Здравствуй, моя первая любовь, моя юность, чистота моя!
Наш разговор прошлым летом остался неоконченным, поэтому пишу, чтобы поставить точку в затянувшемся диалоге.
Это сейчас мы – солидные люди, а тогда – студенты литфака. Помнишь, как познакомила нас Мила, моя подружка и твоя соседка по дому? Мы - годом старше, но ты, первокурсник, обратил на себя внимание многих. Было в твоём облике удивительное сходство с… Лермонтовым, да и в характере тоже: умён, талантлив, насмешлив, даже язвителен. Ты играл на гитаре, пел… Ах, Володька, ты даже не представляешь, что со мной делала одна твоя улыбка!
Я не верила счастью, когда ты стал всё чаще приходить к нам в общежитие и смотреть на меня ласково своими насмешливыми глазами. А потом был день рождения Милы, там всё и началось. Шумная студенческая гульба затянулась на всю ночь, к утру все, не раздеваясь, улеглись кто куда. Нам досталась маленькая комнатка, мы тогда впервые целовались со всем пылом юной страсти… Ты уснул, а я сидела рядом на постели и смотрела на тебя, спящего. Я любовалась тобою и боялась уснуть, казалось, проснусь – и всё исчезнет, как видение.
Ты разбудил в душе моей ураган, с тобой я узнала сладость и муки любви.
Помнишь, я готовилась к экзамену, а вас с Танькой Солдатовой поставили вместе на какое-то дежурство. Ты улучшил момент, забежал ко мне с кульком шоколадных конфет, а я швырнула в тебя эти конфеты, они рассыпались по комнате. Ты удивлённо посмотрел на меня, молча собрал их и ушёл, а я рыдала, проклиная себя за глупую ревность.
Какой ты был сильный, смелый! У тебя до сих пор шрам на щеке – след от ножа - меня от хулиганов защищал.
А какой талантливый! Помнишь твой знаменитый рассказ? Он хранится у меня, написанный твоим каллиграфическим почерком, и тетрадь со стихами хранится…
Ты всегда относился ко мне нежно и бережно. Во все свидания мы целовались до опьянения, чувственность просыпалась в нас, но ты, уже имевший сексуальный опыт, никогда не терял голову, зная о моей невинности. Лишь однажды в блиндаже, - помнишь? – целуя меня, прошептал: «Я хочу тебя…» Я от страха сжалась в комок. Ты почувствовал это и никогда больше не делал попыток «совратить» меня.
Если бы ты знал, как я, спустя годы, жалела о том, что мы не были близки! Долго боялась, что так и умру, не узнав, как это бывает с любимым… Но в то время мне достаточно было видеть тебя, дышать тобой, чтобы чувствовать себя самой счастливой на свете.
Я со смехом вспоминала предсказание цыганки, которая в благодарность за щедрое подаяние напророчила мне, шестнадцатилетней девчонке, что жить мне «в большом-большом городе», а работа «будет такая: писать, писать» и что в жизни я буду счастливая, а в любви – нет.
- Ну, что вы такое говорите, - удивлялась я, - разве бывает счастье без любви?
- Бывает, детка, бывает! – отвечала цыганка. – Ты не раз меня вспомнишь.
Мы с тобой мечтали о будущем: о работе, о доме, о детях, но наши мечты не имели конкретных очертаний, я заканчивала институт раньше тебя, и предстоял целый год разлуки.
Но… на последнем курсе вдруг всё изменилось. Ты стал отдаляться от меня, пропадал где-то, являлся неожиданно, когда попало. В институте – не подходил. Девчонки говорили, что видели тебя с первокурсницей – я не верила. Ведь мы не ссорились, а разве можно так просто уйти, не объяснившись? Я всё время ждала тебя и мучилась вопросом: что случилось?
Однажды ты принёс стихотворение, посвящённое мне. Запомнились строчки:
Хорошая! Дала судьба в насмешку
Над лёгкостью суждений о любви
тебя…
Я снова в жизни – спешке запутался,
Меня ты не вини…
Тут был ответ. Ну, что ж! Спрятала я сердце на семь замков, переключилась на учёбу – диплом-то получить надо!
