Гений сыска. Глава 1. В четвертой Градской

               

       - Больной, больной, просыпайтесь, - донеслось откуда-то издалека, и я  всплыл из ночного сна. Прерывистого и  туманного.
       Дежурная  медсестра,   сунув мне  холодный градусник подмышку,  сказала «держите»,  после чего, тихо  прикрыв дверь, вышла из  палаты.
       В ее рассветном полумраке, у боковой стены  темнела еще одна кровать, на которой мирно посапывал сосед  в пижаме. Из выздоравливающих.
       Сюда меня перевели  три дня  назад, из  блока реанимации. После его прохлады и могильной тишины, с потусторонними голосами, здесь было  намного комфортнее и реалистичней.  Глаза не раздражала яркая белизна,  в легкие поступал не искусственный, а вполне земной воздух.
       Больница меж тем оживала. Из коридора доносились шаркающие шаги, изредка звуки  каталок и неясные голоса медперсонала.
       Два из них стали ближе,  потом дверь отворилась, а в глаза ударил верхний свет, в котором возник  лечащий врач, сопровождаемый медсестрою.
       Та быстро прошла вперед, нагнувшись, извлекла  у меня  градусник  и  протянула  очкастому врачу, присевшему на стул у кровати.
       -  Тридцать восемь и две, - сказал тот,  близоруко взглянув на шкалу.  -  Уже лучше.
       Потом эскулап пощупал  мою забинтованную голову, оттянув веки, заглянул в глаза  и попросил показать язык.
       - А-а-а,- просипел я, высунув орган речи.
       - Ну что же, вполне, - констатировал врач. Вслед за чем  обернувшись к сестре, назначил текущие процедуры.
       Сразу же после завтрака та вкатила  мне очередной  укол в зад, а потом наладила капельницу.
       После этого я  расслабился, прикрыл глаза и  предался размышлениям. Что составляло часть моей профессии.
       Со стороны она выглядела значительной и даже   романтичной - старший прокурор Генпрокуратуры,  а по сути,  была обычной и рутинной.   Надзор за следственной и оперативно-розыскной деятельностью в органах МВД,  постоянные выезды в командировки, а также регулярные втыки от начальства.
       Причем, в последнее время, их становилось все больше. Демократия в   стране как-то не приживалась, ее  исподволь заменила коррупция, и органы безуспешно вели  «бой с тенью».  Той становилось все больше, она  успешно окутывала власть, а  ряды бойцов редели.
       Одних, это были, как правило, старые кадры,  регулярно вычищали   при очередных реорганизациях, вторых сажали за злоупотребления или отстреливали бандиты, остальные, дотянув до выслуги,  увольнялись.  По принципу «себе дороже».
       Мне в этом плане пока везло, и вот случилась такая  незадача. Прилетев из очередной командировки с Кавказа,  на Московской кольцевой  я попал в  серьезное  ДТП, что  было чревато.
       Вывихнутая  нога не в счет. Заживет как на собаке. А вот проломленная  голова с ушибом мозга - да.  Это может  поставить на службе точку.
       От столь нерадостных мыслей я тихо выругался, что привлекло внимание соседа.
        -  Хреново?  - встав со своей койки,  прошаркал  он тапками  к моей. - Может позвать сестру?
        - Нет, не надо.
        - Ну, на нет и суда нет, - вернулся мужик назад, после чего достал из тумбочки  бутылку нарзана  и потянулся за стаканом.
       Спустя еще неделю соседа выписали, на его месте появился другой, а мне разрешили  гулять на свежем воздухе в больничном  парке.
       Опираясь на казенную палку,  я  бродил по его тенистым  аллеям   или сидел на скамейке под соснами. Вдыхая запах хвои  и слушая, как за оградой  шумит мегаполис.  А еще читал «Гамлета» Шекспира  на английском,  в котором постоянно совершенствовался.
       В один из таких дней, это было воскресенье,  меня навестили  два близких приятеля:  Жора Буев  и  Саня Крыжановский.   Первый был моим наставником, когда я попал с периферии  в центральный аппарат  и сейчас находился в отставке, подрабатывая  адвокатом, а второй  еще тянул лямку, как и я.  В качестве  прокурора-криминалиста следственной части.
       - Ну что, идешь на поправку?  - усевшись на стул, водрузил на тумбочку пакет с гостинцами,  здоровенный Жора.
       -  Типа того, -  ответил я,  встав с кровати, и пожимая  обеим руки. - А что нового на Большой Дмитровке?*
       -  Все то же, -  опершись о подоконник,   выглянул наружу   Саня.  -  Следствию в прокуратуре кирдык.  Грядет новая перетрубация.
       - М-да, -  почесал я бинты на голове. - Ожидаемое событие.
       Демократы мордовали прокуратуру вовсю, отбирая надзорные полномочия. Теперь, настала очередь следствия.
