Любовь в тайге
6.
Человек губит природу своей любовью.
Сергей окунулся с головой в таёжную жизнь. Приходилось до всего доходить своим умом. Он сравнивал себя с первобытным человеком, изобретающим для жизни необходимые вещи.
Учиться приходилось на своих ошибках. Когда он впервые сделал для себя лыжи, они казались ему верхом совершенства, но походив на них по снегу, а после, ещё испробовав лыжи Виктора, понял что нужно делать новые. И так во всём. Но времени было предостаточно для таких вот дел.
Наступил декабрь. Дня не хватало для того чтобы успеть проверить все ловушки и петли на кабаргу, лисиц. Уходил утром, когда только начинал брезжить день и приходил в избушку потемну.
Но всё же успевал делать многое: поправлять ловушки, проверять капканы на норку и сразу же снимать налимов с уд. А кроме этого делал ещё многочисленную работу «по дому».
Снегом засыпало всю поляну и избушку. Она выглядела теперь как сказочный домик среди укутанных в белые шубы деревьев.
Нужно было расчищать от снега проход и дорожку к дровам, а так же спуск к ручью.
Первые крепкие морозы показали, где нужно проконопатить стены избушки, что Сергей и сделал.
Он уже сроднился с этим кусочком тайги за полгода, иногда казалось, что знал это место очень давно.
Приехал на снегоходе Антоха. Он пересмотрел придирчиво все шкурки, раскладывая их по сортам. Первым сортом взял только несколько соболей, чёрных с сединой.
Но Сергей был рад и той сумме, что определил Антоха за кучу шкурок. Хватило рассчитаться за провиант, ружьё, припасы и даже затовариться на полгода вперёд.
Сергей заказал Антохе кое, что из одежды, сети и множество мелких вещей (иголки, нитки, свечи, керосин и т.д.). Всё это тот обещал привезти уже на лодке по большой воде.
Антоха уехал, а Сергей собрался сходить к Сохатому в гости, захватив с собой одну из привезённых бутылок водки.
Лёха был рад приходу Сергея. Уже за столом под водочку он рассказал, что очень удачно нынче сдал свою пушнину Антохе. Говорил, что теперь сможет летом съездить «в люди» и найти себе жену.
- Нет, ты представь, Серёга. Приходишь из тайги на избушку мокрый и замёрзший, а уже печка потрескивает дровами, тепло. Сядешь на лавку, а жена с твоих ног сапоги стягивает. Потом тебе на стол горячих оладушек целую миску, ставит.
А ты решаешь про себя с чего начать то ли с оладушек, а то ли с губ её сладких.
- Да чего там, ты делай как в анекдоте. Сразу в постель, а после лыжи снимешь. Нет, Лёха, я думаю, что никакую женщину в тайгу не заманишь. А если и решится какая, то долго не задержится.
Для женщины что главное? Чтобы можно было с подругами посудачить, похвастаться чем угодно, но похвастаться.
Нет, не сможет женщина в тайге жить. Мужику в тягость, а уж ей невмоготу будет.
- Всё одно поеду и найду, мне не нужна красавица, пусть будет кривая или хромая, может ещё какой дефект, главное чтобы живой человек под боком, а уж заботиться о ней буду лучше, чем о самом себе.
-А как же любовь? Вот я со своей бывшей жил, теперь понимаю, что никакой любви не было, потому и разбежались.
-Я так думаю, что любви учиться надо, в совместной жизни приобретать её. Вот как в Библии написано. Бог людей создал, душу в них вдохнул, а ведь любви им не дал, наказал только, чтобы они любили друг друга и размножались. Как и все животные в природе.
А первые люди что сделали? Они эту самую любовь через яблоко у Бога спёрли. А как ей пользоваться не знали и до сих пор не знают. Вот любовь зачастую зло и приносит вместо добра.
Так же и с любовью к природе и к этому миру. Человек говорит постоянно о своей любви к природе, но он губит природу именно своей любовью. Своим неумением любить.
А уж о любви к ближнему своему и говорить не приходиться, никогда этого на этом свете не будет. Как убивал человек человека из ненависти и непонимания, так и будет убивать. И все войны человечества будут нескончаемы.
Проговорили как обычно за полночь. Утром Сергей собрался к себе, прихватив у Лёхи с десяток книг и стопку журналов.
Договорились отмечать новый год у Виктора, до его избушки ближе добираться всем.