Возвращаемся однажды с Милой из института и встречаем её дружка, летчика Олега. А с ним – приятель, тоже лётчик. Ты ведь знаешь, у вас в городе лётное училище есть. Не было, наверное, девчонки в нашем «педе», которая не мечтала бы выйти замуж за лётчика. Ты по этому поводу не раз иронизировал.
Так вот эта случайная встреча роковой оказалась – Влюбился в меня Амик, так звали приятеля Олега.
Поначалу я его чувствами рану свою залечивала, а потом и душой принимать стала. Красив был мой новый ухажёр, умён и добр. А как ухаживал! А какие слова говорил! Почему-то вот эти запомнились: «Я люблю тебя на всю жизнь. А когда состаримся, каждую твою морщиночку целовать буду…» Ты мне таких слов не говорил…
И в благородстве он тебе, Володя, не уступал.
Был случай, который решил всё. Пригласил меня Амик в Дом офицеров на новогодний вечер, с друзьями познакомил. Стол с выпивкой был. Я, по неопытности, захмелела к концу вечера. Возвращаться в общежитие было поздно, заночевали у его женатого друга. Постелили нам в отдельной комнате. Амик, целуя меня, просто стонал от страсти, а я, боясь, что он воспользуется моим состоянием, попросила: «Не трогай меня, такую.» Не тронул. Я уснула, а он сидел до утра, сон мой охранял.
Славный был парень! Сделал он мне предложение. Я, Володя, честна с ним была, сказала:
- Ты же знаешь, Амик, я не люблю тебя так, как ты этого заслуживаешь.
- Но я не противен тебе?
- Что ты! Ты – замечательный!
- Вот и славно. Бывает любовь с первого взгляда, как у меня к тебе, а бывает – со второго. Я уверен: ты полюбишь меня, всё у нас будет хорошо.
Решили: защищаю диплом и – поженимся! Я стала к экзаменам готовиться, а он – к свадьбе.
Родителей у Амика не было, дедушка с бабушкой воспитывали. Фамильное обручальное кольцо мне примерили – подошло. Платье заказали. Подарок свадебный старики заранее купили – автомобиль. Амик дни в календарике зачёркивал, да и я с волнением ждала этого события.
Ты, конечно, узнал, что я замуж выхожу. Однажды вечером, я была дома одна, робко постучав, ты вошёл в нашу комнату. На тебе не было лица. Как забилось моё сердечко при виде тебя! Едва не выпрыгнуло!
- Это правда, что ты замуж выходишь? – спросил, не поздоровавшись.
- Правда.
- Пожалуйста, не делай этого! Я люблю тебя, ты же знаешь, как я тебя люблю!
Эти слова громом оглушили меня.
- Если любишь, почему мы не вместе?
- Я – дурак! Прости меня! Прости, Любушка!
Я растерялась. Всё так неожиданно! Видя мою нерешительность, ты обнял меня, стал целовать.
- Откажи ему! Я люблю тебя.
Оказавшись в твоих объятиях, я забыла всё и приготовилась к прыжку в пропасть. Ни на минуту не усомнилась в искренности твоих слов. Твой вид, твоё пылающее лицо говорили красноречивее их.
- Хорошо. Я откажу ему.
- Правда?! Любушка моя!
Ты ликовал. Потом торопливо ушёл, пообещав прийти завтра.
После твоего ухода я стала обдумывать, что скажу Амику. Мне было безумно жалко его, но что я могла поделать, если всё моё существо рвалось к тебе, моя любовь!
На следующий день сказала жениху:
- Я не выйду за тебя замуж, потому что люблю его.
Он знал, что речь шла о тебе, Володя. Амик не мог поверить в отказ и пришёл на следующий день убедиться, что я передумала. Он плакал, услышав снова «нет», и на прощание сказал: «Если вдруг не сложится твоя жизнь, дай мне знать. Где бы ты ни была, я приеду и заберу тебя, даже с пятью детьми. Обещай мне».
Я обещала.
