Дубль 1.
Это кафе располагалось в западной части города, практически на окраине. Куда редко забредают даже такие отчаянные журналисты как я, а уж приличные люди тем более стараются держаться от этих мест подальше. Но если ты работаешь в маленьком, непопулярном журнальчике, коих сотни в твоем огромном мегаполисе, то хочется тебе или нет, а искать интересный материал приходится и не в таких закоулках.
Темнело предательски быстро, заставляя ускорить шаг и быстрее добраться до пункта назначения. Мой собеседник должно быть уже на месте, а я всё ещё брел по этим сырым осенним улицам. Хоть я и не испытывал ложных надежд по поводу этой встречи и лебезить перед этим, как он себя назвал, отставным полковником, я не собирался, но заставлять человека ждать – это уже против журналисткой этики.
Этот тип обещал мне сенсацию, которая по его словам должна перевернуть весь мир. С такими «сенсациями» к нам в редакцию звонят по пять раз в неделю, рассказывая нам байки про вампиров и атаки марсиан. Большинство таких сказочников мы посылаем куда подальше, но бывают ситуации, когда все же лучше разобраться. Иногда профессиональная интуиция начинает покалывать – и ты мчишься на место происшествия. Никаких вампиров и марсиан мы конечно не находим, но, тем не менее, всегда можно написать интересную статью о какой-нибудь народной легенде или местном сумасшедшем.
Чернильные сумерки становились всё гуще, а прохожих всё меньше. Я поежился от внезапно подувшего шального ветра, накинувшегося на меня из какой-то подворотни; я ещё больше ускорил шаг, покосившись на эту зияющую тьмой дыру. Не хочется вляпаться в какую-нибудь историю, ночной патруль конечно с каждым месяцев усиливался, но сейчас страна была по-прежнему в военном положении, поэтому львиная доля ресурсов уходила именно на оборону.
Кафе наконец-то появилось, выросло буквально из-под земли, именно им заканчивалась эта бесконечная улица. Неоновая вывеска бар «У камина», приятно горела зеленовато-голубым цветом, приглашая прохожих зайти внутрь. «Неудачное название для питейного заведения в таком злачном месте» - подумал я, заходя внутрь, - «На краю бездны» - было бы куда уместнее…
Дубль 2.
Ожидаемого смрада из дешевых сигарет и второсортного виски я не встретил. Задержав по привычке дыхание, я удивленно выдохнул, оглядев помещение в поиске своего товарища.
Пустые столики и барная стойка одиноко взирали на меня, скучая по посетителям и шумным пьяным разговорам. В углу, опустив голову, сидел гитарист, уныло перебирая струны своей мозолистой от бесконечной игры рукой. «Единственный минус живой музыки, - исполнитель устает, причем очень быстро» - заметил я про себя. Но винить его не стоило, играть целый день в подобном месте – занятие не из приятных, да и гости бывают разные, особенно любители мурки и прочего шансона.
Осмотревшись, как следует и, освоившись в этой обстановке, я увидел одинокого гостя, сидевшего у окна за одним из пустующих столиков. Приблизившись – я понял, это есть тот самый полковник. Он, конечно, сидел без мундира и фуражки, но все в нем выдавало человека именно военного, особенно, бросалась в глаза его идеальная осанка. В подобных местах люди редко выглядят именно так. А этот фрукт допивал уже вторую бутылку коньяка, но сидел, тем не менее, прямой как стрела. Казалось, зазвучи в эту секунду боевая тревога – он тут же достанет пистолет – и ринется в бой.
- Добрый вечер, вы полковник Северов? – Я протянул ему руку для пожатия.
- Так точно, - мужчина поднялся с места и поздоровался. – Присаживайтесь, нам предстоит долгий разговор.
Я покорно опустился на стул и достал диктофон. Это движение смутило моего собеседника, но лишь на секунду, он как-то недоверчиво покосился на мой гаджет.
- Если вам неудобно разговаривать под записывающее устройство, я могу достать блокнот и конспектировать все туда, правда это займет гораздо больше времени.
- Нет, все нормально, - отмахнулся полковник и поглотил ещё одну рюмку коньяка. – Мне не важно, можете хоть чертить мелом на доске. Главное сейчас для меня – это выпить ровно столько, чтобы совсем не отключиться, но и в то же время приглушить страх. Поймать так сказать нужное равновесие.
Мне это все очень не понравилось. Нарвался на скучающего старого алкоголика, ещё немного, и он начнет рассказывать обо всех своих подвигах.
- Только сразу предупреждаю, - сказал он внезапно, запихивая в рот закуску, - вы не должны меня упоминать.
- Я не могу этого сделать, - сразу же возразил я. - На кого же мне ссылаться, вы наверно не совсем понимаете, но в журналистике нельзя описывать голые факты и предположения неизвестно кого.
- Неужели, - полковник растянулся в пьяной улыбке, - стоит почитать статейки ваших коллег, так у вас каждый второй политик или артист гомосексуалист, причем это в лучшем случае. Чаще все гораздо, гораздо хуже. Если вам верить, то каждую неделю нас ждет конец света или всемирный потоп.