-Да, Сергей не забудь приготовить номер для выступления, мы каждый новый год встречаем этаким небольшим концертом для поднятия настроения.
- Да какой из меня артист.
- Мы все одинаковы, но традиция, понимаешь.
Декабрь самый сонный месяц. Снегу добавляется почти ежедневно, его уже не замечаешь, привыкаешь к нему. Привыкаешь и к сонной тишине укутавшей тайгу своей пеленой. Кажется, что спит весь мир, и только ты один бодрствуешь в нём.
Теперь, когда день стал таким маленьким, а вечера нескончаемо длинными, выручали от дум по прошлому и будущему только книги.
В тайге между охотниками книги очень ценятся. Почти у каждого собрана небольшая библиотечка. Книги в ней перечитаны на много раз и ни у кого не поднимется рука использовать даже небольшой печатный листок для растопки.
Сергей вдруг открыл для себя новый другой мир, мир художественного слова. Ни в школьные годы, ни после его как то не интересовали книги, хватало телевизора. Он смотрел те фильмы, что ему предлагало телевидение, и если до торжества золотого тельца оно его как то развивало, то с приходом в литературу и культуру коммерции стало оглуплять и вызывать брезгливость.
И вот теперь пришло время наверстать упущенное. Сергей вдруг увидел красоту слова. Слово было таким же красивым как тайга вокруг его избушки.
Он выходил из дверей, любовался сверкающей под звёздами и луной заснеженной тайгой и, испытывая вдруг накатившийся на него восторг, декламировал.
- Но я люблю – за что, не знаю сам –
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье.
Ему не казались уже эти стихи напыщенными и надуманными, они словно рвались из его души, становились своими и были как благодарность этому миру, этой жизни.
Возможно, в школе Сергея заставляли учить эти строки, рассказывали о Лермонтове и других поэтах и писателях, видящих красоту и мудрость природы, но он не помнил этого. А возможно, тогда были только заложены в него эти семена любви, а вот теперь пришло время им прорасти.
Как бы ни было, но небольшая книга стихов Лермонтова была им почти заучена вся, и он повторял эти стихи вслух, спящей под толстым снежным одеялом тайге и казалось, что та внимает ему с благодарностью и пониманием.
На избушке у Виктора предпраздничная атмосфера. Гости и хозяин готовятся к встрече Нового года. Сергей с Лысым расчистили снег до небольшой ёлки на краю поляны, поставили там берёзовые чурки около будущего костра и теперь украшают живую спящую лесную красавицу.
- Представь себе, Сергей, ёлочка спит и ей снится, что два взрослых бородатых мужика наряжают её.
Они нарезали из фольги звёздочек, полосок, приспособив для украшения и различные безделушки. У Виктора хранился и один настоящий ёлочный шар, усыпанный блёстками, его повесили на видное место и он сразу дал всем понять, что сегодня любимый с детства праздник. Праздник надежды и веры в хорошее будущее.
Виктор и Лёха Сохатый готовили новогодний ужин. Украшением стола должны были стать настоящие котлеты и блины.
Лысый приобрёл у Антохи ручную мясорубку, и теперь Виктор важно перекручивал сохатину вперемешку с зайчатиной, делая фарш для котлет.
Вскоре из дверей избушки потянул аппетитный запах жарящихся котлет и пекущихся блинов.
За стол уселись в шесть вечера. Уже замигали звёзды из черноты космоса. В темноте, спустившейся в тайгу, весёлым дразнящим языком потрескивал костёр, освещая своим пламенем новогоднюю ёлку.
Выпили по стакану водки, хранившейся для этого случая, проводили старый год. Закусили горячими котлетами и разговорились.
Потом Виктор открыл праздничный самодеятельный концерт, объявив свой номер
- Выступает непризнанный талант и гений в иллюзионизме, факир и карточный фокусник Махмуд ибн Виктор.
Виктор с шутками и прибаутками очень даже профессионально показал несколько фокусов, используя вместо цилиндра, берестяной туесок. А карты в его руках вытворяли невообразимое, они словно жили своей жизнью то, прячась, а то, возникая ниоткуда.
Потом Лёха Сохатый прочитал рассказ Джека Лондона «Любовь к жизни». Он читал весь рассказ почти по памяти, только иногда заглядывая в книгу.
