Летчики

Ночь была ужасной, краткий сон прерывался странными видениями. Ольга ворочалась на просторной постели и никак не могла найти то заветное место, которое унесло бы ее в сонное царство ночных грез.
Был конец июня. Жара в городе не отпускала жителей ни днем, ни ночью. Большое окно было открыто, но слабый теплый ветерок едва шевелил шторы. Ночь была короткая, если вообще ее можно было назвать темным временем суток. Наконец, к утру ей удалось заснуть. Но что это был за сон – кошмары, как из фантастических фильмов преследовали бедную женщину: она то убегала от кого-то, то летела в небе на белых больших крыльях… а они, вдруг, сломались, и она стала падать на землю; около нее почему-то оказался ее сын, и она то прижимала его к себе, то какая-то сила вырывала ребенка из ее рук.
Ольга проснулась вся мокрая от жары и ночных кошмаров. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь шторы, вырисовывали непонятные рисунки на стене и на потолке. Женщина бессмысленно смотрела на игру этих лучей, пока они не замерли на фотографиях, развешанных у комода. Эти фото дорогих и близких людей вернули ее в сегодняшний день, отбросили от нее страшные картины ночи. На первой был изображен ее муж – Олег, военный летчик; его спокойный несколько насмешливый взгляд говорил ей: «Ну, чего испугалась, дуреха!? Это всего лишь сон! Посмотри в окно – там солнце, щебечут птицы и… все спокойно!» Рядом висела большая фотография, где были изображены она и ее сын. Они оба улыбались, но какой-то искусственной, немного замученной улыбкой – фотограф обещал им в тот момент показать птичку, но она почему-то застряла в его старинном аппарате. А они с сыном все изображали счастливые улыбки – пока не устали. И у них получились натянутые изображения. Ольга все хотела переделать это фото, но никак не могла найти свободного времени, да, и лишних денег на эту затею.
Немного успокоившись от тревожной ночи, она стала думать о том, как лучше провести свой небольшой, двухнедельный отпуск, с сегодняшнего числа, двадцать второго июня, она могла посвятить все свое время только себе и сыну. Правда, сначала надо сделать небольшой косметический ремонт в квартире, она давно уже обещала это сделать своей соседке - старой Марфуше.
В квартире они с ней жили вдвоем; у Ольги была большая светлая комната, окно смотрело на улицу, а у Марфуши комнатка небольшая, окнами во двор, но зато у нее был балкон. После ремонта, мечтала Ольга, надо поехать к сыну в пионерский лагерь, денька на два; если удастся, то она заберет его с собой – все равно смена кончается двадцать восьмого июня. Конечно, лучше бы ей поехать с мужем, но Олег снова в какой-то командировке. Армия – есть Армия, где солдаты не принадлежат себе! Его командировки были довольно частые; иногда две-три недели, а вот в тридцать девятом году Олега не было около года; когда появился в квартире, она его даже не узнала – худой загорелый со шрамом на лбу, а на гимнастерке горел ярким красным цветом рубиновый орден. Она тогда его спросила: «Где он был?» Олег, смеясь ответил, что сначала испытывал самолет, была авария – разбился, потом лечился на юге; ее не мог предупредить – было запрещено! Уже позже, Ольга случайно узнала, что муж воевал в Испании. А Олег об этом ни разу не сказал! Скрытный у нее муж!
Лежа в постели, Ольга вспоминала, как она с ним познакомилась. Подруга, с которой она работала на заводе, давно дружила с  военным, и вот эта подруга и пригласила Ольгу в Дом Офицеров на какое-то празднество. После торжественных выступлений был буфет и танцы. Ольга никогда не считала себя красавицей – стройная фигурка, белокурые волосы, небольшие, но выразительные глаза, немного вздернутый носик. Одним словом – симпатичная! Но от природы очень застенчивая. Вот и тогда она спряталась за колонной и с некоторой завистью наблюдала, как ее подружка весело кружилась в танце с каким-то высоким красивым офицером. Она и не заметила, как к ней подошел и заговорил невысокого роста в летной форме черноволосый офицер. Она мысленно сравнила его с тем красавцем, что танцевал с ее подругой  -  летчик явно проигрывал. Ольга вежливо ему отказала, сославшись на то, что плохо танцует вальс. Офицер отошел, но когда был медленный танец, он вновь ее пригласил. Ольге отказываться было неудобно, и она согласилась. Олег, так звали молодого офицера, был довольно общительным человеком, с ним ей стало весело. И остаток танцевального вечера они провели вместе. Потом он пошел ее провожать – так они познакомились.