- В таком случае можете смело обращаться к моим коллегам, а не ко мне, у нас приличное издание. Я уверен, что вам будет интересно пообщаться друг с другом, можете ещё рассказать как вы в одиночку, с одним лишь перочинным ножом, победили целую танковую дивизию и парочку истребителей в придачу. Ну, или что вы там рассказываете случайным людям за бутылкой водки. – После этих слов я встал, накинул на себя пальто и уже собирался оставить этого пьяницу.
- Стойте, хорошо, извините меня, не хотел вас обидеть, - полковник явно раскаивался, что нагрубил таким вот образом. – Просто тема, по которой я вас пригласил сюда, очень серьёзная.
Вздохнув, я снял пальто и снова присел, «ладно, черт с тобой» - подумал я, в любом случае он человек военный, а в нынешнем положении стоит проявить к ним уважение.
- Так вот, - начал Северов, стараясь выглядеть как можно серьезнее, давая понять, что шутки кончились. – Вы, должно быть, помните, когда впервые стало известно о вторжении ворлоков?
Дубль 3.
За окном фонари жалобно растворялись во тьме осенней ночи, самой темной и самой густой. Накрапывал мелкий дождь, украдкой стуча по стеклам заведения, словно напрашиваясь к нам в гости. Прохожих уже совсем не было, они испарились, лишь изредка доносился шум моторов проезжавших патрулей.
Бармен устало протирал очередной бокал, заученными до автоматизма движениями. Глаза его были полузакрыты, он смотрел куда-то в окно и, наверное, вспоминал очередной забавный или просто интересный случай, потому что на его устах играла легкая улыбка. Уж ему-то есть чего вспомнить с такой веселой профессией.
Официанты тоже были не в лучшей форме, их было двое. Один стоял у стойки и пил маленькими глотками крепкий чай, а другой сидел за одним из столиков и разминал руками лодыжки.
Сначала я хотел подозвать кого-нибудь из них, но решил этого не делать - аппетит полностью испарился. Можно было конечно выпить моего любимого грейпфрутового сока, но сейчас и его не хотелось; а уж раскиданные по всему столу полупустые бутылки спиртного совсем отбивали желание что-либо принимать внутрь.
- Так вы помните, когда эти создания впервые появились у нас? – Настойчивее повторил свой вопрос Северов.
- Разумеется, помню, - ответил я, даже не обратив внимания, что интервьюировать должен его я, а не наоборот.
- А значит помните, какой поднялся ажиотаж вокруг этой истории? - продолжил полковник, сам привыкший спрашивать и отдавать приказы. - Все СМИ трубили об этом, как если бы сам Иисус Христос вернулся в наш грешный мир. Тут же главы всех крупных держав выступили с заявлением о принятии экстренным мер против этих существ. Ну а потом понеслось, то тут, то там стали фиксироваться случаи нападения на людей этими ворлоками, как их официально нарекли.
- Ажиотаж – это мягко сказано. Паника была колоссальная, властям пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить граждан и вытащить половину из них из бомбоубежищ.
- Но все быстро смирились, страна была приведена в боевое положение, выделили огромные деньги на оборону. Ну а потом как-то все улеглось, киношники столько лет пугали нас чем-то подобным, что люди уже ничему не удивляются. – Полковник улыбнулся, но как-то печально, я бы даже сказал с отчаянием. Хотя возможно мне так показалось, - давали о себе знать усталость и моё на тот момент напряженное состояние.
- Знаете, молодой человек, прежде чем я перейду к главному, просто хочу спросить вас, каких политических взглядов вы придерживаетесь?
Я уже собирался ответить, как Северов поднял свой полупустой бокал и протестующе затряс им.
- Хотя можете не отвечать, по вам и так видно, что вы либерал с ног до головы. Ваш небрежный вид, непонятный пиджак, накинутый на футболку с ликом Че-Гевары, куча электронных хреновин, даже сейчас один наушник свисает с вашего уха. Такие как вы полагают, что мир можно изменить красивыми лозунгами, не прилагая никаких реальных усилий.
Я вспыхнул как костер, собрался уже возразить, но он оказался быстрее.
- Извините меня ещё раз, я здорово надрался, поэтому воспринимайте меня как старого сумасшедшего алкоголика, который в одиночку, с одним лишь перочинным ножом, победил целую танковую дивизию и парочку истребителей в придачу. – Он снова улыбнулся, но на этот раз я не заметил и тени печали или отчаяния в его лице, как мне показалось до этого.
Правда теперь пришла моя очередь стыдиться, мне стало не по себе, что я тогда так резко отреагировал на слова моего собеседника, он, конечно, сам меня спровоцировал, но это оправдание как-то не слишком успокаивало.
- Вы тоже меня извините, не хотел вас никак обидеть. Знаете, возможно, я и ненавидимый вами либерал, но если на власть не критиковать, если не устраивать митинги, марши протеста, не писать в администрацию мэра, министра или даже самого президента, то власть предержащие чувствуют свою полную и безграничную безнаказанность и вседозволенность. Но это не значит, что я параноик, готовый сравнять с землей всё вокруг.
