ЦЕНТРАЛЬНАЯ ГРУППА ВОЙСК
Чехословацкий дневник
ГЛАВА 2 1982 год
Наступил, наконец, новый год. Последние 6 месяцев 1981 года были для меня очень напряжёнными. Так на работе я не выкладывался ещё никогда. Но я ведь всегда жаждал этого. Думаю, что и оставшиеся четыре с половиной года будут здесь для меня не лёгкими. Но я готов к этому, сил, знаний и умения у меня для этого достаточно.
Новый год мы с Людой встречали в одиночестве, у экрана телевизора. Так здесь встречают праздники практически все. Не в моде здесь собираться компаниями, каждая семья замкнута в своей скорлупе.
По нашему обычаю после полуночи мы решили погулять по городу, покататься на горках, но горок мы не нашли, а гуляющих было мало. Выпавший накануне снег чехи у своих домов убрали, а тротуары посыпали песком. Так здесь заведено. Если кто из прохожих поскользнётся, упадёт и получит травму у их дома, то оплачивать его лечение будет его хозяин. Но ведь чешские законы писаны не для нас, поэтому у нашего дома убрать снег никто не удосужился. Двери его подъездов раскрыты настеж. Из них уже давно вырваны домофоны. Стены подъездов обшарпаны и исписаны. Удивительно, что в них ещё сохранилось освещение. Меня очень удивляет то, что, войдя в подъезд и включив свет, я успеваю при освещении подняться по лестнице на свой четвёртый этаж, отпереть дверь и войти в квартиру, и только после этого свет автоматически выключается. Не меньшее удивление у меня вызывает и то, что в 23 часа в доме отключается отопление. Спим мы ночью под тёплыми одеялами, высунув наружу носы. Сначала это нам казалось дикостью, но со временем мы к этому привыкли и нам сейчас даже нравится спать в прохладном помещении. Сон при этом кажется более здоровым. Рано утром отопление включается вновь. Внедрение такого отопления домов и освещения подъездов по всей стране даёт огромную экономию энергоресурсов. Чехословакия ведь бедна природными ресурсами. Нефти и газа здесь добывается мало. Недостаток их компенсируется поставками из Советского Союза, а за это приходится платить. Я сомневаюсь, что вышеописанное в обозримом будущем будет внедрено у нас. Мы ведь во всех отношениях отстаём от Запада на несколько десятков лет.
Хотелось бы мне ещё отметить, что климат в Чехословакии умеренный, континентальный, зима мягкая, малоснежная, лето тёплое. Во все поры года у них немного теплее, чем, скажем, у нас в Белоруссии, поэтому акклиматизировались мы здесь легко.
Командование госпиталя организовало автобусную экскурсию в Прагу. Я тут же записался на неё, Люда ж отказалась ехать со мной, так как плохо переносит поездку в автобусе. Мне давно хотелось попасть в Прагу, являющуюся одним из древнейших и красивейших городов Европы. Гитлер когда-то хотел сделать её городом-музеем своей тысячелетней империи, которую он хотел построить на костях поверженной Европы.
Прага раскинулась на пяти холмах, разделённых долиной реки Влтава. Её население составляет 1 200 тысяч человек. В ней различают старую и новую Прагу. Экскурсантам обычно показывают старую Прагу. По прибытии в город нас вначале повезли в Пражский Кремль Градчаны, который в прошлом был резиденцией королей, а сейчас является местом пребывания президента республики. К Градчанам тесно примыкает район Праги Мала Страна (Малый Город). Они находятся на левом берегу Влтавы и господствуют над Прагой. В Градчанах находятся королевские дворцы, превращённые в музеи. Нас провели по ним, показали регалии королевской власти и гробницу чешских королей. В дворцах полно старинных вещей с драгоценными и полудрагоценными камнями. Они восхищают всех своей роскошью и великолепием. В Градчанах находится собор святого Вита, который начали строить в XIV веке, а закончили в XX веке. Диву даёшься, как могли в старину построить такое ажурное высотное здание. В нашей стране за такое длительное время его успели б разрушить несколько раз.
С Градчан мы отправились на Карлов мост. Через Влтаву перекинуто несколько мостов, но этот является исторической достопримечательностью города. Строительство его началось в Х^веке и продолжалось сто лет. Построен он из камня. Его длина составляет 100 метров. На нём находится 30 скульптур католических святых. Мост — одно из самых посещаемых туристами мест Праги.
