На проволочном ограждении, на самом его верху, клювом в сторону моря сидела ворона. И задумчиво смотрела вдаль.
Пробегали бегуны.
Проезжали велосипедисты.
Проносились автомобили и автобусы.
Проплывали, в конце концов, корабли. Потому что поблизости расположился морской порт.
А ворона всё сидела и смотрела перед собой, не поворачивая головы.
Она была совершенно одна. Никакие вороны рядом с ней замечены не были.
Раньше-то они, конечно, прилетали.
– Чего смотришь? – спрашивали ее. – Что ты там увидела?
– Там Иордания, – отвечали за нее другие вороны. – Морской залив, а с той стороны чужие горы.
Вороны тоже всматривались вдаль, но ничего интересного, полезного и съедобного не видели.
– Я просто думаю, – тихо отвечала ворона.
– О чём?
– О ком. О тех, кто остался.
– Тю! Так пусть оставшиеся к тебе приедут! Подумаешь, проблема. Хотя бы в отпуск.
Ворона ничего не отвечала. Это раздражало остальных.
– Или сама давай возвращайся, – каркали они. – Ты свободная птица или нет? Шо за дела! Не порть нам настроение.
Ворона молчала и смотрела перед собой.
Тогда к ней перестали прилетать. Вороны облюбовали себе местечко на набережной и тусили там в превосходном настроении.
А ворона всё сидела. Бывают в жизни такие моменты, когда если ты уж чего начал делать – то сиди до упора.
Однажды рано утром мимо пронёсся велосипедист. Он увидел ворону, удивился и остановился. Даже сделал несколько шагов в её сторону. Но ворона не повернула головы, что для этих пугливых птиц вообще нехарактерно.
Велосипедист отправился домой, сел и записал всю эту историю.
Это был человек, который понимал язык пальм и волн, ветра и неба. Он понимал птиц и рыб, кошек и собак, явления и обстоятельства, звуки и краски.
Только, увы, не людей. И не самого себя.