Я ехала утром в школу в набитом до отказа автобусе, заблаговременно встав возле средней двери, за левой её створкой, позади сидений. Ровно за остановку до моей разнузданно-весёлый парень принялся горланить песню. Люди поморщились. Так рано напился?
Но вглядевшись, поняли, что это не так. Парень был трезв и смотрел на всех с презрением и вызовом. Но ещё больше передёрнуло пассажиров от слов и мотива, напеваемых им. Это был фашисткий военный марш.
Все будто онемели, с гневом и омерзением глядя на это невесть откуда взявшееся отродье. И в полной тишине один мужчина тихо, но настойчиво потребовал, чтобы поющий замолчал. Но тот и не думал подчиняться, пение стало настойчивей и громче. Он бросал вызов, как он думал, толпе. Был уверен в собственной безнаказанности.
Мужчина скомандовал водителю остановиться. Ближние к кабине пассажиры передали его слова громче, забарабанив в водительское изогнутое стекло. Автобус остановился. Открылась именно та дверь, возле которой стоял смутьян. Шофёру было отлично видно, как дюжего молодца сначала словами, а потом и пинками вытолкали из автобуса. Вскочив на ноги, он попытался дотянуться до поручня и запрыгнуть в автобус на ходу, но двери схлопнулись перед самым его носом.
Хмурые и задумчивые люди прекратили обычный утренний гвалт и ехали в почти полной тишине до следующей остановки.
И моё потрясение было велико. Триумф победы сменился осознанием, что таких людей не учит ничьё страдание, даже собственное. И что сейчас по нашей земле топает это недобитое недоразумение...