На правом берегу Влтавы раскинулись старейшие районы Праги — Старе Место (Старый Город) и Нове Место (Новый Город). Нас поводили по улочкам Старого Города, самой известной из которых является Целетная улица. На них сохранилась скученная средневековая застройка с иррегулярной планировкой. В Старом Городе находится исторический центр Праги со Староместской площадью. На ней в 1915 году открыт памятник великому чешскому бунтарю и еретику Яну Гусу. Площадь окружают старинные здания, среди которых выделяется Ратуша и Тынский храм. Около находящихся здесь Староместских астрономических курантов толпятся экскурсанты в ожидании того момента, когда часы начнут отбивать время, а в находящемся над ними окне начнётся шествие 12 апостолов. Во время этого представления почти все экскурсанты хотят хорошо рассмотреть одного из 12 апостолов — Иуду. В районе Старого Города имеется много построенных в различных архитектурных стилях дворцов, храмов и башен. Увидели мы здесь и Карлов университет, открытый в 1348 году королём Карлом I и являющийся одним из старейших университетов Европы и самым первым славянским университетом. В бывшем еврейском гетто старой Праги нам показали старинное еврейское кладбище, на котором, ввиду недостатка земли, покойников хоронили в несколько этажей. В Праге имеется 26 театров, два из которых нам показали — театр им. Сметаны и Национальный театр.
В XIX веке в старом районе Праги Новый Город сформировался современный центр города с Вацлавской площадью и Национальным музеем. Эта площадь, на которой находится памятник святому Вацлаву, удивила меня тем, что она по существу является широкой улицей с проложенными на ней трамвайными путями. В новейшую историю Чехословакии она была свидетелем многих исторических событий.
Участники нашей группы жаждали посмотреть Национальный монумент Освобождения на горе Витков с памятником Яну Жиж- ке, мавзолеем К.Готвальду и залом Советской Армии, однако сделать это мы не успели.
Говорят, что несколько прекрасных дворцов и замков находится в окрестностях Праги. Об их посещении приходится только мечтать.
Уставшие и полные впечатлений от увиденного, возвратились мы в свой провинциальный тихий Яромерж.
Меня срочно вызвали в психиатрическое отделение спасать находящегося там на обследовании и лечении солдата, который с целью самоубийства выпил в туалете дезинфицирующее средство лизол. Больного я нашёл в бессознательном состоянии с очень слабым пульсом и поверхностным дыханием. Перво-наперво ему поставили капельницу и начали переливание кровезаменителей. Для того, чтобы сделать промывание желудка, его необходимо было заинтубировать и перевести на искусственное дыхание, так как промывные воды могли попасть в дыхательные пути, да и дыхание у него было слабое. Во время интубации у него наступила остановка сердца. После проведенных реанимационных мероприятий сердечную деятельность удалось восстановить. Желудок был промыт. Больного перевели в наше отделение, где он через 4 часа скончался. Лизол, который успел всосаться из желудочно-кишечного тракта в кровь, сделал своё дело.
Общаясь во время этого происшествия с психиатром, я узнал от него много чего интересного. Он пожаловался мне на тяжесть своей работы. Помимо того, что у него сложные и тяжёлые больные, его одолели симулянты, не желающие служить в армии. Умерший, скорее всего, относился к их числу. Он говорит, что если солдат с целью увольнения из армии начнёт настойчиво и умело симулировать какое-то психическое заболевание, то он в конечном счёте добьётся своего. Опытному симулянту трудно поставить правильный диагноз, к тому ж он, как правило, в своём стремлении уволиться из армии идёт да конца и настойчиво продолжает симулировать своё заболевание. Если психиатр признает его здоровым и выпишет в часть, а он возьмёт там в руки оружие и убьёт кого-либо, то отвечать будет не только он, но и психиатр, который, якобы, не распознал у него психическое заболевание. Поэтому, страхуя себя, психиатры часто вынуждены увольнять из армии психически здоровых, но опытных симулянтов.
Уволившись из армии, эти люди оказываются в сложном положении. На них лежит клеймо психического больного, на роботу их не берут, и им приходится доказывать, что они здоровы. Сделать это не так-то легко. Но это уже проблемы гражданских психиатров.