       - Пора вам «вязать узлы», мужики, -  оптимистично заявил  Жора. -  И на вольные хлеба    Как старший советник юстиции товарищ  Буев (ткнул себя в грудь пальцем).
       - Сане проще, - кивнул я на Крыжановского.-  У него  полная выслуга лет. А у меня с армией всего пятнадцать.
       - Ну и что? Зато ты молодой и неженатый.
       - Не такой уж и молодой, - пробурчал я. -  Тридцать восемь лет  и с травмированной  башкой.  А женитьба дело наживное.
       - Ладно, не будем о грустном, -  выглянул в открытое окно, оптимист, Саня. -  Есть предложение прогуляться по парку.
       -  Как ты?  - покосился на меня Жора.
       -  Нет возражений - ответил я, взяв стоявшую рядом палку.
       Выйдя из палаты, мы миновали  часть длинного коридора со скучавшей за стойкой дежурной медсестрой и спустились по широкой лестнице на первый этаж, где в пустынном вестибюле лениво прохаживался  охранник.
       За стеклянной дверью миновали  клумбу перед входом,  расцвеченную тюльпанами и двинулись  по центральной с высокими деревьями аллее, вдоль которой    тянулись садовые скамейки.  На некоторых из них, коротая время,  расположились больные;  сверху  сквозь зеленую листву, пробивались солнечные блики.
       С центральной аллеи, неспешно шагая, мы свернули в боковую, более тенистую и пустую, где, не сговариваясь, присели  на старую, вырубленную из бревна, лавку.
       - Ну вот, тут  не грех  и  подышать, - извлек  Жора  из  джинсовой куртки  пачку «Винстона». -  Тебе как, можно?
       -  Угу, - потянул я оттуда сигарету, вслед за чем то же проделали остальные.
       - Ничего табак, - пуская вверх кольца дыма, со знанием дела  констатировал Саня. - А может по грамульке?
       -  Что имеете предложить?  - с интересом покосился на него Жора.
       Крыжановский    достал из внутреннего  кармана пиджака    плоскую мельхиоровую фляжку и    поболтал ею в руке. -  Армянский коньяк. Пять звездочек.  Рекомендую. 
       Мне, как больному, дали глотнуть первому, что я и сделал, остальное  прикончили  старшие товарищи.
       - Ну и как? - подмигнул мне, Крыжановский пряча фляжку в карман. - Чувствуешь расширение сосудов?
       -   Словно боженька голыми ножками по жилам пробежал, -  довольно изрек я,  все дружно рассмеялись.
       Затем мы   поговорили, как водится в таких случаях о жизни, а  спустя час, приятели проводили меня до корпуса и, пожелав скорейшего выздоровления, покинули четвертую Градскую.
       А на следующее утро случилось  то, что круто изменило мою жизнь. Но, все по порядку.
       Как обычно, после  завтрака, утренних процедур и врачебного обхода,   я отправился  погулять в парк. Благо погода благоприятствовала. Небо было высоким и голубым,  в нем кувыркались голуби, со стороны  Даниловского монастыря  звонили к заутрене.
       Неспешно выйдя из  дверей  корпуса, я обратил внимание  на небольшую группу людей сбоку от него, под старыми высокими липами. Там обычно  ставил новенький  «лендровер»  заведующего отделением, в котором я лежал. На нем он регулярно приезжал на работу.
       Теперь машины не было, на асфальтированной площадке  стояли хмурый милицейский лейтенант, рядом с ним заведующий с еще одним врачом, а рядом, присев на скамейку, молодой  парень  что-то писал в раскрытой папке с бумагами.
       В силу природной любознательности  я  направился к ним и поинтересовался у заведующего, -  что случилось?
       -  Угнали автомобиль, - вздохнул тот.  А парень, на скамейке подняв голову, махнул мне рукой, «подойдите».
       Я сделал несколько шагов к нему и  остановился.
       - Будете вторым понятым. Как фамилия?
       - Лебедев,  Виктор Алексеевич, - вежливо сказал я. 
       - Адрес места жительства?
Я назвал, следователь (его фамилия была Цыплаков) все аккуратно записал   и кивнул мне «присаживайтесь рядом». 
       Далее  он встал и с умным видом стал расхаживать по площадке, демонстрируя следственную тактику.
       Мне же в это самое время на глаза  опустилось что-то вроде тумана, а в мозгу  фотографически отобразилась картина преступления.
       В ночном мраке, из-за  соседнего с нашим корпуса вырулила белая  «девятка»    и,  прокатив тенью по асфальту, встала  в рассеянном свете фонарей,  неподалеку от площадки с «лендровером».
       Из ее  задней двери выскользнул  спортивного вида малый в костюме «адидас» и шустро подбежал  к иномарке. Через несколько минут та, не включая фар, тронулась с площадки  в сопровождении  второй. Скрылись за углом здания…
       - Понятой, понятой,  - раздалось у меня над ухом. 
