у кого-то есть скотч?
- Я - охотник! У меня всё есть.- спокойно ответил Аким, доставая из Ягдташа чёрную бабину.
Разложив на снегу доски, он тщательно их стянул, потом подёргал проверяя приспособу.
- Да пойдёт Аким!- сказал Тёзка. - Тут особой прочности не нужно! Он сам выскочит когда мы его подтолкнём!
Замёрзший, напуганный Русак прислушивался к новым приготовлениям. Вот что-то опять заскребло в трубе и он инстинктивно отполз вперёд, щурясь и ожидая выстрела, но вместо этого что-то тяжёлое ударило его в спину, придавив ему хвост.
Пискнув от новой боли, он отполз ещё дальше, но получил второй удар, да такой что разъехались лапы. Уходя от ударов Русак пополз к выходу, покидая своё убежище. Трое охотников дружно загоняли в трубу заборные доски, выгоняя из неё беглеца. Предвкушая скорую развязку, гончие рычали приготовившись к прыжку. Трофим стоял сжав в руках штуцер, его лицо онемело в ожидании.
Всё произошло неожиданно. Труба, словно пушечное жерло, выплюнула мохнатое тело, - это Русак, выпрыгнул из неё точно пуля. В тот же миг с места сорвались гончие. Грэй бросился первым и на мгновение завис в воздухе над несущимся Русаком. Грянул выстрел и в ответ раздался долгий, протяжный визг. Не настигнув жертву, пёс рухнул в снег, конвульсивно дёргая лапами, Найда шарахнулась в сторону, а заяц скрылся в лесу.
- Найда, ко мне!- рявкнул Аким и гончая тут же оказалась рядом.
Оставив ружьё на снегу, Тёзка подбежал к Грэю. Пёс заскулил пытаясь вильнуть хвостом. Из огромной раны в боку, бил фонтан алой крови. Подбежал Аким на ходу открывая аптечку и доставая бинты. Он что-то кричал, но Тёзка его не слышал. Как во сне он смотрел на руки Акима, который пытался закрыть эту рану. Бинты и марля набухали от крови и текли вязкой кровавой кашей.
Грэй вздрагивал и часто дышал. Когда бинты закончились, Аким встал и отошёл вытирая руки снегом, а Тёзка сев рядом с Грэем, положил его голову себе на колени и тихо гладил умиравшего пса. В зелёных глазах охотника стояли крупные слёзы и с каждым стоном уходящей собаки, он чувствовал как вместе с ней плачет и умирает его душа.
Он помнил Грэя щенком со смешными толстыми лапами, помнил умным и сильным псом на охоте, а запомнил его верным другом, с которым прощался сейчас навсегда. Пёс захрипел, а из пасти потекла кровавая пена, потом вздрогнул и затих. Жутко и протяжно завыла Найда. Аким цыкнул на неё и она замолчала.
Оставив Грэя на снегу, Тёзка встал и подошёл к остальным. Его остекленевшие глаза, равнодушно скользнув по всем, остановились глядя на Трофима. Тот стоял ни жив, ни мёртв теребя бедоносный штуцер и виновато пряча глаза.
- Ты прости что так...- Трофим опустил голову. - Ну прости... Я тебе щенка нового куплю... Породистого! Завтра Тёзка!- он что-то ещё обещал, но Тёзка выслушал его молча.
Потом, точно очнувшись от горького забытья произнёс:
- Не Тёзка я тебе, да и остальным тоже...У меня Трофим, имя есть.
Повернувшись к Акиму он добавил:
- Похороню я собаку, Акимыч... Аким кивнул.
Ветер быстро крепчал превращаясь в метель. Миновав пригорок на краю поляны, Русак уходил дальше в лес. Он летел вперёд длинными. частыми прыжками и прислушивался, но погони не было. Неужели двуногие отпустили его или их напугала метель? Окрепший ветер шумел в заснеженных кронах и швырял на беглеца белые хлопья, засыпая его следы.
Понемногу страх отступил, вернулась боль и предательская слабость, но он не останавливался и прыжками бежал вперёд. Воля к жизни вела его к дому. Он знал что его там ждут, а иначе и быть не могло. Метель закружилась сильней, скрыв за снежной стеной все следы бегущего Русака.