- Да все я понимаю, - отмахнулся полковник. – Я хоть и солдат, но не дурак, вопреки мнению многих идиотов, что все военные – люди, мягко говоря, не далекие. Именно поэтому служить родной стране теперь считается чем-то позорным и не достойным. Одно дело писать министру, требуя чего-то конкретного, и со всем другое – разводить гнилые разговоры о демократии и либерализме, ничего сам не делая и не понимая, что вообще вокруг происходит. Я видел настоящую жизнь, я видел настоящую смерть, и уж этим я отличаюсь от всех этих многочисленных диванных философов и кухонных революционеров, поливающие власть и страну дерьмом.
Наступила тишина. Ему словно нужно было выговориться, выплеснуть из себя весь этот поток накопившихся мыслей и возмущения наружу. Лицо его даже как-то смягчилось, будто бы бедняга справил нужду. Не совсем приятно, что он именно меня облил этим словесным потоком, но по моему Северов все это говорил даже не мне, а всему моему поколению, которое я сейчас в данный момент олицетворял.
- Не хотел вымещать это все на вас, - полковник словно прочел мои мысли. - Как то сорвалось, да и позвал я вас сюда поговорить о другом.
- Ну что же, приступим к главному, - подытожил я.
- И так, - вздохнул Северов, - Скажу вам заранее: я не жду, что вы отнесетесь к моим словам серьёзно, я бы и сам этому не поверил каких-то полгода тому назад, но сейчас я уже и не знаю чему доверять. Поэтому я не хочу, чтобы мое имя мелькало на страницах журналов, я действительно очень боюсь. – Он снова выпил, провел платком по лбу, вытирая пот, - значит, так… звонок мобильно телефона разбудил меня…
Дубль 4.
(Рассказ полковника).
Звонок мобильного телефона разбудил меня под утро.
Электронные часы на столе показывали около четырех часов.
Когда руководство вызывает тебя в такое время – хороших новостей не жди, да и в любое другое время тоже. В этом раз мне была назначена встреча в одной из правительственных штаб-квартир. Можно было и не гадать, что наверняка мне предложат учувствовать в одной из готовящихся операций. Всегда думал, что к этому можно привыкнуть, приспособится к подобному образу жизни. Но нет, каждый раз, когда мне звонят на «этот» мобильный телефон – я вздрагиваю как сопливая школьница. Каждый день я надеюсь, что на красный мобильник мне не позвонят, и каждый вечер, засыпая – я облегченно вздыхаю, радуясь, что день прошел спокойно.
Собравшись минут за пять я двинулся на своем авто до назначенной встречи. Припарковавшись у здания, я решил закурить. Поднося зажигалку к губам, я заметил, что руки отвратительно дрожали. Хорош же я был со стороны: взрослый дяденька дрожит как осиновый лист. Затянувшись сигаретой, я выдохнул, чувствуя, как вместе с дымом испаряется и страх. Не сказать, что я полностью успокоился, но руки уже не дрожали. Затушив сигарету, я вошел в здание, которым был исследовательский институт, что конечно являлось лишь прикрытием для одной из наших многочисленных штаб квартир. На лифте поднялся до пятого этажа, ожидая своей участи…
Дубль 5.
(Продолжение рассказа).
Кабинет оказался довольно тесным и мрачным, «хорошее место для игры в шпионов», - подумалось мне тогда. И тут же заметил, что страх улетучился полностью. Вероятно, если бы он был большим, просторным и залит светом, то чувствовал бы я себя гораздо хуже. А тут каморка, в которой набилось несколько человек. Может, так и было специально задумано, такой психологический прием, чтобы не давить на человека всей этой помпезностью больших кабинетов для важных шишек.
За столом сидело три человека, причем я отметил, что стол был великоват для такой комнатки. Этот дубовый исполин заполнял собой половину всего пространства. Не знаю почему, но мои мысли прицепились к этому столу мертвой хваткой, я вдруг за каким-то чертом начал обдумывать, как его умудрились затащить в такое тесное помещение.
Прервал мои размышления генерал, ну, назовем условно Хирш… хм… генерал Хирш, пусть будет так. Я его давно знал, так что его присутствие было предсказуемо. Он сидел как раз посередине:
- Доброе утро, полковник, как вы себя чувствуете?
- Здравствуйте, спасибо, всё отлично.
Генерал на минуту замолчал, перелистывая документы, при этом причмокивая губами и слегка кивая головой, словно с чем-то соглашаясь. Слева от него сидел полковник, ну… тоже назовем его условно Ковальский, - мой очень хороший знакомый, по пятницам мы с ним часто играли в боулинг. Затем выпивали по банке пива, трепались о всяком. Я его не сразу рассмотрел в этой дурацкой комнате. Даже хотел махнуть ему рукой, когда, наконец, разглядел; но во время сообразил, что это было бы крайне нелепо в такой ситуации. Ковальский сидел мрачный, ещё угрюмее самой обстановки. Мне даже показалось, что он делает вид, будто не знает меня. Он всегда казался мне слишком угрюмым и отстраненным, даже для военного. Правда, в тот момент это особенно сильно бросалось в глаза.