Морозову, наконец-то, сообщили, что он уезжает в Алма-Ату, в Среднеазиатский военный округ. Он не доволен таким переводом. Сюда он прибыл из Приволжского военного округа и надеялся, что уедет отсюда в один из округов европейской части Союза. Но ведь с желаниями военнослужащих, как правило, не считаются, придётся ему смириться с тем, что случилось. Он уже заказал себе автомашину "Жигули" третьей модели, которую выкупит в Алма- Ате. Сейчас у него плохое настроение и он всячески увиливает от работы, которую приходится делать мне одному.
Наши соседи по площадке предложили нам сходить в заброшенный черешневый сад, находящийся недалеко от Яромержа. Прибыв туда, мы обнаружили несколько лазающих по черешневым деревьям наших граждан, набивающих сумки и вёдра черешней. Сучья на деревьях трещали под тяжестью их тел. А в это время несколько чехов пытались с земли нарвать себе черешни в маленькие сумочки. Они с осуждением поглядывали на наших верхолазов. Думаю, что это не прибавит популярности нашему здесь пребыванию.
На одном из деревьев с тёмно-вишнёвыми плодами мы нарвали себе килограмма два черешни. Придя домой, мы обнаружили, что вся она поражена червями. Пришлось нам её выбросить и повторить свой поход в сад.
По обочинам чешских шоссейных дорог растёт много плодовых деревьев — яблонь, груш, вишен и прочее. Тот, кто в своё время разрешил эти посадки, по-видимому, не предвидел, что при большом движении по этим дорогам автотранспорта плоды на деревьях будут пропитаны токсическими веществами, находящимися в выхлопных газах. Позднее чехи поняли это, и теперь они не кушают плоды с этих деревьев. Наши ж граждане срывают и поедают эти дармовые фрукты в большом количестве. Трудно чем- либо напугать советского человека!
К нам из кардиологического отделения доставили больного с экссудативным перикардитом. У него диагностировали тампонаду сердца, то есть в полости перикарда накопилось большое количество жидкости, оказывающей сильное давление на сердце. В любой момент оно могло остановиться. Больному надо было срочно произвести пункцию полости перикарда и эвакуировать оттуда жидкость. Никто из врачей госпиталя не делал раньше этого, и лишь только начальник травматологического отделения Евдокимов видел однажды, как это делается. Его и уговорили сделать эту пункцию.
Больному ввели обезболивающее и успокаивающее средства. После обезболивания новокаином Евдокимов вколол под грудиной длинную толстую иглу и начал медленно продвигать её по направлению к сердцу. Жидкость в ней не появилась, хотя она была введена уже довольно глубоко. И вдруг у больного наступила остановка сердца. Внутривенно ему ввели медикаменты, способствующие восстановлению сердечной деятельности. Делать наружный массаж сердца в данном случае было бессмысленно, так как он, ввиду наличия жидкости в полости перикарда, был бы не эффективным. Была произведена электрическая дефибрилляция сердца разрядом в 5000 вольт. Сердечная деятельность не восстановилась. Необходимо было приступить к прямому массажу сердца, то есть вскрыть грудную полость, разрезать сердечную сумку, выпустить из полости перикарда жидкость и начать массаж сердца. Однако Евдокимов делать это отказался. Была зафиксирована смерть больного.
Причиной остановки сердца, помимо основного заболевания, могли стать или рефлекторное воздействие на него иглой, или психическая травма, полученная больным во время проведения этой процедуры. Необходимо было всё же делать её под наркозом. У Евдокимова к тому ж не было опыта проведения пункции полости перикарда и не хватило решимости сделать больному прямой массаж сердца.
Пришло время отъезда Морозова из Чехословакии. Мне приказано было до прибытия нового начальника принять у него отделение. Морозов дал мне на подпись акт приёма-сдачи медицинского имущества, числящегося за отделением. Я решил воочию убедиться в его наличии. При этом оказалось, что кое-что из имущества отсутствует в отделении, а от двух наркозных аппаратов осталось только несколько деталей, найденных в подвале госпиталя. Я не мог расписаться за приём имущества, которое отсутствовало. Ведь его потребует с меня новый начальник отделения, и я могу оказаться в положении, когда мне придётся платить за него. Все эти доводы я высказал Морозову. Такую повышенную требовательность к нему я проявил ещё и потому, что хотел отомстить ему за тот гонор, с каким он относился ко мне во время нашей совместной работы. Морозову пришлось прибегнуть к помощи командования госпиталя. Начальник и начмед госпиталя дали мне обещание списать это имущество, если мой новый начальник при приёме отделения будет таким же принципиальным, как и я.
