В ту ночь я спал плохо. Мне снился Рынок – часть нашего города, про которую не раз говорили мне отец, священник и Зеф. Они говорили, что я должен держаться от него как можно дальше, и я знал, что это плохое место, но я и не догадывался в столь раннем возрасте на сколько. Только после услышанного мною разговора за дверью, я понял всю его суть, соединив в уме услышанное от близких и прочитанное мною в книгах истории.
Во сне я видел нескончаемые ряды столов, лавок и мелких магазинов, среди которых бродят серые люди разных национальностей и мастей. Выбивались из толпы богатые работники Компании, в дорогих костюмах с позолотой. Они оставили свои геликоптеры и машины, спустились к нищим людям для телесных утех. В обнимку они держали двух, трёх, а то и более, совсем ещё юных, полураздетых девушек, и громко смеялись. Но то был далеко не человеческий смех, а скорее рык неведомого мне животного. Страшный рык.
Среди ярких костюмов богачей, мне виделись обноски серой одежды попрошаек и подхалимов, которые так и сновали вокруг них, словно рыбы-лоцманы, подбирая остатки еды, брошенные этими «акулами» современного мне мира. Они смеялись и шутили, приговаривая, как хорошо сегодня выглядит их кормилец. Но тому было не до них – главное утолить жажду своего тела.
Были на рынке и калеки, которые просили милостыню, и непонятные мне люди в чёрных одеждах, скрывающие лица от всех. От этих людей исходила ненависть и я её чувствовал всей кожей. То там, то тут среди злых людей мелькали несчастные, которые по воле судьбы стали далитами.
Далиты – так мой отец называл людей, которые по рождению или в силу обстоятельств и долгов, имели несчастье стать современными мне рабами. И хоть рабство было отменено ещё много веков назад, по-другому как этим страшным словом, несчастных назвать нельзя было. Они выполняли за еду и приют самую грязную работу, не страшась ни закона, ни Компании. Любой, даже самый бедный свободный человек, мог нанять далита для выполнения той или иной непотребной работы. И что самое страшное – далиты не имели права отказать! Им волей судьбы суждено работать на других. Они имели особую татуировку на лице, которая свидетельствовала об их классе. Клеймили далитов ещё в детстве, и жили с клеймом они всю недолгую жизнь. А если взрослый человек задолжал Компании или её прислужникам, он пополнял ряды этих несчастных. Я поспешил отвернуться – смотреть на далитов значит дать им надежду.
Больше всех на рынке было, конечно же, торговцев, больших и грузных, жадных и завистливых. Они спорили, кричали, дрались. Каждый хотел забрать клиента себе, и за копейки готов был перегрызть глотку другому. Они были как дикие псы без намордников, которые не могли поделить кость. Псы в облике людей.
У каждого из них был свой товар, который они, что есть мочи рекламировали на всех языках Квадранта. То тут, то там слышалось «Оружие и еда», «Одежда для любого класса», «Свежая рыба из нетронутых радиацией земель», «Таблетки и припарки», и многое, многое другое. Куча голосов сливались в огромное море, и редко из этого шума можно было выловить самое страшное - «Живой товар», «Ценный груз» или, что ещё страшней, «Свежее мясо на выбор».
Моя яркая фантазия и далеко не детский ум, рисовали мне самые жуткие картины, и хоть я понимал, что это сон, что так страшно не бывает в реальной жизни, проснуться я не мог. Я, казалось, был под властью этого места, о котором наслышан и начитан с детства, и это место не хотело меня отпускать. Рынку был нужен я… И тут я увидел её.
Это была Мнема, в лёгком синем платье. На голове у неё был такого же цвета газовый платок, из которого выбилась прядь тёмных, непослушных волос. Она была задумчива, и, казалось, не видела никого. За руку её держала маленькая девочка с косичками по всей голове и в белом платье. Я понял, это Талия – девочка, которая исчезла, родная дочь Мнемы, она нашла её. Мою Талию. Я хотел позвать их, но не мог. Я снова почувствовал себя как в тот момент, когда очнулся после комы, когда моё тело было мне неподвластно. Я хотел добежать до них, но они были так далеко. Я хотел хоть что-то сделать, но это было выше моих сил. Рынок забрал у меня всё.
Эмоции переполняли меня, а Мнема с Талией удалялись всё глубже в толпу, которая буквально их засасывала, как чёрная дыра. Затем толпа и впрямь стала чёрной, космической дырой, вне пространства и времени. Все люди пропали - псы-торговцы, акулы – богачи, подхалимы-рыбёшки, черви - далиты – никого не стало. Остался только я и окружающий меня мрак, который давил всё сильней и сильней. И, хоть говорят, во сне боль не чувствуешь, мне было больно, дышать я не мог, двинуться я не мог. Проснуться я не мог. Я сделав титанические усилия закричал и услышал голос.
- Кей, это только лишь сон. Просыпайся!