Прошло двенадцать лет, а эта картина их знакомства часто посещала ее в его отсутствии. Олег окончил летную школу и служил в полку,  где-то под Ленинградом. Вроде бы и недалеко, а дома он появлялся редко – то наряды, то учения, а о командировках, и говорить не хотелось.
Потом Ольга посмотрела на фотографию сына. Странно, но в его лице она не видела ни одной свой черточки – весь был в отца! Мальчику недавно исполнилось десять лет, а он, как и отец говорил только о самолетах. У сына был музыкальный слух и красивый голос. В школьном хоре ребенок всегда был запевалой. Ольге часто говорили – ребенка надо учить и он станет хорошим артистом. Она часто мечтала о том, как она в театре будет слушать, и видеть на сцене своего сына. Год назад Ольга его за руку привела в Дом Пионеров и записала в хоровой кружок. И что произошло! Ребенок неделю там позанимался и ушел в авиамодельную секцию. Как он объяснил ей: «В хоре занимаются только девчонки и недоделанные мальчишки, а я хочу быть летчиком, как мой папа!» Ольга пробовала его убедить, что профессия артиста более привлекательная, чем не спокойная жизнь военного летчика. Все было безрезультатно – сын был таким же упрямым, как и его отец! Ольга сдалась и больше не перечила сыну в выборе профессии. А отец, который редко бывал дома, никогда не встревал в их споры, но зато всегда говорил, что Страну будут защищать не артисты, а военные. Он был прав, и с ним нельзя было спорить.
А сейчас сынок отдыхал в пионерском лагере, где-то под Новгородом. В этом месте Ольга никогда не была, но ее подруга туда ездила и по приезде рассказала ей, что этот лагерь находится в Демянске – это сто километров от Новгорода. Природа там очень красивая: есть большое озеро, речка, сосновый лес дает чистейший воздух; а в лесу много всяких ягод и грибов; дети живут в летних домиках, кормят их хорошо и они все довольны отдыхом. Ольга с завистью слушала рассказ подруги и все мечтала туда съездить в отпуске, она и мужа уговаривала поехать туда, но у того очередная командировка. И когда он появится дома – неизвестно!
Ольга еще долго перебирала в уме, что ей надо сделать в отпуске, как вдруг резкий стук в дверь вернул ее в сегодняшний день.
«Оленька, вставай! По радио передали – Война!»
Ольга быстро вскочила с кровати, накинула халатик и побежала к двери. А у самой в голове стучало слово «Война». Какая «Война»! Может старушка что-то перепутала, муж ей говорил, что их страна очень сильная и на нее никто не посмеет напасть. А если это произойдет, то мы ответим быстрым ударом и отбросим любого врага от наших границ.
Женщина включила приемник; откуда твердый мужской голос говорил о начале  «Войны». На календаре черными цифрами было написано -22 июня 1941 год.
Ну, это все же случилось – и ей надо срочно бежать на фабрику и узнать, как вернуть ребенка из пионерского лагеря. Старушка-соседка, которая пережила Гражданскую войну, сразу ей сказала, что надо бежать в магазин и прикупить соль, спички и крупу. Ольга с ней согласилась и дала денег на покупки, но предупредила, что сама сначала сбегает на работу, а потом подойдет к магазину и поможет ей.
Около проходной фабрики Ольга встретила подругу, сын которой тоже отдыхал в пионерском лагере. Та рассказала ей, что предприятие выделило им автобус и через два часа женщины, а их было десять человек, отправляются за своими детьми. Подруга посоветовала ей взять теплые вещи и немного чего-нибудь съестного. Ольга побежала к магазину, предупредить соседку о своем срочном отъезде. Там, где они договорились встретиться, соседки не было, а двери магазина были закрыты, на них красовалась надпись «Магазин закрыт на переучет». Тогда она побежала домой, готовиться к отъезду. Там встретила расстроенную соседку, которая сообщила ей, что обегала весь район, и только в одном ларьке сумела прикупить немного крупы и спичек. Ольга успокоила старушку словами, что на съестных складах много продуктов и им что-нибудь достанется. Соседка с сомнением покачала головой и ничего ей не ответила.
