эта повесть является продолжением Большой истории, романа-сказки "Бобрисэй Бобриан или бобр-летяга"
Каникулы Бобредонта
сказка
Самый последний дом стоял поодаль и одиноко выделялся на фоне тёмно-зеленой стены
ельника. Здесь начиналась настоящая глушь. Снусмумрик зашагал быстрее, прямо к лесу.
Тут дверь последнего дома приоткрылась, и из щёлочки донёсся старческий голос:
– Куда ты идешь?
– Не знаю, – ответил Снусмумрик.
Дверь затворилась. Снусмумрик вошёл в лес, а перед ним лежали тысячи километров
тишины.
Туве Янссон, «В конце ноября».
Когда-то прежде конца времён, а может быть, и в самом их начале – когда опасности были маленькими, а деревья большими, когда водопад был величиною с небо, а море огромным как жизнь... Одним словом, когда мама и папа решили отправиться в маленькое ностальгическое путешествие на место их первой встречи – на целых пол дня! – Бобредонт остался дома один.
Если не считать, конечно, сестрёнки Бобриэли. Но это уже особая история.
А пока – о, счастье! – ровно в обед мама и папа прислали Чакая с известием, что решили пожить там немного в палатке, так что примерно дней сорок они должны будут учиться обходиться сами. А если-что – спрашивать о том дядю Бобрисэя. Что такое означало это самое «есличто», Бобредонт, как ни старался, так и не смог узнать у стареющего уже Чакая, стремившегося на своё любимое теперь место – Утёс одинокого старика, который он назвал так в память об одном достопамятном уголке, при слове о котором он всегда улыбался, а дядя Бобрисэй вздыхал и закрывал глаза.
Итак, как я сказал, Бобредонт остался один и, пока сестрёнка Бобриэль заплетала свои косы, он помчался к двум своим друзьям рассказать о своём счастье (о, глупость юности!) и осуществить давно задуманный ими план: морское путешествие (о, её счастье!). Ведь корабль-то у них был почти готов! Ну, или почти начат, это, как вы понимаете, совершенно неважно. Особенно в таких условиях. Ведь Бобредонт мчался со всех лап, так что мир мелькал у него по бокам, и если какой-нибудь шмель хотел ему что-то сообщить или поделиться с ним каким-нибудь своим наблюдением, то только он успевал произнести первое «ж», как уже и самый след адресата был незаметен. Потому что порой он даже едва касался земли.
Наконец показался Тенистый ручей, их любимое место, и жужжащая и едва разбирающая дорогу ракета стала понемногу замедлять ход. В это только время и оказалось возможным летящей с ним рядом Птичке Би со всей присущей ей деликатностью поинтересоваться:
– Скажи, пожалуйста, Бобредонт, а куда мы летим?
– Мы? – не переставая работать лапами, удивлённо заметило мчащееся. – Я вроде бы на помощь не звал...
– А... – растерялась Птичка. – Но... Ты ведь всё равно не против, так?
– Да, – буркнул Бобредонт, уже сильно сбавляя ход. – Я не против, я рядом.
И посему мы имеем возможность представить вам его спутницу.
С вашего позволения, Бикардия Мириса Биарманландисса, семиюродная племянница Ничкисы, или сокращённо – Птичка Би (сокращение это ей было выбрано потому, что оно совмещало в себе начало двух её имён, – так сказать, иначе и не могло быть). По просьбе дяди Бобрисэя она всегда сопровождала его племянников, как только они уходили от своего дома далее, чем на один миллиметр. Этим, как вы понимаете, и объясняется не слишком людимая реакция уже-не-маленького Бобредонта. Впрочем, это только поначалу. Уже спустя мгновение Бобредонт улыбнулся ей, потому что не мог не улыбнуться, такое уж было у неё свойство, у этой птицы.
Когда Бобредонт вбежал на Заветную поляну перед Тенистым ручьём, она уже сидела у него на плече.