       В тот же миг  туман исчез, и я вернулся в объективную реальность.
       - Распишитесь в протоколе, - сунул  мне    ручку  Цыплаков. - Вот здесь, - ткнул в бумагу пальцем.
       Я  на автомате  учинил  подпись, все еще находясь под впечатлением того, что померещилось.
       Он  между тем подозвал второго понятого (тот тоже  удостоверил протокол), а подошедший вместе с коллегой  заведующий  поинтересовался, есть ли надежда отыскать автомобиль?
       - Весьма проблематично, -  изрек Цыплаков. - Следов  преступления никаких. И очевидцев тоже. Ведь так?  - обернулся  к стоявшему с отсутствующим видом  лейтенанту.
       -  Ну да, - пробубнил тот.  - Я тут до вашего приезда походил, опросил  медперсонал и больных. Никто ничего не видел.
       -  К этому месту ночью подъезжала белая девятка  госномер   А-731 МЛ 77, -  с безразличным видом сказал я. - Из нее  вышел парень, вскрыл  и угнал  «лендровер».
       -  Вот как? - оживились  служители закона. - Откуда вам это известно?
       -  Привиделось, - пожал я плечами.
       - Вы что, типа Мессинга?*  - хмыкнул  Цыплаков, а лейтенант  скептически улыбнулся.
       -  Нет, я работник Генеральной прокуратуры. Этого достаточно?
       -  Вполне, -  вытянулись у тех лица.
       - Ну, тогда проверяйте  факты.  А мне сообщите результаты. Сюда, в больницу.
       - Понял -  энергично кивнул головою  следователь. - Лейтенант, за мною!
       Вслед за этим  оба целенаправленно двинулись к  стоящему у КПП больницы  милицейскому  «Уазу», потом хлопнули дверки, и он с урчанием выехал за территорию.
       К вечеру я лежал в отдельной палате, лечение стало более интенсивным, персонал внимательнее.
       А спустя два дня,  вечером, меня навестил  Цыплаков. В накинутом на плечи белом халате.
       - Разрешите? - возник он в  двери.
       - Входите.
       Следователь  присел на стул, я лежал в постели с книгой, и сообщил, что   «видение» оправдалось.
       - Задержали  целую банду в Обнинске,  - заговорщицки произнес он. - Изъяли «лендровер» и еще две  числящихся в розыске  иномарки.  Так, что мне  светит капитан  (радостно шмыгнул носом).
       -  С чем и поздравляю, - отложил я   книгу в сторону. - Держи пять, - протянул ему руку.
       Далее Цыплаков вручил мне свою визитку, со словами  «я ваш должник» после чего распрощавшись, вышел из палаты. А я задумался.
       Что, то было  за озарение, воплотившееся в реальность?  Интуиция? Не похоже. Хотя она присутствует почти у каждого следователя, оперативника или прокурора. А может последствия черепно-мозговой травмы, и у меня просто едет крыша?   
       Ход моих мыслей  были прерваны появлением  процедурной сестры  Маши, с час назад делавшей мне укол.
       -  Я тут у вас свой мобильник не оставляла? -   поинтересовалась она, войдя в палату.
       -  Да вроде нет, - окинул я взглядом свои пенаты. - А что, потеряли?
       -  Скорее всего, - ответила расстроенная девушка и вышла.
       Я же, встал с кровати, сунул ноги в тапки  и направился к двери. Длинный коридор, со стоявшими вдоль него несколькими диванами был пуст,  Маша сидела на  посту дежурной   сестры и что-то записывала в журнал. Наклонив красивую головку с модной стрижкой.
       - А когда вы в последний раз пользовались своим телефоном? - подойдя к посту,  оперся я о стойку.
       -  Девушка  взглянула на меня и похлопала густыми ресницами:  «пару часов назад я звонила своей подруге».
       - Откуда? 
       -  Из процедурной.
       -  Мы можем пройти туда?
       -   Конечно, - встала со своего места Маша.
       Несколько позже мы стояли в просторной комнате, холодно блестевшей никелем,  и я  сосредоточился на проблеме.
       Через пару минут в голове защелкали временные связи, а перед глазами возникла картина:  Маша, стоя перед металлическим шкафом, одной рукой перебирала в нем лекарства, а вторую, с мобильником, держала у ушка, беззвучно с кем-то разговаривая.
       Потом, взяв нужное, она положила его на полку, и,  закрыв дверцы на ключ, вышла из кабинета.
       -  Ваша потеря, скорее всего в шкафу, - сказал я, когда картина в мозгу рассеялась.
       Девушка недоверчиво   взглянула на меня, и простучала каблучками  в ту  сторону.