Собрав нужные вещи, Ольга поспешила к проходной. Там уже собрались все женщины, дети которых отдыхали в пионерском лагере. Они не разговаривали между собой, только изредка перебрасывались короткими фразами. Скоро подъехал автобус, вернее, грузовой автомобиль с металлическим верхним покрытием и хлопающими задними дверями. Шофер, всем известный пожилой дядя Коля, виновато посмотрел в сторону женщин и произнес, что он не ручается за это старое авто, но постарается сделать все возможное и невозможное. Когда его спросили: «А где же новые машины?» Он тихо ответил: «Их забрала Армия для переброски войск в сторону границы!»
Шоссе между Ленинградом и Новгородом было сплошь забито машинами и повозками. Автомобили с солдатами ехали в сторону Новгорода; им уступали дорогу, поэтому образовалось много заторов. Со стороны Новгорода ехало больше гужевого транспорта.
Вместо пяти часов езды до Новгорода, женщины добирались около суток. Что запомнилось в дороге - это посеченный осколками грязный автобус, в котором сидели какие-то странные существа, похожие на детей, и в тоже время, у них было сходство с манекенами или зомби. Дети не разговаривали, не смеялись, а все смотрели куда-то в сторону, не замечая ничего вокруг себя. На остановках женщины слышали разговоры, что в небе появились немецкие самолеты, которые бомбили железнодорожные станции, предприятия и мосты.
  Только через двое суток женщины добрались до пионерского лагеря, где их встретила пустота и разруха. На центральной площадке, где развевался еще флаг лагеря, было две глубоких воронки от взрыва бомб. Двери у домиков были выломаны, видимо, ударной волной, стекла разбиты, крыши посечены осколками и пулями. Но следов крови нигде не было. Местные жители сообщили им, что детей вывезли в сторону железнодорожной станции Лычково, а оттуда собирались отправить на поезде в Ленинград.
Через пять часов женщины добрались до Лычково, где их ждало страшное известие. Два дня назад на железнодорожную станцию Лычково было совершено нападение – немецкие самолеты утром разбомбили три эшелона: один был с детьми из пионерского лагеря, второй – с военной техникой, третий – с военнослужащими, которые отправлялись на фронт. Больше всего не повезло детям. Их эшелон только отъехал от станции, как сразу попал под бомбы фашистов. Из всего эшелона – четыреста человек,  спаслось около тридцати ребятишек, которых на автобусе отправили в Ленингград. Ольга сразу вспомнила о том искореженном автобусе, в котором находились дети похожие на зомби. Может в нем был и ее ребенок!
  Погибших детей, солдат похоронили на небольшой площади, около вокзала. На свежей насыпи лежали детские игрушки и три солдатских каски. Никаких надписей – кто похоронен не было. Просто сделали братскую могилу для всех погибших при этой бомбежки. Женщины пытались выяснить у начальства станции – где списки похороненных детей, но им ответили, что все сопровождающие детей взрослые погибли и тоже похоронены в общей могиле.
Понадеявшись на чудо – что их дети остались живы и сейчас находятся в пути к дому, женщины стали торопить шофера быстрее вернуться в Ленинград. А у того возникли проблемы с мотором, с горючим. Шофер провозился с машиной около суток. Когда их автобус выбрался на шоссе Ленинград – Москва, дорога изменилась до неузнаваемости: по обочинам виднелись кузова разбитых машин, какие-то детали вперемежку с частями телег, кучами были собраны недалеко от проезжего пути. Свежие холмики земли виднелись со всех сторон. Дорога была изуродована воронками, и шоферу приходилось часто останавливаться, чтобы найти подходящий путь. Так женщины проехали километров двадцать, как вдруг увидели, что едущие им на встречу машины останавливаются, а люди выскакивают из них и бегут подальше от дороги, в лес.
Шофер, дядя Коля, резко затормозил, повернулся к женщинам и громко крикнул: «Девоньки, самолеты! Сейчас бомбить будут! Бегите в лес!» И сам тут же выбросился из кабины и скатился в кювет. Женщины сначала не поняли, что же происходит. Но когда увидели, что на них на небольшой высоте несутся самолеты, а сзади них видны взрывы, то попытались выбраться из своего автобуса. Но было слишком поздно – одна из бомб попала в машину, вместо которой на дороге образовалась большая воронка, и два железных листа от крыши медленно сползали на ее дно.
Так погибла Ольга со своими подругами! Что она подумала в последний момент – уже никто не узнает. Может, это были мысли о сыне или муже.