Вместе с Морозовым нас покинули три опытных медсестры, отработавшие здесь три года. Неизвестно, кто приедет вместо них, а это для нас очень важно. От медсестёр зависит очень многое при лечении наших больных.
Медсёстры-анестезистки — лучшие медсёстры лечебных учреждений. Они знают и умеют больше, чем медсёстры других отделений. Без этого они не смогли б работать в отделении анестезиологии и реанимации. Круг их обязанностей требует от них также высоких моральных качеств.
Первейшая обязанность медсестёр нашего отделения — добросовестное и скрупулёзное выполнение врачебных назначений. Вторая важнейшая их обязанность — выхаживание больных. Уход за тяжёлыми больными, особенно находящимися в бессознательном состоянии, имеет для их выздоровления первостепенное значение. Медсёстрам, работающим в реанимационной палате, приходится санировать трахеобронхиальное дерево больным, находящимся на искусственном дыхании, поколачивать им грудную клетку для лучшего отхождения мокроты, поворачивать тяжёлых больных каждых два часа, протирать им кожные покровы и массажировать их, заниматься с ними лечебной гимнастикой и прочее. Они также должны заботиться о физиологических оправлениях больных. У них постоянно контролируется мочеотделение. Не реже, чем через день, больные должны оправиться, как правило, с помощью клизмы. Медсестра при уходе за тяжёлыми больными должна напрочь отбросить стеснительность и брезгливость.
Наши медсёстры также должны быть выносливыми, работоспособными и терпеливыми. Если врач за свой рабочий день периодически заходит в реанимационную палату, контролирует лечебный процесс и участвует в нём, то медсестра постоянно находится возле тяжёлых больных, лечит и выхаживает их, безропотно снося всё, что с этим связано.
Чтобы медсёстры умело и добросовестно выполняли свои обязанности, их нужно учить и контролировать. Свой рабочий день я всегда начинаю с того, что спрашиваю медсестру, все ли назначения больным она выполнила. Иногда я уточняю это у самих больных. Я поворачиваю тяжёлых больных и осматриваю их кожные покровы, убеждаясь в том, что у них нет пролежней. Однажды случилось так, что медсестра не поворачивала всю ночь тяжёлого больного, лежавшего на спине, в результате чего в области крестца и лопаток у него образовались пролежни. Пришлось ей потом персонально выхаживать этого больного до тех пор, пока пролежни у него не зажили. Жёсткая требовательность врача к медсёстрам — непременная его обязанность.
Работая в отделении анестезиологии и реанимации, медсёстрам некогда заниматься сплетнями. Женский коллектив нашего отделения сплочённый и дружный. Если кто-то не знает, как нужно у нас работать, мы его научим. От некоторых недобросовестных работниц приходится избавляться.
Где бы я ни работал, я всегда опекал и защищал своих медсестёр. В гарнизонных госпиталях, где у них меньше работы, чем в групповом госпитале, иногда некоторые медсёстры-завистницы из других отделений обзывали их бездельницами, не учитывая и не зная порой того, что они через день дежурят на дому, их часто вызывают на операции в ночное время, и за всё это они не получают никакой денежной компенсации. За вредную работу всем нам выдают молоко, что также является предметом зависти.
Прошло полтора месяца после отъезда Морозова. Вечером меня вызвали в госпиталь для дачи наркоза больному с острым панкреатитом. Внезапно в операционной появился детина под два метра ростом, который заявил нам, что он является новым начальником отделения анестезиологии и реанимации нашего госпиталя. Узнав, по поводу чего оперируется больной, он сказал мне:
— Подержите его на продлённой вентиляции и не жалейте ему антиферментов. — Сделав такие указания, он удалился.
Всё это произвело на меня и всех участников операции неприятное впечатление. Можно подумать, что я сам не знаю, как лечить этого больного. Но такова доля старшего врача-специалиста отделения. Он должен безропотно сносить все замечания и мудрые указания своего начальника.
