События развиваются иногда так быстро, что просто не понимаешь, что происходит. Вроде в одну секунду ты был одним человеком, и в мыслях и душе у тебя было одно, но то или иное событие может изменить тебя в одночасье. События вечера, когда мы с отцом посетили Общий Дом, так же изменили меня и всю мою жизнь в один миг. Называйте это судьбой или как то иначе, но факт остаётся фактом – одно событие изменило всё моё существование, все мои мысли, всего меня. Точнее даже не событие, а один единственный выстрел.
Мнема ушла в подсобку, чтобы достать чистый стакан для отца. Он ей был дорог, и поэтому для него она старалась, как ни для кого из клиентов. Я думаю, она любила его, но потеряв дочь боялась привязываться к кому то, поэтому их отношения не были столь близкими, как могли бы стать. Они просто общались, по крайней мере, так говорили. Что было на самом деле, я не знал, и не узнаю.
Отец сидел на высоком стуле, я стоял рядом. Вдруг за своей спиной я почувствовал чьё то присутствие. Знаете, как это бывает, когда на тебя в упор смотрят, и ты спиной чувствуешь, как буквально боишься развернуться, ведь сзади тебя чудовище. Так же случилось и со мной. А затем раздался голос.
- Эй, мальчишка, не рано ли тебе быть в этом месте? Хотя если есть деньги, то в самый раз. Но деньгами надо делиться.
- Что ты сказал? – Это был отец. Он развернулся и упёрся взглядом в огромный живот какого-то бородатого незнакомца. И хоть отец мой был немаленький, человек, который к нам обратился, был больше него в несколько раз.
- Я спросил, деньги есть? Сюда без денег проход закрыт.
- И кто это решает?
- Допустим я!
- Первый раз тебя вижу, - сказал отец и развернулся. – Кей, не отвечай этому человеку. Он тут никто.
- Что ты сказал? – рассвирепел великан.
Дальнейшие события остались в моей памяти на всю жизнь. Огромный незнакомец, который явно хотел навариться на мне, взял бутылку с ближайшего стола и хотел ударить ею моего отца, но отец резко развернулся, сделав выпад вперёд и ударив великана в живот. Тот согнулся пополам и отец с колена ударил его по широкому бородатому лицу, попав прямо в переносицу. Затем на плечо отца легла рука другого мужчины, которую отец с лёгкостью заломил, развернувшись на триста шестьдесят градусов. Ногой оттолкнув второго в музыкальный аппарат, отец взял со столки лежащую там вилку для закусок, и воткнул её в успевшего прийти в себя бородача, попав в огромный живот. Третий подошедший мужчина был меньше моего отца, поэтому его он просто перебросил через стойку. Двигался мой отец быстро и легко, казалось, он был рождён для подобных разборок, и для него не в новинку было раскидывать соперников как пушинки. Никогда я не видел отца таким быстрым, сосредоточенным и сильным. Затем раздался выстрел.
Никто не мог сказать, кто это стрелял, ведь явно не соперники отца, проигравшие ему в неравной битве. Но выстрел был один и точен, попав отцу в живот. В одну минуту стоявший в атакующей позе отец поник, упал на колени и взялся за бок. На не свежей рубашке отца показалось красное пятно. Подбежала Мнема, противники отца замерли, а отец стоял на коленях, держа простреленный живот.
- Сол,- Мнема была в ужасе. – Сол! Что с тобой, Сол, не молчи.
Но отец молчал, побледнел и градом пот катился по его лбу. Затем он потерял сознание, и больше в себя не приходил.
Подоспели девушки со сцены с тряпками, которыми пытались прикрыть рану, подоспел амбал, который следил за порядком, а за одно выполнял роль ведущего особых мероприятий для посетителей, но было поздно. Отец без движений лежал на грязном полу Общего Дома, а я не мог даже подойти к нему, прижавшись к барной стойке.
Что было дальше, я толком не помню, возможно, из-за шока, возможно из-за того, что мне было больно это вспоминать, но моментами кое-что всё же всплывает у меня в голове вспышками. Я помню, как приехали Стражи из Ареопага, которые выполняли роль блюстителей порядка, как приехали врачи, как приземлился, не знаю зачем, геликоптер Компании с людьми в дорогих костюмах, как они задавали вопросы, и как Мнема держала всё время меня за руку.
Затем отца увезли, и больше я его не видел. Мнема, которая решила меня, ненужного никому, даже тётке по отцу, взять к себе, говорила, что отца увезли в Город, и что там ему помогут, и он скоро вернётся. Но прошла неделя, прошёл месяц, лето подходило к концу, а отец так и не вернулся.
Я стал жить в доме Мнемы, всё больше и больше замыкаясь в себе. Даже к священнику я перестал ходить, и ни с кем, даже с Мнемой я не разговаривал. Отец, хоть он и пил, был оставшимся на том момент самым близким мне человеком, и теперь его не было. Для меня это было самым настоящим испытанием. Сначала Талия, потом отец. Все близкие и родные покинули, и я был совсем один. И это всего один выстрел. Один точный выстрел.