Теперь, мой любимый, я ждала тебя. Каждый день. Каждый вечер. Но ты так и не пришёл. Не появился на выпускном вечере посмотреть, какая я была красивая в бальном платье. Не пришёл проститься, когда уезжала из твоего города – навсегда.
Почему ты так поступил со мной? – этот вопрос застыл во мне на много лет.
У меня было право выбора при распределении. Я выбрала далёкий сибирский городок – бежала на край света от тебя, моя любовь. Ты преподал мне хороший урок – я повзрослела, поумнела. Догадалась, что не начну новую жизнь, пока ты – во мне. «Клин – клином вышибают», - говорила мама. И я искала этот «клин». Открыла своё сердце для новой любви, и она не замедлила явиться.
В гостинице провинциального сибирского городка не было мест, меня временно разместили на веранде. Когда я увидела его, поднимавшегося по лестнице, подумала: «Достаются же кому-то в мужья такие вот мужчины!» Незнакомец тоже меня мысленно отметил: «Какая яркая бабочка! И откуда она сюда залетела?» Через час он подошёл ко мне и попросил ножницы, а, возвращая их, представился:
- Меня зовут Владимир. А вас как?
Можешь себе представить, что я почувствовала? Никуда от тебя не уйти! Но – ушла!
Владимир сумел вызвать к себе интерес. Это было, как вспышка! Я, словно заворожённая, не спускала с него глаз. Он казался мне идеалом мужчины. «Ах, как пахнут Ваши волосы!» - шептал он, постоянно восхищаясь мною. А через неделю стоял на коленях, объяснялся в любви и предлагал руку и сердце. По его щеке текла настоящая слеза, а я, изумлённая таким стремительным развитием нового романа, думала: «Неужели так можно притворяться?» Я не верила ему.
- Но я вас совсем не знаю…
- Это дело поправимое. Мне – тридцать лет, разведён, детей – нет. Живу в Москве. Здесь – в длительной командировке. Я инженер – электрик. А чтобы вы не сомневались в серьёзности моих намерений, мы распишемся здесь же, и я привезу вас в Москву своей женой. Здесь - я вас ни за что не оставлю.
Вот так я вышла замуж и переехала в Москву. Ты и об этом узнал, ведь я постоянно поддерживала связь с Милой. И однажды… нагрянул в Москву. У нас еще продолжался «медовый» месяц.
Когда я услышала в трубке твой голос, у меня внутри всё оборвалось: зачем ты приехал? Чего тебе от меня ещё нужно? Но отказаться от встречи с тобой – не смогла. Мы бродили по улицам, ты смотрел на меня своим колдовским взглядом, говорил, что тоскуешь, что прикрепил к зеркалу мою фотографию и каждый день говоришь со мной… Мне стало жалко тебя. Но я уже была другой – женщиной – неопытной, еще не вошедшей во вкус сексуальных отношений, но уже ощутившей их силу и власть. В этот раз я устояла.
Но после твоего отъезда мою жизнь словно накрыла огромная тень. Потом я узнала, что, вернувшись домой, ты начал пить. Мила писала, что ты, умница и любимец преподавателей, с горем пополам подошёл к защите диплома.
Моя семейная жизнь продлилась всего год.
Удар переживала тяжело, по-бабьи. Вот когда я вспомнила… не тебя, дорогой мой, а Амика! Любящего, заботливого! Но воспользоваться его великодушием не посмела – однажды я уже сломала ему жизнь, хватит!
Сказала себе: «Это тебе его слёзы отливаются. Теперь неси свой крест»
И потянулись годы одиночества… Всю нерастраченную энергию отдавала работе, жильё свое получила, уважаемым человеком стала, почти как в кино у Меньшова.
О тебе знала всё. Подружка регулярно сообщала: директором школы работаешь, запил, отрезвел, женился – из Брянска Надю привёз, дочь родилась, вторая – и так дальше. Занимательно было послушать, но сердце уже не болело. Пыталась иногда представить, каким ты стал, но… не главное теперь это было для меня.
А главное всё-таки случилось. Я стала женой хорошего человека и матерью двух долгожданных сыновей. Моя жизнь вышла на новый виток, я успокоилась и чувствовала себя вполне счастливой. И о тебе уже не вспоминала.