На следующий день высокорослый детина собрал весь личный состав отделения в ординаторской и начал с нами знакомиться. Зовут его Григорий Николаевич, фамилия у него Терещенко, хотя он и не хохол. В 1973 году он окончил факультет усовершенствования медицинского состава по анестезиологии и реаниматологии в Военно-медицинской академии, после чего два года работал в Анголе. По возвращении оттуда был назначен начальником отделения анестезиологии и реанимации окружного госпиталя в Алма-Ате, а сейчас вот приехал сюда. Он надеется на дружную и слаженную работу отделения под его руководством.
Затем он отпустил медсестёр и санитарок, и мы продолжили наше знакомство. Дело в том, что мы с ним проходили усовершенствование по специальности в одной клинике. Мы начали с ним вспоминать общих знакомых. Я спросил у него о некоторых симпатичных медсёстрах клиники, что привело его в смущение.
Он рассказал мне, что в 1968 году, будучи врачом лётной части, он участвовал в оккупации Чехословакии войсками стран Варшавского договора. Тогда их авиационный полк базировался на гражданском аэродроме в Градце Кралове. С населением города они особо не контактировали. Правда, их замполит, наведавшийся в город, получил удар кирпичом по голове от чешского подростка. Вскоре их часть вывели из Чехословакии.
В Анголе ему пришлось много потрудиться в русско-ангольском госпитале. Порой ему там нелегко было ориентироваться в состоянии чернокожих ангольских больных, так как слизистые оболочки у них синюшного цвета. Что касается анголок, то они в интимном отношении практически не отличаются от русских женщин.
В Среднеазиатском военном округе ему пришлось нелегко, так как округ очень большой, а штатных военных анестезиологов в нём, кроме него, не было. Приходилось ему много ездить и летать в воинские части для оказания помощи тяжёлым больным и эвакуации их в Алма-Ату.
Он рассказал мне, что его семья состоит из жены-учительницы, кстати говоря, белоруски из Мозыря Гомельской области, и двух сыновей. Старший сын останется в Алма-Ате заканчивать среднюю школу, а младший сын Андрей приедет сюда.
Он предупредил меня, что не любит давать наркоз детям и при небольших оперативных вмешательствах. Он попросил меня взять это на себя. Конечно ж, и наркозов при больших оперативных вмешательствах хватит нам на двоих. Он привык ездить за тяжёлыми больными в воинские части и будет с охотой делать это и впредь. От дежурств по госпиталю он постарается меня освободить.
Терещенко также заявил мне, что он не глядя принимает у меня числящееся за отделением имущество. Тут я сразу понял, что Морозов рассказал ему о нашем конфликте на этой почве при его отъезде отсюда. Он также рассказал мне, что они с Морозовым на групповой фотографии, сделанной на сборах анестезиологов округов и групп войск в Ленинграде в 1980 году, обнаружили всех нас троих, разместившихся рядом. Я ездил на эти сборы вместо заболевшего главного анестезиолога Белорусского военного округа полковника Захарова. Этот факт явился своего рода предзнаменованием судьбы.
После откровенного разговора с Терещенко я почему-то поверил в то, что смогу сработаться с ним. Во всяком случае, до конца моей службы в Чехословакии у меня не появится больше новый начальник, к которому мне нужно будет приспосабливаться.
Кстати говоря, больной с острым панкреатитом, которому делали операцию во время моего первого столкновения с Терещенко, умер. У него оказался гнойно-некротический панкреатит.
Настало время первого моего отпуска в Чехословакии. Терещенко попросил меня задержаться в госпитале на пару недель, так как ему необходимо войти в курс всех дел. Я согласился с этим, тем более, что нам необходимо было подготовиться к отпуску. За это время мы потратили те кроны, которые у нас накопились: купили Люде кое-что из одежды и обуви, мне — приличный костюм, а также подарки моим родственникам. Для продажи в Союзе мы купили рулон шторного материала из искусственного шёлка. С большим трудом мне удалось приобрести парную путёвку в санаторий "Чемитоквадже", находящийся на Северном Кавказе.
За эти две недели Терещенко внедрил в отделении такой новый метод обезболивания, как перидуральная анестезия и введение катетера в перидуральное пространство для проведения длительного обезболивания в послеоперационном периоде. Это нововведение я тут же освоил. Меня он также научил вводить катетер для длительных внутривенных вливаний на шее во внутреннюю яремную вену. Это имеет в некоторых случаях преимущество по сравнению с катетером, вводимым в подключичную вену.