Ее муж, Олег, был направлен по командировке под Брест, для усиления истребительного полка. Но там, видимо, своих летчиков хватало, и его перебросили в авиационный полк, который базировался у города Шяуляй. В этом истребительном полку было три эскадрильи: две на истребителях И-16, одна – на И-15. Рядом в ста двадцати километрах от Шяуляя проходила граница с Германией. Близость врага Олег ощутил довольно быстро. Военные учения Прибалтийского военного округа не останавливались ни на один день. Немецкие самолеты-разведчики ежедневно пролетали вдоль границы, и Олег почти в каждом полете видел своего врага. Но атаковать вражеский самолет не мог – не было приказа!
Начало войны для Олега и всех его товарищей было неожиданно и трагично. 22 июня Олег должен был ехать в город; он встал пораньше, половина пятого, чтобы привести себя в выходной вид. Вышел из казармы и сразу услышал гул самолетов. Он видел, как немецкие истребители расстреливали дежурную эскадрилью, которая не могла подняться в воздух без приказа командования части.
Олег вернулся в казарму и громко крикнул: «Ребята, война!»
Кто-то сонным голосом ответил: «Не мешай спать – я после наряда!»
Не прошло и пяти секунд, как немецкие истребители стали поливать свинцовым огнем все жилые постройки воинской части. Те, кто не был ранен, побежали к ангарам – там, в укрытии, находились их самолеты.
Несколько  советских истребителей сумели взлететь, и Олег вместе с ними. Эта небольшая горстка, остатки полка, полетела на границу. Граница была прорвана, немецкие войска колоннами продвигались на нашу территорию. Наши истребители открыли по ним огонь. Израсходовав весь свой боезапас, самолеты вернулись на разбитый аэродром. К концу дня на аэродроме осталось всего десять целых самолетов, которые опытные летчики перегнали в Ригу.
Личный состав полка начал отступление только на следующее утро. Отступали на грузовиках, на бензозаправщиках, на гужевом транспорте. На аэродроме, в городе Рига, Олегу удалось сделать один вылет на разведку. При бомбардировке аэродрома, осколком Олег был ранен в плечо. На попутном автомобиле его с другими ранеными перевезли в город Ленинград. Там в госпитале он провел около двух месяцев. Несколько раз пытался узнать о жене и сыне. Все было безрезультатно – город бомбили! Везде была неразбериха и сумятица. Вражеское кольцо вокруг города сужалось – и до его просьб никому не было дела!
Подлечившись, Олег вернулся в свой истребительный полк. Полк вел боевую работу по прикрытию «Дороги жизни», сопровождению бомбардировщиков и штурмовиков.
Несколько раз Олег пытался отпроситься у начальства в небольшой отпуск, чтобы выяснить все о своей семье. Наконец, получив долгожданные «двадцать четыре часа», Олег на попутной машине приехал в Ленинград и направился к своему дому. Вместо старинного пятиэтажного строения летчик увидел развалы из камней и огрызок стены, чем-то напоминающий сломанный зуб. На втором этаже этого огрызка была открытая дверь, которая приглашала зрителя в стену соседнего дома. Он обошел эти развалины, посидел на камне и пошел на фабрику, где работала его Ольга.
На предприятии, заваленном каким-то мусором, едва теплилась рабочая жизнь. В здании проходной женщина-вахтер, в телогрейке и противогазом на поясе, объяснила ему, как найти начальство. Пробравшись сквозь мусор и разбитые стены в полуподвальное помещение, Олег увидел сидящих за столом старика и молодую женщину, которые оформляли документы. Они выслушали его вопрос об Ольге, потом стали рыться в папках. Наконец, молодая женщина нашла какой-то документ, в котором было сказано о пропаже десяти работниц фабрики, которые уехали на заводском автобусе за своими детьми. Что с ними произошло – точно никто не знает! Шофер автобуса, который появился на фабрике через месяц, после тяжелой контузии, потерял частично память. То он говорил, что женщины с детьми уехали на поезде и бросили его на дороге, а иногда, когда у него было просветление, рассказывал о бомбежке на дороге, где он чудом спасся, а все остальные погибли в автобусе. Олег узнал адрес этого шофера, и через час был у его дверей.
