До Вероникиного дома мы домчались гораздо быстрее, чем я предполагал. Артур умело лавировал, обгонял и даже проезжал по тротуарам, чем укрепил мою симпатию к себе. Такого рода нарушения были близки моему духу и не вызывали осуждения.
На пути нам попался цветочный магазин и я купил три розы разного цвета: красную, белую и розовую. Сам не знаю почему. Наверное, это смотрелось глупо. Даже невозмутимый Артур усмехнулся, ничего, правда, не комментируя. И я со своей стороны решил не объясняться. Захотелось так и баста!
Кроме того, уже в кондитерском отделе гастронома, я выбрал торт похожей расцветки. Мои подсознательные установки оправдались. Когда я вошёл в квартиру, принесённое мною и торжественно врученное послужило неким мостом для налаживания взаимопонимания с моими реальными свойственниками, а также щитом от пока что ненужных вопросов. Артур подняться со мной в квартиру отказался, пояснив, что он и так чересчур засветился.
Пока я принимал освежающий холодный душ, хозяева раздвинули в зале стол и заставили его разными яствами, будто готовились к встрече Нового года.
- Куда вы столько наготовили? - восторженно спросил я. - Это же за неделю не съесть!
- Неделю не неделю, но дня на три нам хватит. Теперь можно будет отдохнуть от кулинарных забот. Я поработаю на заказах, а вы с Вероникой побездельничаете в своё удовольствие! - благодушно отвечал улыбающийся отец.
Вероника тоже улыбалась, но с какой-то проскальзывающей скорбью на исхудавшем лице. На меня она старалась не смотреть. Что там у неё творилось на самом деле в голове и в душе, можно было только догадываться.
Только мы выпили шампанского, как зазвонил телефон. Ожидая его - мы не предвидели, что это случится так быстро! Все переглянулись, не зная кому подойти. Переговорив между собой в принципе, мы не договорились в мелочах!
Пока я и В.В. медленно, по-мужски, соображали кому идти, Вероника очнулась первая, и с женской нервной поспешностью схватила телефон.
- Алло! Я слушаю! - голос её прозвучал резко, почти воинственно. Мы с отцом запоздало нависли над ней. В трубке еле слышно забубнил мужской голос.
Я наблюдал обострившееся лицо Вероники, пытаясь прочесть по нему, кто говорит. С каждой секундой оно мягчело, суровость сходила на нет, глаза теплели и, наконец, уже совсем другим голосом она обратилась ко мне, протягивая трубку:
- Возьми! Это - тебя.
Несколько удивлённый случившейся метаморфозе, я приложил к уху трубку, влажную после вспотевшей от волнения руки девушки, ожидая услышать голос Марата. Но это был Артур. Голос его звучал приятно и мужественно, как у хорошего актёра старой школы.
- Руслан! Хочу поставить тебя в известность. Это важно. Марат, собираясь готовить ужин, обнаружил отсутствие своего единственного кухонного ножа. Надо думать, его забрала Эвелина Людвиговна. Имей это ввиду. И своих предупреди.
- Думаешь, она придёт сюда?
- Скорее всего. Только не паникуйте.
- Мы не собираемся паниковать. С чего ты взял?
- Голос у Вероники показался взвинченным. Разговаривать с клиенткой следует предельно спокойно. Пусть лучше отец берёт трубку.
- А мне нельзя?
Он замолчал и с минуту думал. Я не стал его торопить, пытаясь быть похожим на него - уверенным в себе и спокойным.
- Хорошо. Бери трубку ты. Только не форсируй события и веди разговор как можно дольше.
- Почему?
- Потому что я меняю колесо. Наехал на штырь.
- Где ты его нашёл?
- Хотел срезать путь. Поехал через пустырь. А там от старого фундамента арматура торчала.
- Поспешишь - людей насмешишь!
- Это точно.
- А далеко?
- Минут двадцать от вас... Ты всё понял?
- Понял. Ты не беспокойся. Мы сами справимся.
- А вот этого не надо. Её надо брать культурно. Чтобы не повредить.
- Так ты о ней больше беспокоишься!
- Конечно. Она супруга моего шефа.
- Понятно... А если она зарежет кого-нибудь из нас - это ничего?
- Не время шутить. Бывай. Пока!
Я положил трубку. Отец и дочь смотрели на меня с каким-то непонятным удовольствием.