- И так, полковник. – Генерал сверкнул взглядом из-под своих больших очков, - вы должно быть уже поняли, что вас сюда не на чаепитие пригласили. Вас ждет задание, стандартная операция типа «Налет». Подобные задания для вас не в новинку, вы опытный полевой агент. Так что подготовку будете проводить как обычно. Тут правда есть…эээммм… кое какие нюансы, с которыми вас лично ознакомит Анна Александровна .
Тогда я решил, что ослышался. После этих слов я вгляделся в третьего человека, сидящего за столом, на которого я и не обращал до этого момента внимания. Не может быть! Эта была премьер министр страны. За каким чертом ей здесь понадобилось? Нет, раньше люди тоже приезжали из правительства, чтобы лично проконсультировать перед боевой операцией. Как правило, это был стандартный бред, что мы должны быть осторожнее, ни в коем случае не бросить тень на президента и тому подобное. По правде сказать, и консультацией это назвать нельзя. Обыкновенный треп изнеженных говнюков в белых рубашечках. Но для такой процедуры всегда присылали мелких сошек из белого дома, а тут, стало быть, сама премьер министр.
- Здравствуйте, полковник. Вы я вижу в хорошей форме. Генерал Хирш и многие офицеры лестно о вас отзывались. Просмотрев отчеты о ваших боевых операциях, я считаю, многие из них просто обязаны попасть в учебники по военному ремеслу.
Я уже давно не мальчик, и подобная похвала не способна вогнать меня в краску. Но, признаюсь, слышать тогда подобные слова от второго человека в государстве было приятно.
- Благодарю вас за столь лестное высказывание. – Моё лицо перекосила кривая и неловкая улыбка. – Любая операция – это совокупность действий всего отряда, а не только командира. Все успехи одинаково лежат на плечах всех наших парней.
- Конечно, полковник. Но вы, как руководитель и основа всей команды, выполняете решающую роль в выполнении задачи. Так что вам действительно есть чем гордиться… в любом случае… оставим любезности, у нас впереди серьёзная и трудная работа.
И так, на территории границы с Японией, которая двадцать лет назад принадлежала нам, располагается некий объект, имеющий потенциальную опасность для нашего государства. Объект, разумеется, замаскирован и находится под землей, но у нас есть все основания полагать, что в скором времени японцы обнаружат его. То, что там находиться, представляют огромную угрозу, поэтому объект необходимо как можно быстрее уничтожить.
Я думаю, вы понимаете, что везти какие-либо открытые боевые действия на территории чужого государства мы не можем. Поэтому необходимо произвести тайную операцию посредством десантирования специального подразделения. Вот для этого, полковник, нужны вы и ваши люди.
Операция на первый взгляд стандартная, только важность вашего задания намного выше, чем вы до этого сталкивались.
Ну вот, приехали, - вздохнул я про себя. – Чего же важного в этом объекте, что пожаловала сама премьер министр. Спрашивать было бесполезно, настоящий солдат должен понимать – если что-то не сказали, значит, ему это знать необязательно.
- Я понимаю, - ответил я серьёзно.
-Людей нужно взять как можно меньше, человек десять, не больше.
-Я очень извиняюсь, премьер министр, но при всем уважении не могу с вами согласиться. Для такой сложной операции необходимо человек двадцать, двадцать пять как минимум. Тем более…
- Полковник, - голос пожилой женщины стал более настойчивым, теперь она казалась мне старой учительницей начальных классов, которая пытается объяснить малолетнему дурачку очевидные вещи.- Если бы все было так просто, мы бы не обратились к такому профессионалу как вы. Ситуация, в которой мы оказались, вынуждает нас идти на огромный риск. Я, конечно, не так хорошо знакома с боевой стратегией, но, насколько мне известно, при уничтожении объекта нужно меньше солдат, чем при захвате документов, оборудования, освобождения пленных и тому подобное.
Я бы мог сказать, что даже при обыкновенной ликвидации необходимо значительное количество бойцов для наблюдения, отступления и прикрытия, поэтому десять человек в операции – это бред и самоубийство; но не сказал, по лицу этой дамы и остальных присутствующих было понятно, что они уже все за всех решили, я же был просто инструментом для выполнения миссии.
Оглядев всех тяжелым взглядом, я едва слышно вздохнул, после чего мои собеседники немного поежились на своих местах, словно почувствовали исходящее от меня напряжение.
- И так, полковник, обсудим все более досконально…
Теперь ничего хорошего я и не ждал…
Дубль 6.
(Продолжение рассказа).
В принципе я оказался прав. Дело было дрянь, и чем больше я в него погружался, тем мрачнее мне становилась. В такие моменты шутки про места на кладбище не кажутся такими смешными, подобная перспектива все явственнее вырисовывалась передо мной и моими товарищами.
Как оказалось, помимо сокращения личного состава, нам сократили и время для подготовки к операции. Я ожидал хотя бы пару месяцев, но нет, нам предоставили всего две недели. Подобные фортели наводили на очень неприятные мысли, когда работаешь в подобной сфере, волей неволей начинаешь страдать паранойей.