– Братцы!!! – завопил он что есть мочи, влетая туда. – Мы отправляемся в путешествие!!!
– Бац! – было ответом.
Это широкая лапа одного из его друзей залепила источник звука.
– Тише, – прошипел Бэ (а это был он), – всю рыбу нам распугаешь.
– М-в-м, – уже также шёпотом сквозь лапу ответил Бобредонт, одновременно пытаясь отлепить её ото рта. – Фу-ух... – наконец смог сказать он. – Я же вроде не очень громко...
Да, в самом деле, странно, и бежал-то уже с обычной своей скоростью, примерно, как самолёт, и вопил-то не очень громко... ну, не громче же паровоза... хотя, впрочем, смотря какого.
– Привет, – не оборачиваясь, сказал от воды ещё один их друг. – Сейчас уже уху варить будем.
Бобредонт и Бэ молча подошли к берегу и сели рядом, свесив лапы к воде.
Что ж, теперь самое время представить вам и двух этих друзей. Первого, как вы уже знаете, звали Бэ, но это, само собой разумеется, лишь сокращение. А именно такое сокращение он выбрал потому, что выглядело оно очень мужественно, даже немного грубовато, как и подобает племяннику Миди. Полностью его имя звучало так: Борободородобор Не-самый-великий. Думаю, никто не удивится, если я скажу, что он был родным (и, кстати, очень любимым) племянником Миди. Второго, которого вы уже тоже слышали, но имени его ещё не знаете, звали Бомсбэмстэкстакс Полосатый, сокращённо – Бу. И такое сокращение он выбрал по той причине, что звучало оно очень таинственно, мудро и загадочно, как и подобает такому, как он. А он (какое-то общество племянников, в самом деле) тоже был племянником, только на этот раз Брата Бурундука. Но, если сказать честно, все эти длинные имена были придуманы ими самими. На самом деле звали их гораздо проще – Дубробор и Стактибус.
У Бобредонта тоже было короткое имя – Бо. Он выбрал его как самое простое – первые две буквы имени, и всё. А вот то длинное имя, которое он себе придумал, я, простите меня, в точности повторить не в силах. Но о нём стоит сказать. Начиналось оно с чего-то вроде БдамБдумДрынДрынДрын... Дальше было ещё подобное много раз... могу только пояснить, что вообще по звучанию оно напоминало тарахтенье мотоцикла, когда его заводят, а потом стоя на месте несколько раз прибавляют газ. Когда друзья его спрашивали, зачем ему такое длинное и такое трудное имя, он обычно говорил, что это – для большей секретности, ведь его никто не сможет повторить! Да, это уж точно, – обычно говорили друзья. Понятное дело, им ведь лишь бы уклониться от трудностей.
Но, вообще-то сказать, и сам Бобредонт на их перекличках (он их проводил всегда сам) не с первого раза мог произнести его целиком, чтобы потом самому себе после этого гордо ответить: «я!»
Наконец Стактибус со вздохом извлёк из воды пустую рыболовную снасть:
– Больше не клюёт... – (Бобредонт виновато потупил глаза) – Что ж, давайте варить сколько есть...
...Когда уха уже была готова, и они осторожно хлюпая, стали есть её деревянными ложками, Бобредонт наконец решился нарушить заповедную тишину:
– А мои родители уехали на сорок дней...
И Дубробор со Стактибусом, одновременно повернув к нему головы, хором сказали:
– Да ну?! И что же ты молчишь?
Бикардия, наловившая себе ручейников и обедавшая рядом с друзьями, только улыбнулась.
– Так что ж, – неофициально блистая глазами и торжественно потрясая лапой, толстым ликующим голосом сказал Бэ. – Тогда строим корабль?
...Заканчивая наше маленькое Словопредие или, точнее сказать, Началоречие, добавим, что корабль был всё-таки во многом уже готов, а иначе трудно поверить в то, что за такое короткое время... Впрочем, обо всём по порядку.
Дальше, Глава 1. Корабль: http://www.proza.ru/2018/03/26/1503