5.04.2011.
Здравствуй, дружище. Я только от врача. Или правильнее сказать - мы? Это даже отдалено не напоминало сеансов с доком. Но - обо всем по порядку.
Ничем не примечательное с виду здание, приветливая девушка за стойкой регистрации. Не больница, по крайней мере, не та, которую рисует воображение при страшном слове "психиатрия".
- Не беспокойтесь, эти сведения - чистая формальность. Мы тщательно охраняем данные нашей клиентуры и гарантируем, что все происходящее не выйдет за пределы кабинета врача! - обворожительная улыбка располагает к себе.
Меня провели по длинному светлому коридору, дверь налево.
-Здравствуйте! Проходите, пожалуйста, располагайтесь. Меня зовут Люсиан, я буду вашим лечащим врачом! - невысокий полный мужчина, широко улыбаясь, крепко пожал мне руку, жестом приглашая зайти.
Небольшая комната, стены выкрашены в нежный зеленый цвет. Посреди нее - несколько кресел, стоящих полукругом, часть из которых занята тремя мужчинами и совсем еще юной девушкой. Сидящие с интересом смотрели на меня. Врач, улыбаясь, хлопнул в ладони.
- Дамы и господа, мы все в сборе, и, думаю, можем начать. Сразу хочу сказать, что это первое и последнее наше с вами групповое собрание. Просто, чтобы вы знали, что не одни, что рядом есть такие же люди, которые, несмотря ни на что, нашли в себе смелость прийти сюда для решения тех или иных проблем.
Второе, о чем я вам сразу скажу, данная больница - не изолятор. Вы должны понимать, что в данный момент находитесь на такой стадии, когда изоляция вам не требуется и вы вольны выбирать, идти вам сюда или нет. Это ваше решение и ваша ответственность.
И, наконец, третье и последнее, вам об этом уже говорили, я лишь подтвержу, что все, что будет рассказано в этом кабинете, никогда не выйдет за эти стены. Поэтому убедительно прошу вас быть предельно спокойными и честными.
Голос уверенный, приятный. Открытая поза и совершенно никакого притворства.
- А теперь я бы хотел, чтобы вы все познакомились между собой и поделились друг с другом своими проблемами. Не бойтесь задавать друг другу вопросы, не бойтесь давать на них честные ответы. Вас за это никто не осудит. Итак, - врач оглядел нас, - кто желает начать?
- Дамы, вперед? - легкая насмешка в женском голосе, в глазах - пляшут чертята, задорная улыбка на лице.
-Прошу! - врач довольно кивнул, сев рядом с нами в круг.
- Хорошо. Если вы не против, не буду вставать, мне так комфортнее. Меня зовут Нази Мутон и у меня шизофрения. Хэй, ну, хоть похлопайте мне! - и, рассмеявшись, девушка присоединилась к аплодисментам.
После них напряжение спало. Друг за другом пациенты, представившись, делились своими переживаниями, попытками найти выход из создавшихся ситуаций. Были слезы, смех, споры, советы. Люсьен, активно участвовавший в происходящем, тем не менее, не забывал что-то фиксировать маленьким тупым карандашом в толстом блокноте.
Я был последним. Сильно волновался, не из-за предполагаемой реакции слушателей, нет. Мне важно было грамотно и четко сформулировать свою проблему для Люсьена.
- Меня зовут Юдес и я страдаю от обсессивно-компульсивного расстройства вкупе с альголагнией. Наверное, моя главная проблема в том, что я очень запустил себя в плане контроля мыслей и они стали одерживать надо мной верх.
Люсьен кивнул.
- Юдес, расскажите подробно о ваших ощущениях. Как эти мысли приходят? Что вы испытываете? Как справляетесь с ними?
- Приходят внезапно, но очень часто. Где угодно. В магазине, на работе, в гостях у друзей, на вечеринках, во время моих выступлений. Даже в церкви было, - я улыбнулся, - даже в ней. В зависимости от ситуации, в которой я нахожусь, вырисовывается сюжетная линия. Сначала - от и до, быстро и эпизодически. Затем, когда сюжет понятен, начинают формироваться детали. Предыстория, слова, жесты. Я по несколько раз прокручиваю их в голове, подбирая наиболее подходящий для данной ситуации вариант. Это может длиться десять минут, может - несколько часов, в зависимости от того, кого я вижу на месте наказующего.