Тем не мене делать было нечего, я был солдатом, и не важно, какое звание и какие заслуги на мне лежали. Боец обязан выполнять приказы, иногда сам их отдавать. За всей своей толстой, как я всегда считал кожей, скрывался все тот же молодой курсант военного училища, который просто хотел служить своей стране.
Ладно… идем дальше… всю эту ситуацию не одобряли и мои ребята. Я все чаще встречал их взгляды на себе, полные недоумения. В их глазах можно было прочитать только один вопрос «Вы совсем что ли у себя там с ума посходили?» И были правы, я пытался объяснить, не вдаваясь в подробности, что операцию курирует очень высокопоставленный чиновник, но это помогало мало, ведь под пули будут лезть они, а не этот чиновник.
А что я мог сделать, я точно такой же боец как и они, только старше и пузо больше (полковник печально усмехнулся).
Стараясь, максимум приблизить учения к боевым действиям, мы строили макет объекта, куда хотим проникнуть; но в этот раз мы бы просто не успели его сделать, поэтому тренировались на стандартном полигоне. Хорошо ещё, что эти грамотеи додумались предоставить нам полный план той базы, а то я уже и в этом стал сомневаться.
Это подземное сооружение находилось под старым заводом изготовления запчастей для железной дороги, построенное ещё при советах. Японцы собирались снести его в ближайшее время, поэтому факт наличия такого приятного сюрприза трудно было скрыть.
Что там находилось, для чего оно служило – мне не сказали, то ли это был правительственный бункер на случае ядерной войны, то ли лаборатория, то ли ещё какая хрень.
Но главное, там была действующая система безопасности, которая до сих пор функционировала. Следовательно – она была нашей основной проблемой. Причем уровень системы был самым высоким, так что рассчитывать на бескровный бой было никак нельзя. Даже при условии, что мы введем правильный идентификационный код, то есть благополучно пройдем процедуру входа, нам все равно придется принять бой. Сама система настолько сурова, что настроена враждебно на любое проникновение извне, ей плевать кто это – свои, чужие; даже если наш любимый президент лично соизволит туда попасть, система незамедлительно его прикончит. Директива «защищать любой ценой от всего мира» намертво впаяна в программу системы безопасности.
Поэтому нам необходимо было устранить с десяток роботов-репликантов, используемых в качестве сторожевых псов. В принципе я думаю, вы о них слышали, это довольно дорогая и экспериментальная система безопасности, точнее была экспериментальной, все эти роботы оказались очень неустойчивы и неконтролируемы, поэтому их успели использовать всего-то в нескольких местах. Но вот в этом проклятом подземелье они сохранились, и были в полной боевой готовности.
Смесь искусственного интеллекта и живой плоти представляет собой адскую смесь, это своего рода киборги, которые очень хорошо имитируют человеческое поведение, точнее поведение человеческого солдата.
Дубль 7.
(Продолжение рассказа: Операция «Черный лед»).
Самолет мирно гудел, рассекая небо. Мы сидели в ВИП классе и наслаждались полетом. Если бы кто-то заглянул к нам, то крайне удивился бы такому зрелищу: на мягких, кожаных креслах и диванах расположился отряд спецназа в полном обмундировании. На красивых столиках лежали напитки и фрукты, в углу висел шикарный плазменный экран, где крутили какой-то жутко популярный клип. И вот, среди этих роскошеств находились наши злые рожи, хех.
После шумных и тесных вертолетов, такие удобства были ребятам конечно непривычны. К хорошему, как говорится, привыкаешь быстро, поэтому мои парни могли размякнуть от таких барских условий. Ну, это я, конечно, шучу, нам предстояло выполнить серьезное дело, так что расслабиться, пусть и в таких апартаментах было невозможно. Над нами как сабля нависала эта чертова операция, уж лучше в душных вертушках, но лететь домой, а не королем нестись навстречу смерти.
Когда самолет подлетал к нужному месту, пилоты опустили машину, дав нам время совершить прыжок. Причем самолет специально опустился как можно ниже, чтобы сократить полет на парашюте и снизить риск обнаружения.
Благополучно спустившись на нужное место, я тут же отдал приказ ребятам сгруппироваться возле крупного кустарника. Парни мигом собрались образовали круг вокруг меня. Перекинувшись по обычаю несколькими фразами, мы двинулись к главному месту назначения, а до него было порядка трех километров.
В принципе эта была сущая ерунда, когда тебе приходится ходить сутками по лесам и болотам, нося с собой тяжелую амуницию и мучаясь от нападок комаров, три километра казались легкой прогулкой.
Мы шли довольно медленно, образовав своего рода колону, впереди шел я, тщательно оглядываясь и оценивая обстановку. Радовало то, что здесь было абсолютно пустынно, местность покрыта кустами и прочими зарослями, людей нет, каких-либо строений тоже.
Я с ужасом вспоминаю те случаи, когда операции проходили в городе или поселке, вот тогда актерские способности нужны как никогда, мало того, что нужно очень тщательно маскироваться, но и ещё не вызвать подозрения у местного населения, передвигаясь толпой по улице. А если человек попадется ещё и знающий, то тут же распознает военную выправку у таких вот прохожих. Так что в таких ситуациях до пункта назначения иногда нужно добираться маленькими кучками.