Район, где тот жил, находился далеко от предприятия, и потому его дом уцелел от артобстрелов. Дверь открыла пожилая женщина, которая, узнав о причине прихода военного, сразу провела того в полутемную комнату, где на железной армейской кровати, покрытый рваными одеялами спал старик. Женщина разбудила старика и сказала, что к нему пришли с фабрики. Услышав слово «фабрика», старик заинтересованно посмотрел на военного и спросил: «Что вспомнили про меня и принесли, что-нибудь поесть?» Олег быстро сообразил, что голодный старик ему ничего не расскажет. И он достал из вещмешка буханку хлеба, банку мясных консервов, пакет с крупой и несколько кусков сахара. Потом достал фляжку и отлил в стакан немного разбавленного спирта. Увидев такое обилие съестного и выпив немного спирта, старик ожил, глаза его заблестели, и он четко и ясно стал рассказывать о своем путешествии в пионерский лагерь с женщинами на автобусе. Рассказал о гибели детишек на станции Лычково, где около здания вокзала они все и похоронены, потом подробно описал обратный путь в Ленинград и гибель женщин от бомбежки. Что он еще запомнил – так это рисунок на самолете, который расстреливал людей на шоссе, - «Туз пик». Поговорив еще немного со стариком, Олег понял, что война отняла у него семью – жену и сына. И теперь его задача – мстить этим фашистским нелюдям, которые так жестоко расправляются с беззащитными людьми.
Немецкий самолет с рисунком «Туз пик» принадлежал фашистскому ассу Генриху фон Корфу. Точнее сказать, что эскадрилья, которой принадлежал этот летчик, имела на фюзеляже самолета этот рисунок. Генрих фон Корф происходил из старинного немецкого рода, его предки были участниками крестовых походов, и об этом у него дома хранились письменные подтверждения. Все мужчины этого рода во все времена были военными. Отец Генриха в 1 мировую войну тоже был летчиком, но ему не повезло, не провоевав и месяц, он был сбит, чудом остался жив, потеряв одну ногу. После выздоровления, он занялся бизнесом – был владельцем завода по производству военной техники. Старинный дом, в котором жил Генрих, находился недалеко от этого завода. И когда Генрих учился в летной школе, то во время полетов всегда ориентировался на заводскую трубу своего завода. Он говорил часто отцу, что если вражеские самолеты появятся в небе их города, то завод и их жилище будет первой целью, куда упадут бомбы врага. Отец, смеясь, ему отвечал: «Милый Генрих, у нас много таких храбрых летчиков, как ты! И они не допустят трагедию 1 мировой войны!»
После окончания летной школы, Генрих воевал в Испании на стороне Франка. Там он ближе познакомился с самолетами противников, и понял, что германский истребитель Ме-109 является лучшим самолетом. И вся подготовка немецких летчиков, тактика ведения боя тоже были на высоком уровне. После Испании, где он зарекомендовал себя храбрым и опытным воином, Генрих воевал на английском фронте, откуда его эскадрилью перебросили на русский фронт. Начало войны с русскими для него было вроде забавы – в небе господствовали немецкие самолеты, большинство русских авиационных частей было уничтожено в первый месяц военных действий. Генриху приходилось летать совместно с бомбардировщиками для уничтожения наземных целей: вокзалов, заводов, уничтожать технику и живую силу на дорогах.
Семейная жизнь Генриха тоже сложилась довольно удачно – его жена Эльза, из старинного немецкого рода, была ему верной подругой и помощницей. У них был одиннадцатилетний сын, который, как и отец собирался стать летчиком, занимался в планерной школе и делал видимые успехи. Все у Генриха складывалось, как нельзя лучше – хорошая семья, отличная работа, успехи на службе! Но война – есть война! Она требует больших жертв и от военных, и от гражданских.
В начале ноября Генриха вызвали в штаб, где сообщили печальное известие – его жена, отец, мать погибли при бомбежке их города. Кто бомбил – трудно сказать! Сначала думали, что англичане, а по сбитым самолетам, оказалось – русские! Как они могли пройти все заградительные заставы – загадка! Наверно, операция была проработана совместно с англичанами! Еще ему сообщили, что его сын живой и здоровый и сейчас находится на попечении государства, и ему не надо беспокоиться о нем.
Вот так,  в один момент, Генрих потерял родителей и жену!
Летчик ожесточился в бою, и если раньше он искал только военные цели, то сейчас, всякая движущаяся фигура на земле была в его прицеле. Эскадрилья Генриха базировалась недалеко от  осажденного Ленинграда, ее задачи были охранять бомбардировщики, которые утюжили переднюю линию русских войск и не допускали провоз продуктов в город.