Когда завершается и эта стадия, я начинаю прислушиваться к своим ощущениям. Что вызывает во мне эти чувства? Осознание того, что это делается ради моего же блага, наверное, основная мысль и цель всего процесса. Даже в строгом тоне и взгляде, даже в наносимых ударах я вижу любовь ко мне, как ни банально. Прокручиваю готовый сюжет в голове, я могу прокручивать его часами, могу - днями. Излюбленным - несколько лет. Смесь чувств, страха, стыда, желание избежать этого. Да, - я кивнул увидев, как приподнялись брови Люсьена, - во время процесса во мне идет борьба. Я желаю этого, но понимаю, что не должен хотеть происходящего, и стараюсь до последнего выторговать себе прощение. Когда воображаемая вина слишком велика - я довольствуюсь его получением до самого процесса.
В деталях представляю выражение наших лиц. Даже мысли, мысли человека, который исполняет свой долг по отношению ко мне, я тщательно подбираю, дабы картина была полной. Управляю его эмоциями, переключаясь со своих.
- И чем все заканчивается?
- Прощением. Без него картина не будет полной и меня не отпустит. Слова утешения, объятия, слезы. Успокоение и примирение, прежде всего с самим собой. Я прощен и свободен, и могу спокойно жить дальше.
- И никакого сексуального подтекста?
Я кивнул.
- Абсолютно. Он здесь лишний. Это не прелюдия и не игра, а самодостаточный и локализированный процесс.
- Интересно, интересно... - Люсьен что-то записывал, закусив губу, - а что с компульсиями?
- Движение. Хочется движения, в ногах зуд, я готов бежать, идти, ехать куда глаза глядят, лишь бы не сидеть на месте.
- Хорошо... я вас понял. Может, у кого-то есть вопросы?
Нази кивнула.
- У меня есть. Я заранее прошу прощения, если обижу тебя им, я не со зла. На самом деле, я, конечно, слышала о таком феномене, но не думала, что это происходит именно так. Сам понимаешь, всяческие клише, образы, которые формируются фильмами и книгами. Но... тебя не смущает твой возраст?
Я внимательно посмотрел на нее.
-Прости, что? Мой возраст?
- Да. В твоих мыслях ты предстаешь тем, кем являешься или же ты видишь там себя ребенком?
Я задумался.
- Я ребенком себя ощущаю. То есть испытываю чувства, эмоции и переживания, какие испытывал бы ребенок. Но внешне я такой, каким являюсь на данный момент.
Нази кивнула. Смущенная, замялась.
- А.. тебя это никак не смущает? Не обижайся, но ведь это не совсем логично. Предположим, сам процесс наказания представить еще более-менее можно. Но - утешение? Ты видишь себя с разных ракурсов?
Я снова кивнул, понимая, к чему она ведет.
- Я могу понять, как выглядит все от первого лица. Но я не понимаю, как это выглядит, если ты абстрагируешься и смотришь на это как бы... со стороны. Ты действительно видишь взрослого плачущего от боли, стыда, раскаяния, да не важно, от чего, мужчину в объятиях какого-то человека и эта картина приносит тебе облегчение?
Я молчал. Не знал, что сказать. Ведь это действительно дикость. Это действительно нереально. Это действительно неправильно.
Люсьен примирительно поднял руки.
- У всех у нас в голове порой появляются несуразные мысли и мы прощаем их себе, понимая, что они не выйдут за пределы нашего сознания.
-Но ведь я-то хочу их выпустить, - вот оно. Вот оно, вот эта проблема, вот она и обрисовалась.
- А вас это будет как-то смущать? Какая разница, как вы выглядите наедине с человеком, которому доверяете? Вы никому не приносите вреда. Вы не опасны для общества. Навязчивые мысли легко заглушить парой средств, с этим не будет проблем. Юдес, но вед в остальном вы - вполне нормальный человек? Разве нет? - Люсьен посмотрел мне в глаза, но быстро отвел взгляд. Он сам знал ответ.
Вот так, мой милый ДИ. Вот и все, что следовало мне понять. То, во что я вляпался, никуда не денется. Это же норма, кажется так? Я не уйду ни от описаний, ни от разговоров, ни от образов, ни от таблеток. Это на всю жизнь.