Ладно, я постоянно отвлекаюсь, извините.
Значит так.
Спустя полчаса мы были на месте.
Глянув на сооружение через бинокль, я не обнаружил какого-либо человеческого присутствия. Завод был разрушен, стены практически сгнили, рядышком уныло располагались склады, которые давно уже ничего не хранили.
Подав ребятам знак, мы приблизились к зданию. Несколько человек остались в укрытии, - они должны были обеспечивать прикрытие, отступление и следить за обстановкой снаружи, ведь мне с большей частью личного состава нужно спустится под землю.
Открыв с жутким скрежетом входные ворота одного из цехов, птицы, щебетавшие неподалеку, взметнулись в небо. Я сам малость вздрогнул, как будто опасался, что на звук сбегутся враги; но сканер молчал, никаких людей, а уж тем более врагов не было в радиусе пятидесяти километров.
Я отдал приказ ребятам искать люк, ведущий в кладовую, как мне объяснили, в самой кладовой будет ещё один вход, который и приведет нас в подземный бункер.
После нескольких минут рысканья по этой свалке, один из моих парней обнаружил железную дверцу в полу. Вскрыв её специальной отмычкой, тяжелые створки были распахнуты, на нас тут же дунуло холодом и могильной сыростью. Ребята лишь слегка поморщились, все были сдержаны и по обычаю профессионально спокойны, оно и не удивительно, я выбрал лучших, как говорится, из лучших. Правда, все это было только началом.
«Сейчас будем производить спуск в подземелье, - передал я по рации, - у вас там как обстановка?»
«Все тихо, товарищ полковник, ждем вас здесь, удачи».
«Спасибо, конец связи».
Я выключил рацию и спрятал в жилет, после спуска от неё проку будет никакого.
Едва ступив на первую ступень лестницы, ведущей вниз, вся конструкция заскрипела мерзким звуком, сообщая нам, что все здесь проржавело насквозь.
Постояв немного и, осветив фонариком кладовую, я продолжил осторожно погружаться под землю, ребята при этом стояли, окружив меня и пронзая погребальную тьму своими фонарями.
Когда же я, наконец, достиг конца этой паршивой лестницы, в ход пошел прибор ночного видения. Опустив очки со шлема на свои глаза, весь мир тут же погрузился в изумрудно-зеленый цвет, как будто разлили один из этих дурацких растворимых напитков в пакетиках, всегда почему-то вспоминаю про них, а ещё рекламу, когда приходится напяливать на свои зеньки эти окуляры.
Осмотревшись вокруг и вдоволь нанюхавшись сырой землей, - я позвал ребят, через несколько секунд они уже исследовали подвал на предмет входа в секретную шахту, ведущей на тот самый объект.
Трудно было ориентироваться в этой яме, куда много лет никто не спускался. Здесь была куча разного барахла, полусгнивших каких-то запчастей, железа и прочего заводского мусора. Возня, грохот, пыль, все это тут же буквально окружило нас, когда парни стали переворачивать все вокруг и рыться в этом дерьме. Прибор ночного видения хоть и помогал двигаться, но из-за всего этого хаоса обстановка было похожа на одну огромную зеленую кашу, в которой ковыряются человеческие силуэты мой команды.
«Товарищ полковник, мы нашли!» - крикнул капитан.
Пробравшись через всю свалку, я увидел небольшой люк в стене. Металлический диск был в прекрасном состоянии, абсолютно не проржавел, дисплей, и кнопки для ввода кода тоже сохранились идеально. Как же это рабочие за все это время не пытались туда проникнуть? Не было следов взлома, жжения сваркой и прочих отметин людского интереса.
Разумеется, об этой маленькой тайне не знало даже руководство завода, точнее не должно было знать. Хотя наивно было думать, что разговоров никаких не ходило. Шило в мешке, как говорится, не утаишь. Ревизоры, посланные спецслужбами, наверняка каждый раз вешали лапшу на уши про обычный бункер или ещё какое-нибудь строение на случай войны.
Набрав нужный код, устройство в люке одобрительно пискнуло. Послышалось какое-то движение внутри люка, вероятно блокирующие задвижки замка устремлялись внутрь, открывая нам путь.
Дернув круглый рычаг, я не без труда распахнул пасть этой металлической махины.
Как мне и сказали консультанты операции, перед нами открылся очень хорошо освященный тоннель, который и должен бы привезти нас в то самое злополучной место.
Вдоль стен висели лампы, которые местами не горели, а местами мигали, словно зазывая нас побыстрее войти внутрь. Я скомандовал парням идти за мной, а сам принялся осторожно продвигаться по тоннелю.
Земля под ногами хлюпала от грязи и воды. Мы шли осторожно, все дальше погружаясь в подземелье. Скоро тоннель стал все больше менять угол наклона, становясь все более отвесным, и уже очень скоро мы, согнув колени, почти что спускались вниз, опасаясь не поскользнуться и не упасть в это болото.