Дойдя до слов:
- В отчаянии он опустился на мокрую землю и заплакал. Сначала он плакал тихо, потом стал громко рыдать, будя безжалостную пустыню, которая окружала его; и долго еще плакал без слез, сотрясаясь от рыданий.
- Сохатый задумался на несколько мгновений, видимо вспомнил, как он голодный бежал за лосём, потом встряхнув головой продолжил.
После рассказа вся компания вышла к костру, к ёлке. Помолчали, глядя в огонь, каждый думал о своём, что- то вспоминал, потом вновь разговорились. Принесли бутылку, выпили здесь же у костра, каждый остатки водки плеснул в огонь, а Лёха сказал:
-Пусть огонь и его тепло никогда не покидают нас.
Потом Сергей прочувственно продекламировал « На севере диком стоит одиноко на горной вершине сосна…»
- Ты здорово рассказывать стихи умеешь, а ещё прибеднялся,- сказал ему Сохатый.
- Ладно, теперь моя очередь подошла, идёмте в избу я вам свой новый рассказ прочитаю. Сергей, я ведь тоже писатель, пописываю понемногу, меня иногда даже в журналах печатают – сказал Лысый.
- Слышь, Лысый, можно тебе историю рассказать - перебил его Виктор.
-Однажды граф Бенкендорф на балу разговорился с Пушкиным.
-Вы знаете, Александр Сергеевич, а ведь я тоже, представьте себе, пописываю.
На что ему Поэт ответил.
-Позвольте вам заметить пописывать вредно для мочевого пузыря. Если уж с…ть то с..ть.
Насмеявшись, пришли в избушку, где Лысый предложил всем занять удобное положение и слушать, как он выразился, гениальное творение – синтез научного наблюдения и пытливой работы его неукротимого ума.
Крысы.
Моя бывшая жена, а прожили мы с ней почти пятнадцать лет, мне на прощание сказала.
-Эх, Коля, Коля, променял ты меня на крыс. Ну ладно, овладела бы тобой любовь к красивой женщине, а то ведь крысы. Фу, какая гадость, усатые, облезлый хвост, заразу разносят, и ты чуть ли не целуешься с ними.
Неужели ты думаешь, что я тебе позволю меня трогать теми же руками, что ты крыс гладил.
- Других рук у меня нет. Вот если бы хвост был, знаешь какая от него огромная польза?
- Тогда бы ты чёртом точно выглядел. Лысый с хвостом, не зря говорят, чёрт лысый.
На том и расстались.
А началась история за несколько лет до этого. Был я однажды в городе. Не люблю эти города, машины туда - сюда, вонь от выхлопных газов.
Стою у перехода, жду, когда зелёный на светофоре загорится. Смотрю, из - под решётки сливной канавы крыса вылезла и сидит, ждёт тоже, когда зелёный загорится.
Загорелся, я пошёл, и она рядом бежит по переходу, никуда не сворачивая.
Я думаю – вот ведь умная какая. С тех пор стал я всё читать о крысах. И узнал, что они не глупее человека, а как я после понял даже намного умнее.
Мы с женой дома свинью держали. А где свиньи там и крысы. Не зря пишут, что каждый шестой фермер только на крыс работает.
Потом то я дотумкал, что крысы людей терпят именно за то, что они на них работают.
Стал я за крысами наблюдать, записывать свои наблюдения на бумагу. Сижу этак у свиньи в катухе, тепло там, Машка похрюкивает. Смотришь, из дыры в половицах мордочка крысиная покажется. Глазки любопытные и такие смышлёные. На меня зыркнут, мол, чего здесь делаешь, а после вылезет крыса и к кормушке.
Через несколько дней крысы меня уже не боялись, бегали как серые кролики и ноги мои обнюхивали.
Прочитал я, что в Индии крысиный храм есть и там крыс за священных животных почитают, кормят, ухаживают. Кстати крысы очень чистоплотные. Пишут что они разносчики чумы и других человеческих болезней.
Правильно, разносчики. Но никто не задумывался почему? Ведь эти болезни, человеческие эпидемии крыс не задевают, хотя строение тела у них, эта самая физиология такая же, как у человека.
Только я догадался, что крысы регулируют популяцию человека. Как расплодится человечество сверх нормы, и войны никакой нет, так они эпидемию и занесут.
Распирает меня, знаете ли, самодовольство, что вот я Колька Лысый стал вроде какого - то там научного аспиранта и создаю свою теорию равную, а может даже и выше Дарвинской.