Но вдруг мне стал сниться один и тот же сон: я оказываюсь в твоём городе, хожу по улицам, по коридорам института… Целый год одно и то же в разных вариантах. Просто наваждение какое-то! Подумала: надо ехать, иначе свихнуться можно.
Поехала! Стояло жаркое лето. Ходила по всем прежним местам и удивлялась – оживали картины прошлого! Какое-то путешествие во времени! И так это явно было, особенно когда в институт пришла. Увидел меня наш бывший куратор, теперь он ректор, и говорит:
- Здравствуй, Люба! - так сказал, будто мы с ним вчера расстались. Там же узнала, что ты теперь в нашем институте преподаёшь, кандидатскую защитил. Порадовалась. И так вдруг захотелось увидеть тебя! Где живёшь – не помнила, где-то на окраине города, подсказали!
Остановилась у твоей калитки в раздумье: а стоит ли? Может, уйти, пока не поздно? Как ты воспримешь моё появление? Поймёшь ли? Что скажет твоя жена?
Дома вас не оказалось – уехали на море. Я облегчённо вздохнула: значит, не нужна эта встреча, судьба – мудрее нас. Тихо побрела назад. Вдруг вижу – такси к твоему дому заворачивает, остановилось. Две девчонки выскочили из машины, побежали к калитке, степенно женщина вышла, во двор направилась, а ты озабоченно перед открытым багажником стоишь. Решила подойти, тёмные очки снимать не стала.
- Привет! Давай помогу!
- Спасибо, не надо!
Ты, едва взглянув, меня не узнал. Стою рядом, наблюдаю, как ты чемоданы из багажника вытаскиваешь, на меня – ноль внимания.
- Да ладно уж, так и быть, по старой дружбе поднесу одну сумку, - сказала я, улыбаясь.
Ты резко вскинул голову – и на мгновение застыл, а затем лицо осветилось улыбкой:
- При… вет… Ну, ты даёшь…
Так вот и произошла наша встреча через двадцать лет. Мы в первую минуту, улыбаясь, изучали друг друга. «Ой, какой ты стал… Маленький, толстенький, с животиком… движения степенные, расчётливые… от тебя, прежнего, только глаза остались да улыбка – такая же притягательная».
- Ты совсем не изменилась.
- «Ой, ли? Что же дальше?» - думаю.
- Пойдём! – ты указал на калитку, приглашая войти.
- А это удобно? Твоя жена… она…
- Всё нормально. Пойдём!
Увидев незнакомую женщину, входящую с мужем во двор, твоя Надя очень удивилась и спросила глазами:
- Кто это?
- Люба. Петрова, - негромко ответил ты на немой вопрос жены.
И тут я поняла, что моё имя ей хорошо известно, и не только имя… Она приветливо, как старой знакомой, улыбнулась, пригласила войти и оставила одних во дворе под тенью винограда.
Мы держались молодцом, скрывая смущение и радость, говорили о работе, о детях… Твои дочки возились с собакой, изредка поглядывая на нас. Я вынула из сумки пожелтевшую тетрадку с твоими стихами и рассказами:
- Узнаёшь? Пусть этот «раритет» в твоём архиве хранится.
Ты взял тетрадь, полистал, улыбаясь, и вдруг, понизив голос, произнёс:
- Знаешь, я давно хотел…
В это время Надя пригласила нас в дом, вы показали своё уютное жилище и увлечённо делились планами реконструкции дома. Тут я с удивлением узнала, что ты – хозяин, да ещё какой! И вдруг поняла, как повезло тебе с женой, как вы подходите друг другу!
Злоупотреблять вашим гостеприимством не стала: вы – с дороги, чемоданы не распакованы… Нашла подходящий момент, раскланялась.
Ты пошёл провожать меня до автобусной остановки.
Оставшись наедине, мы почему-то замолчали. Пауза затянулась. Я заговорила первой:
- Знаешь почему я приехала? Меня замучил один и тот же сон: будто приезжаю сюда, хожу по улицам, скверам, по коридорам института – весь год одно и то же!