Через две недели мы с Людой пересекли границу и направились к моим родственникам в Гомель. Там мы погостили пять дней у моей старшей сестры Лиды, пообщались с моей старой больной матерью и младшей сестрой Тоней. Мы также распродали привезенный нами шторный материал. Затем мы отправились отдыхать на Северный Кавказ.
Санаторий "Чемитоквадже" находится в горной местности на берегу Чёрного моря между городом Туапсе и посёлком Лазаревское. Построили его сравнительно недавно специально для космонавтов. Вначале он был секретным. Первые космонавты размещались там в небольших домиках, сохранившихся до сих пор. Затем в нём построили современные корпуса, санаторий разросся, а космонавты начали отдыхать и лечиться в других, более комфортабельных санаториях. Этот же санаторий был передан военным лётчикам.
В вестибюле главного корпуса санатория развешены портреты всех космонавтов. Предусмотрены места и для будущих покорителей космоса. Санаторий располагает сравнительно небольшим набором лечебных процедур. Ведь здесь отдыхают лётчики — довольно здоровые ребята.
Купальный сезон здесь уже закончился, вода в море прохладная, но мы с Людой решили пойти к морю и позагорать. С моря дул прохладный ветер. К вечеру у Люды, как всегда при отдыхе у моря, обострился хронический бронхит. Пришлось ей в течение недели лечить его.
За время пребывания в санатории мы дважды посетили посёлок Лазаревское. В расположенные подальше Сочи и Туапсе мы решили не ездить.
После довольно скучного санаторного отдыха мы отправились в Москву, где остановились у четы Семёновых. Это знакомые Люды, с которыми она когда-то отдыхала в Алуштинском санатории. В Москве мы планировали приобрести некоторые товары для продажи в Чехословакии. В Гомеле купить их было труднее, а телевизор — невозможно. Здесь же мы легко купили телевизор "Ши- лялис" с дистанционным управлением на проводе, три складных велосипеда, полевой бинокль, радиоприёмник "Вэф", два комплекта матрёшек и расписной поднос.
Затем мы приобрели билеты на наш поезд и в тесноте купейного вагона с двумя молодыми попутчицами пустились в путешествие по просторам России и Украины. На границе нас с Людой таможенники проверять не стали, а вот девчат потрясли основательно.
После тридцатишестидневного отсутствия прибыли в Яромерж, и я тут же впрягся в работу. Терещенко встретил меня тепло, говорит, что запарился здесь один. Однако, несмотря на это, он здесь время зря не терял. Как доложили мне медсёстры, он завёл себе любовницу, коей является медсестра кардиологического отделения, прошедшая огонь, воду и медные трубы. Живёт она в том же доме, что и Терещенко, то есть в Йозефове. Крутят они любовь на виду у всего дома. Это в госпитале сейчас новость номер один. Замполит потирает руки в ожидании дня, когда он будет разбирать Терещенко за аморальное поведение.
Всё это смешно и грустно. Зачем человек так неосторожно ведёт себя, портит свою репутацию? Такое его поведение бросает тень и на наше отделение. Посмотрим, как будут дальше развиваться события.
Привезенное нами сюда имущество следует как-то реализовать. Сделать это надо незаметно, так как начальство не одобряет эту коммерцию, хотя само втихую занимается ею. Медсёстры подсказали мне, что вокруг госпиталя вертится несколько чешских посредников, которые реализуют привезенный ими товар. С одним из них, Яном, они меня познакомили. Это молодой мужчина лет 30, проживающий с женой и двумя детьми на полустанке. Там же он и работает. Этот парень с охотой взялся реализовать наш товар. А телевизор "Шилялис" он решил оставить себе — больно он ему понравился. Очень быстро он провернул всё это, и мы получили от него внушительную сумму денег. Беспокоит нас теперь одно — не вернут ли чехи нам товар обратно. В первую очередь это касается телевизора. Уже было несколько случаев, когда сломанные телевизоры они возвращали. Ведь их мастерские не производят гарантийный ремонт наших телевизоров, не отличающихся хорошим качеством. И вообще у них нет запчастей к нашей технике. Приходится возвращаемый товар забирать назад, так как в противном случае чехи могут пожаловаться нашему начальству, а это грозит большими неприятностями. Правда, у нас тут появился свой самозваный мастер, который за определённую плату берётся отремонтировать телевизор, но он может и окончательно сломать его. Вот такие здесь проблемы у наших коммерсантов.
