С возрастом поступают заказы на разные буквы. Словам к разным поводам. Раньше больше о тостах, теперь больше о последнем пути.
Как бы вы отнеслись к тому, если бы вам предложили написать некролог? Причём очень тёплый, очень личный, очень берущий за живое, пробивающий на слезу. Написать в память об очень известном человеке. Человеке всеми и возможно ещё кем-то особым любимом. Но, этот самый кто-то не может подобрать те самые нужные слова. Все самое необходимое для личного выражения застряло комом у него в горле, кривыми извилинами в скрюченных пальцах застыли не рождёнными буквами.
Страх, паника, депрессия, кошмар, короче одна большая сплошная проблема. Боль и утрата парализовавшие волю и отодвинувшие обычное течение жизни мигом в дальний угол. Как-будто и не было никогда солнечной погоды последние лет сто.
А сказать ему что-то нужно, потому что человек был хороший, хотя для меня и не особо знакомый. И если ты не нацарапаешь несколько тёплых слов, то возможно и никто ничего не скажет, даже близкие.
А человек жил, радовался, грустил, производил какие-то нужные вещи. Совершал правильные поступки и даже наверняка строил планы на будущее. Радужные непременно.
Когда я его немного узнал, проник в чужие эмоции по отношению к нему, захотелось сказать много, а потом ничего. Помолчать напрягая губы.
На следующий день я решил отказаться от этой затеи. Мне пошли на встречу. Попросили только об одном, на словах передать своё ощущение погружения в этого человека, что я успел почувствовать из рассказов других людей.
Подумав, сказал: единственное что захотел бы про него написать, это то, что ему иногда везло. Не так часто как хотелось бы, и в основном конечно не очень по-крупному.
Везение было особого характера. Это как если бы вы пришли в театр большой семьёй. Таким напомаженным условностями выходного дня публичным семейством. Среди других таких же публичностей. И достался вашему семейству хороший обзор из третьего партерного ряда. Проходя на рассадку по своим местам только наш «счастливчик» на своём сидении имел бы табличку с порядковым номером. Чаще всего с любимым номером. Номером трезвой бесконечности. Взбрыкнувшей «на попа» цифрой восемь.
Говорю же особый человек и везение особого такого рода, которое не все понимают. Тут же человек становился значителен в своих глазах и глазах окружающих. Человек со своим счастливо-обозначенным театральным стулом. Это как будто с него начался новый мир. Началось новое летоисчисление. На минуту замершее в хаосе стадо вновь обрело смысл направленного движения. Движения с целью. Семья выставленная в центре партера на обзор не знала как поинтеллигентнее отреагировать на не маркированный бархат. И вдруг все выдыхают, отсчёт начинается с кресла номер восемь. Порядок воцаряется благодаря казалось бы такой незначительной детали. Жизнь начала дальше отсчёт: э... семь, э... девять, десять, одиннадцать, двенадцать...
Как бы семья жила без него? Без такого человека с таким особым даром? Даром обретения смысла в партере.
Началось представление.
Однако при этом в «Красной Жизни» он не участвует. Мысли его ещё дальше, а не на сцене, они в жизни обычной. Приземлённой даже. Как дальше сложится жизнь его семейства, если уже и в храме культуры не хватает табличек с номерами кресел.
Пид*ас этот ещё в театральном баре не дал сдачи размером в пятьсот рублей. По глазам было видно что специально. Знал, что не будет шума поднятого якобы из-за такой мелочи не принятой в приличном обществе. Окружившись напыщенными архитекторами пришлось улыбаясь удалиться.
«Красная Жизнь» становится красивее, а антракт ближе. Хотя антракт падает финальным занавесом.
Занавесом словесного плетения в эпитафии.
Не хотел я про него писать. Не хотел даже слов говорить, а как-то действительно правдиво и грустно вышло. Это уже слова того особого человека. Того заказчика некролога.
Хороший человек был. Оба. И заказчик и объект заказа.
Вроде и отказался, а вроде и выполнил эту работу. Рассказал о жизни странного человека через табличку с номером восемь, который остался жить в своих поступках и в своих близких людях.
Люди могут быть в поступках, даже в деталях поступков. Даже в тех, которые ещё не успели совершить. А уйти успели лишив общество своего присутствия. Обнажив новое место под солнцем для кого-то другого.
Следующий пожалуйста!
Ну это так, если в двух словах.