Олег, который служил в этом же районе, иногда видел немецкие самолеты с рисунком «Туз пик», но встретиться в бою с ними у него не получалось. Но неожиданный случай свел все же его с этими самолетами. Правда, для него этот бой чуть ли не стал последним!
Утром, самолеты из эскадрильи Олега вылетели для сопровождения штурмовиков. Облачность была на высоте тысяча метров, поэтому самолеты летели чуть пониже облаков. Задание было обычное – довести штурмовиков до цели, охраняя их от истребителей противника, дать им выполнить их «работу» и «привести» наши самолеты назад в целости и сохранности. Главное правило летчика-истребителя – увидеть первым врага и сразу атаковать. Олег летел над штурмовиками, крутил головой – вверх, влево, вправо. Все вроде бы было спокойно, и тут услышал в наушниках крик: «Мессер –сверху!»  Автоматически он дернул ручку управления вправо. Его самолет шарахнулся в сторону, и тут он увидел свинцовую трассу рядом с кабиной. Около него на небольшом расстоянии мелькнул немецкий истребитель, на его борту был нарисован  «Пик туз».  Олег сразу устремился за ним, успев в свою очередь влепить свинцовый подарок неприятелю. Его атака была бы успешной, если бы у самолета врага был поврежден мотор или ранен летчик. Но этого не произошло! Зато, второй немецкий истребитель, которого Олег не заметил, подбил его самолет, который загорелся. Олег вывалился из кабины падающего истребителя. Высота была не более пятисот метров, он протянул еще метров сто и рванул кольцо парашюта. Приземлился довольно неудачно – сломал руку и ногу.
Территория падения была наша, поэтому его быстро подобрали советские солдаты и переправили в медсанбат. Там летчик пролежал около двух месяцев, потом вернулся в свою часть и успешно воевал там до снятия блокады Ленинграда.
В 1944 году полк Олега был перебазирован на Южный фронт и располагался в горах Кавказа, недалеко от Черного моря. На то время побережье еще было занято немецкими войсками.
Генрих фон Корф, со своим полком тоже был в этом районе. Их авиационная часть занимала бывший советский аэродром около города Сочи. В его жизни произошли небольшие изменения – в один из отпусков в Германию ему пришлось взять с собой на фронт своего пятнадцатилетнего сына. Сначала он отказывал тому в поездке на фронт, но потом передумал. Германию часто бомбили американские, английские, русские самолеты, и потому Генрих решил, что от судьбы не уйдешь – сидеть в подвале и трястись – это не мужское занятие! Мужчина – должен воевать! Сын к этому времени уже хорошо летал на планере, так что переучить его на легкий самолет – не представляло особого труда.
На бывшем русском аэродроме, в ангаре, был старый учебный самолет У-2. Его починили, и в течении двух месяцев Сын Генриха хорошо освоил эту машину. Генрих фон Корф был командиром истребительного полка, поэтому и своего сына он зачислил в это подразделение. Задачу ему он поставил простую – почту, посылки его сын должен был доставлять в соседние воинские части, которые базировались в горах. Сначала он подстраховывал сына в полете, но вскоре убедился, что мальчик со своей задачей справляется легко. И он разрешил тому летать одному, но только в хорошую погоду. Он знал, что на войне застраховаться на все случаи невозможно.
Так оно и произошло!
Истребительны полк русских находился в ста пятидесяти километрах от черноморского побережья, и военные самолеты часто встречались в небе. В горных массивах, где летал сын Генриха, они появлялись реже – там не было пространства для ведения боя.
Однажды, как обычно, его сын перевозил почту, он летел на низкой высоте, почти вплотную прижимаясь к кромкам деревьев. Неожиданно сбоку около него промчались два русских истребителя. Мальчик от неожиданности рванул ручку управления в сторону – его самолет завалился на бок и рухнул на каменный склон. Горючее вспыхнуло и через пять минут, на месте падения самолета, остался только обгорелый склон горы.
Генрих тяжело переживал гибель сына и поклялся, что за его смерть пять советских истребителей, тоже найдут свой конец в этих горах. Похоронил он сына у моря, на каменистой возвышенности, недалеко от аэродрома.