Приехала, наконец, к Терещенко его жена Аня с сыном Андреем. Ей, конечно, доброжелатели тут же рассказали о поведении её мужа. Выждав пару недель и не дождавшись от неё жалобы, замполит обратился к ней с предложением пожаловаться на своего неверного мужа. Он пообещал сурово наказать его за аморальное поведение. Вопреки его ожиданию, Аня такое его предложение встретила холодно и попросила не вмешиваться в их семью. Они сами разберутся со своими проблемами. Получив такой неожиданный отпор, замполит, несолоно хлебавши, ретировался и притих. Ведь если нет жалобы, то нет и криминала. Дело спустили на тормозах, а виновник всего этого продолжал свою любовную связь с медсестрой, правда, уже не так открыто. Всё это вызвало у общественности удивление и всевозможные толки.
Не осталась в стороне от разыгравшейся драмы и моя благоверная жена Люда. Каким-то неведомым мне путём она познакомилась с Аней и вызвала её на задушевную откровенную беседу. Конечно, она выставила себя при этом жертвой моего коварства. Во время их встречи Аня рассказала ей то, чего не рассказала замполиту.
В прошлом подающая надежды спортсменка-волейболистка, она познакомилась с Григорием, таким же спортсменом-волейбо- листом, во время соревнований. Вскоре они поженились. Первые три года они жили хорошо, Григорий вёл себя прилично, а затем словно взбесился. Он начал повсюду заводить себе любовниц. Так было в Военно-медицинской академии, в Анголе и в Алма-Ате. Он как будто решил перепробовать женщин всех континентов и национальностей. Сначала она остро реагировала на это, скандалила с ним и уговаривала его образумиться, но всё это мало на него действовало. Жаловаться на него она считала ниже своего достоинства. Со временем она смирилась с этим. В интимном отношении он её вполне удовлетворяет наравне со своими любовницами. Разводиться с ним уже поздно. Вот и тянет она до сих пор свою трудную семейную лямку.
Весь мир облетела скорбная весть — умер видный деятель международного коммунистического и рабочего движения, генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, мудрый руководитель Советского Союза, многократный Герой Советского Союза и Социалистического Труда, обладатель многочисленных наград многих стран мира, Маршал Советского Союза, крупный писатель-публицист, многократный лауреат государственных премий дорогой и всеми любимый Леонид Ильич Брежнев.
Народ в шоке, как он будет жить дальше без этого незаменимого руководителя. Ведь он обеспечил ему такую зажиточную жизнь. При нём люди жили как при коммунизме. К тому ж в стране был мир, покой и порядок. Правда, он дал согласие на оккупацию Чехословакии в 1968 году и на ввод ограниченного контингента Советской Армии в Афганистан в 1979 году. Но ведь это было сделано на благо народов этих стран.
Приходится удивляться, как этому человеку удавалось управлять таким огромным государством, когда он не мог навести порядок в собственной семье. Его дочь Галина меняет мужей и любовников, как перчатки, является крупным коллекционером драгоценностей и большой любительницей спиртных напитков, то есть алкоголичкой.
А ведь не все ценили добрые дела этого человека. Кое-кто считает, что нельзя давать столько единоличной власти одному человеку. Слаб всё-таки человек и не может устоять перед соблазном присвоить себе как можно больше благ, наград и званий. Ведь не заберёшь же всё это с собой в могилу. Этой своей слабостью он оставил о себе плохую память. За это и ещё многое другое нехорошие люди, которых называют диссидентами, критикуют его и слагают о нём ядовитые анекдоты. Но что возьмёшь с этих людей, ведь они не совсем нормальные, недаром их держат и лечат в психушках.
Так кем же заменить этого незаменимого человека? Оказывается, нашёлся такой очень умный старый человек, который руководил такой грозной организацией, как КГБ19. Другой подходящей кандидатуры не нашлось. Только эти нехорошие диссиденты снова сеют слухи, что он может распространить привычные ему методы руководства, практикуемые в КГБ, на всю страну. Будем надеяться, что они глубоко ошибаются и Юрий Владимирович Андропов окажется не менее мудрым и прекрасным руководителем.
За всю нашу новейшую историю все наши руководители были именно такими. Правда, первая когорта советских руководителей во главе с Лениным состояла сплошь из бывших каторжников, и она внедрила некоторые тюремные законы при руководстве страной. Но ведь это было сделано только на благо нашего многострадального народа.