Но вот только жаль, что не могу ей поделиться ни с кем. Жена слушать не хочет, лысым идиотом называет, друзья, и знакомые только начну им про крысиную жизнь рассказывать, исчезают и надолго.
Так и оказался в изоляции, одни только крысы меня жалуют.
Расскажу вам подробнее о жизни крысиной. У каждой семьи, а она очень многочисленна, своя территория обитания и люди которые их кормят.
У меня, не без гордости скажу, крысы были ухоженные с лоснящейся серой шубкой, подвижные и очень красивые не то, что у соседа глуповатые на вид, совершенно без признаков интеллекта, одним словом, все в своего хозяина.
Крыса живёт почти два года, это я знаю точно, потому что мой любимец Филька жил у меня с грудного возраста и умер на моих руках.
О его уме я мог бы написать целую книгу, но жаль, что читать не будут. Филька даже спал со мной. Ляжет на подушку, прижмётся своим мягким тёплым животом к моей лысине, а длинным хвостом иногда по лицу меня ласково поглаживает.
Жена в тот день от меня и уехала, когда Филька впервые к нам в постель забрался. Для неё, как она выразилась, это была последняя капля, причём здесь капля не понимаю до сих пор. Как она визжала, соседи Бог знает, что думали о нас.
Она не слушала моих доводов, что, мол, кошке можно на постели валяться, а вот моему Фильке нет.
Кстати кошка из дома ушла сразу же, как только поняла, что крысы друзья дома. Несовместимость, знаете ли, у этих животных.
Уехала жена, забрала все свои вещи. Удручающее скажу вам зрелище, когда в шкафу висит только мужской костюм, стоят одиноко туфли большого размера. Раньше с моим костюмом в обнимку висело платье жены, множество других её вещей создавали цветную гамму, а теперь остался сиротливо серый цвет в тон моим крысам.
Подумал я, погоревал этак минут пять после её ухода и решил, что жизнь продолжается, как в песне поётся. Включил чайник, чтобы чайку попить, глядь, а сахару нет.
Не знаю, может, кончился, а может жена в отместку с собой забрала или высыпала, зная, что я без глюкозы становлюсь совсем беспомощным.
И тогда я заплакал от обиды. Филька залез ко мне на плечо и стал тереться головой о щёку.
- Вот один я теперь остался, сирота сиротой и даже сладкого в доме нет ни грамма – пожаловался я ему.
Тот убежал, и знаете, минут через десять появляется, в зубах шоколадная конфета Ласточка зажата, кладёт её передо мной и так уморительно мордочку скривил, что у меня сразу настроение сменилось.
Утром я проснулся, а на столе целая гора шоколадных конфет, наверное, мои крысы натаскали. Так в моём доме опять сладкое появилось и мой мозг, получив глюкозу, стал усиленно работать, переводя наблюдения за крысами в научную теорию.
Уже позже я узнал, что в нашем сельмаге кто - то украл несколько ящиков шоколадных конфет. Участковый подозревал всех деревенских мальчишек.
А теперь я подхожу к концу моей истории о крысах. Он очень жесток и потому прошу слабонервных удалиться.
Мой сосед, тот самый, скудоумный, видя мою любовь к крысам и плюющий на меня через забор, когда я выходил кормить их, высыпая в кормушку еду, решил покончить разом с моими подопечными.
Этот фашист вырастил у себя в железной бочке крысиного волка. Вы, наверное, знаете, если человека изолировать от общества, лишить его человеческих привилегий и свобод, окружить ненавистью и злобой то из такого человека получиться каннибал.
Такой человек, совершая побег, берёт в напарники другого, которого съедает по дороге.
Вот и у крыс то же самое. Можно вырастить крысиного каннибала, который будет питаться только своими товарищами.
Крысы, как и люди сразу чуют такого каннибала в своей среде. Они или убивают его, нападая всей кучей, или убегают от него прочь.
Когда мой сосед выпустил этого крысиного волка, то все мои крысы ушли. Я остался один.
Сначала ушла жена, потом крысы. Вот и вся моя история, правда, я послал свои исследования в Академию наук, но ответа ещё не получил.
Лысый отложил тетрадку, прокашлялся и спросил: - Ну, как?
- Однако – промямлил Виктор.
- Ты сам - то понял что написал? – спросил Сохатый.
- Конечно, ведь я же автор.
- А-аа, тогда ладно.
- А мне надо переварить всё это хорошенько – сказал Сергей.