В старые времена все было, еще до цифровой экономики, до выборов.
Бранила Маргарита Ивановна Федора Михайловича. Люто бранила. До слёз.
Жили они к тому времени гражданским брачным союзом уже пять лет, пять месяцев, пять недель и пять дней. А часов неизвестно сколько. Часов никто не считал тогда. Считалось, что мол, счастливые часов не наблюдают. Дикие люди были.
И все время, все эти прожитые годы не удавалась Федору Михайловичу убедить Маргариту Ивановну в любви своей неземной. А ведь умный был человек, газеты читал, книги сочинял, радио слушал и знал что баба не человек. А всё одно ходил он вокруг неё да около, в лапоть звонил, слова любви придумывал.
А потом решился.
Собрал всё свое мужество в кулаки, упал на колени и говорит ей, что жить не может без нее, что любит до усрачки, ночью бредит имя милое шепчет, на рояле не играет, джаз не слушает, Пастернака не читает, мангольд с утра не ест и на стихи.ру писать не может. Во как. И ваще, - грозил Федор Михайлович, указуя строгим своим перстом вверх и на северо-запад - скоро всем придет Большая Песда, потому что Кали-юга это центрефуга, а для того штоп с круга не сойти, надо всем держаться друг за друга на отшибе Млечного Пути. Вощем, если на русски перевести, прямо намекал на обнимашки и чтобы весело поебаццо задорно потрахаццо
Но как не старался Федор Михайлович, как не юлил, как итальянскими словами не жонглировал, а только всё слышал в ответ:
- Вот у всех мужики как мужики! По бабам таскаюца, с соседями бухают! А этот чего? Тилихента из себя строит, во дворе сидит, табуреты делает, листы бумажные чернилами марает. Сколько денег на перья извел, не счесть. Все пишет и пишет. Свалился на мою голову. И ведь вижу, вижу по глазам - задумал чего-то! Задумал! Не любит меня и не признается, а только следующей ложью ложь прошлую ложь усугубляет. Вот опять приперся - два дня дома не был, инопланетяне его, видите ли, похитили. Опыты над ним, видите ли, ставили. Еще железок полную жопу напихал, содомит проклятый. Остальные мужики как мужики, а ты... а ты...
Федор Михайлович в это время не слушал ее. Он сидел в сарае. Отложив в сторону стопку бумажных листов исписанных мелким не совсем каллиграфическим почерком. На верхнем листе значилось "Братья Карамазовы", Книга седьмая "Алеша" и не обращая внимания на отвлекающий от дел белый шум снаружи, Федор Михайлович сосредоточенно вытаскивал плоскогубцами из задницы нанокибербио антенну. Вытаскивал и думал, как он будет из руки микрочип доставать. Не Дмитрий Медведев чай. Не председатель правительства. Ни докторов кремлевских под боком, ни домика для уточки в саду. А ежели самому делать, то секатором больно, а щипцы для бровей Маргарита Ивановна всяко не даст.
Так и жили они долго и счастливо, до прихода объединенного межгалактического флота чужлян, откликнувшихся на сигнал чипа.