Когда я поступил на первый курс института мама, похоже, выдохнула с облегчением – сынок пристроен ещё на пять лет и можно не отвлекаясь заняться недавно открытой ей для себя мелкой коммерцией, к которой она обнаружила большие способности и интерес. В результате я, как и в последний год школы, часто стал оставаться дома один на две-три недели, к огромной радости как моей, так и моих друзей, с которыми мы устраивали развлечения не лимитированные ни временем, ни уровнем шума, ни характером занятий. Обычно это были разного рода игры в карты или в настольные игры: чаще других были шахматы, нарды или российские производные от «Монополии». Некоторые игры были придуманы и нарисованы нами самими. Конечно, обсуждались книги, фильмы и музыка. Чай пился без перерыва и процедура чаепития, за процессом обсуждения поднятой темы, получила название «промывания», потому что в нормальной ситуации человек столько чая выпить не может.
Чаепитие имело свою особенность – считалось достижением в процессе посиделок «подавить» собеседника, т.е. в момент, когда он делает глоток, сказать особенно удачную шутку, чтобы смех сдержать было невозможно. Фырканье с опрыскиванием окружающих чаем, а в особо удачных случаях выход чая носом служили доказательством красоты шутки и остроумия шутника.
Подобное времяпрепровождение от случая к случаю перемещалось и к другим членам компании, у которых также уезжали родители. Как-то раз я отправился к товарищу, у которого мы в это время собирались и застал его с весьма удручённым видом за раскопками в холодильнике.
Оказалось, что в морозилке разморозились и снова заморозившись, слиплись в один полуторакилограммовый комок пельмени, на которые он возлагал надежды в плане сытного обеда. Я застал товарища в момент, когда он осознав тщетность попыток отлепить пельмени по одному от комка, думал, что предпринять в этой ситуации. Выкидывать было очень жалко, варить одним комком – глупо – середина бы не проварилась, рвать по одному как придётся - намучиться, перепачкаться и, в итоге, получить много маленьких уродцев с мясом наружу.
Я, как более старший товарищ и с бОльшим опытом самостоятельного ведения хозяйства и готовки, подошёл ему весьма кстати.
- Так, - заявил я, напустив на себя вид человека, который полностью представляет, что надо делать, - конечно, мы будем их готовить. И ни рвать по одному, ни варить целиком не станем. У тебя мясорубка есть?!
Вскоре порезанный на крупные ломти пельменный комок исчезал в горловине мясорубки. В подставленную миску выдавливалась вязкая субстанция по внешнему виду ничем не отличимая от гноя.
- Отлично! – бодро заявил я, внутренне содрогаясь от внешнего вида продукта. – А теперь мы сделаем котлеты! Этот фарш скатаем в комочки и пожарим! Но я бы советовал добавить туда ещё молотого перца, чтобы оттенить вкус перетёртого теста! И ещё, - вспомнил я что-то относящееся к котлетам, - разбей туда пару яиц!
Но ни с яйцами, ни с перцем «фарш» в комочки котлет собираться не желал, и на сковороду поварёшкой пришлось выливать густые зелёные озерца, скорее теста, чем фарша. С тестом и в самом деле сходство было более полным, потому что при жарке зелёные лужицы стали покрываться пузырьками и пятнами и очевидно смахивать на оладушки.
- Оладьи, это очень хорошо! – заявил я, стараясь не выдать своего удивления. – Сейчас пожарим другую сторону и можно наливать следующую партию.
Перевёрнутые на другую сторону «оладушки» выглядели почти неотличимо от обычных и процесс их приготовления вошёл в привычную колею. Блюдо с готовыми «оладьями» быстро наполнялось и вот, уже последние капли зелёного «теста» обратились в поджаристые кружочки.
Мы вскипятили воды и заварили чай, достали джем и сгущёнку и приготовились к заслуженному обеду - пусть и не с пельменями, но и не с пустой заваркой.
Товарищ густо намазал сгущёнкой «оладушек», взял в руку кружку с чаем, другой рукой поднёс «оладушек» ко рту и откусил большой кусок. Лицо его приняло выражение, которое я не смог истолковать, но это не был ни однозначно восторг, ни отвращение.
Я быстро откусил от своего «оладушка» и вытаращился на товарища – у «оладушка» был откровенно мясной, котлетный вкус!
Через некоторое время мы пришли к пониманию, - или, вернее, я, чувствуя ответственность за готовый продукт, старался убедить товарища - что, наверное, это даже лучше! Он же изначально хотел пельменей, а мясное это ближе к пельменям, чем оладьи. Только сгушёнку надо поменять на что-то иное. Товарищ подумав с моими доводами согласился, но тут изменившись в лице схватил кружку с чаем и сделал большой глоток! Через секунду тоже сделал и я. Это дал знать о себе щедро заложенный в рецептуру «оладушка» перец.
Через некоторое время мы нашли правильный способ поедания этих оладушко-котлет: откусываешь кусок, прожёвываешь его не спеша и ждёшь, пока начнёт припекать, после этого запиваешь чаем и глубоко дышишь. После небольшой паузы повторяешь процедуру.
Что надо отметить - продукт получился и вкусным, и очень сытным, что, в нашем случае, перевешивало все неудобства, и даже неудобства воспринимались, скорее, как пикантность блюда, чем недостаток.
К моменту прихода друзей мы уже наелись и с интересом следили за яркими впечатлениями новоугостившихся, получая своеобразный эмоциональный десерт. А для меня лично огромное удовольствие было в том, что мы смогли сделать приемлемое блюдо, а не перевести продукт в несъедобный вид, как это часто бывало в моих кулинарных экспериментах.