Наконец перед нами показались ворота, огромные, как стена. Открыть их с помощью сварочного аппарата или попытаться взломать электронный замок было бесполезно. Эта махина была наглухо заблокирована, поэтому здесь нам понадобилась взрывчата.
Я кивнул в сторону парней – они сразу все поняли, ведь не зря же репетировали этот чертов спектакль на наших полигонах.
Капитан осторожно вытащил небольшой кирпичик, это был CL-19 – один из самых мощных взрывчатых веществ в мире. При своих небольших размерах и безопасной транспортировки эта хреновина могла разнести в клочья укрепление любой прочности.
Через несколько минут взрывчатка была установлена, мы отошли на значительное расстояние и пригнулись, держа оружие наготове. Ведь если все пойдет согласно плану, нам придется вступить в бой с репликантами.
Детонатор тихонько пискнул – взрыв прогремел на весь тоннель, сотрясая стены и потолок. Была, разумеется, вероятность того; что шахта могла обрушиться на наши головы; но эти умники из управления все правильно рассчитали. Нам выдали именно столько спец.взрывчатки, чтобы проделать дыру в воротах, но в то же время не обрушить тоннель.
Сквозь дым виднелся образовавшийся темный лаз. Когда пелена полностью рассеялась, я и мои ребята изрядно напряглись. Подняв оружие и прицелившись в этот проем, мы ожидали выхода репликантов. Ведь если все идет согласно плану, значит, эти сукины дети уже среагировали и направляются к нам для выяснения так сказать отношений.
Дубль 8.
(Финал.)
Но ничего не происходило, ни топота ног, ни иного шума приближающейся толпы. Все было тихо и безмолвно. Мне это, честно сказать, не понравилось. А что если они притаились и ждут, когда мы зайдем внутрь?
Правда консультанты нас заверили, что после вскрытия ворот, рапликанты выйдут наружу, ну или хоть как-то дадут о себе знать. А тут, понимаешь, тишина.
Я шепотом скомандовал парням – и мы стали осторожно ползти к непроглядной, черной дыре.
Подойдя совсем близко, я аккуратно заглянул внутрь, ощущая, как ледяной пот стекает по спине. Освещение внутри не работало, поэтому щелкнув пальцем на шлеме, я вновь погрузился в зеленое марево.
Осмотревшись, я ничего не обнаружил, собрался уже было занести ногу, чтобы попасть внутрь, как вдруг мое внимание привлек непонятный предмет, лежащий на полу. Прищурившись, я разглядел в нем… тело, это было похоже на тело. После такого маленького открытия я напрягся, ребята сразу это почувствовали.
Жестом я приказал двигаться за мной. Спустя несколько секунд мы были в двух шагах от тела. Перевернув его ногой, я с трудом узнал в нем… репликанта, да, это был репликант. Только вот распознать его было трудно, тело было разорвано, хоть он и был получеловеком, зрелище было то ещё.
Не успел я опомнится, как совсем рядышком с ним лежал, как вы думаете, кто?
(Я молчал, глаза прилипли к маленькой красной лампочки диктофона).
Это был ворлок, самый настоящий. Который черт знает, как вообще оказался в этом подземелье, построенным ещё задолго до войны с ними; и в которое никто и никогда не проникал. Дверь то была целая, а другого способа туда проникнуть не было, если конечно сама система не впустила этих ублюдков. Мало того, так и оказаться в самой шахте эти создания никак не могли.
В любом случае, картина вырисовывалась примерно следующая: ворлоки каким-то образом попали в бункер, репликанты их встретили, завязалась драка. А вот что было дальше, где остальные трупы, а что если кто-то их них остался жив? Последний вопрос волновал больше всего. Ведь такого лихого расклада вообще никто не ожидал.
Продвигаясь дальше, мы осторожно добрались до лестницы, на которой мы обнаружили ещё несколько трупов обоих противников. Как же все-таки здесь оказались ворлоки? – Мучил меня мой внутренний голос. А что если они здесь были изначально? – Эта мысль заставила меня остановиться.
Эти твари появлялись только в определенных участках планеты. И уж здесь, в глубоком тылу, оказаться никак не могли. В любом случае делать было нечего, задание необходимо выполнить.
Поднимаясь все выше по лестнице, мы оказались в длинном и широком коридоре. По обеим сторонам располагались комнаты, в которых отсутствовали двери, это были помещения, разделявшие друг друга перегородками. И в каждом таком отделение находилась кровать.
«Мы что, каким то образом попали в больницу», - удивился я тогда.
Потому-что ни на что другое это место не походило. Двигаясь в этой непроглядной тьме, мы обнаружили одного человека, лежавшего на кушетке. Во всяком случае, он был похож на человека.
Прижав приклад автомата к своему плечу, я приблизился к «больному». Оглядев его с ног до головы, я с трудом мог назвать его человеком, возможно, им он был лишь отчасти.
На репликанта он тоже никак не смахивал. Он был нечто средним между ворлоком и человеком. Да, юноша, это было именно какая-то безумная вивисекция.
Он был мертв. И это, черт возьми, очень сильно радовало.