       - Ой, точно! - радостно сказала она, вскрыв хранилище  и демонстрируя  серебристый «Самсунг».  -   Как вы догадались?
       - Интуиция, - внешне  спокойно пожал я плечами.
       Далее мы вернулись назад (Маша на свой пост, я в палату) откуда, прихватив сигареты, спустился вниз.  Перекурить это дело.
       Успокоив себя порцией никотина, я пришел к выводу, что  в мозгах у меня что-то произошло. Коль они выдают такие картины.  Но врачам об этом сообщать не стоит. Чревато. Можно загреметь в психичку. Кстати, второй случай не в счет.
Очень уж он банальный Хорошо бы  проверить все еще раз. На настоящем криминале.
       Вслед за этим  я вернулся в палату, достал из тумбочки  свой мобильник, и набрал номер Крыжановского.
       -  На связи, - возник после длинных гудков в нем, голос Сани.
       -  Здорово криминалист, - поприветствовал я приятеля.
       - Привет, Витек. Рад слышать!  - откликнулся тот. -  А мы  с Жорой   как раз собираемся тебя навестить.
       - Отлично.  Есть интересная информация. Но не по телефону.
       -  В таком случае  завтра  мы у тебя.  Часов, так,  в восемнадцать.
       -  Буду ждать. До встречи, - сказал я  и отключился.
       Хорошо все-таки иметь настоящих друзей. С которыми можно посоветоваться. Саня с Жорой были именно такими. Что было проверено  годами совместной службы.
       С первых дней знакомства  мы сошлись характерами, часто  встречались в неформальной обстановке   и доверяли друг другу.  Объединяло  еще и то,  что Крыжановский   был вдовцом, а  Буев  в разводе с женой. Которая предпочла его другому.
       Ровно  в назначенное  время (я сидел на скамейке  у больничного корпуса, просматривая газету),  к нему подкатила  Санина  «Нива»,  из которой выбрались приятели.
       - Во, притаранили  тебе «боржома», - сказал Жора,  когда мы пожали друг другу руки, звякнув  бутылками  в объемистом пакете.
       -  Спасибо, - ответил я.- Ну что, поднимемся в палату?
       -  А может, пообщаемся там, где и в прошлый раз? -  кивнул  Крыжановский в сторону  парковых аллей. - В помещениях сейчас душно.
       -  Это да, - промокнул грузный  Буев  лоб   носовым платком. -  В парке будет в самый раз. А то я здорово упарился в твоем «росинате». 
       Оставив  пакет в вестибюле на посту охраны,  мы прошли в уже известное место, где расположились  на лавке-бревне,  под сенью зеленых листьев.
Потом, как водится, все трое закурили.
        - Ну, что там у тебя за информация? - после  минуты молчания, выдул вверх струйку дыма Саня.
        - Даже не знаю с чего начать, -  глубоко затянулся я. - Просто чертовщина какая-то.
        - Начни с главного, - философски изрек  Жора. -  Как говорят, ближе к телу.
        После этого, я рассказал про оба случая «осенения», со всеми подробностями. Друзья внимательно выслушали.
        - М-да, - пожевал губами Саня, когда я закончил. - Рассказал бы кто другой, не поверил. - Точно, чертовщина. А ты как считаешь? - покосился на   Буева
        Тот был самым старшим  и опытным из нас, а к тому же  полиглот. Обладая массой самых  различных знаний. Он  вполне бы мог сделать карьеру на  прокурорском поприще, но не пожелал. Будучи напрочь лишенный амбиций.
        -  Жора наморщил сократовский  лоб, посопел  и  выдал  « не согласен».
        - Почему?  - одновременно спросили мы с Саней.
        - Такие факты известны   современной науке, - значительно поднял он вверх палец. - Взять тех же  Вангу, Эдгара Кейси или  Ури Геллера*. Они стали ясновидящими  после  черепно-мозговых травм. 
        Медицина объясняет это тем,  что одни участки мозга, в ряде таких случаев  оказываются    блокированными,  а другие начинают функционировать более активно. Возможно, так случилось и у тебя, -  положил мне руку на плечо Буев.
        - Но два случая не факт,   - выразил сомнение  Крыжановский. - Нужна система.
        - В таком разе можно  провести научный эксперимент, -  невозмутимо изрек Жора.
        - Это как?   
        - Да очень просто. Пусть Виктор  попытается раскрыть еще какое-нибудь преступление.
        -  А что?  Это мысль,-  оживился я. И предложил следующее  решение.
        В ближайшую субботу отпрошусь у заведующего на ночь домой, якобы помыться, а  Крыжановский доставит туда какого-нибудь  «глухаря»*. Для научного эксперимента.
        -  Как Санек, сможешь?  - взглянул я на  криминалиста.
        - Не вопрос, -  метнул тот в урну  бычок. -  У меня  как раз есть несколько таких дел. Запросил для проверки...