- Я не понимаю, чему вы радуетесь? К нам идёт ведьма с ножом, а вы радуетесь!
- Мы радуемся, что всё, наконец, прояснилось, - сказал В.В. и спросил с шутливой вкрадчивостью. - Может по-маленькой?
- Только по чуть-чуть, - великодушно согласился я. - Нам, ведь, предстоит выполнить непростое оперативное задержание ...
Я не успел договорить. Вероника забрала со стола водку и ром.
- Пейте шампанское. А крепкое потом - по завершению вашей операции Э!
Она скривила презрительную гримаску. Но мне её экспромт и выражение лица показались милыми. Она стала реально живой, заряженной на действия как в былые времена наших с ней злоключений.
- Шампанское так шампанское, - добродушно согласился отец-миротворец. - Водка от нас не убежит.
В этот момент раздался новый звонок. Я подошёл к аппарату - спокойный наружно, но встревоженный внутри.
- Да? - придавая голосу беспримерную ласковость, спросил я, одновременно наблюдая за выражением лиц своих сообщников, чтобы по их реакции определить степень своего актёрского мастерства. Однако реакция была неоднозначной: отец, подбадривая меня, кивнул, а дочь, презрительно сощурившись, сверлила меня глазами. Я поспешил отвернуться. И правильно сделал. Потому что на моё краткое, но проникающее в самое сердце обращение, откликнулась Арсиноя. Совсем тихо, еле-еле слышно.
- Это я...
- Что-то случилось?! - голос мой изменился.
- Ничего не случилось. Просто захотела услышать твой голос. Марат задремал в кресле...
- Сейчас не время засорять эфир!..
- Это я засоряю?! - взвилась девушка и звучно бросила трубку.
Я виновато оглянулся, не зная что сказать. Вероника не изменила выражение лица, а вот отец заметно стушевался. Явно не хватало водочки, чтобы устаканить всеобщую коммуникабельность.
Я посмотрел на Веронику. Она поняла и отрицающе покачала головой. Отец потёр рукой в области сердца. Дочь эта заметила и вытащила откуда-то из секретера неполную бутылку с коньяком и сама налила нам понемногу в рюмки.
- Пейте! Это вам вместо лекарства.
Мы выпили и успокоились. Вероника положила нам на тарелки по большому куску жаренной курятины.
- Ешьте! А то сил не хватит бороться с преступницей...
В.В. похоже был сыт, потому что возился с аппетитно сготовленной курицей больше для видимости и поддержания компании. Я же накинулся на неё как волк, прочувствовав вдруг, как сильно проголодался. Такая стремительность была оправдана, потому что третий звонок случился в тот самый момент, когда я вытирал замасленные пальцы бумажной салфеткой.
На этот раз трубка поднималась уже с некоторой вальяжностью, свойственной людям, плотно и вкусно откушавшим.
- Слушаю! - сказал я уверенным голосом, будто имел на это право хозяина, краем глаза отметив, что моя новая поза вызвала улыбку у Вероники, проходившей мимо с грязными тарелками на кухню.
- Молодец, что слушаешь! - отозвался голос Григория. - Я подъеду сейчас к вам. Скажи мне точный адрес. Артур помнит только визуально.
- Ты давно здесь?
- Только прилетел. ПапА направил в срочном порядке.
- А нам не доверяет?
- Доверяет, но моё участие считает необходимым. Мама Эва слушается только меня, когда находится в таком состоянии. Я действую на неё положительно. Мой художественный свист в сочетании с ощущением кровного родства её обезоруживает.
- Ты бы лучше помог Артуру сменить колесо и вместе бы приехали.
- Колесо он сменил. А теперь в яму загремел.
- Так помоги вытолкать.
- Оттуда так просто не вытолкаешь. Нужен кран.
Мне стало весело. От великого до смешного один шаг, и он уже сделан!
- А яма там же на пустыре?
- Наверное. Я там не был. Я от Люськи звоню.
- Передай им привет.
Он оторвался на пару секунд и затем озорным голосом сообщил, что Люся в ответ велела передать, что она меня ненавидит, а Марат никак не откликнулся, потому что напился и дрыхнет.
- Одним словом, здесь полная идиллия. Сплошное затишье. Марат спит. Люся притихла. Абсолютное безветрие. А моя душа жаждет бури. Я лечу к вам!.. Давай адрес.