Рядом, на тумбе, я заметил фотографии.
Взяв их в руки, я попытался рассмотреть изображения. На них мне удалось разглядеть человека в тюремной робе. На груди был вышит личный номер, вид в фаз, в профиль; все как полагается.
На следующих снимках был тот же заключенный, но уже, как бы лучше объяснить, измененный что ли. Я думаю, вы уже догадались, он был «переделан» под ворлока. Эти острые зубы, кожа, напоминающая чешую рыбы, белки без зрачков. В нем едва угадывался тот несчастный зек.
В общем, как мы выяснили, там было множество людских тел, переделанных под ворлоков. И все они были осужденными преступниками. Времени, чтобы разбираться во всех этих врачебных махинациях у нас не было, поэтому дальше мы действовали строго по плану – установили взрывчатку, вышли наружу, - и взорвали этот поганый вертеп ко всем чертям.
А вот дальше началось самое интересненькое (полковник залпом выпил рюмку коньяка, занюхал рукавом, и, с выступившими на глаза слезами, продолжил), прибыв на место эвакуации, к нам в точно назначенное время прилетела вертушка; вот только радоваться было нечему.
Когда вертолет спустился над нами, от туда нас встретили автоматной очередью, скосив половину моих ребят.
Выжившие бросились в укрытие.
Вертушка спустилась ниже, чтобы закончить свое дело. Парни стали кричать, пытаясь объяснить, что «это мы». Вот только нас решили пустить в расход именно потому, что свое дело «мы» выполнили, - и больше в наших услугах, как говорится, не нуждались.
Даже как-то забавно осознавать, что твои страхи не были никакой паранойей, а были вполне оправданы. Все это напоминало какой-то дурацкий анекдот про какого-нибудь шпиона, которого по завершению задания прикончили свои же.
(Он помолчал немного, затем продолжил).
Мне удалось сбежать, как-никак огромный опыт сказывался. Через несколько дней я добрался до своего города. Дома, разумеется, не появлялся, и теперь сижу тут перед вами. (Он горько улыбнулся).
Хотя… я пришел не жаловаться к вам, сочувствие мне не нужно. Как я уже и сказал, вы можете мне не верить, но, знаете, я вот о чем думал все эти дни. Люди так устроены, что им всегда нужен кто-то, кого бы они боялись: бог, дьявол, террористы, диктатор. Им нужен образ в башке, чтобы везти себя цивилизованно, вот только старые методы уже не годились, попам и экстремистам веры нет, сейчас нужны новые страшилы, так почему бы не выдумать пришельцев из других миров, дабы толпа успокоилась и не вякала… кхе… кхе…
У людей есть враг, а у политиков самый надежный рычаг власти – страх. Что ещё желать для полной идилии?
Я молчал.
Да и что я мог сказать?
Раньше тоже не раз доводилось слышать бред различных сумасшедших, ну или читать нечто похоже на различных экстремистских сайтах. Но вот чтобы человек все это рассказывал так подкупающе искренне, да и с такими эмоциями, - с подобным я сталкиваюсь впервые. С таким же успехом он мог поведать о том, что никакой второй мировой войны не было, а Гитлер был персонажем комиксов.
Я бы мог, конечно, рассказать о ветеранах этой многолетней войны, которые многое в жизни повидали, что они лично сражались с пришельцами, и уж они бы могли определить – человек это или нет. Хотя…. черт его знает, в любом случае, даже если допустить такую мистификацию планетарного масштаба, неужели никто бы не догадался, я уже не говорю об огромных разрушениях, которые эти твари нам принесли. Все это было из разряда мирового еврейского заговора. Да и спорить с этим чокнутым солдафоном я не собирался.
Когда я уже было, открыл рот, чтобы продолжить беседу, он неожиданно поднялся с места, пожал мою вялую ладонь и произнес - «Ну вот и все, мне пора, приятно было вам так сказать исповедаться, а с этим материалом (он кивнул на диктофон) можете делать что хотите, прощайте».
После этих слов он быстрым шагом вышел из кафе, оставив меня с открытым ртом. Я ещё минут двадцать сидел, наблюдая за уже стихающим ливнем, прежде чем тоже встать и направится прочь из этой берлоги.
С тех пор прошло несколько месяцев, я стал забывать своего ненормального собеседника. Пока до нашей редакции не дошла информация о смерти некого гражданина, которого выловили в реке за городом. По всем описаниям он походил на этого проклятого полковника. Оперативники ясно дали понять, что это был не несчастный случай, вроде напившегося алкаша, который решил искупаться в приступе белой горячки, смерть была явно насильственная.
Я ни на секунду верю в эту историю про мировой заговор, и не хочу даже думать о ней. Но каждый раз, когда выхожу из здания редакции, я все чаще замечаю странный фургон, стоящий через дорогу, что это – начинающая паранойя или просто случайность? На днях я заметил этот же фургон уже возле своего дома.
Чтобы не случилось, кто-бы это ни был, и чтобы они от меня не хотели; я буду готов к нападению и не позволю этим ублюдкам искупать меня в реке как этого несчастного военного…. (Конец записи).
Александр Богачев.