Ты вскинулся, приостановился и, глядя на меня в упор, удивленно проговорил:
- Ты услышала… услышала меня…
Теперь остановилась и я, силясь понять твои слова.
- Это я тебя звал. Ты мне и раньше снилась, а последнее время – особенно часто. Являешься, смотришь укоризненно. Я бросаюсь к тебе, хочу обнять, а ты отстраняешь меня рукой и молчишь, вопросительно смотришь и уходишь. Я пытаюсь тебя догнать, меня что-то держит, я кричу и зову тебя, зову!
Ты надолго замолчал, а потом, словно очнувшись, ласково улыбнулся:
- Ну, вот и докричался. Сон – в руку.
Я стояла, изумленная открытием: мы по-прежнему общались по каким-то уму не постижимым каналам! Я приехала потому, что он настойчиво звал меня. Зачем? Неужели долги отдать? В таком случае я повторю вопрос, теперь наяву:
- Почему, Володя? Почему ты тогда исчез?
Ты отвел глаза, собираясь с мыслями, я не торопила тебя, знала: не просто вслух выразить то, что много лет камнем давило душу.
- Моя мама ненавидела тебя.
- Как? - я задохнулась от неожиданности. – За что?: Она ни разу не видела меня!
- За сам факт твоего существования, за мою любовь к тебе, за то, что ты могла лишить ее власти надо мной…
Услышанное потрясло меня. Я знала, что вы жили вдвоём с мамой, но никогда прежде не задумывалась о том, почему ты ни разу не пригласил меня к себе домой, не познакомил с мамой, на мои вопросы о ней – отвечал кратко или отшучивался! Лишь однажды Мила вскользь заметила: «Свекровь твоя будущая – ещё та злыдня!» - «А мы будем жить отдельно!» – отшутилась я. – «Так она вам и позволит!» - усмехнулась подруга.
Тогда я не придала значения этим словам, а потом, переполненная счастьем, и вовсе забыла о них.
- Я боялся потерять тебя, ведь ты уезжала по распределению. Разлука, как ветер, слабые чувства гасит, а сильные – раздувает.… Я был уверен в себе, но… боялся разлуки, не мог допустить ее! Решил: поженимся, ты останешься здесь, я спокойно закончу институт, потом оба уедем. Мама на моих планах камня на камне не оставила: слезы, истерика… Заявила: «Женишься – удавлюсь!» Мучился я тогда страшно – ведь она на кон свою жизнь поставила. А как узнал, что ты за лётчика замуж собралась, чуть с ума не сошёл. Пытался снова мать убедить, пригрозил, что уеду с тобой, так она наглоталась таблеток – еле откачали. Сломался я, запутался… Испугался, салага… В последнюю нашу встречу в Москве понял, что окончательно тебя потерял. Приехал – запил по-чёрному, назло матери… Глупо, конечно…
Воспоминания, нахлынув, поглотили нас.
- Эх, ты! Жертва маминой любви! Что же ты мне ничего не рассказал?!
- Да если б ты правду узнала, разве вышла за меня!
Я задумалась… Если б узнала всё, как бы повела себя? Не знаю… Мучилась бы больше, это точно. Говорят, судьбу свою ни пешком не обойдешь, ни конём не объедешь… Значит, его судьбой – Надя была.
- А с Надей какие у неё отношения?
- Никаких. Я женился после смерти матери, болела она очень после той попытки…
Прощались молча, теперь уже навсегда. Подошёл автобус. Ты, подсаживая меня, крепко сжал локоть. Я оглянулась.
- Любушка… - ты смотрел на меня, прикрывая рукой от солнца тёмные, влажные глаза. Створки дверей захлопнулись, автобус, неуклюже переваливаясь на колдобинах, покатил на вокзал.
Я сидела у окна в переполненном душном вагоне и прокручивала заново нашу встречу, пытаясь осмыслить свои впечатления. Трудно было разобраться в сумятице чувств, но одно ощущалось явственно: стало легче. Всё хорошо. Наша жизнь - сложилась, дети - растут…
А что ты хотел мне сказать, я знаю: прощения просить хотел. Простила. Давно простила. Теперь вот только за детей волнуюсь – моих сыновей и твоих дочек.