Олег, который был причиной смерти сына Генриха, совсем не собирался уничтожить этот «почтовик» с фашистскими крестами на крыльях. Его просто удивило, что учебный советский самолет, на котором он и сам когда-то учился летать, немцы приспособили для своих целей. Олег с напарником прочесывали горные хребты, выходящие к морю. У них была конкретная задача – на карте отметить скопление фашистских войск в горных хребтах, а, заодно, если получится, сцепиться с истребителями Люфтваффе, которые устроили где-то аэродром, и иногда появляются на освобожденной территории. Он уже несколько раз летал в этом районе, но нигде не мог найти этот спрятанный аэродром. Тогда он решил спуститься на место погибшего «почтовика», и ущельем пролететь в сторону моря. Несколько раз ущелье заводило его в тупик, но на одном из поворотов он и увидел выход к морю и площадку, на которой устроились немецкие истребители. Внезапно выскочив на этот вражеский аэродром – он опешил: под ним в спокойной, ленивой обстановке располагалась эскадрилья «Туз пик».
Охрана аэродрома была крайне удивлена появлением русских истребителей. Первое желание у Олега было воспользоваться внезапностью и уничтожить два-три истребителя. Потом он сообразил, что на первом же заходе его срежет из пулеметов охрана – этот аэродром был маленький и там развернуться для масштабного боя, было просто невозможно. Тогда Олег отпускает своего напарника на свой аэродром, чтобы тот сообщил местоположение немецких истребителей; по радио передать эту информацию было невозможно (в горной местности рации плохо работали).
Поднявшись на высоту две тысячи метров, он стал спокойно кружить по квадрату аэродрома, покачивая крыльями. Этим он давал сигнал немецким летчикам, что вызывает на честный бой любого из них. Сделав несколько очередей из пулеметов, охрана замолчала, видимо, получила приказ зачехлить пулеметы.
Внизу, на командном пункте, Генрих сказал своим  летчикам: «Это будет первый русский, самолет который будет лежать у могилы сына!» Заодно он дал приказ всем готовиться к бою, так как русские бомбардировщики и штурмовики скоро появятся здесь.
Генрих быстро подошел к своему истребителю, взлетел, и стал набирать высоту для боя. Олег не делал никаких попыток атаковать поднимающийся самолет. Едва тот достиг нужной высоты, как наш летчик, словно коршун, набросился на свою жертву. В небе началась бешеная круговерть. Никто из летчиков не мог взять верх над противником. После десятиминутного боя оба самолета были изрешечены пулями и снарядами. А два летчика были ранены: Генрих в обе ноги, а Олег в левое плечо. Двигатели обоих самолетов стали давать сбои. Вскоре у Генриха самолет стал неуправляемым и тогда Олег, у которого был расстрелян весь боезапас, решил пойти на таран. Его положение было более выгодным – он был сверху. Отжав от себя ручку управления, он плюхнулся на самолет врага. И оба истребителя камнем полетели на землю. Скоро появились два парашюта – это раненные летчики выбросились из своих погибших истребителей.
Перед отправкой в госпиталь, Генрих отдал своим подчиненным указание – за героический бой, сохранить русскому летчику жизнь, пару дней подлечить его в санчасти полка, потом, отправить в высокогорные аулы к альпийским стрелкам, чтобы те переправили его на советскую территорию.
Напарник Олега так и не долетел до своей части. Он был сбит Немецким летчиком недалеко от своего аэродрома.
Закончилась война. Олег и Генрих остались живы. В пятидесятые годы Генрих приехал в Сочи на могилу к своему сыну. Там, где был аэродром, он увидел большую строительную площадку. Генрих спросил у местного жителя, куда перезахоронили немецких солдат? Тот, усмехнувшись, махнул рукой в сторону заросшего ущелья. Генрих спустился в ущелье – там, среди мусора, камней, он увидел несколько человеческих костей. Тогда Генрих понял, что он потерял не только сына, но и место его захоронения. Купив большой красивый букет из можжевельника и роз, он сел на теплоход «Сочи – Туапсе», и когда проплывал около бывшего аэродрома, спустил цветы на воду. Там в букете были аккуратно уложены три  пакетика с леденцами, в виде фигурок самолетов. В детстве его сын люби лакомиться этими конфетами.
На другом конце России, на незаметной станции Лычково, недалеко от здания вокзала стоит неприметный памятник, который сразу можно и не заметить. Но один день в году он преображается – покрывается цветами и детскими игрушками, Там похоронены дети страшного сорок первого года. Среди игрушек можно увидеть и деревянный самолетик – подарок Олега своему ребенку.