Мир после экономических войн был разделён на квадранты – крупные объединения нескольких государств заключивших союз как экономический, так и военный. Страны имели каждое своё правительство, но для общего взаимодействия был создан Ареопаг. В каждом квадранте был свой Ареопаг, который объединил в себе и законодательную и судебную власть. Исполнительная же власть принадлежала Компаниям, которые имели больше возможностей для осуществления целей Ареопага.
Поначалу подобная система носила вполне приемлемый для простых людей характер, однако со временем Компании перестали лишь исполнять распоряжения Ареопага, а стали сами решать всё в своих квадрантах. Все это понимали, но никто не мог с этим ничего подделать, ведь те, у кого есть деньги и диктуют правила.
Компания моего квадранта и города, в котором я жил, была одной из самых могущественных, ведь именно наш квадрант был богат на залежи руды, в которой так нуждалось производство. Простые люди наподобие моего отца делали всё, что бы прокормить свою семью, а Компания за это не давала умереть с голода. Однако условия, в которых находились люди, назвать человеческими нельзя было. И для того чтобы отвлечься от трудностей современного бытия, были узаконены Общие Дома – места где простые люди могли отвлечься от трудностей и насладится всеми пороками, что только можно было придумать.
То, что происходило в Общих Домах, никто не контролировал, однако преступлений и насилия в мире стало меньше, ведь теперь легально можно было всё, но лишь в пределах Общего Дома, куда и попал мой отец после исчезновения Талии и потери работы.
В Общем Доме нашей провинции работала Мнема, мать моей Талии, и она во многом старалась поддерживать моего отца в то нелёгкое время. Это была высокая, некогда красивая женщина, которая от непосильной работы стала лишь подобием человека. Круги под глазами, морщины, сутулая спина и руки в мозолях – вот чем наградила её работа в Общем Доме. А после исчезновения дочери, она и вовсе стала уменьшаться на глазах. Казалось, Общий Дом вытягивал из неё все жизненные силы, и ничто не могло ей принести радости в жизни. Но не смотря на всё это, людям надо общаться, и её отдушиной стал мой отец, как и она для него.
Я знал, что Мнема с моим отцом имеет роман, и был только рад за них – двух близких людей, которые прошли через все трудности, которые им уготовлено было судьбой, но мне не нравилось, что отец стал всё чаще и чаще заходить в Общий Дом, где похоть и азарт были ключевыми помощниками уйти от проблем. Но поделать с этим я ничего не мог, мне было всего семь, и многое для меня было непонятным и труднодостижимым. Я знал, что Общий Дом – это плохо, и что когда вырасту, я никогда туда не зайду. Но попасть в общий дом мне пришлось раньше, чем я мог подумать.
Спустя неделю после моего откровенного разговора с отцом, он решил меня взять с собой в это злое место. Не знаю, что им руководило, но для меня, тогда ещё ребёнка, это было испытание на стойкость. Пьяный угар казалось в этом месте поселился, и, побыв хоть несколько минут в этом помещении, казалось можно было опьянеть. Грязные столы, на которых люди распивали спиртное, играя в азартные игры, казались многовековыми, а сцена на которой дамы в нижнем белье исполняли танцы, была просто небольшим возвышением, к которому легко можно было подойти и утащить понравившуюся дичь в отдельную комнату, предусмотренных на верхнем этаже. Многие постояльцы так и делали, и женщины были не против – им тоже надо было кормить себя и свою семью, а торговля телом, как известно одна из древнейших профессий. За пустой барной стойкой, так же грязной и липкой, находилась Мнема
- Сол! Рада тебе, - сказала она моему отцу. – Ты мальчишку зачем привёл, для него это не самое лучшее место.
- Пусть знает, где его отец пропадает, да и оставить его не с кем. Священник уехал, а в городе много торговцев. Не стоит ему с ними встречаться.
- Ну что ж, твой сын – тебе решать. Здравствуй Кей, чем то угостить тебя? – голос Мнемы был как у робота, без эмоций и заинтерсованности
-Нет, спасибо.
- Ну как хочешь, а то у меня тут где-то была минеральная вода со вкусом лимона.
- Мнема, - прервал её мой отец. – Ты уже на баре работаешь? А посуду за тебя кто моет?
- После того как был очередной дебош, в Ташу, которая работала на стойке, выстрелили, и меня повысили. Теперь я разливаю спиртное и веду разговоры с постояльцами. Это лучше, чем быть постоянно в каптёрке, где только раковина и посуда.
- Но и опасней. Я переживаю за тебя, - отец был встревожен, о чём говорили нотки в его голосе.
- Здесь не опасней чем везде. Ты сам это знаешь. Налить тебе что то?
Дальнейший разговор был попросту ни о чём. Отец пытался отвлечься, и Мнема, по-видимому, тоже. Самое главное - им было хорошо вдвоём, и я был счастлив за отца, и не против его общения с матерью Талии. Но я и не мог предположить, что тот день лишит меня его, а Мнему сделает мне настоящей матерью, которой у меня не было.